Бронзовый век в Западной Азии

Эпоха металлов началась в Египте и Месопотамии в начале IV тысячелетия до н.э., распространившись к 3000 г. до н.э. на Эгейские острова и в Анатолию. Вероятно, Крит испытал влияние эпохи металлов из Палестины и Египта раньше, чем основная часть Анатолии. Другим древним центром был Кипр, само название которого означает «медь». Народы Малой Азии, Кипра, Крита и Эгейских островов сыграли важную роль в проникновении древней культуры эпохи металлов на запад вдоль Средиземного моря и на северо-запад до Дуная, перенося импульсы, возникшие в Египте и Шумере.

Давайте сначала изучим скелетный материал бронзового века в Малой Азии. Пока что весь он происходит из двух мест – Алишар-Гуюк, который в более поздний период стал хеттским городом, и Гиссарлик, седьмой уровень которого был гомеровской Троей. В бронзовом веке они оба были важными центрами. В Алишаре были изучены 53 черепа из семи археологических периодов в диапазоне от самого раннего медного века, датируемого промежутком между 2600 и 2300 гг. до н.э., до османского завоевания[244].

Десять черепов древнейшего периода (два «халколитических», восемь медного века) однозначно дунайские по типу – как метрически, так и морфологически. Небольшая, с высоким сводом, в чем-то инфантильная долихо– и мезоцефальная форма, с небольшим лицом и носом от мезоринного до хамеринного не отличается от примерно такого же типа из Анау, из Мариуполя в Киевской губернии и из долины Дуная, связанного с неолитическими культурами. Два других черепа, более длинные, могут принадлежать к мегалитическому или шнуровому типу. Следовательно, мы видим единство древних производителей на обеих сторонах Кавказа и Черного моря. С расовой точки зрения дунайцы могли появиться в Центральной Европе или из южной России, или из Анатолии, или из обоих источников.

Во втором и третьем периоде Алишара, датируемых периодом между 2300 и 1500 гг. до н.э. и названных ранним бронзовым веком, появляются брахицефальные черепа. Они сохраняются весь период Хеттского царства – несколько столетий после 1500 г. до н.э. Эти черепа большие, с низким сводом, только умеренно брахицефальные, с ламбдовидным уплощением и умеренными надбровными дугами. Их лица средней длины и узкие, хотя несколько шире, чем у более древнего дунайского типа. Рост одного мужчины был большим – 174 см[245].

Не все черепа Хеттского царства являются брахицефальными. Длинноголовый тип, видимо, вытеснивший брахицефалов ко времени фригийского вторжения, имеет как более длинный, так и более низкий свод по сравнению с дунайским типом медного века; он характеризуется сильно выступающими носовыми костями типично ближневосточной формы с небольшим углублением в области переносья. Барельефы исторических хеттов воспроизводят этот тип внешности с орлиным носом и широкими глазами.

Вероятно, последовательность расовых типов в Малой Азии во время эпохи металлов такова: древнейшие производители были такими же, как и в западном Туркестане и южной России. Последние, вероятно, появились в более древние времена из высокогорного пояса, часть которого составляет Анатолия. Незадолго до 2000 г. до н.э. из еще не установленных областей в Анатолии появляется умеренно брахицефальный тип с высоким ростом. За ним последовала средиземноморская форма с низким сводом и орлиным носом, хорошо известная на современном Ближнем Востоке. Очевидно, настоящие арменоиды или динарцы нечасто встречались в древние времена.

В III тысячелетии до н.э. Троя, расположенная в стратегически важном месте на восточном берегу Босфора, выросла из деревни в город и стала важнейшим центром распространения культуры бронзового века на север и запад, особенно в долину Дуная. Троя II, первый настоящий город, стоял на протяжении большей части III тысячелетия и был разрушен вскоре после 2000 г. до н.э. Череп молодой женщины с этого уровня[246], видимо, представляет собой такой же брахицефальный тип, как и найденный в Алишаре, с которым, очевидно, они были современниками.

Если в то время ремесленники и иммигранты пересекали Босфор, неся технику обработки металла в Центральную Европу, то, следовательно, можно предположить, что некоторые из немногочисленных круглоголовых людей, найденных на Балканах, которые потом появились в Европе с востока, происходили из этой области.

К концу II тысячелетия был построен Илион, который светловолосые ахейцы позднее сотрут с лица земли. Поселения между значительным городом III тысячелетия и городом гомеровских героев были только небольшими деревнями. Троя III (последовательность Шлимана), существовавшая в I в. II тысячелетия и, возможно, позднее, дала два мужских и один женский череп[247]. Эта троица принадлежит к одному типу – большому долихоцефальному со сводом от низкого до среднего и с лицом умеренного размера. В общем, они напоминают «евроафриканский» тип, господствовавший в то же время в Месопотамии, а также неолитические формы длинных курганов или строителей мегалитов. В гомеровской Трое, полностью принадлежащей к бронзовому веку, скелетов не обнаружено.

 

Рис. 26. Хетт. По Schäfer, H., and Andrac, W., Die Kunst des alien Orients, 1925, p. 554.

 

В Палестине в городе Мегиддо обнаружены 27 черепов с уровня медного века, или халколита, датируемые до 3000 г. до н.э., и еще пять из следующего за ними горизонта раннего бронзового века, длившегося примерно до 2600 г. до н.э.[248]

Черепа из обоих уровней принадлежат небольшим долихоцефалам средиземноморского типа; они хрупкие и женоподобные по виду, а разделение по полу затруднительно. Нос выступающий, с высоким корнем, который часто выступает из надпереносья без углубления в области переносья. Тем не менее, во многих случаях выпуклой формой лба над надпереносьем создается разрыв в боковом профиле. Развитие затылка сильное, а прогнатизм встречается часто.

Высоконосый каппадокийский элемент, обнаруживаемый в Алишар-Гуюке со времен Хеттского царства, таким образом, в этот период господствовал по крайней мере в одном значительном городе Палестины. Четыре черепа из бронзового века, по два соответственно из горы Оливес и Айн-Джебрул, можно включить в ту же категорию[249]. Однако в Палестине бронзового века в пещере Умм-Кватафа в Вади-Хрейтум обнаружен один брахицефальный череп[250]. Он принадлежал молодому человеку, видимо, мужского пола, с плоским лбом, небольшими надбровными дугами и плоским затылком. Вместе с ним находился большой долихоцефал, обладавший прогнатизмом. Они не были похоронены в могиле, а оказались в ловушке из-за падения скалы.

Возвращаясь в Мегиддо, мы знаем, что «черепа периода гиксосов и погребения позднего бронзового века заметно отличаются от образцов раннего бронзового века и халколита и вместе, видимо, составляют другую большую физическую группу»[251]. Черты этой группы без дополнительной информации установить невозможно. Но у нас есть еще один показатель расовых типов Ближнего Востока бронзового века – это картинки на египетских памятниках, которые практически без исключения изображают западных азиатов как белокожих, бородатых и обладающих орлиным носом. Некоторые из них светловолосые, но большинство – брюнеты.

Следующая серия черепов бронзового века Ближнего Востока происходит с Кипра. Культура бронзового века, процветавшая на этом острове, делится на три периода: ранний (3000–2100 гг. до н.э.), средний (2100–1600 гг. до н.э.) и поздний (1600–1000 гг. до н.э.)[252]. Черепа из раннего периода включают два брахицефальных экземпляра, слишком фрагментарных для дальнейшего исследования, и один мезоцефальный экземпляр с высоким сводом. В объединенных раннем и среднем периодах было изучено 20 черепов. Из них 40%, большинство из среднего периода, являются брахицефальными[253] (см. приложение I, кол. 20). Население было отчетливо смешанным: его составляющими были брахицефальный элемент и длинноголовый хеттоподобный элемент с орлиным носом. В позднем периоде 70% из 47 черепов были брахицефальными. Круглоголовый элемент явно увеличивался во время бронзового века, и он мог начать появляться на острове между 3000 и 2100 гг. до н.э. Судя по свидетельствам из Малой Азии и Палестины, можно предположить, что это происходило ближе к последней, чем к первой дате. В конце бронзового века использовавшие железо завоеватели заново утвердили долихоцефалию.

Длинноголовый элемент в бронзовом веке Кипра принадлежал, очевидно, к типичному каппадокийскому или ближневосточному средиземноморскому типу. В позднекипрский период, во время господства брахицефалии, при помощи искусственной деформации делались попытки удлинить форму головы, создавая так называемый «хеттский» стиль деформации. Таким образом была деформирована голова Эхнатона в Египте, как и головы двух его дочерей.

Круглоголовый элемент на Кипре, который кажется идентичным с алишарским, достаточно многочисленный, чтобы оправдать статистические сравнения. Фюрст называет эти черепа арменоидными. Они сильно напоминают армян железного века и современности по размеру и пропорциям свода, но лица и носы киприотов меньше как по длине, так и по ширине. В то же время они напоминают современных альпийцев, хотя их лица у́же. Объединение древних брахицефалов Западной Европы и Северной Африки, включающее черепа типов Афалу, Офнет и Борребю, существенно отличается от них, будучи намного больше по размерам свода и в лицевых размерах. У киприотов явно нет тяжелой нижней челюсти брахицефалов Западной Европы.

В современной расовой схеме киприоты попадают в брахицефальную группу с умеренным сводом, включающую альпийцев, арменоидов и динарцев; самая заметная их черта – это небольшое узкое лицо, отмеченное легкой челюстью. Они больше похожи на современных динарцев, чем на кого-либо другого, так как они отличаются от арменоидного стандарта так же, как и современные албанцы. Их рост[254] большой, как и у современных динарцев, а длинные кости тонкие. Таким образом, брахицефалы, проникнувшие в анатолийско-восточносредиземноморский регион в конце III тысячелетия до н.э., были древней формой динарцев, как, вероятно, таковыми являлись и так называемые «арменоиды», появившиеся в Месопотамии в то же время. Здесь мы впервые сталкиваемся с динарской расой. Ее появление в Западной Азии кажется достаточно неожиданным, но оно, возможно, было результатом постепенного развития, за которым последовал исход с места, для которого она была типичной. Где это могло происходить, до сих пор неизвестно.

 

ТИПЫ ЛИЦА В БРОНЗОВОМ ВЕКЕ КИПРА

 

Рис. 27

 

 

Рис. 28

 

Gjerstadt, J.; Lindros, J.; Sjöqvist, E.; Westholm, A.; Swedish Cyprus Expedition, Stockholm, 1935. Vol. II, plates CCXVI and CLXXXIX.

 

Тем не менее, большое число предположений можно отбросить. Эта раса появилась не из Египта и не из Месопотамии, а также не из северных степей, занятых долихоцефалами. Место ее происхождения, вероятно, находилось не так далеко от Кипра. Несмотря на свидетельства из Анатолии, она могла развиться где-нибудь в высокогорьях Малой Азии или горах Сирии, так как сегодня она особенно многочисленна в обоих этих местах.

По-видимому, она не могла представлять нередуцированный и несмешанный верхнепалеолитический тип. Ей недостает размера свода, ширины лица и низких орбит, которые характерны для всех таких групп. По форме и величине лица и носа она напоминает общие средиземноморские типы Малой Азии, Месопотамии и ирано-афганского нагорья. Следовательно, она могла быть местной специализированной ближневосточной формой, брахицефализированной посредством какого-то агента и механизма, который мы объясним ниже[255]. Из своей точки рассеивания на восточном конце Средиземноморья она распространилась по морю в далекие страны.

 

 

Минойцы

Самая древняя считающаяся частью Европы страна, получившая металл, – это Крит. Здесь минойская цивилизация бронзового века началась за столетие или два до 3000 г. до н.э. В древние времена Крит был занят неолитическими народами, от которых, к сожалению, не осталось физических следов. Эпоха металлов началась вместе с иммигрантами с двух направлений – из египетской дельты, примерно в то время, когда Менес расширял свою власть на север, и с азиатского континента – по-видимому, из Палестины. Критская техника работы с металлом была скорее азиатской, чем египетской[256].

Хотя неолитические останки отсутствуют, минойская эпоха представлена сотней и более черепов и меньшим числом длинных костей[257], так же как и значительным корпусом очень реалистичных фресок и скульптур.

Критские черепа, найденные на различных местах острова, принадлежат к весьма однородному типу: это малый средиземноморский тип со средним черепным указателем около 72. Метрически они совершенно совпадают с большим числом египетских собраний из додинастической Накады до Среднего царства. В общем эти критские черепа немного меньше, с несколько более короткими лицами; они менее лепторинны, чем большинство черепов из Алишара и черепов раннего бронзового века из Палестины. Средний тип составлял нечто среднее между дунайским, каппадокийским и египетским.

Длинные кости свидетельствуют, что это была низкорослая разновидность средиземноморской расы: средние величины роста колеблются от 156 до 162 см. Следовательно, критяне были меньшего роста, чем египтяне, а также с более низкими лицами. Строение тела критян известно из фресок и скульптур – местный идеал узкой талии и жилистой, легкой, но сильной мускулатуры, так часто демонстрируемый в минойском искусстве, в большой степени должен был быть основан на реальности. Тем не менее, было и меньшинство с широкими костями и (у женщин) большой грудью[258]: это отклонение от обычной средиземноморской формы также наблюдалось в Египте и не обязательно означает присутствие чуждой расы.

Минойцы были преимущественно темноглазыми брюнетами, но в позднеминойские времена среди них были известны и светлые волосы, хотя, очевидно, таковые встречались нечасто[259]. Их кожа представлена минойскими художниками как имеющая цвет красной обожженной глины у мужчин и белая у женщин. Это показывает преувеличенное различие между домашним и уличным образом жизни и снова отражает египетское влияние. Однако египтяне редко раскрашивали настенные изображения своих женщин чисто белым цветом: за исключением богинь и таких смертных, как Хетеп Херес II, обычным цветом был розовато-желтый.

Черты лица критян, если не принимать во внимание условности художников, были чисто средиземноморскими – ясно видны прямой выступающий нос с высоким корнем, гладкий профиль лба и легкость нижней челюсти. Волосы волнистые или слегка кудрявые, а борода, обычно сбритая, очевидно, росла слабо. Расовый тип, который может обозначать альпийский элемент, похожий на найденный в Греции (см. следующий раздел), виден в широколицей форме, связанной с латеральным телосложением и иногда с курносостью. Хотя физический тип критян несколько изменился со времен упадка минойской державы, нам все еще знакомы черты счастливых, атлетически сложенных людей, показанных на фресках Кносса, и хмурый взгляд из-под бровей поглощенной мыслями змеиной богини, так как они отражают общее наследие средиземноморской расы повсюду.

Большинство из ранних минойских черепов принадлежат к только что описанному средиземноморскому типу, что демонстрирует смешение между обычным неолитическим типом и выпуклоносым типом, господствующим на Ближнем Востоке. В некоторых местах, как в Агиос Николас и Патеме, население было чисто средиземноморским. В других же встречаются некоторые брахицефальные образцы, и они, очевидно, принадлежат к типу, найденному на Кипре.

В более поздние минойские периоды брахицефалов становится больше, но они всегда оставались меньшинством среди населения, – вероятно, не более одной шестой части. Так как 70% населения Кипра могли принадлежать к этому типу, то критяне, вероятно, остались относительно чистыми от восточной примеси после первоначального основания своей национальной культуры и державы. Как и сегодня, во время дорийского завоевания критяне были по преимуществу средиземноморцами.

К концу раннего минойского периода примерно около 2100 г. до н.э. Крит попал под сильное кикладское воздействие, и возможно, что некоторые из черепов среднего и позднего периода необычного размера, соответствующие мегалитическому типу, могут быть результатом этого движения. Современное население Крита в основном принадлежит к высокому средиземноморскому типу, который мог частично предшествовать дорийскому нашествию[260].

 

Греки

Вопрос о происхождении греков долгое время был неразрешимой загадкой. Столетиями до развития археологии как научной дисциплины история начиналась с Геродота, а Гомер был окошком, позволяющим соблазнительные взгляды на самое отдаленное прошлое. Однако в последние годы после лингвистических и исторических исследований Майрса[261] и публикации описаний скелетного материала Фюрстом и Кумарисом был достигнут большой прогресс в решении этой проблемы.

Историческую реконструкцию можно кратко суммировать следующим образом: во время неолита Греция была культурно связана с Северной Африкой и остальным Средиземноморьем. Единственный известный череп принадлежит к обычному средиземноморскому расовому типу. В начале эпохи металлов иммигранты с Кикладских островов, будучи по происхождению из Малой Азии, вместе с культом богини-матери привнесли в Грецию медь и поселились на обеих сторонах Коринфского перешейка. Тем временем население культуры крашеной керамики, по происхождению принадлежащее к дунайской культуре, проникло в Грецию с севера, вытесняемое шнуровиками. Таким образом, к 2000 г. до н.э. с культурной точки зрения в греческом населении были три элемента: а) местные неолитические средиземноморцы, б) дунайцы с севера, в) кикладцы малоазиатского происхождения.

Между 2000 г. до н.э. и временем Гомера Греция была завоевана еще три раза: а) шнуровиками (Майрс называет их «народом курганов», Kurgan people), появившимися с севера около 1900 г. до н.э. и которые, как думает Майрс[262], могли принести индоевропейскую основу эллинской речи, б) минойцами с Крита, основавшими «длинные генеалогии»: династии правителей в Тебесе, Афинах, Микенах и других местах; большинство из них проникли в Грецию около 1400 г. до н.э., хотя некоторые, возможно, и раньше, вплоть до 1700 г. до н.э.; в) «божественнорожденные» иностранцы, такие как Атрей, Пелопс и т.д., приплывшие в Грецию через Эгейское море на кораблях, выучившие греческий язык, занявшие троны и женившиеся на дочерях царей минойцев.

Эти иностранцы, которых Майрс уподобляет норманнам английской истории, дали жизнь героям Троянской войны. Сама эта война отражает близкое родство между этими путешественниками и приамовской Троей. В этих войнах гомеровские герои составили ядра небольших групп «товарищей»: они были бездомными героями с тесными личными связями. Основная масса греческой армии была составлена из местных новобранцев из различных греческих царств, у которых было разное этническое происхождение и у которых, как у Терсита, не было особого интереса в разрушении Трои.

Дорийцы послегомеровской эпохи железного века долго считались завоевателями с севера. Согласно реконструкции Майрса, они говорили на греческом языке и в результате военной активности фиванцев жили изолированно в районе горы Олимп, получая железо из Малой Азии.

Таким образом, греки великого периода афинской цивилизации были продуктом значительного смешения элементов из различных этнических источников, что показывает и изучение происхождения греческого языка.

Скелетные свидетельства могут, в свою очередь, дополнить свидетельства реконструированной истории. Шесть черепов из Агиас-Космос возле Афин представляют период смешения неолитического средиземноморского, дунайского и кикладского элементов между 2500 и 2200 гг. до н.э. [263]Три из них долихоцефальны, один мезоцефальный, а два брахицефальны. Их лица узкие, носы лепторинные, а орбиты высокие. Можно заключить, что здесь присутствует как критский средиземноморский, так и кипрский динарский тип.

Двадцать пять среднеэлладских черепов представляют период после пришествия шнуровиков или «населения курганов» с севера и во время захвата власти минойскими завоевателями с Крита[264]. Из них 23 происходят из Азины, а два из Микен. Не стоит и говорить, что население этого времени было в большой степени смешанным. Только два черепа брахицефальны; оба они мужские, и оба связаны с очень низким ростом. Один из них средней величины, с высоким сводом, узким лицом и узким носом; другой – хамеринный и с очень широким лицом. Видимо, они представляют собой два разных широкоголовых типа, оба из которых, вероятно, можно найти в Греции и сегодня.

Длинноголовый тип не является единым: некоторые черепа с большими сводами и сильно выраженными надбровными дугами, с глубокими выемками в области переносья напоминают тип неолитических долихоцефалов – как тип длинных курганов, так и шнуровиков. Фюрст считает, что большое их количество очень похоже на поздненеолитические черепа из Скандинавии примерно равного возраста. Не стоит и говорить, что в это время в Дании и Швеции присутствовали как шнуровики, так и строители мегалитов.

Остальные длинноголовые черепа, которые, вероятно, более точно представляют основную массу среднегреческого населения, принадлежат к типу с высоким носом и слабо выступающими костями черепа, знакомому по Криту и Малой Азии той же самой эпохи. Они также низкого роста, в то время как несколько экземпляров более большеголового типа, как и ожидалось, выше. По нынешним данным выделить из основной массы этих черепов дунайский тип невозможно, хотя он вполне мог присутствовать.

Сорок один позднеэлладский череп, датируемый промежутком с 1500 до 1200 г. до н.э. и происходящий опять же из Арголиса, может включать и черепа «божественнорожденных» завоевателей. Среди них одна пятая часть брахицефальна, и, очевидно, в основном принадлежит к киприотскому динарскому типу. Из длинноголовых черепов значительное количество является большими и имеющими более отчетливые отметки, а меньшая часть относится к меньшему средиземноморскому типу. Сходство с северными типами и особенно со шнуровиками видно даже сильнее, чем раньше. Это усиление неминойских черт может быть связано с прибытием предков гомеровских героев.

Этот обзор несет нас через весь бронзовый век. Расовая история Греции классической античности не так хорошо документирована, как только что изученные периоды. Однако до начала работорговли[265] в Афинах и других центрах производства и экспорта могло и не быть значительного изменения населения. В Арголисе единственным расовым элементом, ясно различимым в шести протогеометрических и «эллинских» черепах, является средиземноморский[266]. Согласно данным Кумариса по черепным указателям[267], во время классического периода, а также в эллинистические и римские времена на всей территории Греции господствовала мезоцефалия. Средний указатель для Афин в этот период был равен 75,6 для 30 черепов. Эта мезоцефалия, возможно, демонстрирует присутствие расового смешения при господстве средиземноморского типа. Греческие колонии в Малой Азии демонстрируют во многом такую же комбинацию типов, которую мы видели в самой Греции[268]. Смешение с азиатами, должно быть, было скрыто расовой схожестью населения на обоих берегах Эгейского моря.

Греческая литература и искусство предоставляют изобилие свидетельств о пигментации и характерных лицевых чертах древних обитателей Эллады. Олимпийские боги, предки полугероев, по большей части были светловолосыми, с голенями цвета слоновой кости и золотыми волосами. У Афины были серые глаза, однако Посейдон был черноволосым. Если верить Гомеру, эти боги несильно отличались от своих потомков, большинство из которых имели белую кожу и золотистые волосы[269].

У вестника Одиссея Эврибата была смуглая кожа и вьющиеся волосы; сын Ахилла Неоптолем был рыжим, и возможно, что его мать была брюнеткой. Спартанцев описывали как светловолосых, а в V в. афинянки в поисках светлого идеала красили свои волосы в золотисто-желтый цвет при помощи трав. Расписывавшие вазы художники с VI до IV в. до н.э. могли различать светлый и темный цвет условными видами глазури и применяли это различие для представления как живых моделей, так и героев.

Греческая терминология включала названия голубых и карих глаз, а также зеленых (цвет оливкового листа); в цвете кожи выделяли розовость, бледность, напоминавшую сливочный сыр или кожуру незрелых яблок, цвет меда и темный цвет. Финикийским торговцам и смуглым морякам других национальностей было дано имя «phoinix» – этот цвет сравнивали с цветом зрелого финика или гнедой лошади. Таким образом, как в греческом сообществе, так и за его пределами можно было найти все варианты пигментации, известные современным европейцам.

Минойские традиции носа с высоко расположенным корнем и гибкого тела перешли в классическую Грецию как художественный идеал, но портреты отдельных личностей показывают, что они не были распространены. Злодеи, комические персонажи, сатиры, кентавры, великаны и все неприятные люди, которыми нельзя было восхищаться, часто показаны в скульптурах и в росписи на вазах как широколицые, курносые и обладающие обильной бородой. Сократа, принадлежащего к такому типу, недоброжелатели сравнивали с сатиром. Этот тип все еще можно найти в Греции – это обычный альпийский тип. В древних скелетных останках он представлен некоторыми из брахицефальных черепов.

В общем, по портретам афинян и глиняным маскам спартанцев можно составить впечатление, что они напоминали современных западных европейцев. Однако это сходство становится менее отчетливым в искусстве Византии, где более часты современные ближневосточные лица; но византийцы жили в основном за пределами собственно Греции. Как мы продемонстрируем ниже (глава XI, раздел 14), современные жители Греции на удивление мало отличаются от своих античных предшественников.

 

 

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: