 |
Заправочная станция на Улице Радуги
|
|
|
|
Дэн Миллмэн
Путь мирного воина. Книга, которая меняет жизнь
Путь мирного воина. Книга, которая меняет жизнь: София;
1997
ISBN 5-220-00062-4
Аннотация
Книга «Путь мирного воина» – бестселлер США – создана на основе действительных событий из жизни Дэна Миллмэна, чемпиона мира по гимнастике, который отправился в путешествие в глубины духа и плоти, нежных чувств и страха, света и тьмы, смеха и магии. Под руководством могучего, опытного воина Сократуса, под путеводной звездой таинственной и притягивающей к себе девушки по имени Джой – «радость» – Дэн идет на последнюю битву с собой, – битву, в которой суждено или спастись, или погибнуть. Отправляйтесь в путь с Дэном, чтобы вместе с ним узнать, какова жизнь – или смерть – настоящего Воина. «Рассматривая любое действие с уважением, каждый момент как священный, я открыл новую систему отношений с жизнью – страстную и целеустремленную» (Дэн Миллмэн, Калифорния, 1992).
Содержание
Благодарности 4
Предисловие 6
Заправочная станция на Улице Радуги 9
Книга Первая 54
1. Порывы волшебства 54
2. Паутина Иллюзий 80
3. Тропинка к Свободе 116
Книга вторая 150
4. Меч заостряется 150
5. Горная Тропа 226
6. Удовольствие За Пределами Ума 265
Книга третья 292
7. Последние Поиски 292
8. Врата Открываются 318
Эпилог 339
Дэн Миллмэн
Путь мирного воина.
Книга, которая меняет жизнь
Наивысшему Воину Мира, в сравнении с Кем, Сократ – лишь трепетное отражение.
Тому, у Кого нет имени и много имен одновременно, и Кто является для нас Истоком.
Благодарности
Одна древняя пословица гласит: «У нас нет друзей; у нас нет врагов; у нас есть только учителя». Благосло- вением моей жизни стали многие учителя, каждый из которых, по-своему, внес свой вклад в написание этой книги.
|
|
|
Любовь и вера моих родителей Германа и Виви- ан Милмен дали мне основу храбрости, чтобы начать Путь.
Мой первый редактор, Джэнис Галлахер, задала во- просы и сделала замечания, которые помогли сформи- ровать эту книгу.
Особая благодарность Элу Крамеру, чье острое чу- тье издателя подсказало ему попробовать опублико- вать эту книгу.
Наконец, самая глубокая благодарность Джой, моей жене, компаньону, другу и учителю, которая заряжала мой дух на всем пути.
И, конечно, же Соку.
Предисловие
Необычная последовательность событий стала про- исходить в моей жизни, начиная с декабря 1966-го, первого года моей учебы в Калифорнийском Универ- ситете города Беркли. Все началось в 3:20 утра, когда я впервые наткнулся на Сократа на круглосуточной за- правочной станции (Он не назвал своего настоящего имени, но, пообщавшись с ним в ту первую ночь, я, по- винуясь импульсу, назвал его по имени древнего фи- лософа; ему понравилось это имя и оно к нему прикле- илось). Эта встреча и события, которые за ней после- довали, изменили мою жизнь.
Годы жизни, предшествующие 1966, улыбались мне. Воспитанный любящими родителями в безопасном окружении, позже я выиграл Чемпионат Мира по прыж- кам на батуте в Лондоне, пропутешествовал по всей Европе и получил массу призов. Жизнь приносила на- грады, но только не длительное умиротворение и удо- влетворение.
Сейчас я знаю, что в определенном смысле, я спал все эти годы и видел сон, что я бодрствую, до тех пор, пока не встретил Сократа, который стал мне наставни- ком и другом. До того времени, я всегда верил в то, что плодотворная жизнь в радости и мудрости есть мое
врожденное право, и оно будет даровано мне автома- тически с течением жизни. Я никогда и не подозревал, что мне придется учиться – как жить, этим особенным предметам и способам видения мира, которыми мне было необходимо овладеть, прежде чем я смогу про- будиться к простой, счастливой, не отягощенной жиз- ни.
|
|
|
Сократ показал мне ошибочность моих жизненных способов в сравнении с его собственным способом
– Путем Мирного Воина. Он постоянно подшучивал над моей серьезной, озабоченной, проблемной жиз- нью, пока я не смог видеть сквозь его глаза мудрости, сострадания и юмора. Он усердствовал до тех пор, по- ка я не осознал, что значит жить как воин.
Часто я засиживался с ним до утра, слушая его, спо- ря с ним, и даже, смеясь вместе с ним над самим со- бой. Эта история основана на моей жизни, но это ро- ман. Человек, которого я называю Сократом, суще- ствует на самом деле, однако он имеет свойство сме- шиваться с миром так, что порой трудно сказать, где заканчиваются его уроки и начинаются уроки других учителей. Я свободно обошелся с диалогами и неко- торыми временными последовательностями, а также оживил повествование несколькими анекдотами и ме- тафорами, чтобы выделить суть уроков, преподанных Сократом.
Жизнь – это не личное дело. Эта история, как и ее
уроки, полезны, только если ими поделиться. Итак, я решил отдать честь моему учителю, поделившись с ва- ми его пронзительной мудростью и юмором.
Воины, воины называем себя. Мы бьемся за яркую силу,
Высшее стремление, великую мудрость, И потому, имя нам – воины.
Аунгуттара Никайя
Warriors, warriors we call ourselves. We fight for splendid virtue, for
High endeavor, for sublime wisdom, Therefore we call ourselves warriors.
AUNGUTTARA NIKAYA
Заправочная станция на Улице Радуги
«Жизнь начинается!» – подумал я и, взмахнув на прощание рукой своим папе и маме, отъезжая от тро- туара на своем старом надежном Валианте. Его по- блекший белый кузов был набит пожитками, которые я захватил с собой на первый год учебы в колледже. Я чувствовал себя сильным, независимым, готовым ко всему.
Напевая под музыку из радио, я мчался на Се- вер по скоростным шоссе Лос-Анджелеса, затем через Грэйпвайн до Шоссе 99, которое простирается по зеле- ным плодородным равнинам до самого подножья гор Сан-Гэбриэл.
Прямо перед сумерками, мой стремительный спуск с Окландских холмов привел меня к сверкающему ви- ду на бухту Сан-Франциско. Мой трепет возрастал по мере приближения к студенческому городку (кампусу) Беркли.
|
|
|
Найдя свое общежитие и спальню, распаковав ве- щи, я выглянул из окна, любуясь на мост Голдэн Гейт и искрящиеся в темноте огни Сан-Франциско.
Пять минут спустя, я шел вниз по Телеграф Авеню, заглядываясь на витрины магазинов, вдыхая свежий
воздух Северной Калифорнии, смакуя запахи, вылета- ющие из маленьких кафе. Ошеломленный всем этим, я гулял по прекрасно оформленным зеленью дорожкам кампуса до глубокой ночи.
На следующее утро, сразу после завтрака, я отпра- вился в гимнастический зал Хармон Джимнезием, где мне предстояло тренироваться до седьмого пота по шесть дней в неделю, укрепляя мышцы, в надежде до- стичь своей мечты стать чемпионом.
Прошло два дня, и я уже тонул в море людей, бумаг и расписаний занятий. Вскоре месяцы стали сливать- ся вместе, проходя, и тихо меняясь, как и мягкие ка- лифорнийские времена года. Я выживал во время за- нятий и ликовал в гимнастическом зале. Как-то один мой приятель сказал мне, что я прирожденный акро- бат. Я и вправду выглядел таким: ладно скроенный, с короткими каштановыми волосами, с гибким и выно- сливым телом. Я всегда имел склонность к головолом- ным трюкам; даже в детстве мне нравилось играть на краю страха. Гимнастический зал стал моим святили- щем, где я находил восторг, вызов и свою меру удо- вольствия.
К концу второго года в колледже я летал в Германию, Францию и Англию, представляя Федерацию Гимна- стики Соединенных Штатов. Я выиграл мировой чем- пионат по прыжкам на батуте; мои гимнастические тро- феи накапливались в углу комнаты; моя фотография
стала появляться в Дэйли Калифорниан с такой пери- одичностью, что меня стали узнавать на улицах; моя репутация росла. Женщины улыбались мне. Сьюзи, моя восхитительная подружка, блондинка с короткой стрижкой и ослепительной улыбкой все чаще и чаще наносила мне амурные визиты. Даже моя учеба про- двигалась отлично! Я был на вершине мира.
Однако, еще на первом курсе, ранней осенью 1966 года, что-то темное и необъяснимое начало принимать форму. К тому времени, я переехал из общежития в ма- ленький домик за хозяйским домом. Там я поселился один. Вот тогда, меня стали посещать приступы мелан- холии, притом, на фоне всех моих достижений. Вскоре, начались кошмары. Практически каждую ночь я просы- пался в холодном поту. Сон был, почти всегда, одина- ков:
|
|
|
Я шел один по пустынной улице темного города; вы- сокие здания без дверей и окон печально взирали на меня из клочьев темно-серого тумана.
Стремительно, растущая тень в черном плаще при- ближается прямо ко мне. Я скорее ощущаю, чем вижу призрак под плащом, ослепительно белый череп с чер- ными глазными ямами, которые уставились на меня в мертвой тишине. Палец из белой кости указывает на меня; белые костяшки пальца сгибаются, подманивая меня. Я замираю от страха.
Вдруг, какой-то человек с белыми волосами и совер-
шенно спокойным лицом появляется позади этого кош- мара в капюшоне. Шагов этого человека не слышно. Каким-то образом, я ощущаю, что он моя единственная надежда на бегство; он обладает силой спасти меня, но он не видит меня, и я не могу позвать его.
Ухмыляясь моему страху, Смерть в черном капюшо- не поворачивается лицом к человеку с белыми волоса- ми, а он смеется ей в лицо. Я смотрю неотрывно, слов- но зачарованный. Смерть яростно пытается схватить его. В следующий момент человек хватает призрак за плащ и с силой швыряет его вверх.
Вдруг Смерть с косой исчезает. Человек с сияющи- ми белыми волосами смотрит на меня и протягивает ко мне обе руки, приглашая к себе. Я иду к нему, за- тем прямо сквозь него, растворяясь в его теле. Потом я опускаю глаза вниз и вижу, что я одет в черную ман- тию. Подняв руки, я вижу, как белые шишковатые кости рук соединяются в молитвенном жесте.
Я просыпался со сдавленным стоном.
Однажды ночью, в начале декабря, я лежал в кро- вати, прислушиваясь к стонам ветра, прорывающегося через маленькую трещину в окне моей комнаты. Оста- вив попытки заснуть, я поднялся, натянул футболку, свои выцветшие Levis, кроссовки и куртку, и вышел на улицу. Было 3:05 утра.
Я гулял бесцельно, глубоко вдыхая влажный, холод- ный воздух, поглядывая вверх на звездное небо, при-
слушиваясь к редким звукам ночных улиц. Проголодав- шись от холода, я решил пройтись к ночной заправоч- ной станции, чтобы купить немного печенья и какой-ни- будь безалкогольный напиток. Я торопливо шел через кампус, руки в карманах, мимо спящих домов к огням заправочной станции. Это был яркий оазис флуорес- центного освещения в темной пустыне закрытых мага- зинов и кинотеатров.
Я свернул за угол примыкающего к станции гаража и почти споткнулся о человека, сидевшего в тени, на сту- ле, возле красной стены заправки. Испугавшись, я по- пятился. На нем была красная шерстяная шапочка, се- рые кордюровые шорты, белые носки и японские сан- далии. Казалось, ему совсем не холодно в легкой ве- тровке, хотя термометр над его головой показывал 3 градуса Цельсия.
|
|
|
Не поднимая головы, он сказал сильным, почти му- зыкальным голосом:
– «Извини, если я напугал тебя».
«Ничего, все в порядке. Папаша, у вас содовой не найдется?»
«Здесь у меня только фруктовый сок. И не называй меня „папаша“!» Он повернулся ко мне, с полуулыбкой, снял свою шапочку, обнажая белые сияющие волосы. Затем засмеялся.
Этот же смех! Несколько секунд я продолжал тупо смотреть на него. Это тот самый старик из моего сна!
Белые волосы, ясное, без морщин лицо, высокий, стат- ный человек лет пятидесяти-шестидесяти. Он снова засмеялся. Замешкавшись, я все же как-то умудрился найти дверь с табличкой «Офис» и толкнул ее. Одно- временно с тем, как открылась дверь конторы, я почув- ствовал, что открылась еще одна дверь в другое изме- рение. Дрожа, я свалился на старый диванчик, опаса- ясь того, что может хлынуть на меня, в мой обычный мир, через эту дверь. Мой ужас был смешан со стран- ным очарованием, которому я не мог дать определе- ние. Я сидел, мелко дыша, пытаясь восстановить мое привычное восприятие обычного мира.
Я осмотрелся. Офис сильно отличался от стериль- ности и канцелярщины рядового офиса на сервисных станциях. Диванчик, на котором я сидел, был покрыт полинявшим, но все еще колоритным мексиканским покрывалом. Слева от меня, рядом со входом, стоял шкаф с аккуратно разложенными дорожными мелоча- ми: картами, батарейками, солнечными очками и про- чим. За небольшим ореховым письменным столом сто- яло, покрытое темной кордюрой, кресло. Рядом с две- рью с табличкой «Не входить», располагалась емкость для питьевой воды. По другую сторону от меня, нахо- дилась дверь, ведущая в гараж.
Более всего, меня поразила, домашняя атмосфера этой комнаты. Ярко-желтый, лохматый ковер устилал пол комнаты, уступая место только половичку у вхо-
да. Несколько пейзажей украшало свежевыкрашенные белым стены. Мягкий свет успокаивал меня, в отличие от резкого флуоресцентного освещения снаружи. В це- лом, комната давала ощущение тепла, уюта и безопас- ности.
Откуда же мне было знать, что именно эта комната должна была стать местом непредсказуемых приклю- чений, волшебства, ужаса и романтики. В тот момент я подумал только: «Сюда бы очень подошел камин».
Вскоре, мое дыхание стало ровнее, а мой ум, если и не угомонился полностью, то, во всяком случае, при- остановил вихрь мыслей. Конечно же, сходство этого беловолосого человека с тем человеком из моего сна было просто совпадением. Со вздохом, я встал, застег- нул молнию на куртке и отправился наружу, на холод- ный воздух.
Он, по-прежнему, сидел там же. Проходя мимо, я украдкой бросил последний взгляд на его лицо, про- блеск света в его глазах привлек меня. Таких глаз как у него я не видел раньше нигде. Поначалу, показалось, что в них накопились слезы; потом слезы преврати- лись в сверкание, подобно отражению звездного света, а затем, еще приглядевшись, я увидел, что сами звез- ды стали отражением в его глазах. На какое-то время я полностью растворился в этих решительных и любо- пытных глазах младенца.
Не знаю, сколько времени я простоял так – секунды
или минуты – может еще дольше. Вздрогнув, я пришел в себя и, бормоча прощание, повернулся и поспешил прочь.
Дойдя до тротуара, я остановился. Мой затылок по- калывало, я чувствовал, что он наблюдает за мной. Прошло не более пятнадцати секунд. Я обернулся. Он смотрел на звезды, скрестив руки, стоя на крыше! С от- крытым ртом, я уставился на пустой стул, внизу у сте- ны, потом снова наверх. Это невозможно! Даже если бы он менял колесо на карете из гигантской тыквы, ко- торой бы правила огромная мышь, эффект не мог быть более поразительным!
В ночной тишине, я не мог оторвать глаз от его стройной фигуры, которая даже с такого расстояния производила сильное впечатление. Я услыхал, как на ветру, подобно колоколам, зазвонили звезды. Неожи- данно, он резко повернул голову и посмотрел мне пря- мо в глаза. Он был не менее чем в двадцати метрах от меня, однако, я почти почувствовал его дыхание у себя на лице. Меня стала бить дрожь, но не от холода. Дверь, за которой реальность растворялась во снах, опять раскрылся настежь.
«Да? – сказал он – Могу чем-нибудь помочь?» Про- роческие слова!
«Простите, но…»
«Простил», – улыбнулся он. Я почувствовал, как го- рит мое лицо. Это начало раздражать меня. Он играл
со мной в игру, а я не знал даже правил.
«Ну, ладно! Как ты взобрался на крышу?»
«Взобрался на крышу?» – невинно и озадаченно уточнил он.
«Да. Как ты попал с вот этого стула на эту вот кры- шу меньше чем за двадцать секунд? Ты сидел на этом стуле, спиной к стене. Я уходил. На углу я обернулся, а ты…»
«Я точно знаю, что я делал, – пророкотал он, – нет нужды мне об этом рассказывать. Вопрос в том, зна- ешь ли ты, что сам делал?»
«Конечно, я знаю, что я делал!» – сейчас я рассер- дился; я не ребенок, которого нужно поучать! Однако, мне отчаянно хотелось узнать секрет трюка этого ста- рика, поэтому я придержал свой норов и вежливо обра- тился: «Пожалуйста, сэр, расскажите мне, как вы по- пали на крышу?»
Он лишь посмотрел на меня сверху вниз, пока у ме- ня опять не закололо в затылке. Наконец он ответил:
«Взял лестницу. Она там, с другой стороны». Затем, потеряв ко мне интерес, он стал снова созерцать звез- ды.
Я быстро обошел строение. Действительно, здесь, у задней стены косо стояла старая лестница, но ее верх- ушка не доставала до края крыши, по меньшей мере, метра на полтора; если он ее и использовал, что бы- ло, само по себе, очень сомнительно, то это все равно
не объясняет, как он взобрался на крышу за считанные секунды.
В темноте что-то опустилось на мое плечо. Я схва- тил воздух ртом и резко повернулся. Это была его ру- ка. Он умудрился, как-то, спуститься с крыши и под- красться ко мне. Вдруг меня осенил единственно воз- можный, в данной ситуации, ответ. У него был двойник! То-то они повеселились на славу, запугивая невинных посетителей до полусмерти. Немедленно, я перешел в наступление.
«Так, Мистер, где ваш двойник? Я вам – не дурак какой-нибудь».
Он немного нахмурился, а потом разразился хохо- том. Ну все! С меня хватит! Я раскрыл его. Но его ответ поколебал мою уверенность.
«Ты думаешь, если бы у меня был двойник, то я бы тратил свое время, стоя тут, разговаривая с „каким-то дураком“? Он засмеялся снова и пошел обратно к га- ражу, так и оставив меня стоять с открытым ртом. Нер- вы у этого парня просто железные.
Я поспешил за ним вдогонку. Он зашел в гараж и стал возиться с карбюратором, под капотом старого пикапа Форд. «Так я что дурак, да?» – сказал я даже более воинственно, чем хотел.
«Мы все дураки, – ответил он, – просто немногие лю- ди об этом знают, другие вообще не знают. Ты, кажет- ся, из последних. Подай мне, пожалуйста, вот тот ма-
ленький ключ».
Я подал его чертов ключ и развернулся, чтобы уйти. Но прежде, чем уйти я должен был узнать. «Ну, пожа- луйста, скажи, как ты забрался на крышу так быстро? Я теряюсь в догадках».
Он отдал мне ключ, со словами: «Мир – это загадка; не стоит пытаться искать в ней смысл». Он указал на полку позади меня. «Сейчас, мне нужен молоток и от- вертка оттуда».
Я смотрел на него еще минуту, раздосадованный, га- дая, как же заставить его сказать то, что я хотел знать, но, казалось, он не обращал никакого внимания на мое присутствие. Я сдался и пошел к выходу, тогда он за- говорил: «Останься». Он не просил; он не командовал. Это было простое утверждение. Я посмотрел на него, выражение его глаз было мягким.
«Почему я должен остаться?»
«Я могу быть полезным для тебя», – сказал он, уме- ло извлекая карбюратор, как опытный хирург при пере- садке сердца. Он осторожно положил его и повернулся ко мне лицом.
Я мог только стоять и смотреть.
«Вот, – сказал он, вручая мне карбюратор, – Разбе- ри его и сложи части в это ведро, чтобы они могли от- киснуть. Это отвлечет твой ум от вопросов».
Моя обида растворилась в смехе. Этот старик мо- жет быть очень грубым, однако, интересным тоже. Я
решил быть общительным.
«Меня зовут, Дэн, – сказал я, протягивая руку для рукопожатия и неискренне улыбаясь, – А тебя как?»
Он вложил отвертку в мою протянутую руку. «Мое имя не имеет значения; твое также. То, что действи- тельно важно лежит за пределами имен и вопросов. Тебе понадобится эта отвертка, чтобы разобрать кар- бюратор» – заметил он.
«Ничего не может находиться вне вопросов, – резко возразил я, – „Например, как ты взлетел на крышу?“
«Я не взлетел. Я прыгнул, – ответил он с выраже- нием игрока в покер, – Это не волшебство, так что не обнадеживай себя чересчур. С тобой, однако, нужно совершить волшебство посерьезнее. Похоже, мне при- дется заниматься превращением осла в разумное су- щество».
«Да кто ты, черт подери, такой, чтобы говорить мне подобные вещи?»
«Я – воин! – выпалил он, – Вне этого понятия, ты способен видеть меня только тем, кем хочешь видеть.
«Ты что, не можешь ответить на прямой вопрос?» – я со злостью набросился на карбюратор.
«Задай мне прямой вопрос, и я попытаюсь отве- тить», – сказал он, невинно улыбаясь. Отвертка со- скользнула, и я поранил палец. «Проклятье!» – заво- пил я, бросившись к умывальнику, чтобы промыть по- рез. Сократ подал мне бинт.
«Ну ладно. Вот тебе простой вопрос, – я решил со- хранять терпение в голосе, – Как ты можешь быть по- лезным мне?»
«Я уже оказался тебе полезен», – ответил он, указы- вая на повязку на моем пальце.
Это была последняя капля. «Послушай, я не стану больше терять здесь время. Мне нужно идти домой спать», – я положил карбюратор и собрался уходить.
«Откуда ты знаешь, что ты не спал всю свою жизнь? Откуда ты знаешь, что ты не спишь сейчас?» – с блес- ком в глазах, нараспев произнес он.
«Как скажешь», – я слишком устал от спора, – Хотя, все-таки, скажи мне, прежде чем я уйду: как ты провер- нул этот трюк с крышей?»
Он подошел, протянул свою руку, взяв мою: «Завтра, Дэн, завтра». Он тепло улыбнулся, и весь мой страх и раздражение как ветром сдуло. Мою кисть, мою руку, затем все мое тело начало покалывать. «Было приятно увидеть тебя снова», – добавил он.
«Что ты подразумеваешь под этим „снова“? – начал было я, но спохватился, – Понял, понял – завтра». Мы оба засмеялись. Я пошел к двери, остановился, обер- нулся, посмотрел на него внимательно и сказал: «До свидания, Сократ».
Мгновение он колебался, затем добродушно пожал плечами. Я думаю, ему понравилось это имя. Я вышел, не сказав больше ни слова.
На следующее утро я проспал первое занятие на во- семь утра. К началу моей послеобеденной тренировки я окончательно проснулся и чувствовал себя бодро.
После пробежки вверх и вниз по трибунам, Рик, Сид и я, вместе с другими членами команды, потея и пыхтя, лежали на полу, растягивая ноги, плечи и спины. Обыч- но я молчал во время этой процедуры, но сегодня меня просто распирало рассказать им о прошлой ночи. Все что я мог им сказать: «Я повстречался с одним очень необычным парнем на заправке вчера ночью».
Моих друзей больше занимала боль от растяжки, чем мои россказни.
Мы разогревались, выполняя отжимания в стойке на руках, приседания, подъемы ног, а затем перешли к сериям акробатических упражнений. В то время как я, рассекая воздух снова и снова, вращался на перекла- дине, делал ножницы на гимнастическом коне и борол- ся, осваивая новый комплекс на кольцах, меня не по- кидала мысль о загадочных проделках человека, кото- рого я назвал «Сократ». Мои чувства раздражения и досады толкали меня прочь от него, однако, мне хоте- лось понять его таинственную личность.
После ужина, я бегло просмотрел свои задания по истории и психологии, написал черновик сочинения по английскому и бегом устремился из комнаты. Было 11 вечера. По мере приближения к станции, меня начали одолевать сомнения. В самом ли деле, он хотел меня
видеть снова? Что бы такого сказать ему, что внушило бы ему мысль о том, что я высокоорганизованная лич- ность?
Он стоял в дверном проеме. Поклонившись, он сде- лал широкий жест рукой, приглашая меня к себе в офис. «Пожалуйста, сними обувь – такой у меня обы- чай».
Я присел на диван, поставив обувь рядом, на случай внезапного ухода. Я, по-прежнему, относился с опа- ской к этому таинственному незнакомцу.
Снаружи начинался дождь. Свет и тепло этой конто- ры приятно контрастировал с темной ночью и злове- щими тучами снаружи. Я начал расслабляться. Отки- дываясь на спинку дивана, я сказал: «Знаешь, Сократ, у меня такое чувство, что я уже встречался с тобой».
«Встречался, – ответил он, опять открыв в моих мы- слях дверь, где сливались сны и реальность. Помол- чав, я добавил:
«М-м, мне снился сон, Сократ, и ты, был в нем». Я внимательно следил за ним, но на его лице ничего не отражалось.
«Я бывал во снах многих людей; ты тоже. Расска- жи-ка мне лучше о своем сне», – улыбнулся он.
Я рассказал ему, во всех деталях, которые только смог припомнить. Казалось, в комнате потемнело, ко- гда ужасные сцены вновь оживали в моем воображе- нии, и мой привычный мир стал пятиться.
Когда я закончил, он сказал: «Да, это очень хоро- ший сон». Не успел я спросить, что он имеет в виду, как зазвонил станционный колокольчик – один раз, по- том другой. Он накинул армейский плащ-пончо и вы- шел наружу, в промозглую ночь. Я смотрел на него че- рез окно.
Было как раз «горячее» вечернее время: Пятни- ца, час-пик. Развивалась активная деятельность, один клиент сменял другого. Я почувствовал, что глупо про- сто сидеть на диване, и тоже вышел, чтобы помочь ему, однако, кажется, он этого не замечал.
Передо мной шла бесконечная вереница машин: двухцветные, красные, зеленые, черные, с твердым верхом, пикапы, а также спортивные иностранные ма- шины. Настроения клиентов варьировались также как и их машины. Только один или двое, похоже, знали Со- крата, но большинство бросало на него один или два взгляда, как будто заметив что-то необычное, но не определяемое.
Некоторые люди веселились вовсю, громко смеясь, на полную врубив музыку, пока мы ждали их снаружи. Сократ смеялся вместе с ними. Один или два угрю- мых посетителя прилагали особые усилия, чтобы на- грубить. Однако Сократ принимал всех одинаково сер- дечно, как будто, каждый человек был его персональ- ным гостем.
После полуночи поток посетителей и машин стал ис-
сякать. После разноголосого шума и движения, холод- ный воздух казался неестественно безмолвным.
Когда мы вошли в контору, Сократ поблагодарил ме- ня за помощь. Я безразлично пожал плечами, но мне было приятно, что он заметил. Много воды утекло с тех пор, когда я хоть кому-то чем-то помог.
Снова оказавшись в теплом офисе, я вспомнил о нашем незавершенном деле. Свалившись на диван, я тотчас же принялся говорить: «Сократ, у меня есть па- рочка вопросов».
Он сложил руки в молитвенном жесте, глядя вверх, на потолок конторы, будто прося божественной помо- щи или божественного терпения.
«Давай, – вздохнул он, – свои вопросы».
«Итак, я, по-прежнему, хочу узнать про крышу, а так- же, почему ты сказал „было приятно увидеть тебя сно- ва“, а еще я хочу знать, что я могу сделать для тебя и, как ты можешь быть для меня полезен. И, я хочу знать, сколько тебе лет».
«Давай начнем с самого простого. Мне девяносто шесть лет, по твоему времени».
Ему никак не могло быть девяносто шесть. Пятьде- сят шесть, может быть; шестьдесят шесть, в крайнем случае; семьдесят шесть, возможно, но невероятно. Но девяносто шесть. Он лгал. Но зачем ему лгать? И потом, мне еще нужно узнать о том, другом, о чем он пока умалчивал.
«Сократ, что это значит „по твоему времени“? Ты что живешь по Восточному Времени или, – попытался по- шутить я, – ты из Внешнего Космоса?»
«Разве мы все не оттуда?» – ответил он. К этому мо- менту, я уже считал это твердой возможностью.
«Но я, все равно, хочу знать, что мы можем сделать друг для друга».
«Только одно: Я не возражаю против еще одного последнего ученика, а тебе определенно нужен учи- тель».
«У меня много учителей», – поспешил сказать я.
«В самом деле?». Он помолчал. «Подходящий у те- бя учитель или нет зависит от того, чему ты хочешь на- учиться». Он легко поднялся с кресла и пошел к двери.
«Пошли со мной. Я тебе кое-что покажу.
«Мы вышли на угол, откуда, вниз по авеню, откры- вался вид на деловой район, и дальше, на огни Сан- Франциско».
«Мир перед нами, – сказал он, взмахнув рукой вдоль горизонта, – это школа, Дэн. Жизнь является един- ственным настоящим учителем. Она предлагает много различного опыта, и если бы опыт, сам по себе, прино- сил бы мудрость и совершенство, тогда бы все люди в возрасте были бы счастливыми, просветленными су- ществами. Однако, уроки опыта скрыты. Я могу помочь тебе получить уроки из твоего опыта, чтобы ты мог ви- деть мир ясно, а ясность это именно то, чего тебе сей-
час отчаянно не хватает. Твоя интуиция знает, что это правда, но твой ум сопротивляется; ты много испытал, но мало чему научился”.
“Я ничего не смыслю в этом, Сократ. И я бы не захо- дил так далеко”.
«Пока, Дэн, ты не знаешь об этом, но ты узнаешь много больше этого, могу тебя уверить».
Мы как раз направлялись к заправке, когда подъеха- ла красная «Тойота». Сократ продолжал говорить, от- крывая крышку бака. «Как большинство людей, тебя учили собирать информацию вне себя: из книг, журна- лов, от экспертов. Он вставил заправочный пистолет в горловину бака. „Подобно этой машине, ты откры- ваешься и позволяешь фактам вливаться. Иногда, ин- формация высокого качества, иногда нет. Ты покупа- ешь свои знания по текущим рыночным ценам, практи- чески также как ты покупаешь бензин“.
«Спасибо, что напомнил. Через два дня мне нужно оплатить счет за учебу в университете.
Сократ только кивнул и продолжал заливать бак кли- ента. Когда бак наполнился, Сократ продолжил зака- чивать топливо, пока оно не начало выливаться на зе- млю. Поток бензина побежал по тротуару.
«Сократ! Бак – полный! Смотри, что ты делаешь!» Не обращая внимания на бегущий поток, он продол-
жал: «Дэн, как и этот бак, ты переполнен предубежде- ниями, тебя переполняют бесполезные знания. Ты хра-
нишь много фактов и мнений, однако ты мало знаешь о себе. Прежде чем учиться, тебе придется опорожнить свой бак». Он усмехнулся, подмигнул мне и, щелкнув выключателем насоса, добавил: «Пожалуйста, наведи порядок».
У меня появилось такое чувство, будто он подра- зумевал нечто большее, чем пролившийся бензин. Я спешно смыл топливо струей воды. Сок взял у водите- ля деньги и, улыбнувшись ему, дал мелочь на сдачу. Мы вошли обратно в контору и устроились.
«Что ты собираешься делать? Наполнишь меня сво- ими фактами?», – ощетинился я.
«Нет, я не собираюсь обременять тебя другими фак- тами; я собираюсь показать тебе „мудрость тела“. Все, что тебе понадобится узнать, находится внутри тебя; секреты Вселенной отпечатаны в клетках твоего тела. Но ты еще не знаешь внутреннего видения; ты не зна- ешь, как читать тело. Твоим единственным источником были книги и эксперты, и тебе оставалось полагать- ся на них в надежде, что они правы. Когда ты овладе- ешь мудростью тела, ты будешь Учителем среди учи- телей».
Я криво усмехнулся. Этот заправщик обвинял моих профессоров в невежестве и намекал, что мое образо- вание в колледже было бессмысленным. «Ах, Сократ, конечно, я понимаю, что ты имеешь в виду под идеей
„мудрость тела“, но я не стану ее покупать».
Он медленно покачал головой. «Ты понимаешь мно- го вещей, но практически ничего не осознаешь».
«Как прикажешь это понимать?»
Понимание – это одна плоскость. Это – интеллек- туальное осмысление, ведущее к знаниям, которые у тебя накопились. Осознание – это три измерения. Это одновременное постижение «всей целостности тела»
– головы, сердца и физических инстинктов. Оно прихо- дит только из непосредственного переживания».
«Я, по-прежнему, в недоумении».
«Ты помнишь, как впервые ты научился водить ма- шину? До этого момента, ты был пассажиром; ты толь- ко понимал этот процесс. Но осознал ты его только, ко- гда впервые сделал это сам».
«Правильно! – сказал я, – Помню, как я почувство- вал: „Так вот, что это такое!“
«Точно! Эта фраза описывает опыт осознания в со- вершенстве. Однажды, ты скажешь ее в отношении жизни».
Какое-то мгновение я сидел в задумчивости, затем встрепенулся: «Ты еще не объяснил смысл идеи „му- дрость тела“.
«Пойдем со мной, – Сократ поманил меня пальцем к двери с табличкой „Не входить“. Внутри, было абсо- лютно темно. Я даже напрягся, но страх уступил место жгучему предвкушению. Сейчас, я узнаю свой первый секрет: мудрость тела.
Вспыхнул свет. Мы находились в туалетной комна- те, и Сократ громко писал в унитаз. «Это и есть, – гор- до сказал он, – мудрость тела». Его раскатистый смех эхом отражался от кафельных стен. Я вышел, присел на диван и тупо уставился в пол, на ковер.
Когда он появился, я сказал: «Сократ, я все еще хочу знать…»
«Если ты собираешься звать меня „Сократ, – пере- бил он, – то, по меньшей мере, ты бы мог отдать дань уважения этому имени и позволить мне, время от вре- мени, задавать тебе вопросы и получать ответы. Как тебе такое предложение?“
«Прекрасно! – отозвался я, – Ты только что задал свой вопрос, и я на него ответил. Теперь моя очередь. Поговорим о трюке с полетом, который ты проделал недавно вечером…»
«Ты упорный молодой человек, не правда ли?»
«Да, я такой. Я не стал бы тем, кто я есть сегодня без упорства и это второй вопрос, на который ты полу- чил прямой ответ. Давай перейдем теперь к моим во- просам».
Игнорируя меня, он спросил: «Где ты находишься сегодня, в настоящий момент?»
Запальчиво, я стал рассказывать о себе. Хотя и за- метив, что отвлекаюсь от теперешних своих вопросов, я рассказал ему о своем далеком и недавнем про- шлом, а также о своих необъяснимых депрессиях. Он
слушал терпеливо и внимательно, как будто распола- гал всем временем в мире, до тех пор, пока я не закон- чил несколько часов спустя.
«Очень хорошо, – сказал он, – Но ты, по-прежнему, не ответил мне, где ты находишься».
«Нет, ответил. Помнишь, я говорил тебе, посред- ством чего я оказался тем, кто я есть сегодня: посред- ством тяжелого труда».
«Где ты находишься?»
«Что ты хочешь сказать, где я нахожусь?»
«Где ты находишься?» – тихо повторил он.
«Я – здесь».
«Где это здесь?»
«В этой комнате, на этой заправочной станции!» – от этой игры у меня кончалось терпение.
«Где эта заправочная станция?»
«В Беркли».
«Где находится Беркли?»
«В Калифорнии».
«Где находится Калифорния?»
«В Соединенных Штатах».
«Где находятся Соединенные Штаты».
«На земной поверхности, на одном из континентов Западного Полушария. Сократ, я…».
«Где находятся континенты?»
Я вздохнул: «На планете Земля. Мы еще не закон- чили?»
«Где находится планета Земля?»
«В Солнечной системе, третья планета от Солнца. Солнце – это маленькая звезда в галактике Млечный Путь, все уже?».
«Где находится Млечный Путь?»
«О, боже, – нетерпеливо вздохнул я, закатывая гла- за, – Во Вселенной». Я откинулся на спинку и скрестил руки, дав исчерпывающий ответ.
«А где, – улыбнулся Сократ, – находится Вселен- ная?»
«Вселенная находится… Ну, в общем, есть раз- ные теории относительно того, как она сформирова- лась…»
«Это не то, о чем я спрашивал. Где она находится?»
«Я не знаю! Как я могу ответить на этот вопрос?»
«Вот именно. Ты не можешь ответить и никогда не сможешь. Этого нельзя узнать. Ты в неведении относи- тельно того, где находится Вселенная и, следователь- но, где находишься ты. Фактически, у тебя, вообще, нет представления о том, что где находится, а равно ты не знаешь, как оно туда попало. Это тайна.
«Мое невежество, Дэн, основывается на этом пони- мании. Твое понимание основывается на невежестве. Я – дурак с чувством юмора. Ты же – осел с серьезным видом.
«Послушай, – сказал я, – есть вещи, которые тебе следует знать обо мне. Во-первых, я уже, своего рода,
воин. Я очень хороший гимнаст». Чтобы подчеркнуть свои слова и показать ему, что и я могу быть спонтан- ным, я встал с дивана и сделал обратное сальто, гра- циозно приземлившись на ноги.
«Ух, ты, – сказал он, – класс. Покажи еще разок!»
«Знаешь, это далеко не самый трудный трюк, Сок. Для меня это – раз плюнуть». Я приложил все усилия, чтобы исключить снисходительность из своего голоса, но мне не удалось удержать улыбку гордости. Я привык показывать подобного рода вещи детям на пляже или в парке. Они тоже хотели увидеть это снова.
«Ну, хорошо, Сок. Смотри внимательно». Я подпрыг- нул вверх и, в ту секунду, когда я, в воздухе, перевора- чивался через голову, кто-то или что-то сильно толкну- ло меня. Я свалился на диван, и мексиканское покры- вало обмотало меня с ног до головы. Я быстро вынул голову из-под покрывала, ища Сократа. Он, по-преж- нему, сидел на стуле, в другом конце комнаты, в две- надцати футах от меня, и озорно улыбался.
«Как ты сделал это?». Мое смятение было таким же полным, как и его невинный вид.
«Тебе понравился полет?» – спросил он. «Хочешь еще попроб<
|
|
|
