Русское государство. И западная Европа. В XV—XVII В. В. Установление международных связей при Иване III и василии III. . Дипломатические приёмы в русском государстве.

РУССКОЕ ГОСУДАРСТВО

И ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА

в XV—XVII в. в.

В конце XV в. перед европейскими государями, привыкшими считаться только с силой, предстало государство, образовавшееся на восточных границах Европы. Это была далёкая «Московия», где правил великий князь Иван III.

«В начале своего княжения Иван III все еще был данником татар. Власть его еще оспаривалась другими удельными князьями. Новгород, стоявший во главе русских республик, господствовал на севере России. Польша, Литва стремились к завоеванию Москвы, а ливонские рыцари все еще не были сокрушены. К концу своего княжения Иван III становится совершенно независимым государем, женой его становится дочь последнего императора Византии. Казань лежит у его ног, а остатки Золотой Орды стремятся к его двору. Новгород и другие республики приведены к повиновению. Литва ущемлена, и великий князь ее — игрушка в руках Ивана III. Ливонские рыцари побеждены. Изумленная Европа, которая в начале княжения Ивана III едва подозревала о существовании Москвы, зажатой между литовцами и татарами, была огорошена внезапным появлением колоссальной империи на ее восточных границах. Сам султан Баязет, перед которым трепетала Европа, услышал впервые высокомерную речь московитянина» 1.

С самого начала своего существования Русское государство всегда проводило самостоятельную политику, неуклонно защищая свои права и достоинство народа, которые тогда рассматривались господствующим классом как права и достоинство государя. Поэтому русские дипломаты, вынужденные отстаивать эти права перед лицом завистливых, недоброжелательных иноземных государей, обращали самое серьёзное внимание не только на существо переговоров, но и на форму их, на точное соблюдение всех правил и обычаев, принятых при русском дворе. Переговоры только на равных началах — таково было первое основное правило московской дипломатии. Недаром, когда посол германского {386} императора Н. Поппель в 1489 г. предложил Ивану III от имени императора королевский титул, он услышал в ответ гордые слова, свидетельствовавшие о том, что Иван III не считал себя ниже императора, а тем менее его вассалом 2. «А что еси нам говорил о королевстве..., — отвечал Иван III, — то мы, божию милостью, государи на своей земле изначала от первых своих прародителей... а постановления как есмя наперед сего не хотели ни оттого, так и ныне не хотим... »

Образование Русского централизованного государства.

Во второй половине XV в. при Иване III (1462—1505) основная часть русских земель объединилась вокруг Москвы и образовалось мощное Русское государство.

Создание Русского централизованного государства происходило приблизительно в одно время с образованием централизованных государств в Западной Европе (XV в. ), но при несколько иных обстоятельствах.

Объединение русских земель ускорялось необходимостью обороны от нападений кочевых народов; именно это обстоятельство требовало «... незамедлительного образования централизованных государств, способных удержать напор нашествия» 3. Это не означало, что в русских землях не происходил процесс, определявший создание централизованных государств в Западной Европе.

Основной общей причиной ликвидации феодальной раздробленности являлся рост средств производства, экономическое развитие страны, т. е. развитие городов, ремесла, товарообмена между отдельными областями, в результате чего разрушалась прежняя обособленность замкнутых феодальных хозяйств.

На основе этих успехов Москва смогла стать центром объединённого государства, центром складывавшейся нации. «Заслуга Москвы, — пишет И. В. Сталин, — состоит, прежде всего, в том, что она стала основой объединения разрозненной Руси в единое государство с единым правительством, с единым руководством. Ни одна страна в мире не может рассчитывать на сохранение своей независимости, на серьезный хозяйственный и культурный рост, если она не сумела освободиться от феодальной раздробленности и от княжеских неурядиц. Только страна, объединенная в единое централизованное государство, может рассчитывать на возможность серьезного культурно-хозяйственного роста, на возможность утверждения своей независимости. Историческая заслуга Москвы состоит в том, что она была и остается основой и инициатором создания централизованного государства на Руси» 4.

С объединением русских земель усиливалась внутренняя торговля и вслед за ней развивалась и внешняя торговля. Русские купцы уже в XIV в. всё чаще и чаще стали появляться в «за-{387}морских» странах. В XV в. их можно видеть в Средней Азии, в странах Ближнего Востока, в Крыму, в Валахии, Молдавии, Венгрии, Литве, на Каспийском, Чёрном и Балтийском морях и даже в далёкой Индии (Афанасий Никитин).

Русское централизованное государство со второй половины XV в. активно участвует в международной жизни Европы.

Установление международных связей при Иване III и Василии III.

Иноземные дворы спешили завязать дипломатические отношения с далёкой «Московией». Они пытаются использовать её силу и богатства в своих интересах. Однако послы, приезжавшие в Москву, сразу же вынуждены были понять, что русские прекрасно разбираются в политических вопросах, твердо знают, что выгодно для их государства, и не поддаются на дипломатические уловки своих противников.

После свержения золотоордынского ига основной задачей Русского государства было объединение всех русских земель. Русское правительство никогда не отказывалось от своих прав на западные русские земли, захваченные некогда Литвой. Русским дипломатическим представителям за границей предписывалось заявлять, что «Великому князю с Литовским прочного мира нет; литовский хочет у великого князя тех городов и земель, что у него взяты, а князь великий хочет у него свои отчины, всей Русской земли».

Подготовка русского правительства к войне с Литвой осложнялась тем, что Литва находилась в династической унии с Польшей. Во второй половине XV в. Польша добилась крупных успехов. Окончательно разгромив в 60-х годах Тевтонский орден (1466), Польша стремилась к захвату Чехии, Венгрии, Молдавии. Такая политика Польши не могла не встревожить другие государства.

Отвергнув, как мы видели, притязания императора на подчинение ему Русского государства (1489), Иван III охотно согласился с его предложением о союзе против Польши, но при условии равноправия обеих договаривающихся сторон. В данном случае интересы как императора, так и Ивана III совпадали, однако дальше переговоров о союзе дело не пошло. Московское правительство очень скоро увидело, что император желал только использовать Россию и не оказывать ей со своей стороны помощи.

Имперское правительство было прежде всего заинтересовано в том, чтобы вовлечь Россию в антитурецкий союз. В 1453 г. турки взяли штурмом Константинополь, Византийская империя погибла. Грозная опасность нависла над центральными европейскими государствами. В 1526 г. турецкое войско султана Сулеймана Великолепного разгромило при Могаче чешско-венгерское войско, и вскоре Турция захватила бó льшую часть Венгрии. Привлечь московское правительство к борьбе с турками стало в XV—XVI вв. главной целью западноевропейской дипломатии. {388}

Файл ist389.jpg

Московский Кремль при Иване III. С картины А. М. Васнецова. {389}

Одним из первых завязал дипломатические отношения с Русским государством римский папа. В Италии были хорошо осведомлены о политических переменах в Русском государстве, так как уже во второй половине XV в. итальянские купцы (в основном венецианцы) не только постоянно бывали в Москве, но даже имели там свою колонию. Римские папы с XIII в. поддерживали постоянные дипломатические отношения с татаро-монгольскими властителями и были осведомлены о военной силе их кочевых орд. Поэтому свержение татарского ига на Руси не могло не произвести в Западной Европе, и в Риме в частности, очень сильного впечатления.

Надеясь приобрести влияние на царя и вовлечь Русское государство в антитурецкий союз, папа римский и Венецианская республика способствовали браку Ивана III с наследницей византийского престола Софьей Палеолог (1472), проживавшей до того времени в Риме. Вместе с Софьей в Москву прибыл полномочный посол папы Сикса IV. С этого времени между Москвой и Римом налаживаются постоянные дипломатические отношения. Папский престол упорно старался соблазнить русское правительство возможностью сокрушить Турцию. Однако папское красноречие пропало даром. Упорное стремление подчинить русскую внешнюю политику иностранным интересам натолкнулось на умелое и гибкое сопротивление русских дипломатов. Попытка папского посла начать переговоры о соединении церквей и тем самым подчинить Русское государство была немедленно пресечена. Также ничего не смог добиться папский посол и относительно вступления Русского государства в антитурецкий союз — русское правительство вовсе не собиралось жертвовать своими интересами в ненужной в тот момент борьбе с Турцией; больше того, оно сумело очень ловко использовать против Польши своё сближение с императором; чтобы не обострить отношений с Римом, оно признало папу арбитром на случай осложнений с католическими государствами. В Риме появляются снабжённые подробнейшими инструкциями русские послы. В 1474 г. туда приезжал Толбузин. Позднее для переговоров о посредничестве папы при заключении перемирия с Польшей в Рим ездили Димитрий Ралев и Митрофан Карачаров. В начале XVI в. в Риме появляется русский посол Димитрий Герасимов, человек очень сведущий, побывавший до этого в Дании, Швеции и других странах. С его слов Павел Иовий в 1537 г. написал целую книгу о Русском государстве.

Дипломатические связи были установлены Иваном III и с другими противниками Польши — Венгрией и Молдавией. В 1482 г. к венгерскому королю Матвею Корвину ездил для утверждения договора о дружбе влиятельный московский дипломат дьяк Ф. Курицын. С Молдавией русские земли были связаны издавна. Русские купцы постоянно там бывали; знаменитый русский «землепроходец» XV в. Афанасий Никитин в своих записках {390} писал: «В Волошской земле также обильно, и дешево все съестное. Обильна всем и Подольская земля».

Общий враг ещё более сблизил эти государства. В 1497 г., когда большое польское войско во главе с королём Яном I Альбертом вторглось в Молдавию, молдавский воевода Стефан просил Ивана III удержать Литву от помощи Польше. Русские дипломаты добились этого; литовское правительство задержало уже готовые к походу войска. Не получив подкреплений, польские войска были разгромлены.

Дружественные отношения установил Иван III и с крымским ханом Менгли-Гиреем. В 1492 г. русское правительство, укрепив дружественные связи с рядом государств, смогло начать войну с Литвой за возвращение западнорусских земель. С небольшими перерывами эта борьба продолжалась до 1522 г.

В 1514 г. русские войска заняли Смоленск, это ещё больше упрочило международное положение Русского государства. Вскоре был заключён союз между Русским государством и императором Максимилианом I; последний, однако, тайно преследовал совсем иную цель: он надеялся удержать царя от дальнейшего разгрома Литвы и Польши; об этом свидетельствует его письмо магистру Ливонского ордена: «Нехорошо, если король 1 будет низложен, а царь русский усилится». В этих словах звучала явная тревога перед могучим Русским государством.

В 1515 г., опасаясь чрезмерного, на его взгляд, усиления Русского государства, Максимилиан I, заключив соглашение с польским королём Сигизмундом I, стал добиваться мирного урегулирования русско-литовской борьбы. Он надеялся, что ему всё-таки удастся втянуть Русское государство в войну с Турцией и таким образом ослабить оба государства.

Со своей стороны русское, правительство старалось использовать посредничество империи для заключения выгодного для себя мира с Литвой. В 1525 г. русское посольство во главе с князем Иваном Посечень Ярославским прибыло даже в далёкую Испанию, в Мадрид, так как императором после смерти Максимилиана I был избран король испанский Карл I (как император — Карл V).

Для того чтобы склонить русское правительство к мирному соглашению, имперское правительство дважды (в 1517 и 1526 г. ) присылало в Москву своего посла Сигизмунда Герберштейна.

Герберштейн — высокообразованный для своего времени человек, побывавший с дипломатическими поручениями в Дании, Польше, Чехии, Венгрии, Испании, Нидерландах и при отдельных германских и итальянских дворах, — обладал необходимым для дипломата качеством — наблюдательностью. Будучи в России и понимая по-русски, Герберштейн постарался собрать возможно полные сведения о Русском государстве. Он использовал {391} летописи и другие древние документы, расспрашивал об истории нашего государства, об отдалённых городах и областях, где ему не удалось побывать самому. Он составил первое подробное описание Русского государства, которое до сих пор представляет интерес как для учёных, так и для всех интересующихся историей нашей родины.

Герберштейн убедился в неограниченном характере правления московских великих князей. По поводу Василия III он писал: «Властью, которую имеет над своими, он превосходит едва ли не всех монархов целого мира».

В записках Герберштейна мы находим интересные сведения о неоднократном плавании московских дипломатов Григория Истомы и Власия ещё в конце XV в. в Данию через Белое море и далее вокруг Скандинавского полуострова. Герберштейн сообщает и о приездах иностранных купцов в Русское государство: «Именно шведам, ливонцам и немцам из приморских городов позволено заниматься торговлей и торговать только в Новгороде, а туркам и татарам в городе по имени Холопий городок (около Углича), туда во время ярмарки собираются различные люди из самых отдалённых мест».

Действительно, правом торговать в Новгороде обладала вся Ганза, т. е. союз северогерманских городов, или, как его называли на Руси, — семьдесят три города.

Что же касается дипломатического поручения, то Герберштейн не достиг своей цели; ему удалось только добиться в 1527 г. продления перемирия ещё на шесть лет. Пытаясь произвести впечатление своей учёностью на Василия III и его приближённых, Герберштейн при переговорах произносил длинные цветистые речи с многочисленными историческими примерами, соответствующими, по его мнению, обстоятельствам данного времени. Однако все его ухищрения не произвели желаемого впечатления на московский великокняжеский двор. Наоборот, когда Герберштейн, пытаясь уговорить русских добровольно отдать Польше Смоленск, сослался на Ивана III, якобы добровольно отдавшего Казань татарам после её взятия в 1487 г., русские представители серьёзно возмутились этой ложной «исторической справкой», назвав рассуждения Герберштейна «непристойными речами».

Как и Иван III, Василий III прекрасно понимал, что борьба с могущественной тогда турецкой империей пока преждевременна. Московское правительство было в тот момент заинтересовано в мирных отношениях с Турцией и в развитии торговли с ней, хотя предвидело, что в будущем борьба с Турцией неизбежна. Оно собиралось начать её только тогда, когда это будет выгодно для России. Русское правительство выступает как защитник порабощённых Турцией православных народов Балканского полуострова. В переписке московского двора со Стамбулом этот вопрос занимал важное место. {392}

Идея о главенстве Русского государства над всем православным населением получила своё выражение в послании монаха Филофея к Василию III. В своём послании Филофей обосновывал значение Русского государства, как державы, объединяющей все православные (славянские) народы, и объяснял, имея в виду Флорентийскую унию 1439 г., причину падения Константинополя под ударами турок в 1453 г. изменой православию. Два Рима пали, писал Филофей, третий — Москва — стоит, а четвёртому не бывать. Филофей образно определил отношение московского правительства к славянским православным народам. Учитывая, что в то время вопросы, связанные с религией, были очень тесно связаны с политическими вопросами, становится ясно, какую силу уже в начале XVI в. представляло Русское государство, выступавшее от имени всего южного славянства.

Московское правительство постоянно хлопотало о православном населении и духовенстве в Турции, которое после распространения турецкого владычества видело в Русском государстве единственного и единоверного защитника. Недаром современник отмечал: «Все народы Болгарии, Сербии, Боснии, Мореи и Греции весьма преданы московскому великому князю, с которым соединяет их единство вероисповедания, и вполне готовы взяться за оружие и восстать, чтобы освободиться от турецкого рабства и подчиниться его [московского князя] власти».

Между Россией и другими славянскими странами происходили оживлённые сношения. Посланцы с Балканского полуострова появлялись в Москве — из Белграда, Филиппополя, Адрианополя, Скопле, Охрида, Тырнова, Силистрии, Афона, Стамбула и других мест. Обычно путь из Москвы на Балканский полуостров шёл через украинские земли, Молдавию и Валахию или по Дону и далее через Азовское и Чёрное моря.

Иноземцы, выехавшие из Молдавии и южнославянских стран, находили в Москве радушный приём; с другой стороны, и русские люди приезжали туда; например, известный дворянский публицист Иван Пересветов служил при дворах венгерского, польского, чешского королей и молдавского воеводы.

Устанавливались связи Русского государства и с балтийскими государствами. Без выхода к Балтийскому морю Русское государство не могло непосредственно торговать с западноевропейскими государствами. В Новгород издавна привозились иноземные товары, в том числе знаменитые фландрские сукна. Но эта торговля находилась в руках ганзейских купцов. Ливонские власти, Швеция и Ганза всячески стремились помешать выходу к морю Русского государства. Владычество Ливонского ордена и Швеции в Прибалтике создавало постоянную военную опасность для Русского государства.

В 1482 г. Иван III в устье реки Наровы выстроил каменную крепость и назвал её своим именем — Ивангородом. Одновременно с этим русское правительство установило дружественные {393} отношения с Данией, давней соперницей Ганзы, Швеции и Ливонии. Иван III неоднократно посылал своих послов в Копенгаген. Датское же правительство находило нужным обучать своих агентов, отправляемых в Москву, русскому языку и просило русское правительство найти для них учителей. В 1493 г. с Данией был заключён союзный договор, направленный против Ганзы, Швеции и Литвы.

Усиление Русского государства очень беспокоило Ливонский орден. Его представители пытались обратиться за помощью к папе римскому, чтобы организовать крестовый поход на Русь, однако в этот момент папский престол был заинтересован в сближении с Русским государством. На свой страх и риск вмешавшись в русско-ливонскую войну* (1500—1503) на стороне Литвы, орден потерпел страшное поражение у крепости Гельмед и вынужден был обязаться выплачивать ежегодную дань за Юрьевскую землю, принадлежавшую ещё киевским великим князьям.

Борьба за выход к Балтийскому морю при Иване IV (1533—1584).

Россия была заинтересована в установлении прочных экономических и культурных связей с более развитыми государствами Западной Европы. Польша, Литва и Ливония, боявшиеся усиления Русского государства, по-прежнему чинили всякие препятствия всем попыткам России наладить эти отношения. Проезд через владения этих государств был сопряжён с всевозможными затруднениями. Искусных мастеров и опытных военных, нанявшихся на русскую службу, не пропускали к русским границам.

Но прежде чем начать войну с западными соседями, необходимо было обезопасить свои восточные границы. Для этого Иван IV должен был разгромить Казанское, Астраханское и Крымское ханства. Пользуясь сильной поддержкой Турции, татарские ханы постоянно нападали на русские владения, уводили огромный «полон», разоряли и уничтожали население. С взятием (1552) Казани и Астрахани (1556) непосредственная угроза на Востоке была ликвидирована; весь волжский путь целиком перешёл под власть Русского государства, и купеческие караваны могли беспрепятственно следовать в Каспийское море. Оживлённая торговля с восточными странами, откуда шли шёлк, шёлковые и бумажные ткани, пряности и другое, делала Москву уже международным торговым центром.

Одновременно с обеспечением границ на востоке Иван IV не забывал и о том, что на западе Россия должна выйти к морю. Он правильно считал это насущной задачей Русского государства.

В 1553 г. англичане, тщетно пытавшиеся проникнуть северным путём к заманчивым, сулящим несметные барыши восточным рынкам, впервые прибыли в Россию через Белое море. Английские купцы понимали, как выгодна для них торговля с Русским государством. Они настойчиво стремились упрочить эту тор-{394}говлю, а также добиться проезда по Волге и Каспийскому морю в восточные страны.

Англо-русская торговля была выгодна и для русских.

Уже в 1555 г. в Москву прибыло первое официальное английское посольство во главе с Ченслером, Киллингвортом и Греем. В обратный путь вместе с ними отправился русский посол Осип Непея с русскими товарами на 20 тыс. фунтов стерлингов. Непея был принят в Лондоне с невиданным почётом. Для того чтобы облегчить себе борьбу за выход к Балтийскому морю, Иван IV стал настойчиво добиваться у английской королевы Елизаветы заключения политического союза между обоими государствами. Однако английское правительство, заинтересованное только в русском рынке и в путях на Восток через территорию Русского государства, не пошло на предложения Ивана IV о политическом союзе.

Русские послы всякий раз, когда поднимался этот вопрос, встречали в Лондоне холодное «непонимание». В 1570 г. Иван IV с присущей ему прямотой презрительно писал Елизавете: «у тебя мимо тебя люди владеют и не токмо люди, но мужики торговые, и о наших государских головах и о частях и землях прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываешь в своем девическом чину как есть пошлая девица» (т. е. обыкновенная женщина. — Прим. ред. ). Со свойственной ему проницательностью Иван Грозный отметил господство в политике внешних торговых интересов и зависимость королевской власти от «торговых мужиков».

Однако английское правительство слишком было заинтересовано в торговых связях с Русским государством, чтобы обижаться на прямолинейность Ивана IV. За время с 1553 г. и до конца столетия Елизавета обменялась с Иваном IV и его преемниками 98 письмами.

С каждым годом число английских кораблей, приходивших в Белое море и пристававших в Холмогорах 1, увеличивалось.

Тем не менее связи через замерзающее на долгие месяцы Белое море не могли удовлетворить растущих экономических и культурных запросов Русского государства.

В 1558 г. Иван Грозный попытался мирным путём разрешить балтийский вопрос, добиваясь у Ливонского ордена права свободной торговли через прибалтийские порты. Ливонские власти хитрили, изворачивались, но упорно не соглашались. Вопреки стремлению большинства бояр начать войну с Крымским ханством и отвоевать южные степные просторы, Иван IV наметил иную задачу — решительную борьбу за Балтику. В январе 1558 г. русские войска перешли ливонскую границу. Так началась знаменитая Ливонская война, а вместе с ней и сложнейшая дипломатическая борьба не только всех прибалтийских государств — {395} Польши, Швеции, Дании, северогерманских городов, но и Англии, Испании, Франции, Голландии, Австрии. Слишком важной позицией на Балтийском море была Прибалтика, чтобы Швеция, Польша, Дания, Германия спокойно могли отнестись к присоединению и её к Русскому государству. Со своей стороны русское правительство справедливо считало, что прибалтийские земли, некогда входившие в состав Киевской Руси, по праву должны входить в состав русского государства. Русские дипломаты говорили папскому послу А. Поссевино: «Та лифляндская земля издавна прародителей их государских... и доныне та земля в его государской державе, а к королевству польскому и государству литовскому она не подлежала... и для того (государству русскому) всея моя земли поступиться невозможно». Раздираемая внутренними противоречиями, Ливония не могла оказать сопротивления. В 1560 г. русские войска овладели уже Нарвой, Дерптом (Тарту), Мариенбургом, Феллином и подходили к Ревелю (Таллин). Теперь уже иностранные корабли могли идти за русскими товарами прямо в русский порт Нарву. Возможность покупать товары непосредственно у русских купцов привлекала всё больше и больше английских, голландских, шотландских, французских, северогерманских купцов. Одних голландских кораблей приходило ежегодно в Нарву от 200 до 300. Из Германии купцы приезжали из Гамбурга, Висмара, Данцига (Гданска), Аугсбурга, Нюрнберга, Лейпцига и других городов.

Появление русских на Балтийском побережье вызвало за границей большое волнение. Польско-литовское государство, Швеция и даже Дания активно выступили против России. Польско-литовское государство приняло Ливонию под своё покровительство, Ревель отдался под власть Швеции, а остров Эзель — Дании. Шведские корабли стали захватывать купеческие корабли, идущие в Нарву. Польский король Сигизмунд-Август предъявил Ивану IV ультиматум.

С другой стороны, северогерманские города, вытесняемые Англией с международных рынков, были заинтересованы в новом источнике товаров. Представители Любека на рейхстагах и съездах германских князей восторженно отзывались о выгодах русской торговли. Германские же князья были очень обеспокоены усилением Русского государства. В 1570 г. рейхстагу был представлен целый трактат под названием: «О страшном вреде и великой опасности для великого христианства, а в особенности германской империи и всех примыкающих королевств и земель, как скоро московит утвердится в Ливонии и на Балтийском море».

Автор этого сочинения, оставшийся для нас неизвестным, давал довольно точный прогноз возможностей Русского государства: «Всего же опаснее то обстоятельство, что многие правительства доставляют московитам опытных кораблестроителей, знающих морское дело, искусных в сооружении гавани, портов, {396} бастионов и крепостей; затем оружейных мастеров, которым хорошо знакомо Балтийское море, его течения, гавани и прочее. Все эти сношения Европы с царём придали ему мужество; теперь он стремится стать господином Балтики; достигнуть этого ему будет нетрудно, во-первых, ввиду изобилия корабельного леса в России, железа для якорей и различных других материалов для снастей и парусов, сала, дёгтя и пр. Его страна изобилует населением, и он легко наберёт людей для экипажа. Русские крепки, сильны, отважны и, наверное, будут отличными мореходами».

Не менее яркую характеристику Русскому государству дал известный гугенот Юбер Ланге, который писал около этого же времени: «Московский государь захватил почти всю Ливонию, взял города Нарву и Дарбат [Дерпт — Юрьев, ныне Тарту — Прим. ред. ]. В Любеке снаряжают флот на средства саксонских городов для оказания помощи ливонцам. Но это не больше, как подготовка лёгкой победы Мосхуса [латинское название московского царя — Прим. ред. ]. Он собирает от 80 до 100 тысяч конницы [таких больших армий на Западе в это время не бывало — Прим. ред. ]. Король польский остаётся праздным зрителем этой трагедии. Но Мосхус выбьет из него эту лень, если займёт Ливонию, потому что Литва, Пруссия и Самогития граничат с ней. Да и не похоже, чтобы властитель московский успокоился. Ему 20 лет, он с малого возраста упражнялся в оружии. В недавнее время он жестоко напал на шведского короля, который только ценою больших денег смог купить себе мир. Если суждено какой-либо державе в Европе расти, так именно этой».

Ловко маневрируя между своими противниками и используя их противоречия, Иван IV сумел не только предотвратить вступление в войну против России Дании, соперничавшей на Балтике со Швецией, но и добиться даже большего дипломатического успеха.

В 1562 г. в Данию прибыл опытнейший дипломат Ивана IV дьяк Иван Михайлович Висковатый, начальник посольского приказа и хранитель печати. Он обсуждал с датским правительством ливонские дела и предлагал заключить союз. По-видимому, датско-шведская война, начавшаяся в 1563 г., связана как-то с приездом Висковатого в Данию. Обе воюющие стороны до 1570 г. были лишены возможности помешать Ивану IV. Неоднократные попытки австрийского императора склонить Ивана IV к прекращению войны и втянуть его в антитурецкий союз неизменно терпели неудачу.

Иван IV создал в Ливонии вассальное государство под главенством брата датского короля Магнуса. Для борьбы с шведскими кораблями, «стоявшими заставой на море», в 1569—1570гг. Иван Грозный нанял датчанина Роде, который организовал целую эскадру из нескольких десятков кораблей. Успех этого пред-{397}приятия был настолько велик, что Да-

Файл ist398.jpg

Московское посольство в Германии в 1576 г.

По рисунку современного художника.

ния (заключившая уже мир со Швецией) испугалась усиления русских на море и разоружила флот Роде. Тем не менее в 1578 г., т. е. совсем незадолго до наступления на Русское государство войск польского короля Стефана Батория, Иван IV добился от Дании признания за собой Лифляндии и согласия на будущее присоединение Курляндии. После смерти в 1572 г. польского короля Сигизмунда-Августа Иван IV выдвинул кандидатуру свою и своего сына Фёдора на польский престол. Одновременно с этим он вёл переговоры с императором Максимилианом II о том, чтобы Литва и Ливония отошли к Русскому государству. Когда кандидатура Ивана Грозного на польский престол не прошла и новый польский король Стефан Баторий, по словам одной русской повести того времени, «на Псков град со многою горделивой силой великою устремися» и его наёмные войска, составленные из венгров, поляков, немцев, шотландцев, «саблями же своими яко молниями бесчисленными на град сверкающи», Иван IV сумел предпринять дипломатический манёвр, который помог ему выйти из тяжёлого положения. Вспомнив про жадность римского папы, старавшегося подчинить себе русскую православную церковь, и его давнюю мечту втянуть Русское государство в антитурецкий блок, Иван IV решил использовать влияние главы католичества и при его содействии добиться мира. Русский посол Истома Шевригин через Прагу экстренно выехал в Италию. Возможность проникновения католического влияния в Россию была настолько заманчива, что папа Григорий XIII согласился на посредничество. Но когда папский посол Антоний Поссевино прибыл в Россию и начались переговоры, то он вскоре принуждён был убедиться в том, что о допущении католических церквей или каких-либо учреждений иезуитов в Москве не могло быть и речи, не говоря уже о том, что манившее Григория XIII вступление Москвы в лоно католичества и в антитурецкий блок оставалось столь же туманным, как и раньше.

Героическая оборона Пскова ускорила заключение перемирия на 10 лет с Польшей (1582). Вскоре было заключено перемирие и со Швецией (1583) ценой временного отказа от земель вдоль Финского залива. Русское государство сумело отстоять свою землю в борьбе с Польшей и Швецией. {398}

Борьба за Прибалтику показала всей Западной Европе, что Россия является крупнейшим государством, с которым необходимо считаться в международных политических и торговых отношениях.

Тяжёлая Ливонская война не смогла нарушить культурных и торговых отношений между русским народом и народами Балканского полуострова. В середине XVI в. в Сербии и Венеции довольно много печаталось славянских книг. Оживлённая деятельность южнославянских типографий не случайно совпадает с началом книгопечатания в Москве. В 1564 г. московский печатный двор выпустил первую (с обозначением года издания) книгу «Апостол». Однако имеются данные, что задолго до 1564 г. московские типографии печатали в большом количестве книги, которые по своим украшениям близки к южнославянским. Об этом свидетельствует то, что ещё в пятидесятых годах XVI в. датский король Христиан III предлагал Ивану IV прислать в Москву библию и ещё две церковные книги с тем, чтобы их здесь перевели и напечатали в нескольких тысячах экземпляров. Хотя царь не разрешил печатать протестантских книг, но сама мысль об издании в Москве такого количества книг весьма показательна.

В конце XVI в. в Москву приезжал митрополит Тырновский Дионисий. Его приезд был вызван крупным освободительным движением, которое в то время охватило южнославянские страны. Это движение в 1594—1595 гг. вылилось в открытое восстание в Болгарии с центром в Тырнове. После разгрома восстания турецкими войсками участники его спасались в России.

Значения России не могли не признать представители других государств. Всё чаще в Москве появляются иностранцы — послы, купцы, военные люди, различные искусные мастера, представители католической церкви, и в их записках и описаниях путешествий сплошь и рядом проскальзывает страх перед Русским государством. Англичанин Ричард Ченслер в своём сочинении «Книга о великом и могущественном царе» прямо ставил вопрос перед своими соотечественниками: «Спрошу я вас, много ли найдётся между нашими хвастливыми воинами таких, которые могли бы пробыть с ними в поле хотя бы один месяц».

Ликвидация последствий польско-шведской интервенции. Борьба за Украину и Белоруссию.

В конце XVI и начале XVII в. страна пережила тяжёлый внутренний кризис, которым воспользовались Швеция и Польша. Они вторглись в нашу страну, разоряя всё на своём пути. В результате польско-шведской интервенции 1609—1612 гг. успехи борьбы с Польшей и Литвой фактически были сведены на нет. Смоленск и его округа вновь перешли под власть Польши, а выход к Финскому заливу был заперт шведскими гарнизонами.

Однако новое русское правительство не собиралось отказываться от своих временно утраченных владений. В 1613—1615 гг. {399} оно ведёт оживлённые дипломатические переговоры. Русские послы отправлялись в Турцию, Англию, Голландию, Францию, Данию, Австрию, собирали сведения об европейских делах, восстанавливали прерванные за годы польской интервенции отношения, старались выяснить, какие противоречия сейчас назревают между отдельными государствами, пытались соблазнить и Австрию и Англию антитурецким союзом; словом, делали всё, что бы могло способствовать быстрейшему заключению мира с Польшей и Швецией. Усилия московских дипломатов увенчались успехом. Англия и Голландия, заинтересованные в возобновлении торговых отношений с Россией, выступили посредниками между Россией и Швецией. Английский король Яков I снарядил посольство в Россию во главе с Джоном Мерриком (1614), Голландия — посольство Ван-Бредероде, Баса и Иоахима. Поражение под Псковом, с одной стороны, и напряжённая обстановка в Германии перед Тридцатилетней войной — с другой 1 заставили шведского короля Густава-Адольфа поторопиться с заключением мирного договора с Россией. В 1617 г. был подписан Столбовский договор, по которому освобождался Новгород, но за Швецией оставались все русские города у Финского залива.

В 1615 г. при посредничестве германского императора начались переговоры России и Польши. Однако польские паны сделали ещё одну попытку захватить Москву. Осенью 1618 г. королевич Владислав осадил Москву, но потерпел поражение. В конце 1618 г. в селе Деулине было подписано и русско-польское перемирие на четырнадцать с половиной лет.

Оправившись от последствий интервенции, русское правительство уже в 20-х годах XVII столетия снова начинает вести энергичную внешнюю политику, мечтая в первую очередь о возобновлении борьбы с Польшей с тем, чтобы ликвидировать тяжёлые последствия Деулинского перемирия. Международное положение в это время благоприятно складывалось для Русского государства. В 1618 г. началась в Западной Европе Тридцатилетняя война.

Склоки между католическими и протестантскими владетельными князьями, национально-освободительная борьба Чехии против Габсбургов привели к всеобщему европейскому взрыву. Против католической агрес

⇐ Предыдущая11121314151617181920

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: