Год назад. Здание редакции газеты New York World.

That I did without Spaun? Forced schoolgirls further? – (Чтоб я делал без Спауна? И дальше насиловал школьниц?)

Spaun-zhenshchina it wasn't so strong. No, here something not that. I only once shot, and it... already expires and asks to call an ambulance – (Спаун-женщина оказалась не так крепка. Нет, здесь что-то не то. Я только раз выстрелил, а она... уже истекает и просит вызвать скорую)

И четыре на животе с похожим содержанием.

Spaun, Spaun, Spaun. Now on me you not less than in me – (Спаун, Спаун, Спаун. Теперь на мне тебя, не меньше, чем во мне)

To make the beauty by the property, she needs to be raped three times. It is checked on personal experience - (Чтобы сделать красотку своей собственностью, ее нужно трижды изнасиловать. Проверено на личном опыте)

Geroymen sits in trousers? Wholesale zedderian! I will blow over Harlem – (Героймен сидит в штанах? Оптом покупай зеддериан!)

I will blow over Harlem – (Я пронесусь над Гарлемом)

Осознавая, что Флинн полностью находится в его власти, он раздвинул до предела её обмякшие бёдра, и с почти животным наслаждением начал зацеловывать всю их поверхность, одновременно наминая лонный бугорок и комплекс мягких образований, называемый промежностью. Наконец, Джек добрался губами до ее узеньких трусиков, испускавших дурманящее благовоние женской плоти. Проводя шершавым языком по границе половых губ и внутренней поверхности проксимальных частей нижней конечности между тазобедренным и коленным суставами, называемыми бедрами, он ещё сильнее заставил её содрогаться и еще громче вздыхать. Полоска на стрингах начала промокать с обеих сторон, и основательно запропастилась в глубокую щель.

Специальная кнопка, при нажатии на которую мистер Хэлван получал электрический разряд, пришла в состояние усталости. После генитального контакта, безусловно, потребуется комплексное приведение себя в порядок, включающее сопровождение на отдыхе личным профессиональным телохранителем. Любвеобильные перверсники-садисты сделали это на столе…

- Убедилась? Добрачный трах – лучший способ времяубивания! – собираясь в ближайшее получасье покинуть Антнидас, взорвать к чертям здание, всех переубивать, Джек слез с Алисии и начал потихоньку одеваться, застегивать пуговицы, натягивать штаны, - Пока не отошла от экстаза, крокодил будет за тобой присматривать. Поручил громиле не отходить ни на шаг...

- Ой, а я так хочу поваляться еще… - изморенная экстремально жестким коитусом, Бзик заленилась вставать, - А ты не хочешь?

- Я, может, переверну шаблон, милая, но желания не всегда совпадают с возможностями, а возможности - с желаниями! Если б я не был реалистом и мыслил бы также безответственно, то так бы и придушил тебя здесь…

Актеришка, согласившийся исполнить роль опаснейшего изверга, слыл не меньшим подонком, чем его своенравный наниматель. Тридцатилетний Джарольд Сталберг, известный своим маниакальным пристрастием к нанесению татуировок для их последующего удаления (маразматично, не так ли?), максимально вжился в образ за кратчайшие сроки, и смог убедить напарницу Джека, что он и есть тот самый могучий террорист, разнесший целый мегаполис, превратившийся в синоним бедствия для всего западного континента.

…Если всё вышенаписанное ещё не убедило вас в том, что Джек Хэлван - это вам не мистер Джей без прошлого, настоящего и будущего - то это моя последняя попытка доказать, что, несмотря на всю еретичность потуг увидеть в Хэлване нечто большее, нежели безжалостную машину для убийства, сабж ни в чём не виноват. Правда-правда. Цитируя мистера Грегори, я свалю вину за превращение американского мальчика в катализатор бед и несчастий на природу.

Фактически, всё тут до ужаса странно получается. Джек, которого лишили родительского внимания после рождения сестры. Джек, который может быть совершенно разным в зависимости от настроения по той причине, что поступки, которые ведут к чьей-либо смерти, могут иметь совсем иную подоплеку, чем кажется. От элементарной обиды и неутолимой жажды мести до попытки разобраться во всём том, что происходит в современном синкрезисе. Во всяком случае, подобного вы больше нигде не прочтете, потому что в других книгах тема феномена человеческого взаимодействия не раскрыта в достаточной мере.

В итоге, Джека-реалиста трудно оценить однозначно. Не замкнутый, холодный, отстранённый, одержимый тайными страстями, а, напротив, поддерживающий в себе оптимизм, которого, по идее, быть не должно, Джек-весельчак не пытается себя преодолеть, не мечтает об искуплении, которого никогда бы не добился. Несмотря на отсутствие каких-либо разногласий, субъект находит своё состояние более чем логичным.

Джек олицетворяет то единственное преимущество зла над добром – наличие яркой выразительности. Увы, добро невыразительно, потому что скромно по своей сущности и не очень-то спешит выделяться. Многие толком и не чувствуют его присутствия в жизни, потому что добро незаметно – блеклое, быстро тающее, относящееся к своим носителям с исключительной строгостью, потому что стоит носителям поддаться искушению, как добро, подобно самой слабой грёзе, живо открестится и покинет навек, пока не найдет лучшую замену.

Можно было бы остановиться, только тут всё очень запутано и спорно. Если говорить о затянувшемся плане мести бедняжечке Саммер, то, высоковероятно, Джек принял это прошлое таким, каким оно было, и только время покажет, как закончится жизнь неродной мамаши. Если, конечно, злодей действительно находился в это время в реальном мире, а не в мире собственных галлюцинаций или в воплощённом мыслями манифестации ирреальном мире, а что ещё похуже - ничего этого не было вовсе. Да, не могу я об этом думать с какой-то долей серьёзности, ибо история Джека порой напоминает второсортный ужастик.

На этом, наверное, всё! Кажется, сказать больше, чем написано тут, просто невозможно.

…Герой этой недетской сказки - Джек Хэлван

На самом деле, несмотря на всю ту ситуацию, в которой “создавался” печально известный американский маньяк, драмой его жизни можно и стоит проникнуться. Речь, разумеется, не идет о полноценном сострадании, невыносимо тяжело жалеть того, кто может убить тебя только за то, что ты на него как-то не так посмотрел…

- Чудом избежав одного крутого пиздеца, я нахожусь на волоске от другого. Но, как и всегда, подступающие к моим пяткам острые язычки быстро тухнут. Я… просто не умею бояться того, в чем морально нуждаюсь, не то чтобы меня не сгрызала опаска. Для меня облиться бензином и загореться у всех на виду – один из тысячи способов поднять настроение.

- Я способен на любовь, но так долго теребонькал на плакаты с изображением афроамериканских певиц, что уже не представляю себя в шкуре бабника. Я любил не только живых, я один из немногих, кого влекли мертвые, и мгновения ослепительного кайфа, доступного в любой день недели, разбавлялись четверговой некрофилией, которой нельзя удивить, если на твоих руках тысяча и один объект в черном мешочке, а твоя совесть напоминает тупого далматинца.

- К примеру, ясными ночами, в тот поздний час, когда большинство населения спит, а поломойщики уже закончили свою обязаловку за день, небоскребы гаснут и небо осыпается звездами, я спокойной походкой брожу по темным закоулкам, распугивая встречных прохожих странными жестами и подшучиваю над каждой мелочью.

- Моя способность любить не вызывала б подозрения, если бы никто не боялся практиковать отношения, свободные не в плане отсутствия моральной привязанности, а в плане творческого простора над телом партнерши. Может, именно излишняя честность, отсутствие грёбаных правил, как в сексе, так и про покупки энергетиков, возвели меня на гору, где и дышится легче, где никто не беспокоит и не нужно бояться подвоха, потому что единственным производителем проблем будешь ты.

- В какие-то ночи, когда дрочка совсем не доставляет, а мелодии, проигрываемые в голове, становятся все тише, я исправляю положение прослушкой передач по радио, где всякие ораторы с прокуренными мозгами перечисляют подвиги парней в обтягивающих трико, совершенные за последние два месяца. Когда я слышу что-то типа “Героймен остановил гигантскую хреновину” или “в эпицентре была замечена лайт-Зена”, то сразу вспоминаю, насколько же безумен наш мир, насколько он похож на меня, и ощущаю прилив теплой спермы, которой хватит, чтобы залить весь этаж и самому утонуть в ней.

- Всякий раз, когда рука тянется к трусам, мои губы начинают нервно шевелиться, словно произносят забытое женское имя. Вроде бы я мог на миг отвлечься от блядской ипсации, перестать нести адский бред и хуйню после каждого выхода слизи и проследить эти ласковые слоги, дабы приблизиться к разгадке… эта идея передалась мне через мембрану и зависла в атмосфере духоты и онанизма.

- Я совершил все возможные виды преступлений, и моей коллекции грехов не хватает лишь греха кровосмешения. И-Н-Ц-Е-С-Т-А...

Girls in trouble

-------------------

Line of Blood

(Девочки в Беде: Линия Крови)

Глава первая.

Полицейские будни Эмилайн.

Когда часовая стрелка достигла девятнадцати, худосочная, но, отнюдь, не хрупкая брюнетка открыла зеленые глазки и оглянулась по сторонам с неким потрясением. Благодаря затянутости и реалистичности сна, она в какой-то момент позабыла, что находится на кухне, у себя в квартире, в компании регулярно чавкающего душки Чака. Терпеливый бой-френд, с которым у нее уже несколько ночей ни черта не выходило из-за неудач на работе и сплошного недосыпа, делающего ее похожей на наркоманку с годовалым стажем, надеялся, что хотя бы сегодня разок удастся поковыряться своим “енотом” в её “дырке”. Доходяга думает, что ему что-то, да отколется. Но бесстыжая подружка, вечно чувствующая себя изнеможенной и вымотанной, выжатой, словно лимон, берет и обламывает Чака. По лицу любовника расплывается волна недовольства, и… последним действием пыхтящего от ожидания гостя становится неудачная попытка запихнуть в рот побольше орешков.

Чак представляет себе, что больше никогда не соприкоснется с телом красотки и едва не давится.

- Как? Реально, как ты могла? Вот скажи, что плохого я тебе сделал, что ты уже четвертый день подряд водишь меня за нос, будто я конченый?

Чак познакомился с очаровательной Эми в интернете. Несколько-часовая

переписка завершилась предложением со стороны иронично-серьезного мужчины завязать С/О без попыток заглянуть в личные интриги друг друга. Заинтересованный в скорейшем заполучении вожделенной собеседницы, Чак создал впечатление гениальнейшего тактика, посланника Эрота.

- Главная защита крутых сучек от альфонсов – проницательность! – со звонкостью сказала Эм, встав из-за стола и подойдя к плите, чтобы проверить, включены ли конфорки. Её навязчивый дружок не шевельнулся, оставшись сидеть и собирать ореховую скорлупу в одно полурасколотое блюдце. Чак то ли не уловил намека, то ли искусно притворился.

- Знаешь, я уже так долго торчу тут, почти четверо суток, что начинаю потихоньку привыкать… - возможно, временный сожитель (интернет-беседчики договорились иногда заходить друг к другу и тусить, сколько вздумается) сказал это намеренно, чтобы заронить зерно и подбить хозяйку потратить на него хоть сколько-то эмоций, - Серьезно!

Когда легкодумный провокатор потянулся за очередным орешком к хрустальному блюдцу, изящно лежавшему посередине стола, то понял, насколько недооценил свою способность молоть языком. Чарльзу не единожды доводилось слышать, как кипит чайник, так вот, в нагретом виде женщины кипят куда сильнее. Эми не поскупилась наградить болтуна парой-тройкой словосочетаний с использованием ругательных слов.

- Митчелл, подонок ты этакий, я не совсем идиотка. Таких, как ты, вижу насквозь и понимаю, что вам, щенкам, нужно. Гнездо задарма и чтобы можно было коня куда пристроить? Фиг тебе. Убирайся!

“ Щенок… ”

Чак, который две недели подряд учился целенаправленно видеть в подруге давалку, поначалу не воспринял её выкрик всерьез, однако, по прошествии нескольких мгновений

кобель предположил, что у красотки нет должного настроя и… (а что ему еще оставалось делать?) с покорным выражением прекратил тиранить блюдце. В жизни женщин-полицейских наверняка царит полная антиутопия, о которой ни он, ни какой другой женоугодливый ходок не захочет выслушать, потому что типы вроде Чака существуют только для подтверждения феминистических иллюзий. Разгребать чужие проблемы, пусть даже проблемы тех, с кем доводилось вступать в половое сношение, им никогда не будет интересно.

- Ладно, прости… - не желая накалять обстановку накануне регбильного матча и злить и без того недобрую Эми, которой стоило хорошенько выспаться и привести себя в порядок, Чарльз Митчелл бросил в сторону хозяйки понимающий взгляд. Взгляд, выражавший согласие, что ему пора сваливать, - Всё! Меня здесь нет! Но если вечером приспичит совокупиться с мирно стоящей неподалеку сучкой мужского пола, то я с радостью вернусь и отделаю кое-кого! – затем самец поправил мятый галстук, надел любимую

осеннюю куртку и покинул обиталище Эм.

Девушка крикнула вслед, что, вероятно, позвонит ближе к вечеру, хотя и не была уверена в полезности С/О. Попытки избавиться от лишних обязательств перед секс-партнером оправдывали себя лишь наполовину. Зато теперь Эмилайн, познавшая все прелести свободных отношений, мучилась вопросами “зачем?”, “для чего?”, “почему ты просто его не отпустишь, ведь даже слепым видно, насколько вы друг другу не подходите?”. Эти сомнения крепчали с каждым днем из-за противоречивой информации, поступающей из разных источников, такие, как фильмы и телепередачи. Из-за информации о вреде подобного образа жизни, конечно же…

“ Боже, я такая ущербная, что вынуждена унижаться перед соплей вроде Митчелла. Правду мне мама говорила, мужчины, которые пользуются женщинами ради личной выгоды, в большинстве своём преуспевают. Но преуспевают не из-за того, что они такие сильные, а потому что мы, женщины, им это позволяем …”

Принято считать, профессия полицейского подходит только людям с яйцами… Отчасти так оно и есть. Но крутейшая Эмилайн, авторша многих когнитивных диссонансов, ведет активную борьбу с предрассудками и многим рассказывает, как хорошо ей работается там, где от женщин не ждут поведения барби, где от красивого пола требуют совестной работы с серьезными компьютерными прогами, помогающими идентифицировать личность. В недалеком прошлом стройная, небольшого роста брюнетка, фанатка рваных джинсов, социальных сетей и триллеров Агаты Кристи примкнула к правоохранительным органам, пройдя через множество интеллектуальных испытаний. Эми справилась со всеми проверками, большая часть которых оказались легче, чем ожидалось, прошла все этапы и по завершению была горда собой. Некоторые знакомые уверяли ее в абсолютно неверной, завышенной самооценке, но Эми не прислушивалась к ним и вела себя так, как ведёт любая уважающая себя ньюйоркчанка – как виктория собственного конкурса.

Зритель не увидит в ней героя с чистым сердцем и золотыми идеалами. Эми личность скорее отталкивающая, с девиантной системой поведения, склонностью к саморазрушению и запредельным уровнем цинизма…

…В современных условиях трудными подростками называют тех детей, чье поведение резко отличается от общепринятых норм и препятствует полноценному развитию. Поэтому часто к трудным относят детей, существенно различающихся по своим индивидуальным особенностям. Эмилайн любила возиться с такими, потому что сама была ужасно проблемной. Хорошо помня своё детство, особенно некоторые моменты до мелких деталей, “полицейский с сосками” проецировала свои измышления на неусидчивых задирах, на юношах, склонных к суициду, на девчонках, требующих больше, чем родители могут им дать. Невзирая на скверный характер большинства неофициальных клиентов Эмилайн, на их развязность и стремление во всем казаться взрослыми, это доставляло куда больше удовольствия, чем одноразовая трахалка с умственно рудиментными проститутами из Куинса, приносило ощущение пользы и белоснежило совесть.

Сегодняшняя непослушница, с которой Эми предстояло провести беседу с расстановкой приоритетов - героиня двора последних трех дней, которую долго искали, прежде чем нанять воспитательницу, маленькая мисс Олсен, она же дочь трагически погибшего Лесли Олсена (персонаж из Spaun_i_Geroymen_na_zare_pravosudia). Сильно обидевшись на дедушку за то, что тот, как показалось, принизил жертву покойного отца несвоевременным напоминанием о его преступном прошлом, Зои ночью сбежала из дома, причём без скандалов накануне, но оставив нехитрую записку. На поиски одиннадцатилетней проказницы ушло трое суток. Изведшиеся от тревоги, мать с дедом закидали беглянку извинениями, когда её привела тетя Эмилайн, которая в прошлом уже много раз помогала этой семье, и передала лично в руки.

- С вашей стервой ничего хренового и не случилось бы. Поверьте, она умная… - извечная помощница часто забывала следить за языком, в чём ее не упрекали, считая, что

хорошие внутренние качества важнее, чем отполированная пленка. Хотя, если не лень, то можно было бы связать характер и манеры, догадаться, насколько велика честность Эми. Нередко встречаются люди, которым многие настойчиво порекомендуют пропускать свою речь не только через ротовое отверстие, но и через мозг. Девушкам, работающим в органах, подобные замечания делают редко, - Но в следующий раз, когда будете укладывать спать, закройте окно, а лучше поставьте решетки. Ум умом, а гарантию неповтора сюжета с задетыми чувствами вам даже Искус не предоставит…

Эми отвлеклась на пару сек. Митчелл сподобился прислать грубо-бесстыдную SMS-ку с жирными намёками.

Your vagina just space, and I would like to do some flying today. Through thorns to stars

(Твоя вагина просто космос, а я сегодня хотел полетать. Через тернии к звездам)

Мать девочки, не знавшая, как отблагодарить полисменшу, начала предлагать деньги и подпрыгивать на месте, дабы выразить восхищение проделанной работой, выразить глубокое признание и искреннюю неподдельную радость за благополучное возвращение Зои. Дедушка также принял участие в этом крошечном мероприятии.

Эми меж тем снова уставилась глазами в дисплей телефона. Неуемный Чаки отправил второе сообщение:

I the first in all Universe who otperdolit in a cat this the casual fellow traveler, quite interesting and temperamental, but generous on sex, and nakonchat her on boobs and have received the ticket for repeated visit of the goddess

(Я первый во всей вселенной, кто отпердолил в киску эту довольно интересную и темпераментную, но щедрую на секс случайную попутчицу и накончал ей на соски, и получил билет на повторное посещение богини)

“ А не пошел бы ты? ”

Девушка терпеть не стала и живо настрочила ответ.

Cat at you because from us the woman is more than two you. Once again you will write to me at the wrong time - troubles you won't be gathered, asshole

(Киска у тебя, ибо из нас двоих баба больше ты. Еще раз напишешь мне не вовремя - неприятностей не оберешься, мудло)

Затем она повернулась к Олсенам, чтобы заставить их еще раз улыбнуться, самой надеть улыбку и пожелать всего наилучшего уже без прежних грубостей и совсем другим тоном. Как ни крути, понятия дисциплины были ей далеко не чужды. Просто с ёё “геморроями” и сбитым режимом забудешь что угодно.

Мать Зои, обрадованная благосклонным исходом событий, но в душе злая на проступок дочурки, не смогла отпустить девушку с пустыми руками. Этикетные жесты мотыляли в спёртом от накала воздухе, но не переставали излучать элегантность. Повторившееся из уст предложение принять от них деньги поставило гостью в совершенно безысходное положение, и та не посмела отказать второй раз.

- Уговорили! – “сломанная” Эми буквально вырвала из рук мамаши зеленую шелестящую пачку и уже собралась уходить, но против заранее написанного сценария переть бесполезно: Зои, давно желавшая поговорить с тетей Эмилайн, чтобы, в том числе, узнать об её отношении к жертве Лесли, схватила полицейскую за руку и сказала до тошноты милым, тихим голосочком:

- Уделите мне пять минут, тетя Эмилайн!

Гостье пришлось пойти против себя, убрать с лица следы утомления и прикинуться очарованной девчачьей смелотой. С материнского позволения, а также с разрешения мягкотелого дедули, мисс Олсен вприскочку вырвалась на лестничную клетку и песней показала всем соседям, что из себя представляют настоящие неунываемость и жизнелюбие.

- У меня совет, если не хочешь разочароваться в людях раньше стандартного срока, то будь легче, не слушай ты своего старика-пофигиста. Ему лишь бы проверить работоспособность органа вкуса. На остальное ему срать… - Эмилайн всегда высказывалась предельно откровенно, как в кругу друзей, так и в кругу врагов, и даже при симпотных девчушках наподобие Зои, за что её многие презирали и ненавидели. Но маленькая Олсен, разделявшая негативное мнение относительно деда, находила в полицейской опору, тянулась к ней как к старшей сестре и доверяла едва ли не больше, чем матери. С Эми у нее получалось быть свободной во всех существующих смыслах.

- А что ты скажешь о моём папе? Папа умер. Ответь, почему? И как вообще считаешь, каким был он – плохим или хорошим? Мм?

Сидели две подруги во дворе, любовались красивым закатом. Эми не стеснялась пускать дым при ребенке, а, бывало, сама предлагала ей закурить. И было неясно - в шутку или всерьез.

Неторопливо закончив сигарету и кинув затухающий окурок мимо урны, битком набитой бутылками из-под газировки и пива, коп с сиськами с внезапной нежностью погладила девочку по голове. Миг спустя из неё вырвалось развернутое мнение, предсказуемо превратившееся в сложный монолог с философским валёром.

- Жизнь учит ни к кому не привязываться, никого к себе не подпускать, не тратить время на пустую диалектику... – Эми убрала руку от волос девчонки только, услышав соответствующую просьбу, - Эй, да не волнуйся! Какими бы маразматиками не были наши деды, они тоже нас ценят и любят по-своему. Мы им далеко не безразличны, как, наверное, нам хотелось бы думать. А о папе вспоминай только в лучшем свете. Он был героем, каких мало, и я даже не уверена, что сейчас такие остались. Его трагический вклад помог другим хорошим парням в спасении мира. И сейчас твой папа смотрит с небес на тебя и восхищается… - предложение взрослой подруги осталось явно недосказанным, и долго висело в голове Зои, у которой внезапно родился вопрос сам собой:

- Как думаешь, он меня видит? - вопрос, смешанный с амбивалентностью, - Мой папа…

Далее, рядом с правым ухом Зои, уверенно пронесся ответ. Без колебаний…

- Не посмей усомниться!

“ Нью-Йорк – это борзая ожирелая шалава с многолетней выслугой, а проживающие в нем держиморды – малюсенькие прыщики на целлюлитной заднице шлюхи. Но не подумайте, что речь идет о женщине или о чем-то женоподобном. Нью-Йорк - это ходячее влагалище-монстр, всё и всех в себя засасывающее, и мне не холодно, не жарко осознавать, что я являюсь одним из этих прыщиков. Я скажу больше, дебильны те, до кого доходит туго, те, кто еще не догнал, насколько им не повезло родиться в этом уродливом месте…

Идя на работу, раскованная и свободная Эмилайн не пользовалась транспортом. Она предпочитала шагать пешкодралом далече, подбирая самый неудобный и по совместительству рискованный маршрут. Город не радовал, не вызывал восхищения. Помойки сменялись заброшенными игровыми площадками, площадки - неблагоустроенными грязными скверами, где проходили долбанные собачьи свадьбы, из чего явствует, Эмилайн изловчалась подбирать негатив со всех краев гнилого Йорка и вместе с тем решать с его помощью превалирующую часть неурядиц, используя негатив как средство защиты, защиту – как оружие боя.

Естественно, не у всех прыщей напористая психика, или как там называют эту хрень. Под грудой обстоятельств многие дохнут, предпочитая уходить от реальности во вред потенции. Да, я сама когда-то ширялась, да, пила, да, гибко подстраивалась под сраную реальность. Было дело, что даже пыталась свести с собой счеты. Помню, старалась пристрастить себя к шворке сразу с тремя мужиками, но… не вышло по физиологическим причинам. Меня хватало только на двух, да и то, с перекурами раз в полчаса. Вот такая я Эмилайн, такая, как есть… и меня почти все устраивает. А если вас не устраиваю я - не стесняйтесь. Говорите об антипатии сразу. Только предупреждаю, за излишнюю честность вы можете обнаружить пропажу яиц, языка, глаз или чего-нибудь еще, нащупываемое в базовом комплекте детей с синдромом Дауна, алкашей и проститутов. Кстати, о них… ”

Остановившись возле серого гаража, испещренного граффити и нецензурными надписями, возле низкого забора с ломаными зубьями, прохвостка взвесила все возможные последствия и полезла в брючной карман за айфоном. Пролистав списочек контактов, она нашла нужное имя, и уверенно придавила пальцем на кнопку вызова. Накопать на любовника интересный компромат с вероятием эффективности 99% оказалось легче легкого. Благо, помогли связи и полезные друзья. Митчелл так достал Эмилайн, так достал… что прирожденная следачка не поленилась узнать побольше о личной жизни засранчика Чака и достать номер дуры, состоящей в браке с изменником. Не посчитав прильнувшую к ней идею с разоблачением зажравшегося бабника достаточно подлой, чтобы её нельзя было реализовать, когда загорится, Эми чуток порепетировала, прежде чем отучить супругу Чака от романтизации и снять с дуры цветастые очки.

Разговор начался без лишней воды.

- Эй, сучка, ты вообще в курсе, что твой муженек ко мне липнет?

Из трубки донеслось мегагрозное, но в то же время до смешного нелепое:

- Че ты сказала???

- Ничего! – крикнула в мобильничек Эми и с блаженной улыбкой запихнула в рот сразу две сигареты, - Говорю, тебя держат за лохушку, тупая! Сейчас видюшку пришлю. Зацени! – скинув MMS, точно передающую тон постельных шалостей с господином Митчеллом, роковая мстительница добавила к видео колкую фразу “в след. раз держи свою псину на привязи”.

“ Вроде, дамочка взрослая. Судя по голоску, сорокет уже есть. А наивности больше, чем у младенца. Ну, и черт с ней, с тупой истеричкой… ”

Данный случай далеко не первый, когда чувство справедливости у Эмилайн взыгрывало неожиданно для неё самой. Некоторая подлость её методов с лихвой затмевалась чистотой мысли – девушка что-то хотела и делала это. Да и Митчелл, если уж разобраться, не формировал впечатления о себе, как о добропорядочном рыцаре из именитого семейства. Все с точностью до наоборот. Создавая видимость человека обязательного, этакого трудоголика, заходящего на сайты знакомств строго по вечерам и с целью невинной переписки, Чарльз Митчелл, импозантный, не обделенный обаятельностью стервец-сердцеед, но по-плутовскому вороватый и далекий от соблюдения честности, разбивался в лепешку, чтобы сыскать красотку поглупее. Чтобы захватить часть её собственности, пусть и без подписей на необязательных листах. Бюрократ в нём диктовал правила общения, и Чаки вместо того, чтобы сопротивляться собственным прегнусным чертам, не жалеючи “расставлял ножки”. Для него такая жизнь была кондицией, нормой…

“ Нью-Йорк – пропаганда межрасовых браков. Куда не посмотри - всюду ходят черно-белые пары и притворяются, что не замечают презрительных взглядов, обсуждений их схождения за спинами. Противно видеть, как беленькая дура держит за руку негра и тот ей нашептывает кое-что ласкательное, спасая от насмешек расисткой шпаны. Такие удерживают первое место в номинации самых выбешивающих прыщиков, потому что подобная защита – одна из более современных форм тартюфизма. Лицемерие во имя психологического самоспасения остаётся лицемерием, как ни вуалируй, сколько не скрывайся…

До места священной работы осталась пара кварталов. Мимо полисменши, идущей быстрым шагом, теряющей самообладание с каждым новым безответным гудком (Эмилайн шла, бесконечно алёкая и сердясь то на себя, то на мир), проносились сотни однообразных авто, нагружающих и без того сглоданную экологию Йорка. Но хроническая усталь, определенно входившая в число недугов госпожи Тёрнер, помогала не отягощаться, не мучить извилины по каждой ерунде на каждом перекрестке и относиться ко всему с оптимальным пофигизмом – принимать всё говно этого мира, как факт, и не испытывать яркую фрустрацию.

А еще Нью-Йорк – рассадник педофилов. Структура международной сети педофилии. Дети здесь лишаются невинности раньше, чем успевают созреть. Но я не излишне скептична. Опровергнуть моё мнение статистикой не выйдет. Фиксация насильственных преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности сильно участилась. Борцы с детолюбами известны фашистскими замашками и знанием дела, но и они не всесильны. Только на прошлой неделе было арестовано пять педофилов, двое из которых убивали своих жертв, а не просто их жарили. И это лишь те, о ком мне известно, мне - вволю насмотревшейся расписных дикарей.

Не то что бы я презираю мужчин. За последние несколько лет мне не попалось ни одного, который бы не вызвал у меня приступ скуки или, чего хуже, приступ омерзения. Думаю, проблема во мне, хотя и не уверена. Пятьдесят на пятьдесят ”

Готовя вступительную речь, которая помогла бы объяснить неоправданно затянувшийся отпуск, Эми безостановочно дергала руками, производила странные движения и мотала головой. Прохожим не сильно досаждали признаки расстройства мышления у девушки. Вероятнее всего, на брюнеток сейчас всем монопенисно, тем более на брюнеток в черных джинсовках, доросших до звания следователя. Кстати об этом…

Работа Эми далека от стандартных представлений о женщинах, однако, не волноваться ей помогают друзья. К примеру, Роберт Сойер, немолодой, но статный мужчина, начальник департамента полиции Нью-Йорка, один из немногих, не принимающих значения гендерным отличиям. Его банально звучащее, но беспристрастное мнение о половом паритете в правоохранительной деятельности стало нарицательным, и со дня его произношения у многих несогласных заболел язык спорить с шефом. Эмилайн много раз благодарила господина Сойера за то, что тот оказывал ей всяческую помощь, затыкая рты всем сомневающимся в ней и в её талантах. Начальник считал Эмилайн “самой полезной девочкой в мире”, о чем неоднократно говорили и коридор, и его кабинет, и даже территория, пропитанная всеобъемлющим впечатлением Роберта – человека в целом не оптимистичного, но склонного к иронии.

- Послушай, ругать тебя за пьянство в рабочее время не стану, о многократных нарушениях служебной дисциплины забыл, случай с Патриком выветрился… - строгий, но уступчивый шеф, выделяющий среди подчиненных именно Эми, долго перечислял её косяки. Но в какой-то момент что-то вроде непонятного сочувствия остановило его, и стоящую озарил суровый взгляд матерого законника, - Назови мне вескую причину, вследствие которой тебя стоит оставить. Хоть один общий интерес...

Войдя в ступор, на что, видать, господин начальник и рассчитывал, полисменша начала моргать и выделываться. Странно. В данный момент в данном месте решался вопрос её дальнейшего пребывания в должности. Но осознания серьезности за ней не замечалось, будто Эми припёрлась повертеть своей задницей и ей вдруг стало глубоко по барабану на вердикт работодателя.

- Потому что я очень сексуальна, и вы не хотите меня увольнять? Я угадала?

Мистер Сойер опешился от такого предположения. Ровно минута ушла на то, чтобы начальник разобрался, как правильнее поступить с разговорчивой - подвергнуть жесткой критике или вручить награду за смелость. Задумчиво колеблясь между двумя вариантами, Сойер отдал предпочтение второму.