 |
Том перевел дух и удивленно изогнул бровь.
|
|
|
|
АВТОР: Nico-chan
НАЗВАНИЕ: «Две минуты до совершенства»
СТАТУС: закончено
РАЗМЕР: maxi
КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: slash, AU, romance, Hurt/Comfort, light angst/fluff
РЕЙТИНГ: NC-17 (Т/Б, Б/Т)
ПЕРСОНАЖИ: Том и Билл, эпизодически Симона, Георг, Эндрю, Густав и др.
БЕТА: -Diavolessa- (где-то до 9-й главы)
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: однополые отношения, кое-где дозированный ангст и флафф. Happy end. Данное произведение не может считаться учебным пособием по изобразительному искусству, т.к. полностью является вымыслом.
ДИСКЛЕЙМЕР: Приношу извинения правообладателям за использование их образов и имен. Все факты и события из жизни героев выдуманы, любое совпадение считать случайным. Коммерческой выгоды от написания данного произведения не преследую.
РАЗМЕЩЕНИЕ: Ничего не имею против, только предупредите в личке.
О ЧЕМ: о начинающем художнике и юном гении. О любви, о жизни, об искусстве. О любви к искусству, к жизни и друг к другу.
ОТ АВТОРА: Фик очень добрый и нежный, я рада поделиться им с вами.
БЛАГОДАРНОСТЬ: Большое спасибо всем, кому понравится рассказ и кто не забудет мне об этом сообщить.
Оглавление
Две минуты до совершенства. 1
Глава 1. 3
Глава 2. 5
Глава 3. 9
Глава 4. 12
Глава 5. 18
Глава 6. 24
Глава 7. 29
Глава 8. 41
Глава 9. 49
Глава 10. 57
Глава 11. 63
Глава 12. 71
Глава 13. 82
Глава 14. 92
Глава 15. 103
Глава 16. 108
Глава 17. 124
Глава 18. 129
Глава 19. 133
Глава 20. 139
Глава 21. 148
Глава 22. 150
Глава 23. 158
Эпилог. 165
Глава 1
И если снишься ты в моих объятиях,
Так значит, так оно и есть,
Ведь сны – не что иное, как фантазия.
(Джон Донн, английский поэт)
Лучи солнца нагло скользили по лицу спящего. Ресницы задрожали, нос смешно сморщился, он сильно зажмурился, потянулся и, наконец, открыл глаза.
|
|
|
Что сегодня? Четверг. По спине пробежал холодок. Том сел и нахмурился, пытаясь вспомнить, не предстояло ли сегодня чего-то важного, о чем он мог забыть. Такие волны беспричинного беспокойства он называл «интуицией», но обычно предчувствие посещало его перед какими-то значительными событиями. Сегодняшний же день обещал быть самым обычным, ничего сколь-нибудь значимого он не планировал.
- Наверно, я просто еще сплю. Пора, Том, просыпаться,- пробормотал сам себе и, откинув одеяло, пошлепал в ванную.
Он рассеянно водил зубной щеткой во рту, когда его взгляд встретился с собственным взглядом в зеркале. Сон. Вот что он забыл, ему снился сон. Не то чтобы в характере Тома было вспоминать сны или искать их значение, просто этот сон показался ему особенным. Ему снилось, что он стоит в огромном зале, хорошо освещенном и красиво убранном, а вокруг множество людей, нарядно одетых, разговаривают и смеются. Удивительно красивый юноша появился на верхних ступеньках мраморной лестницы и стал спускаться к гостям. Тонкая белая рубашка, расстегнутая на груди, черные обтягивающие брюки, темные волосы, распущенные по плечам. Том не смог бы вспомнить сейчас его черты, но был уверен, что раньше не видел людей красивее. Юноша подходил к гостям и что-то говорил, они улыбались и отвечали, но он лишь грустнел; снова что-то говорил, они снова отвечали, а в его глазах появлялось отчаяние. Он отходил от одних, подходил к другим, но картина повторялась. Вдруг Тому стало необходимо понять, о чем говорит юноша, и он решился подойти ближе. «Обними меня», - расслышал он грустный тихий голос. «Конечно, это было замечательное путешествие, столько впечатлений», - послышался радостный ответ. «Обними меня», - снова повторил юноша другому собеседнику. «Здесь не может быть и речи, этот завод давно пора было снести», - пропел возмущенно тот. На лице парня отразилась беспомощность, он повернулся и заметил Тома. Его глаза оказались напротив, он посмотрел с надеждой и одними губами прошептал, как молитву: «Обними меня». Неожиданно для самого себя Тому до боли захотелось обнять его и прижать к себе, защитить, успокоить, но, как только он попробовал поднять руки, понял, что не может двинуться. Юноша прикрыл глаза в ожидании и сглотнул. Том отчаянно пытался пошевелиться, паника подступала к горлу. Он на миг закрыл глаза, только чтобы не видеть отчаяния и разочарования на прекрасном лице... Но юноши перед ним уже не было, не было людей и большого зала. Он стоял среди леса, а рядом нетерпеливо подпрыгивал на месте кудрявый мальчик, дергая его за край толстовки. «Пойдем домой», - сказал он, потянув Тома к дорожке, и улыбнулся так солнечно, что, казалось, весь лес осветился его улыбкой. Том вдруг понял, что этот мальчик и есть тот юноша. Радость наполнила его сердце, он крепко-крепко прижал к себе мальчишку и зажмурился. Когда он открыл глаза и снова оказался в зале, он обнимал черноволосого юношу, который уткнулся носом в его шею, пряча там счастливую улыбку. «Пойдем домой», - почувствовал Том теплое дыхание рядом со своим ухом.
|
|
|
Сон был тревожный, непонятный, но почему-то оставляющий такое светлое и радостное чувство внутри… Чувство, предчувствие… Может, это оно и есть? Пора в душ.
Через пятнадцать минут, умытый и посвежевший, Том хрустел тостами на кухне, запивая их кофе. Предчувствие никуда не делось, но больше не напрягало. Теперь оно скорее напоминало легкое волнение, какое чувствуешь, открывая коробку с подарком. Приятное чувство, нужно сказать.
Сегодня и завтра в академии только лекции, а с понедельника начнутся практические. Осознание этого радостным возбуждением отозвалось в душе. Может, еще и от этого его так «колбасит»?
Том любил рисовать, а графика была его коньком. Акварель, акрил, масло – это все здорово, но ничто не может сравниться с углем, тушью и простым карандашом. Том никогда не был прилежным учеником. Большинство предметов не интересовали его, поэтому и особого усердия он к ним не проявлял, хотя способностей у него было достаточно, чтобы поступить и учиться в Академии Искусств. Но если по общеобразовательным предметам он не отставал, то по специальности был одним из лучших студентов. Способности к рисованию передались ему от матери. Это было то, что он всегда делал с удовольствием независимо от того, задали это или по собственному желанию. Когда он рисовал, весь мир вокруг него исчезал и имел значение только карандаш в его руке и уверенные линии, оставляемые им на листе. Он умел делать то, чего не хватало большинству художников: он мог переносить эмоции на холст. Его работы, выполненные одним карандашом, иногда были более яркими и живыми, чем самые цветные фото.
|
|
|
День прошел буднично, он с трудом не засыпал на лекциях, находя спасение в оформлении тетрадей и рисуя буквицы в каждом новом абзаце конспекта. Едва ли его конспекты представляли собой хоть какую-нибудь ценность с точки зрения подготовки к экзаменам, но они, безусловно, представляли собой бесценные шедевры изобразительного искусства. Каждая страница была оформлена рамкой из переплетенных растений и животных в самых разнообразных композициях и позах, буквы и формулы украшены крючками и вензелями, а рисунки вместо схематичных изображений были четко прорисованы до малейших подробностей, что придавало конспектам сходство со старинными библиями и рукописями Да Винчи. Сегодня его страницу украшала рамка из омелы, переплетенной со стройной мужской фигурой в белой расстегнутой рубашке и узких черных брюках. Темные волосы то развевались на ветру, то спадали на глаза, то аккуратно обрамляли лицо, которое юноша прикрывал руками. Как Том ни старался, он не мог вспомнить его черты, поэтому во всех позах, в которых маленькая фигурка плясала на листах его тетради, юноша стоял спиной, боком или как-то иначе, скрывая свое лицо.
Наконец, прозвенел звонок, сообщающий, что последняя пара закончилась. Том уже шел по вестибюлю, мысленно представляя, как придет домой, примет душ и уставится в телевизор, возможно, порисует, если найдет достаточно интересный сюжет…
|
|
|
Вдруг холодок между лопатками, который дремал почти весь день, вновь напомнил о себе. Том обернулся, ища причину своего беспокойства, и замер как вкопанный, не обращая внимания на недовольное бурчание и ругань обходивших его студентов. У окна, напротив кабинета директора, сложив руки на груди и прислонившись плечом к стене, стоял парень. Глаза его были закрыты, лицо на фоне черных волос выделялось бледностью. Казалось, он на несколько лет моложе самого Тома, возможно, еще школьник или только окончил школу. На молодом человеке была черная шелковая рубашка, волосы зачесаны назад и собраны в низкий хвост. Том не помнил лица юноши из своего сна, но был готов поклясться, что это именно он. Наверно, Том так и остался бы стоять, пялясь на незнакомого парня, если бы его мысли не прервал удар по плечу. Он подскочил от неожиданности.
- О чем задумался, ковбой? – рядом с ним, широко улыбаясь, стоял его друг Георг. – Мы тут подумали, и я решил, что мы идем сегодня в новый клуб.
Том перевел дух и удивленно изогнул бровь.
- То есть ты идешь в новый клуб, - поправил он друга и пошел к выходу, еще раз оглядываясь, чтобы посмотреть на парня, но у окна уже никого не было.
|
|
|
