 |
Научение как понимание рассказа
|
|
|
|
Нас втолкнули в большую белую комнату, и я начал моргать, потому что свет резал мне глаза.
Жан Поль Сартр. Стена
Так начинается один рассказ Сартра. Остановитесь на минутку, закройте глаза и подумайте о значении этих слов. То, что вы проделали, пытаясь их понять, служит примером умственной деятельности, с которой связано понимание нового материала. Вы должны определить суть предложения и построить мысленный сценарий ситуации, включающий события, которые, вероятно, будут описаны в рассказе дальше. Для того чтобы проследить за рассказом или стихотворением и даже просто за повседневными житейскими событиями, нужно наметить некую систему координат для соотнесения разных аспектов знания. Задача понимания новой ситуации отчасти состоит в том, чтобы найти в прежнем знании уже существующие схемы, которые могли бы послужить ориенти-
16. Научение как понимание рассказа 115
ром для построения новой схемы, соответствующей нынешней ситуации.
В жизни события, в которых мы участвуем, обычно протекают связно. Им свойственна непрерывность, так что происходящее в данный момент обычно подсказывает, чего следует ожидать в будущем. Когда в течение дня мы бываем в разных местах, новые события редко сваливаются на нас неожиданно. Даже приближаясь к новым местам, мы весьма уверенно предугадываем, каково будет общее течение событий. Конечно, в некоторых случаях неожиданное действительно происходит, но, если не считать исключительных случаев, даже неожиданные происшествия неизбежно должны быть совместимы с текущей ситуацией. Предположим, вы сидите за работой в своем учреждении, и вдруг входит ваш товарищ с двумя чашками кофе. Пусть это неожиданность, но она согласуется с течением дня в учреждении. Или представьте себе, что вы идете по улице и неожиданно вам в спину ударяет детский мяч. Чтобы понять, что произошло, достаточно одного мгновения. Это происшествие неожиданно, но оно согласуется с тем, что перед этим вы видели или слышали играющих детей, а также с тем, что обычно происходит на этой улице. В некоторых случаях вы в первый момент не находите объяснения; иногда за этим следует ошибочное объяснение («меня стукнула машина»), но обычно вскоре приходит правильная интерпретация.
|
|
|
Вообще мы можем базировать наше ожидание событий в мире на нашем прошлом знании и на естественности перехода от одного к другому. Однако бывают случаи, когда связный анализ событий нарушается. Одну такую ситуацию иллюстрирует эпиграф к этой главе. Искусный романист или драматург намеренно отбирает информацию для читателя или зрителя, выдавая ровно столько сведений, сколько нужно, чтобы аудитория пришла именно в такое состояние растерянности или ожидания, какое он хотел вызвать. Другая ситуация — когда человек узнает или испытывает что-то новое и делает непрерывные попытки понять это новое на основе того, что Уже известно. Когда мы стараемся научиться чему-то, мы должны создавать соответствующие новые схемы, которыми можно руководствоваться в действиях.
16. Научение как понимание рассказа
Обратимся снова к цитате из Сартра. Сама по себе фраза описывает достаточно простую ситуацию. «Нас» (т. е. рассказчика и еще каких-то людей) втолкнули — не указано кто — в большую белую комнату. Свет (солнечный или искусственный) резал глаза и заставил рассказчика моргать. Предполагается, что читатели пойдут гораздо дальше этих простых сообщений. Слово «втолкнули» означает «против нашей воли». Большие белые комнаты встречаются не так часто, и обычно читатель создает сценарий вокруг ситуаций, в которых возможны такие комнаты, куда к тому же могут «втолкнуть». Один вариант—это комната для выздоравливающих или операционная в больнице. Или, может быть, это комната для допросов в полицейском участке. Представим себе рассказчика; руки у него связаны за спиной, и его с усмешкой выталкивает из маленькой, темной камеры на свет конвоир с прилипшей к губам сигаретой. Эта мысленная схема вполне объясняет фразу. Она создает структуру, содержащую большой материал для мыслей о дальнейшем развитии повествования. Искусный романист рассчитывает, что вы построите сценарий, и может намеренно создать у вас неверное понимание событий; автор может также вызвать напряженное ожидание, определяя, какого рода схемы вы скорее всего будете создавать.
|
|
|
Удивительно, как мало нужно информации в рассказе, чтобы вызвать появление нужного сценария. Писатель располагает большой свободой выбора вступительных фраз, а читатели не медля сооружают подходящий сценарий. Мой коллега Дэвид Румелхарт изучал, как читатели проделывают это с предложениями из рассказа Сартра. (Румелхарт слегка изменил рассказ, чтобы облегчить экспериментальный анализ. Испытуемым показывали сразу только по одному предложению, в отдельных случаях — по одному слову. Первая фраза была в общем такой же, как она дана здесь, лишь с незначительными изменениями в выборе слов.) Как сообщает Румелхарт, испытуемые строили сценарий (или схему) в соответствии с тем, что они уже успели прочесть, и с имевшимся у них собственным знанием. При чтении каждое новое предложение рассказа ложится на создаваемую схему и добавляет новые сведения, которые ограничивают интерпре-
16. Научение как понимание рассказа 117'
тацию. Читатель стремится выйти за пределы полученной информации, но, даже если он заходит слишком далеко, он делает это не вслепую. Читатель знает, что выдвигает лишь гипотетические версии и что по мере развертывания рассказа и поступления новой информации гипотеза может измениться.
Проиллюстрируем динамическую роль создания такого рода предположительных сценариев примером из другого рассказа. Первые семь из восьми предложений «истории» были построены Румелхартом из первого абзаца рассказа Кэтрин Мэнсфилд «Мисс Брилл» (восьмая фраза была включена, чтобы испытуемые представили себе ход рассказа дальше, если раньше не сделали этого). Инструкция гласила: прочтя каждое предложение, остановитесь и подумайте о ваших впечатлениях. В опыте Румелхарта людей, прочитавших всю историю, просили ответить на следующие вопросы:
|
|
|
Кто, по-вашему, участвует в этой истории? Что, по-вашему, происходит в этой истории? Когда, по-вашему, происходит эта история? Где, по-вашему, происходит эта история? Почему, по-вашему, все это происходит?
(После каждого предложения я буду снова подсказывать вам эти вопросы: Кто? Что? Когда? Где? Почему? Некоторые из них будут некстати, но воспользуйтесь ими, чтобы проследить за развитием ваших собственных мыслей. При чтении этой истории закрывайте все предложения, кроме того, которое в данный момент читаете.)
1. Милая малютка. (Кто? Что? Когда? Где? Почему?)
2. Было приятно снова это почувствовать. (Кто? Что? Когда? Где? Почему?)
3. В тот день она вынула это из ящика, как следует почистила щеткой и, протерев мутные глазки, вернула им жизнь. (Кто? Что? Когда? Где? Почему?)
4. Плутишка! Да, именно так она думала о нем. (Кто? Что? Когда? Где? Почему?)
118 16. Научение как понимание рассказа
5. Она надела его.
(Кто? Что? Когда? Где? Почему?)
6. Плутишка — кусает свой хвост у самого ее уха. (Кто? Что? Когда? Где? Почему?)
7. При вдохах казалось, будто что-то нежное движется у нее на груди.
(Кто? Что? Когда? Где? Почему?)
8. День был прохладный, и она была рада этому
кусочку меха.
(Кто? Что? Когда? Где? Почему?)
Румелхарт нашел, что ответы на вопрос что разделились на семь категорий. «Плутишка» мог быть частью туалета (шалью, шляпкой или ювелирным изделием). Бо'лее конкретно — это мог быть кусок меха. Некоторые люди думали, что первая фраза означала письмо. Даже второе предложение могло касаться содержания письма. Другие думали, что речь идет о комнатной собачке или игрушке. Кое-кто сначала думал об этом объекте в сексуальном плане. Некоторые люди не строили никакой конкретной гипотезы или же не хотели сообщить ее экспериментатору.
|
|
|
На рис. 16-1 представлены три типичных примера смены гипотез о том, что происходит. Каждая следующая фраза добавляла нечто новое к создающейся картине. Иногда это вело к изменению гипотезы, иногда нет. Но после седьмого предложения все трое испытуемых пришли к верному истолкованию.
Понимание рассказа — это весьма активный процесс. Оно требует построения надлежащих мысленных структур, гораздо более сложных, чем это нужно для простого понимания слов в предложениях. Каждый рассказ имеет какую-то цель. У действующих лиц есть свои мотивы. Автор подобен режиссеру с той разницей, что сцена должна быть построена в голове читателя, а писатель дает лишь некоторые указания. Хорошие авторы это понимают и часто извлекают из этого выгоду. В некоторых случаях — в рассказах и особенно в детективных романах — они играют е читателем, искусно ведя его к ложным представлениям и ошибочным выводам.
| 16. Научение как понимание рассказа 119 |
Рис. 16-1. Меняющиеся гипотезы о предмете рассказа в эксперименте Румелхарта. Каждая линия отображает ход мысли одного испытуемого. Например, после первой фразы два человека подумали, что речь идет о комнатной собачке, а один человек — что это рассказ о письме.
После второго предложения два читателя изменили свои гипотезы: теперь один из них считал, что речь идет об игрушке, а второй воздержался от высказывания своего мнения. С каждой новой фразой по меньшей мере один испытуемый менял свою гипотезу, и так до седьмой фразы, когда все трое пришли к верной мысли. (А если принять во внимание, что мех — это часть одежды, так что и «мех», и «одежда» будут правильными ответами, то все три читателя пришли к верной гипотезе на пятой фразе.)
Этим же феноменом ловко пользуются фокусники. Джеймс Рэнди — профессиональный фокусник, выступающий под именем «Поразительный Рэнди», пишет об этом:
Для создания некоторых из своих самых убедительных иллюзий фокусник использует способность человеческого ума делать выводы, опираясь на неполный набор фактов или недостаточные свидетельства своих органов чувств. Без такого свойства человек — так же, как и любое животное, — был бы не способен действовать; ибо каждое мгновение мы строим предположения об окружающем, которые основаны на весьма шатких свидетель-
17. Обучение работе с программой Эд
ствах, подкрепляемых воспоминаниями о пережитом ранее при сходных обстоятельствах и убеждением, что мир и теперь почти такой же, каким он был в последнем из аналогичных случаев.
(Technology Review, январь 1978, с. 56)
Кроме того, Рэнди указывает, что фокусник насаждает гипотезы, вскармливает их, а затем разрушает. Умело пользуясь какими-то намеками, фокусник может направлять создание неверных гипотез и таким образом контролировать их.
|
|
|
Обучающийся человек иногда действует почти так же, как человек, стремящийся понять рассказ. Читая этот рассказ, он составляет себе связный отчет о событиях, описанных автором. Этот «сценарий» богато украшен прежним опытом читателя и дополняется по мере развертывания различных событий, описываемых в рассказе. Человек, слушающий лекцию или читающий текст, во многих отношениях подобен тому, кто слушает рассказ, создавая гипотезы — иногда правильные, а иногда ложные.
|
|
|
