Готлиб фон Ягов. Лорд Эдвард Грей Фоллодон

Готлиб фон Ягов

верил меня, что сможет. Но не прошло и нескольких часов, как толпа двинулась к английскому посольству и камнями разбила там окна. Император послал одного из своих приближенных к моему коллеге сэру Эдуарду 1ошену, чтобы выразить ему сожаление, и я никогда не сомневался, что г-н фон Ягов был глубоко потрясен этим инцидентом. Германское правительство, которому повино­вались как нигде и никогда, оказалось не в состоянии сдержать народные страсти. Народ словно опьянел.

Что особенно отличит прошлые войны от будущих — это ненависть, которую последние будут оставлять после себя имен­но потому, что прежде возбудят национальное сознание. Не останется ни одной деревушки, где не носили бы траура; страна будет лежать в руинах. Талейран говорил, что нужно уметь отка­зываться от ненависти; к несчастью, некоторым людям нравится ненавидеть, они находят в этом источник энергии. Поэтому надо в чем-то другом, а не в демократическом сознании, искать ту силу, которая помешает нациям воевать. Существует Лига наций.

Глава девятая

Лига наций

Мир держится только на противоречиях. Что требуется для их устранения? Собрать Штаты рода человеческого. Но люди устроены так, что, если бы они оказались в согласии между собой, это явилось бы новым противоречием.

И

дея Лиги наций не нова: Сюлли, Фенелон, добрый аббат де Сен-Пьер высказывали ее еще задолго до Вильсона. Но оформилась она только совсем недав­но. Все мы были свидетелями рождения Лиги наций и слышали ее первый крик. Естественно, у нее есть свои хулители, которые пытаются поднимать ее на смех, что бы она ни делала. Эти скептики преувеличивают. Лига наций всегда будет представлять среднюю линию общественного мне­ния: весом этого мнения она будет давить на ход событий и, в том случае, если миру начнет угрожать кризис, поставит заслон авантюрам и авантюристам. Одним словом, она никогда не даст нам уверенности в сохранении мира, но благодаря ей — если она останется тем, чем была до сих пор, — нарушать мир станет более рискованным делом. Разве этого мало? И разве за одно это Лига наций не заслуживает благодарности рода человеческого?

К сожалению, у Лиги есть друзья более опасные, чем враги: это доктринеры (homes á systè me), которые возлагают на нее нелепые надежды и воображают, будто она приведет нас в некий земной рай, где больше не будет ссор между нациями. Эти энтузиасты, разумеется, провозглашают, что дипломатия отыграла свою роль. На что она нужна, если делегаты всех на­ций будут ежегодно встречаться в Женеве в зале Реформации? Однако лишь курьезом можно назвать такое представление о

 

Жюлъ Камбон. Дипломат

Жюлъ Камбон. Дипломат  

 

международных отношениях, когда полагают, будто непрерыв­ный ход экономической и политической жизни народов можно подчинить решениям представительного органа, который не заседает постоянно. Постоянство же как раз и обеспечивается присутствием послов и посланников в каждой из европейских столиц.

Впрочем, если Лига наций и пригодна для решения некото­рых вопросов, связанных с сохранением мира или с широкими моральными интересами человечества, то она не в состоянии разрешать другие, более скромные и куда более многочислен­ные вопросы, которыми заняты изо дня в день министерские канцелярии. Действительно, некоторые из наших современ­ников представляют себе государственную деятельность не иначе, как в виде шумихи на различных форумах. Они не видят, что во всех парламентах, *- причем не на трибуне, а в кулуа­рах — идет торг, в процессе которого происходит подготовка к решающим голосованиям. Я бы хотел, чтобы в Лиге наций не было места для дипломатов, но там всегда найдется место для дипломатии, если понимать под ней интригу и резкое столкновение интересов.

Некоторые теоретики Лиги наций заходят столь далеко, что даже приписывают народам самоотверженность, доходящую до готовности жертвовать собой. Они полагают, что отныне народы, порвав со своим прошлым, не будут нуждаться в со­юзах: все суверенные нации, будучи равноправными, могут с уверенностью рассчитывать на одинаковую защиту в Лиге наций. Они, таким образом, не будут ощущать потребности в союзах для объединения своих слабых сил. Система эта проста; боюсь, что ум, породивший ее, не менее прост. Представьте себе на минуту, что США вступают в Лигу наций. Неужели вы думаете, что при борьбе влияний в Женеве они не будут обладать большим весом, чем какая-нибудь маленькая южно­американская республика, представитель которой окажется рядом с представителем США? Политические созвездия имеют

некоторое сходство с теми, что образуют небесные светила: хотим мы того или нет, все равно вокруг великих держав бу­дут складываться системы малых государств, притягиваемых соседством или общими интересами. Таким образом, внутри Лиги наций естественным путем образуются группировки; в дальнейшем там могут возникнуть конфликты на почве борьбы за влияние, ибо было бы чрезмерным требовать от великих держав, чтобы они отреклись от своего влияния в пользу какого-то другого государства.

До начала войны 1914 г. в Германии заходили в этом от­ношении весьма далеко. Идея Государства до такой степени преобладала там и занимала такое место в формировании национального духа, что я сам лично слышал в Берлине, как отстаивали тезис о том, что интересы малых держав должны исчезнуть, растворившись в интересах держав великих, и что содействовать их поглощению последними — своего рода мо­ральный долг. Франция всегда выступала с противоположным мнением: во все времена она оказывала поддержку малым национальностям. Себе в заслугу ставил это еще Генрих IV, и Верженн провозгласил то же самое на закате монархии. Принимая участие в деятельности Лиги наций, Франция, таким образом, остается верной своим традициям, ибо Лига дает слабым государствам возможность объединиться, чтобы осуществлять влияние. Титу Ливию принадлежат страшные слова*: «Sub umbra foederis aequi servitutem pati possumus»¹. Что было верно во времена Рима, остается верным и в наши дни. Покуда будут существовать большие государства, а рядом с ними малые, под видом союза между якобы равноправными сторонами может скрываться рабство. Поэтому державам, имеющим общие интересы, а также слабым государствам всегда будет необходимо приноравливаться друг к другу при проведении своей политики. Но, что бы они ни делали, надо

При видимости равноправного союза мы способны терпеть рабское поло­жение (лат. ). Пер. Н. В. Брагинской.

10 2 Жюлъ Камбон. Дипломат

ЖюлъКамбон. Дипломат

 

признать, что группировки внутри Лиги наций все равно будут существовать. Впрочем, это предвидели, и устав Лиги наций не запрещает двусторонних соглашений между отдельными ее членами. Какими бы наименованиями ни приукрашивали эти соглашения, называя их союзническими договорами, пактами или протоколами, они будут неизменно носить характер аль­янсов и выражать стремление к равновесию.

Однако, могут возразить мне, эти замечания основаны на предвзятом мнении, что отношения между нациями всегда останутся такими же, как теперь, а между тем они коренным образом изменятся. Некоторые предсказывают даже образо­вание под эгидой Лиги наций Соединенных Штатов Европы. Тогда, полагают они, не будет больше надобности в союзах, потому что все государства образуют единое целое, нечто вроде конфедерации. Обратите внимание на это выражение: Соеди­ненные Штаты Европы. Оно либо лишено всякого значения, либо означает, что ни Америка, ни Китай, ни Япония, а также, без сомнения, Англия не войдут туда, то есть уже сейчас допус­кается возможность, что интересы европейских держав могут не совпадать с интересами остального мира. Таким образом, как мы видим, назревает мысль о соперничестве, но уже не между отдельными государствами, а между целыми континен­тами. Подобные перспективы мира способны внушить страх. Уже сегодня защита американских рабочих от конкуренции со стороны желтого труда создает почти постоянную напря­женность в отношениях между США и Японией. Полагать, как это делают некоторые лжепророки, что только капитализм вызывает борьбу между нациями, — значит предаваться чистей­шим фантазиям. Повсюду рабочие выступают наиболее ярыми протекционистами производителей и наиболее настойчиво требуют установления барьеров на пути иностранной конку­ренции. Мы видим в Калифорнии как бы набросок того, чем может стать, несмотря на ширину океанов, экономическая борьба между континентами.

Но допустим, что европейская федерация образовалась. Будет ли этим устранена всякая возможность войны? Не воз­вращаясь к многочисленным войнам, которые приводили к столкновению между всеми республиками Древней Греции, хотя они и были объединены в совет амфиктионий*, ставив­ший себе точно такую же задачу, как Лига наций, я бы отметил только, что в настоящее время на земном шаре имеются две крупные конфедерации, которые обе глубоко враждебны вся­кой мысли о войне, — Швейцария и США. И при этом за пос­леднее столетие Швейцарию раздирала война Зондербунда*, а США — война из-за отделения Юга*. В Швейцарии речь шла о правах кантонов, в США — о правах штатов.

Поводом к войне между Севером и Югом в США послужила проблема рабства, но она не была ее глубинной причиной. Дело заключалось во взаимоотношениях между суверенитетом отдельных штатов и федеральным суверенитетом; с момента возникновения конфедерации этот вопрос вызывал разногла­сия между Гамильтоном и Джефферсоном и послужил основа­нием для расхождений между двумя большими партиями, на которые раскололось общество.

Разве эти два примера не выявляют слабое место всякой федеративной системы? Вот в этом-то и состоит противоре­чие, о котором говорил Вольтер и которое, если ему верить, объясняется свойствами человеческой природы.

Сделаем выводы: как бы мы ни верили в способность Лиги наций восторжествовать над злобой человеческой и обеспечить мир во всем мире, мы должны признать, с одной стороны, что теоретическое равенство между отдельными государствами на практике неосуществимо*, а с другой — что, если Лига наций когда-либо создаст нечто вроде федеральной власти, то она сделает это только в ущерб независимости и суверенитету входящих в нее государств, и это не может про­изойти без страшного сопротивления с их стороны*. Хотя г-н Леон Буржуа, предлагая предоставить в распоряжение Лиги

1 О4. Жюлъ Камбон. Дипломат

Жюлъ Камбон. Дипломат   

 

наций вооруженную силу, отверг всякую мысль о том, чтобы сделать Лигу своего рода сверх государством, тем не менее его предложение не было принято. Особенно противилась этому американская делегация. Вашингтонский сенат, столь ревниво относящийся к своим прерогативам в вопросах внешней поли­тики, никогда не принял бы на себя ответственность там, где право распоряжаться не принадлежит ему одному. Заметьте, что пресловутая доктрина Монро не преследовала иной цели, кроме как укрыть американские дела от взоров Европы, и что представители всех государств обеих Америк часто собираются на панамериканские конференции*. Не образуется ли здесь, как это недавно предлагал сделать г-н Алехандро Альварес, генеральный секретарь Американского института международ­ного права, зародыш Лиги наций, ограниченной одним только Новым Светом? Может быть, некоторые деятели по другую сторону Атлантического океана, ни за что не желающие войти в женевскую Лигу, охотно примирились бы с такой ограничен­ной Лигой, в которой легко ощущалась бы гегемония Соеди­ненных Штатов. Если бы подобный проект осуществился, Лига наций, которую мы знаем, утратила бы свой универсальный характер. Это подорвало бы и ее моральный авторитет.

Я не хочу предвидеть несчастья, которые могут случиться в отдаленном будущем. Приятнее верить в благоразумие людей и в развитие великого орудия мира, которое народы пожелали создать в Женеве. Миссия Лиги будет порой затруднительна, но ее Совет только что удачно справился с ней, когда удержал греков и болгар, чуть было не передравшихся из-за погранич­ного инцидента*. Это счастливое предзнаменование.

Первое, что непременно должна делать Лига наций для избежания всякой возможности конфликта, — это следить за соблюдением договоров и, в частности, противиться всякой попытке изменить силой или насилием очертания границ, которые Версальский договор установил для различных государств. «Человеческий ум — большой мастер творить чу-

деса»¹, — говорит Монтень*. И действительно, разве не было чудом, когда либеральные нации договорились предоставить Лиге наций право вмешательства, в котором они в свое время так резко отказали Священному союзу, когда в 1815 г. он поже­лал утвердить Европейский статут.

С другой стороны, задумайтесь хоть на минуту, что могло бы произойти, если бы каким-то чудом Лига наций существовала в ту пору, когда Кавур создавал Италию. Вероятно, Неаполитан­ское королевство, Папское государство, Великое герцогство Тосканское* были бы членами Лиги наций, их правительства обратились бы в Женеву с жалобами на угрожающее им на­падение, а Лига наций попыталась бы вмешаться. Удалось бы ей остановить Гарибальди и его «Тысячу» во время похода на Неаполь? Это еще вопрос. Я не сомневаюсь также, что и Дания обратилась бы в Женеву в 1864 г., когда Германский союз искал повода для ссоры*. Какую бы позицию ни заняла Лига наций в том и другом случае, и Кавур и Бисмарк должны были бы с ней считаться, разве что под влиянием испуга или внутренних разногласий Лига признала бы свое бессилие.

Таким образом, как это ни парадоксально, Лига наций, пред­ставляющаяся нам венцом преобразований, свершившихся в старой Европе, явилась бы препятствием для этих преобразова­ний. Многие из тех, кто относится к ней теперь с недоверием, тогда приветствовали бы ее вмешательство. Решительно прав Вольтер: во всем кроется противоречие.

Критически рассмотреть настоящее в свете прошлого ин­тересно, но этот метод сопоставления разных эпох никогда не был особенно полезен. Времена сменяют друг друга, и ничто не остается неизменным. Ришелье и Мазарини изощрялись, чтобы снискать благоволение своего государя. Тысячеголового государя, милостей которого добиваются теперь наши поли­тики, нужно очаровывать другими приемами, а не теми, ко-

¹ Пер. Ф. А. Коган-Бернштейн.

105 Жюлъ Камбон. Дипломат

Жюлъ Камбон. Дипломат 107

 

 

торыми пользовались некогда оба кардинала. Парламентское большинство Уолпола, Пальмерстона, Виллеля подчинялось иной дисциплине, чем в наших современных парламентах. И я не мог бы сравнить Лигу наций ни с одним из прежних междуна­родных конгрессов. Для длительного существования ей нужны содействие и добрая воля всех: она по существу представляет собой власть мнения. В этом ее сила и ее слабость. Она будет служить точкой опоры для представленных в ней правительств, если путеводной нитью для них станут идеи, получившие ши­рокое распространение. Она может стать помехой, если они начнут стремиться к осуществлению каких-нибудь из ряда вон выходящих замыслов: она будет опасаться героев. Роль прессы вырастет, и некоторые нации, особенно поднаторевшие в ис­кусстве пропаганды, будут с каждым днем все больше и больше вводить в заблуждение доверчивые массы. Вот в чем состоит опасность. Сэр Артур Хелпс говорил, что половина бедствий в этом мире проистекает от неточности и неопределенности (inaccuracy). Следует желать поэтому, чтобы общество всегда располагало точными знаниями о фактах, и услуга, которую Лига наций сможет оказать делу мира, будет порой заключаться в том, что она даст народам время на размышление.

Глава десятая

Дипломатия будущего

Для обеспечения лучшего будущего мы должны искать у наций новый дух и новые цели, а не стре­миться к перемене метода.

Лорд Грей Фоллодон

И

з вышеизложенного можно сделать вывод о том, что в будущем дипломатические агенты станут играть иную роль, чем тогда, когда политика делалась в тиши правительственных кабинетов. Мы живем в шумное время. Современные дипломаты уже совсем не похожи на своих коллег, заседавших на Венском конгрессе, но, как я представляю себе, те, кто придет им на смену, будут еще больше отличаться от них.

Сами условия материальной жизни изменили характер взаи­моотношений между послами и их начальниками. Прежде агент, отправлявшийся к месту службы, увозил с собой письменные инструкции, содержавшие описание общего положения дел в Ев­ропе, краткое изложение общей политики своего правительства и точные директивы, которыми он должен был руководствовать­ся в текущих делах. Некоторые из этих инструкций, дошедшие до нас, представляют собой исключительно ценные историче­ские документы. По прибытии на место назначения посол мог лишь редко и с трудом сноситься со своей страной; насколько это было возможно, он старался согласовать свой образ действий с инструкциями, но, так как все зависит от обстоятельств, ему часто приходилось проявлять инициативу, и именно в таких ситуациях обнаруживались его ум и сила характера.

Телеграф и железные дороги все это изменили. В настоя­щее время посол редко получает письменные инструкции, и,

108 Жюлъ Камбон, Дипломат

Жюлъ Камбон. Дипломат

 

если он не склонен брать на себя ответственность, то к его услугам имеется телеграф, избавляющий его от всякого проявления самостоятельно­сти. Впрочем, министерские канцелярии и не поощряют его к этому.

Лорд Эдвард Грей Фоллодон

Во все времена главы пра­вительств имели склонность сами вести переговоры. Эта тенденция начинает, похо­же, превращаться в привыч­ку. Нетерпение, все сильнее проявляемое обществом, не­которым образом подстеги­вает министров, и они охотно разъезжают по миру. Я лично сожалею об этом. Не все министры иностранных дел — мастера своего дела, и то обстоятельство, что они могут принимать ре­шения во время поспешно проводимых переговоров, чревато известными неудобствами. Когда между правительствами, ведущими переговоры, ставились агенты, которые сами ни­чего решать не могли, это позволяло выиграть время, чтобы посоветоваться и подумать.

Но, как бы часто ни происходило личное вмешательство ми­нистров, стоящих у власти, оно все же останется исключением. В текущих делах оно проявляться не станет, и правительства всегда будут нуждаться в том, чтобы иметь в чужих странах своих представителей —людей опытных и авторитетных —для наблюдения и объяснения того, что там происходит. Роль дипломатов, таким образом, еще не окончательно сыграна, но им придется приспособиться к современным нравам. К качествам, которыми они обладали раньше, им нужно будет

прибавить острое ощущение современной жизни и понимание экономических нужд, которые определяют ныне политику государств. Многое из того, что раньше составляло очарова­ние жизни дипломатов, исчезает. Можно жалеть об этом, как Роланд жалел о своей кобыле, но было бы суетной глупостью стремиться к воскрешению того, чего уже нет.

Это не значит, что возникнет новая дипломатия, которая низвергнет старую в царство теней. Новая дипломатия, старая дипломатия — это слова, лишенные реального содержания. Если что и претерпевает изменения, то только внешний облик или, если хотите, наружное облачение дипломатии. Суть ее сохраня­ется прежней, потому что человеческая природа не меняется и нации всегда будут располагать лишь одним способом улаживать возникающие между ними разногласия, а слово порядочного человека всегда останется лучшим орудием, каким только мо­жет пользоваться правительство для обеспечения торжества своих взглядов. Г-н Тьер однажды сказал мне, что не бывает ни великих, ни малых дел, существуют просто дела, и настоящему коммерсанту в его профессии часто нужно обладать такой же деловой хваткой (finesse) и такими же общими познаниями, как и политическому деятелю, ведущему переговоры. Похожее заме­чание делает в своих воспоминаниях и лорд Грей, когда пишет, что представители правительств, обращаясь один к другому, говорят «Ваше Превосходительство», но игра осталась бы точно такой же, называй они друг друга Том, Дик или Гарри.

Лорд Грей также весьма справедливо замечает, что послед­няя война* как бы вырыла ров между двумя эпохами междуна­родной политики: «Те, кто, как мы, — добавляет он, — жили и действовали до 1914 года, сталкиваются сегодня с проблемами, которые кажутся им новыми и приводят в некоторое смятение. Руководство делами отчасти уже перешло и вскоре окончатель­но перейдет к более молодым людям, которые, без сомнения, будут лучше понимать новые времена. Не следует самонадеянно тешить себя мыслью о том, что, раз мы больше знаем о про-

110 Жюль Камбон. Дипломат

шлом, то, значит, способны лучше них предвидеть будущее¹. На самом деле, все, что мы можем сделать, — это поделиться с ними нашим опытом и нашими соображениями — в надежде, что они пожелают ими воспользоваться».

Конечно, следует на это надеяться, однако не комбинации дипломатов и не речи политических деятелей окажут опреде­ляющее воздействие на развитие человечества, а дух, которым будет проникнута сама демократия. Знает ли она только, куда идет? По-видимому, как некогда народ израильский, она на­правляется туда, где, по ее представлению, находится земля обетованная, а ведет ее облачный столб.

Как бы то ни было, в прошлом дипломатия сделала большое дело. Герцог Альбер де Бройль говорил, что цивилизация не придумала ничего лучшего, чтобы помешать силе в одиночку распоряжаться международными отношениями. Это серьезная похвала, и в наше время, несмотря на весь шум вокруг учрежде­ний, создаваемых в Женеве и Гааге, следует сохранять некото­рое уважение к тем, кто скромно, а зачастую и жертвуя своей популярностью, трудился когда-то над устройством Европы и сохранением мира между народами.

Ле Коломбье, сентябрь 1925 г.

It is not for us to be confident that, because we know more of the past, we can therefore see more clearly than they into the future (англ. ).

Примечания

Стр. ад ... Монтенъ. — Мишель Монтенъ. Опыты. Кн. II. Гл. XXXII.

... Лабрюйер... назвал дипломатов хамелеонами. — См.: Жан де Лабрюйер. Характеры, или Нравы нынешнего века. Гл. X: О монархе или о госу­дарстве. №12.

Стр. до Ларошфуко... замечает... — Франсуа де Ларошфуко. Максимы и моральные размышления. №117.

Стр. зз ... «не прослыть человеком, который думает одно, а говорит дру­гое». — «... non esser tenuto uno сру creda una cosa, у dicane un’altra»'.

Стр. 35 ... Филипп Август в битве при Бувине и Жоффр на Марне... — 27 июля 1214 г. в битве при Бувине (местечко близ г. Лилля во Франции) французский король Филипп II Август одержал крупную победу над войсками германского императора Оттона II, что сильно подорвало могущество последнего. В так называемой первой битве на Марне 6—12

¹ Machiavelli Nicollo. Istruzione… a Raffaello Girolami, quando ai 23 s’Ottobre parti per Spagna all’Imperatore.

Примечания

Примечания

 

сентября 1914 г. французские войска под командованием генерала Жоф-фра вынудили основную часть германской армии, подошедшую к Парижу на расстояние 48 км, отодвинуться на север; тем самым были сорваны планы Генерального штаба Германии, намеревавшегося одержать стре­мительную и полную победу на Западном фронте; после битвы на Марне война приняла позиционный характер.

... недавно другие народы... поступили точно так же. — 21 июня 1919 г. на стоянке в Скапа-Флоу (Оркнейские о-ва) немцы потопили свой флот, после того как германскому военному командованию стало известно, что по условиям Версальского мирного договора флот должен перейти в руки стран Антанты.

Стр. 36 ... накануне войны... — Имеется в виду Первая мировая война.

... подписанный Пруссией договор... гарантировал Бельгии ее нейтрали­тет... — В результате бельгийской революции 1830 г. Бельгия отделилась от Нидерландов и стала самостоятельным государством, го января 1831 г. на Лондонской конференции послов пяти великих европейских держав, в том числе Пруссии, был подписан протокол о нейтралитете Бельгии. Окончательно «вечный нейтралитет» Бельгии был оформлен в 1839 ^г-

Стр. 37 Один старинный испанский автор... — См.: Хуан-Антонио де Вера-и-Сунъига. Идеальный посол. Кн. II. — Готовится к изданию в серии «Классика дипломатии».

Король... не забывал, что является королем Наваррским, заговорил о своих правах на испанскую Наварру. — На протяжении веков Наварра попадала в руки самых разных правителей. В 1512 г. Верхняя Наварра— часть Наваррского королевства, расположенная к югу от Пиренеев, — была завоевана королем Фердинандом Арагонским, и с тех пор является испан­ской провинцией. Северная часть страны, Нижняя Наварра, оставалась самостоятельным королевством до 1589 г., когда ее правитель, король Ген­рих ИГ Бурбон, вступил на французский престол под именем Генриха ГУ. Наварра была включена в состав французского королевства, но до 1789 г. сохраняла особое управление и ряд привилегий. Французские короли до 1830 г. продолжали титуловаться королями Франции и Наварры.

Стр. 39 ... Паскаль. — BlaisePascal. De 1'art de persuader..

Бёрк говорил, что управлять— значит идти на взаимные уступки... — В полном виде высказывание Бёрка звучит так: «A11 government, indeed every human benefit and enjoyment, every virtue, and every prudent act, is founded on compromise and barter». Примечательно и продолжение этой цитаты: «\We balance inconveniences; we give and take; we remit some rights, that we may enjoy others; and we choose rather to be happy citizens than subtle disputants* (EdmundBurke. On Moving His Resolutions for Conciliation with the Colonies. House of Commons. March 22, 1775). )-

... всякая дипломатическая деятельность приводит к переговорам... — До

того, как в конце XVIII в. сначала в английском, а затем и в других ев­ропейских языках появилось слово «дипломатия», которое затем стало употребляться в привычном для нас смысле, дипломатическую деятель­ность именовали просто «переговорами» (фр. nè gociations).

... со времен Грация... — То есть с 1625 ^г- когда вышел монументальный труд Гуго Греция «О праве войны и мира».

... международное право... все еще лишено императивной точности наших кодексов. — Это замечание было справедливо для 1926 г., когда вышла книж­ка Камбона. После образования в 1945 ^г- Организации Объединенных наций международное право стало развиваться быстрыми темпами, и сейчас оно представляет собой многоотраслевую систему, охватывающую практически все аспекты взаимоотношений между государствами.

Стр. 40 ... решения Гаагского трибунала... — На основании конвенции «О мирном решении международных столкновений», принятой на Гаагской мирной конференции в 1899 г., в Гааге была учреждена Постоянная палата третейского суда (Cour permanente d'arbitrage), обычно неофициально име­нуемая также Гаагским трибуналом (не путать с Международным судом ООН, штаб-квартира которого также размещается в Гааге). Обращение к этому трибуналу не было обязательным для стран, подписавших конвенцию.

... до сих пор имелось только одно средство— прибегать к военному счас­тью... — В настоящее время в международной практике существует и широко применяется целый набор средств, в том числе и сугубо мирных, которые позволяют добиться от государств соблюдения их международ­ных обязательств.

Государства... — это юридические лица... — Сильно упрощенный взгляд на государство. В современном международном публичном праве госу­дарства выступают субъектами международно-правовых отношений, а не просто гражданско-правовых, как обычные физические или юридические лица. В международно-правовом смысле под государством понимается сочетание трех элементов: определенной территории, проживающего на ней населения и политической власти.

Стр. 41 ... режим капитуляций. — Капитуляциями (не путать с термином «капитуляция» в значении «договор о сдаче») назывались договоры, по которым восточные государства дозволяли европейским державам (а затем и США) осуществлять экстерриториальную юрисдикцию над их подданными. Примеры таких договоров известны еще в древности, но капитуляциями их стали называть только в XVI в. К середине XX в. прак­тически все подобные договоры были отменены, поскольку восточные страны больше не желали мириться с умалением их суверенных прав и добивались юридического равенства с великими державами.

Стр. 42 Пиренейский мир был заключен 7 ноября 1659 ^г- после продол­жительной войны между Францией и Испанией (1648—1659 гг. ).

_

Примечания

Примечания

 

Ларошфуко... осмелился написать... — Франсуа де Ларошфуко. Указ. соч. №ау8.

Нимвегенский мир был заключен в г. Нимвеген (Нидерланды) в 1678—1679 гг. Им завершилась длившаяся с 1672 по 1679 г. война, начатая Францией против Голландии и протекавшая при участии Англии (до 1674 ^г-) ^и Швеции на стороне Франции, а курфюрста Бранденбургского, австрийских и испанских Габсбургов и германского императора — на сто­роне Голландии. Франции удалось договориться с Испанией и Голландией по отдельности, в результате чего она приобрела Франш-Конте, Артуа и 16 крепостей во Фландрии.

Стр. 43 ... говорит один старинный автор. —Трудно сказать, откуда Камбон взял эту фразу. Монтень (Указ. соч. Кн. I. Гл. XXV), цитируя Рабле, приво­дит более распространенный вариант этой пословицы: «Самые великие ученые не самые большие мудрецы». Ее на пародийно искаженной латы­ни произносит брат Жан: ««Magis magnos clericos non sunt magis magnos sapientes» (Гаргантюа. Гл. XXXIX). Поэт Матюрен Ренье (1573—1613) вос­произвел эту фразу с одним изменением по-французски («Les plus grands clercs ne sont pas les plus fins») в одном из своих стансов 1608 г. (№130). У Дж. Чосера в «Кентерберийских рассказах» данную пословицу приводит в своем рассказе Мажордом (Rееуе): «The greatest clerks are not the wisest men» («... грамотей не то же, что мудрец». Пер. И. Кашкина, О. Румера). Говорят, королева Елизавета I произнесла ее, когда один епископ утомил ее своей назидательной проповедью (английское слово «с! егк» означает еще и «священник»). А знаменитый английский драматург Бен Джонсон вставил фразу в свою пьесу «А Та1е оГ а ТиЪ» (акт!, сцена д)-

... переговоров, которые я вел в Берлине с г-ном фон Кидерленом. .. — В качестве французского посла в Берлине (1907—1914 ^гг-) Жюль Камбон вел в 1911 г. переговоры по вопросу о Марокко (Агадирский инцидент) с Кидерлен-Вехтером, германским статс-секретарем по иностранным делам. Пробле­ма возникла в результате того, что Германия требовала компенсации за признание французского господства в Марокко. Чтобы усилить давление на Францию, в Агадир по настоянию Кидерлен-Вехтера была послана гер­манская канонерка «Пантера». По итогам переговоров, завершившихся в ноябре 1911 г., Германия получила два сектора во французской части Конго, а Франция установила полный протекторат над Марокко.

Стр. 45 … большинство договоров должно быть представлено им на одобрение до ратификации. — В демократических странах чаще всего именно парла­менты и ратифицируют международные договоры.

Стр. 46 ... называется договором (трактатом)... — Трактатами договоры называли в России в старину.

Стр. 47 … «составленными в надлежащей и законной форме». — Цитата взята нами из Гаагской конвенции о мирном решении международных столк-

новений 1907 г. В наше время международные договоры составляются несколько иначе, и о полномочиях обычно упоминают не в преамбуле, а в одной из статей.

Стр. 48 ... Испания уступившая США Пуэрто-Рико и Филиппины... —Они были уступлены по Парижскому мирному договору ю декабря 1898 г., которым закончилась испано-американская война, начавшаяся в апреле того же года.

Стр. 49 …имена некоторых людей... — Следует иметь в виду, что приве­денный Камбоном перечень великих французских дипломатов далеко не полон, хотя в общих чертах с ним нельзя не согласиться. Разумеется, немало блестящих дипломатов было и в других странах. Пожалуй, лучше всех о дипломатах самых разных веков и народов (с начала XI по середи­ну XVII в. ) рассказал в своей книге «Посол и его функции» голландский дипломат XVII века Авраам де Викфор.

Стр. 50 ... сторонником Лиги... — Священной лигой (La Sainte Ligue) именовалась организация католиков, созданная в 1576 г., во время рели­гиозной войны во Франции, с целью противостоять уступкам, которые королевская власть делала в отношении гугенотов (протестантов). Лига была особенно активна в последние годы правления короля Генриха III, начиная с 1584 г., но утратила свое влияние вскоре после того как король Генрих IV, вступивший на французский престол в 1589 г., перешел в ка­толичество (в июле 1593 ^г-)-

Соединенными провинциями (или Голландской республикой) называ­лось новое государство, образованное по Утрехтской унии от 23 января 1579^Г- семью северными нидерландскими провинциями, восставшими против испанского владычества. Война новой республики против Испа­нии продолжалась до 1609 г., когда при посредничестве французского посла президента Жаннена между противниками был подписан договор о 12-летнем перемирии, по которому Испания признала независимость нового государства.

... испанский король... — Филипп П, король Испании в 1556—1598

Вестфальский договор был заключен 24 октября 1648 г. между Священной Римской империей германской нации, с одной стороны, и Францией и Швецией — с другой, в двух городах Вестфальской облас­ти — Мюнстере (где заседали представители Франции) и Оснабрюке (представители Швеции). Участвовали в договоре и многие германские князья. Договор положил конец Тридцатилетней войне (1618—1648 гг. ). По Вестфальскому миру Франция получила Эльзас (без Страсбурга) и окончательно присоединила к себе три лотарингских епископства (Метц, Туль и Верден).

... Реи, так хорошо поработал... — Многие оценки деятелей Фронды и, в первую очередь, кардинала Мазарини современные читатели, а нередко

Примечания

и историки черпают из талантливых, но по большей части весьма тен­денциозных «Мемуаров» кардинала де Реца.

Стр. 52 ... Франция была так близка к гибели... - Камбон имеет в виду тяжелые поражения Франции в войне за испанское наследство (1701— 1713 гг. ).

Стр. 53 ---регент... — В первые годы царствования правнука «короля-солнца», Людовика XV, регентом был его дядя Филипп Орлеанский (в

... Хорее Уолпол... — Камбон путает двух Уолполов: сэра Роберта, 1-го графа Орфорда, которого обычно называют первым британским пре­мьер-министром (был во власти в 1721-1742 гг. ), и Хореса (Горацио), 4-го графа Орфорда, его младшего сына, известного литератора. Естественно, в данном случае речь идет о сэре Роберте Уолполе.

Стр. 55 … «pacte de famille»... — Так называемый фамильный (династичес­кий) договор был заключен 15 августа 1761 г. представителями династии Бурбонов, правившими во Франции и Испании; присоединиться к нему пригласили и других государей из той же династии — короля Обеих Си­цилии и герцога Пармского. Договор Франции с этими государствами укрепил ее международное положение.

Стр. 56 Провозглашение независимости английскими колониями в Аме­рике... — Произошло 4 июля 1776 г., в период войны за независимость, которая велась колониями против Англии в 1775^—178з ^гг-

Семилетняя война происходила в 1756—1763 ^гг- между Англией, Прус­сией и Ганновером, с одной стороны, и Австрией, Саксонией, Россией, Францией и Швецией (а позже и Испанией) - с другой. Война, шедшая как в Европе, так и в североамериканских колониях, закончилась, в час­тности, победой Англии над Францией и Испанией. В результате этой войны Франция утратила Канаду, часть Луизианы и некоторые другие колониальные владения.

Стр. 57 •••отдал дочь своего императора победоносному цезарю... — Речь идет о заключении в апреле 1810 г. брака между Наполеоном I и Марией-Лу­изой, дочерью австрийского императора Франца I (который также был германским императором под именем Франца II).

Стр. 58 Священный союз был образован в сентябре 1815 г., когда Рос­сией, Австрией и Пруссией было подписано заяв

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: