Феномен эгоцентрической речи

Одним из доказательств эгоцентризма детской мысли Пиа­же считал феномен эгоцентрической детской речи, открытый и по­дробно описанный им. Пиаже обратил внимание на то, что дети 4—6 лет часто сопровождают свои действия ни к кому не обращенными высказываниями. Он пришел к выводу, что все разговоры детей можно подразделить на две большие группы— эгоцентрическую и социализированную речь. Эгоцентри­ческая речь отличается тем, что ребенок говорит сам для себя, никому не адресуя свои высказывания, не ожидая ответа и не интересуясь, слушают его или нет. Ребенок говорит сам с со­бой, как если бы он громко думал.

Этот словесный аккомпанемент детской деятельности су­щественно отличается от социализированной речи, функция

которой совершенно иная: здесь ребенок просит, обменивается мыслями, задает вопросы, пытается воздействовать на окру­жающих и пр.

Пиаже ввел специальный коэффициент эгоцентрической речи, который подсчитывается как отношение эгоцентри­ческих высказываний к общему числу высказываний ребенка в единицу времени. Оказалось, что в 3—5 лет этот коэффици­ент достигает своего максимального значения и равен 54—60%. После 6—7 лет этот коэффициент начинает стремительно па­дать и в школьном возрасте практически сходит на нет — речь ребенка становится исключительно социализированной.

Пиаже полагал, что эгоцентрическая речь ребенка ничего существенно не меняет ни в деятельности, ни в переживаниях ребенка, она, как аккомпанемент, сопровождает основную мелодию, не вмешиваясь в ее строй. Она является как бы побочным продуктом детской активности, в котором находят свое отражение миражные формы мышления ребенка. По­скольку главной сферой жизни в этом возрасте является игра, в которой ребенок живет в мире своих грез и,фантазий, эта «несоциальная» работа детского воображения и выражается в эгоцентрической речи. А так как эта речь не несет на себе никакой полезной функции, естественно, что в процессе детс­кого развития она постепенно отмирает, уступая место другим, социализированным формам мышления и речи.

Такое объяснение природы эгоцентрической речи прямо вы­текает из основных положений общей концепции Пиаже. Как известно, в начале психического развития, по Пиаже, находится аутическая мысль, т. е. мысль, направленная на себя. Она не при­спосабливается к внешней действительности, а сама создает себе воображаемую действительность или действительность снови­дения. Аутическая мысль направлена на удовлетворение жела­ний, она остается чисто индивидуальной, существует в образах и не может быть выражена непосредственно речью.

Логическая форма мышления, характерная для взрослого человека, напротив, сознательна, т. е. она преследует цели, ко­торые ясно представлены уму, разумна, направлена на приспо­собление к действительности и стремится воздействовать на нее. Эта мысль социальна, подчиняется общепринятым законам ло­гики и всегда может быть выражена речью.

Между этими двумя крайними полюсами находится проме­жуточный этап, который Пиаже и назвал эгоцентрической мыс­лью. Эгоцентрическая мысль представляет собой как бы сере­дину между аутической и социальной формой мысли. Она содержит в себе моменты эгоцентрической мысли (направлена на удовлетворение желаний, неосознанна, спонтанна) и в то же время имеет черты, сближающие ее с социализированной мыс­лью взрослых (учитывает окружающую действительность и при­спосабливается к ней, хотя и выражается в речи эгоцентричес­кой, не подразумевающей позицию другого). Таким образом, эгоцентрическая мысль, согласно Пиаже, с генетической точ­ки зрения образует переходную ступень в развитии мышления от аутизма к логике.

Однако Л. С. Выготский дает феномену эгоцентрической детской речи совсем другую, во многом противоположную ин­терпретацию. Его исследования привели к выводу о том, что эгоцентрическая речь очень рано начинает выполнять в дея­тельности ребенка чрезвычайно важную своеобразную роль. Он попытался понять, чем вызывается эгоцентрическая речь ребен­ка и какие причины ее порождают. Для этого в деятельность ребенка вносился ряд затрудняющих моментов.

Например, при свободном рисовании в нужную минуту у ребенка не оказывалось под рукой необходимого ему карандаша или бумаги. Эксперименты показали, что та­кие затруднения в детской деятельности резко повышают коэффициент эгоцентрической речи. Ребенок, оказав­шись в затруднении, пытался осмыслить положение и де­лал это с помощью речи: «Где карандаш, мне нужен синий карандаш, а его нету. Ничего, я вместо этого нари­сую красным, смочу водой, это потемнеет и будет как синее», - рассуждал ребенок сам с собой.

На основании этих экспериментов Выготский предположил, что одним из факторов, вызывающих эгоцентрическую речь, яв­ляются затруднения или нарушения в гладко текущей дея­тельности. В такой речи ребенок с помощью слов пытался осмыслить ситуацию и спланировать свои ближайшие действия. Дети старшего возраста (после 7 лет) вели себя несколько ина­че — они всматривались, обдумывали, а затем находили выход.

На вопрос, о чем он думал, ребенок давал ответы очень близкие к высказываниям дошкольников вслух. Таким образом, можно полагать, что та же операция, которая совершается у дошколь­ника в открытой речи вслух, у школьника осуществляется в речи внутренней, беззвучной.

Выготский предположил, что эгоцентрическая речь, поми­мо чисто экспрессивной функции, помимо того, что она просто сопровождает детскую активность, очень легко становится сред­ством мышления ребенка, т. е. помогает ребенку осознать ситу­ацию и разрешить возникшую задачу. Следует подчеркнуть, что Л. С. Выготский рассматривал речь как средство мышления че­ловека. Человеческое мышление не только выражает себя в речи, но и осуществляется в ней. Мышление совершается в плане внут­ренней речи, которая по своей функции и структуре существен­но отличается от внешней. В отличие от внешней, или комму­никативной, речи, она не направлена на собеседника и не предполагает воздействия на него; она предельно сокращена, она опускает все находящееся перед глазами, предикативна (т. е. в ней преобладают сказуемые и предикаты), ода понятна только самому себе.

Эгоцентрическая речь дошкольника имеет много общего с внутренней речью взрослого человека. Во-первых, и та, и дру­гая есть речь для себя, не выполняющая какой-либо социаль­ной функции. Во-вторых," их объединяет общее строение. Как показал Пиаже, эгоцентрическая речь непонятна окружающим, она сокращена, обнаруживает тенденцию к пропускам или ко­ротким замыканиям; если ее оторвать от ситуации, в которой она возникла, она не будет иметь никакого смысла. Все это, несомненно, сближает эгоцентрическую речь ребенка и внут­реннюю речь взрослого. Факт исчезновения эгоцентрической речи в школьном возрасте позволяет говорить о том, что после 7 лет происходит не ее отмирание, а ее превращение во внутрен­нюю речь, или уход ее внутрь.

Таким образом, ход развития мышления и речи, с точки зрения Выготского, можно представить следующим образом. Первоначальная функция речи ребенка чисто социальная — функция сообщения, связи между людьми и воздействия на окружающих. На определенной ступени развития, которая при­ходится на дошкольный возраст, функции речи дифференциру-

ются на эгоцентрическую, которая становится средством мыш­ления, и коммуникативную, осуществляющую связь с другими людьми. Обе эти функции речи являются в равной мере соци­альными, но разнонаправленными. Эгоцентрическая речь воз­никает на основе социальной путем перенесения ребенком социальных форм поведения в сферу личных психических фун­кций. Ребенок начинает разговаривать сам с собой так же, как он прежде разговаривал с другими. Разговаривая сам с собой, он начинает думать вслух там, где ситуация вынуждает его к это­му. На основе эгоцентрической речи, отделившейся от соци­альной, возникает затем внутренняя речь ребенка, которая является основой его мышления — как аутистического, так и логического. Таким образом, согласно этой гипотезе эго­центрическая речь ребенка есть переходный этап от внешней речи к внутренней. Этот переход осуществляется через разде­ление функций речи, обособление эгоцентрической речи, ее постепенное сокращение и, наконец, через превращение ее во внутреннюю речь.

Итак, мы можем видеть, как кардинально меняется объяс­нение одного и того же феномена в зависимости от теорети­ческих позиций автора и от понимания исходного пункта раз­вития. Если для Пиаже этим исходным пунктом является аутизм, который постепенно вытесняется социальным миром, то для Выготского ребенок изначально максимально социален и в ходе его социального развития возникает его индивидуальная пси­хика и его неповторимая личность. В дискуссии с Пиаже Вы­готский убедительно показал, что действительное движение про­цесса развития детского мышления осуществляется не от индивидуального к социализированному, а от социального к ин­дивидуальному.