 |
Незнание общества, в котором живем
|
|
|
|
Юрий Андропов сказал (а Горбачев потом повторил) важную вещь: "Мы не
знаем общества, в котором живем". Это было, пожалуй, главным условием успеха
всей кампании манипуляции сознанием советских людей. Они не знали, что могут
потерять, что надо защищать, чего нельзя ломать. Но положение и не
изменилось, мы так и не знаем общества, в котором живем - манипуляторы
специально описывают его в ложных понятиях. Но мы этого не замечаем - ведь
общество вокруг нас, как же мы можем его не знать! Гегель подчеркивал, что
"знакомое еще не есть познанное". Часто именно то, что кажется нам привычным
и само собой разумеющимся, с наибольшим трудом поддается постижению в четких
понятиях.
Фатально ли это незнание? Нет, оно не только не фатально, оно уже даже
постыдно. Поведение России оказывается совсем не аномальным и даже нисколько
не странным, а вполне правильным, если глядеть на нее не через очки
евроцентризма, а применить хорошо уже разработанное в науке представление о
двух разных типах общества: современном и традиционном.
Беда в том, что всю историю видели мы через очки Запада - и изучали
общество только западное. Мы учили перипетии споров в Сенате Рима и схваток
между Дантоном и Робеспьером, но почти ничего не знаем о цивилизациях
ацтеков, Китая и Индии, не говоря уж об Африке. И для осмысления нашей
истории и бытия мы применяли аппарат евроцентризма, со всеми его понятиями,
идеалами и мифами. Особенно когда господствовал истмат с идеей "правильной"
смены общественных формаций. Беда разразилась, когда во время перестройки
евроцентризм стал официальной догмой.
Современное общество возникло в Западной Европе на обломках
|
|
|
традиционного общества Средневековья. Те цивилизации, где такой глубокой
ломки не произошло, продолжали развиваться в условиях той или иной
разновидности традиционного общества. Россия - как в облике Империи, так и в
образе СССР - была классическим примером традиционного общества.
Названия "традиционный" и "современный" условны и не вполне удачны,
смысл их уже не отражается выбранными словами. Кроме того, само слово
"современный" для многих звучит как положительная оценка. Но раз уж эти
названия давно вошли в обиход, лучше не изобретать новых. Понятия
"современное" и "традиционное" общество есть абстракции. В чистом виде эти
модели нигде не встречаются. Любое самое примитивное общество в какой-то
мере модернизировано. А любое общество Запада (скажем, США) несет в себе
какие-то архаические черты - не только как пережитки, но и порождает их в
своем развитии. Нарисуем два образа крупными мазками.
Эти образы слеплены усилиями множества ученых. Много сделали историки,
работавшие в ключе не истмата, а "цивилизационного подхода" - не
разглядывали жизнь через призму классовой борьбы и смены формаций, а
описывали зарождение, развитие и гибель той или иной цивилизации как
организма. Крупные философы искали метафоры и аналогии, чтобы уловить и
объяснить разницу двух типов общества. К.Поппер назвал их открытое и
закрытое общество. Он крайне отрицательно относился к обществу традиционному
(закрытому) и сделал меткие замечания. Например, он писал: "Закрытое
общество в его лучших образцах можно сравнить с организмом". А далее
объяснял, почему атомизированное гражданское общество не имеет черт
организма - "поскольку ничто в организме не соответствует одной из важнейших
характеристик открытого общества - конкуренции за статус его членов".
|
|
|
В 60-70-е годы ХХ века появилось много философских работ, в которых для
лучшего понимания сути Запада проводилось сравнение с обществом
традиционным. Это работы о языке и цензуре, о власти, о тюрьмах и больницах,
о школе, о скуке и многом другом. Важным для нашей темы было то направление
в анализе культуры, которое начал М.М.Бахтин. Его анализ "культуры смеха" в
период Возрождения дает представление целого среза нашей проблемы.
Огромный материал накопили этнографы, изучавшие оставшиеся на Земле
"примитивные общества". Поскольку эти работы сделаны в основном учеными
Запада, они всегда включали в себя сравнение Запада с традиционным
обществом. После войны такой сравнительный анализ стал большой программой.
Она вобрала в себя огромный материал наблюдений. В ней приняли участие
виднейшие антропологи (К.Леви-Стросс, К.Лоренц, М.Сахлинс) и психологи
(например, Э.Фромм). Много дало исследование японского стиля управления
фирмами. В США были иллюзии: стоит только разгадать секрет, обучиться
трем-четырем приемам, и можно с успехом внедрить японский стиль на фирмах
США. Все оказалось сложнее, речь шла о глубоких различиях культур.
Таковы основные источники научного знания о традиционном обществе. Это
знание материалистическое, оно не включает в себя мистических понятий, не
нуждается в обращении к мифам и тайнам загадочной души - русской, китайской
и т.д. Все выводы можно проверить наблюдением и логикой, что и является
признаком научного знания.
Помимо науки над нашей проблемы трудилось искусство. Оно создало
другой, еще более обширный запас знания, "записанного" в художественных
образах. Некоторые писатели приближались к осознанному сопоставлению двух
типов общества (когда отражали столкновение цивилизаций, как, например, Лев
Толстой). В целом два массива знания - научное и художественное - не
противоречат друг другу, а дополняют. Это подтверждает верность научной
концепции традиционного общества.
Часто считают, что в промышленно развитых странах везде сложилось
современное общество. Это неверно. Степень промышленного развития не есть
существенный признак. Япония - развитая промышленная страна, сохранившая
|
|
|
главные черты традиционного общества. А плантации в Зимбабве - очаги уклада
современного общества. Перечислим входящие в ядро признаки, позволяющие
отнести конкретное общество к тому или иному типу.
Понятие пространства и времени. Картина мироздания служит той базой, на
которой строятся представления об устройстве общества. "Естественный порядок
вещей" - важнейший довод идеологии. В фундаменте современного общества лежит
идея свободы. Для ее становления было важно новое представление о
пространстве, данное Ньютоном. Хотя мысль о бесконечности Вселенной была уже
у Джордано Бруно, лишь ньютоновская механика убедила человека в этой идее.
Человек же традиционного общества видит мироздание как Космос -
упорядоченное целое, с каждой частицей которого человек связан мириадами
невидимых нитей, струн. К.Э.Циолковский говорил, что Земля - колыбель
человека, Космос - его дом. Вот штрих: более полувека в мире ведется две
технически сходные программы, в которых главный объект называется совершенно
разными терминами. В СССР (теперь России) - космос, в США - sрace
(пространство). У нас космонавты, там - астронавты.
Столь же различны и представления о времени. У человека традиционного
общества ощущение времени задавалось Солнцем, Луной, сменами времен года,
полевыми работами - время было циклическим и не разделенным на маленькие
одинаковые отрезки. У всех народов и племен был миф о вечном возвращении.
Научная революция разрушила этот образ: время стало линейным и необратимым.
Идея устремленного вперед времени (и идея прогресса) не заложены в нашем
мышлении естественным образом, это - недавние приобретения культуры.
Конечно, русские, включившись в промышленное развитие, восприняли
научные представления о пространстве и времени, но так, что прежнее
мироощущение при этом не было сломано. Научные представления, как
инструменты, сосуществуют с космическим чувством.
Отношение к миру. Космос, в центре которого находился человек,
созданный по образу и подобию Бога, обладает святостью (Гегель назвал
|
|
|
традиционное общество "культурой с символами"). Десакрализация (лишение
святости) мира началась уже в Реформации и завершилась в ходе Научной
революции, которая представила мир как простую механическую машину.
Разделение человека (субъект) и мира (объект) сделало отношение к миру в
современном обществе рациональным. В традиционном обществе человек сохранил
"естественный религиозный орган" (способность видеть священный смысл в том,
что современному человеку кажется обыденным, профанным, технологическим), и
он просто кожей, босыми ногами ощущает глубокий смысл бытия, хотя бы он и
был атеист.
Святость мира и включение в него человека порождает в традиционном
обществе единую для всех этику. Современное общество "открыто" в том смысле,
что его не ограничивают барьеры, в которых "замкнуто" традиционное общество
- ни Бог, ни общая (тоталитарная) этика, ни озоновый слой.
Глубоко различно отношение к земле. Недаром важнейшей проблемой реформы
в России стало снятие священного смысла понятия земля. Идеологи разрушают
это понятие как символ, имеющий для народов России религиозное содержание. В
дебатах о собственности на землю этот священный смысл отбрасывается
исключительно грубо. Подчеркивается, что земля - не более чем средство
производства и объект экономики.
Антропологи специально рассматривают смысл Земли в культуре
"незападных" народов. Земля - особое измерение Природы, то духовное
пространство, в котором происходит встреча с мертвыми. Запрет на продажу
земли является абсолютным, экономические расчеты при этом несущественны.
Например, индейцев чаще всего приходилось просто уничтожать - выкупить землю
не удавалось ни за какие деньги. В 1995 г. так были поголовно уничтожены два
племени в Южной Америке.
Утрата естественного религиозного органа привела Запад к сугубо
рациональному мышлению и замене качеств их количественными выражениями (или
суррогатами). Запад "знает цену всего и не знает ценности ничего" (еще
сказано: "то, что может иметь цену, не имеет святости"). Напротив, освящение
многих явлений, общественных отношений и институтов (например, Родины,
Государства, Армии, Труда) - важнейшая сторона культуры российских народов.
Огромное значение в традиционном обществе приобретает авторитет, не
подвергаемый проверке логикой. В гражданском же обществе проверка и
разрушение авторитетов стали не только нормой, но и принципом бытия,
вытекающим из понятия свободы.
Представление о человеке. В современном обществе человек - свободный
|
|
|
атом, индивидуум. Ин-дивид (лат.) = а-том (греч.) = неделимый (рус.). В
России смысл понятия индивид широкой публике даже неизвестен. Здесь человек
в принципе не может быть атомом - он "делим". Он есть личность как
средоточие множества человеческих связей. Он "разделен" в других и вбирает
их в себя. Здесь человек всегда включен в солидарные структуры
(патриархальной семьи, деревенской и церковной общины, трудового коллектива,
пусть даже шайки воров). Этот взгляд очень устойчив и доминирует в России в
самых разных идеологических воплощениях, что и является важнейшим признаком
для отнесения ее к традиционному обществу. Современное общество требует
разрушения общинных связей и превращения людей в индивидуалистов, которые
уже затем соединяются в классы и партии, чтобы вести борьбу за свои
интересы.
Из понятия человека-атома вытекало новое представление о частной
собственности как естественном праве. Именно ощущение неделимости индивида,
его превращения в обособленный мир породило глубинное чувство собственности,
приложенное прежде всего к собственному телу. Произошло отчуждение тела от
личности и его превращение в собственность. В традиционном обществе понятие
"Я" включает в себя и дух, и тело как неразрывное целое. Отсюда - разное
отношение к проституции, гомосексуализму, эвтаназии, рынку рабочей силы и
другим проблемам "распоряжения" своим телом.
Отсюда и разное отношение ко многим правам, прежде всего, к праву на
жизнь, на пищу. В традиционном обществе всегда сильна уравниловка - право на
внерыночное получение некоторого минимума жизненных благ, принципиально
отвергаемое в современном обществе (бедные есть отверженные).
Уравниловка в России заложена в подсознание, в корень цивилизации.
Изменения в идеологии не меняют этого подспудного чувства. Даже в период
рыночного энтузиазма общественное мнение было жестко уравнительным. В
октябре 1989 года на вопрос "Считаете ли вы справедливым нынешнее
распределение доходов в нашем обществе?" 52,8% ответили "не справедливо", а
44,7% - "не совсем справедливо". Что же считали несправедливым 98% жителей
СССР? Считали распределение недостаточно уравнительным. 84,5% считали, что
"государство должно предоставлять больше льгот людям с низкими доходами" и
84,2% считали, что "государство должно гарантировать каждому доход не ниже
прожиточного минимума". Это и есть четкая уравнительная программа.
Тип хозяйства. С древности различают два типа хозяйства. Один -
экономия, что означает "ведение дома" (экоса). Она не обязательно сопряжена
с движением денег, ценами рынка и т.д. - это производство и коммерция в
целях удовлетворения потребностей. Другой - хрематистика (рыночная
экономика). Она нацелена на накопление богатства, накопление как высшую цель
деятельности. В России хрематистика не смогла занять господствующего
положения: породив острые противоречия, она в начале ХХ века привела к
революции. Нет заметных успехов в ее насильственном внедрении и сегодня.
Огромный эксперимент по медленному и очень осторожному включению элементов
хрематистики в структуры традиционного общества происходит в Азии, в рамках
модернизации без разрушения.
Господство рыночной экономики в современном обществе было связано с
новым, необычным с точки зрения традиций отношением к собственности,
деньгам, труду и превращению вещи в товар. Содержание всех этих понятий
настолько различается в современном и традиционном обществах, что нередко
представители разных культур, даже из числа специалистов, просто не понимают
друг друга, хотя формально говорят об одном и том же.
Принципиальные различия между хозяйством современного и традиционного
общества показал А.В.Чаянов в своем анализе крестьянского двора в сравнении
с фермером - капиталистическим предприятием на земле. Большое значение имеет
и глубокое различие в отношении к деньгам - та "философия монеты", которая
складывалась в течение пяти веков на Западе в недрах протестантской этики.
Идея Т.Гайдара "внедрить монетаризм в России в течение 1992 года" - или
фарс, или паранойя.
Представление о государстве. Уже Лютер и Кальвин произвели переворот в
идее государства. Раньше оно даже обосновывалось, приобретало авторитет
(легитимировалось) через божественное откровение. В нем был представитель
божественного порядка - монарх, помазанник Божий, и все подданные были, в
каком-то смысле, его детьми. Государство было патерналистским и не
классовым, а сословным. Лютер обосновал возникновение классового
государства, в котором представителем Бога стал уже не монарх, а класс
богатых. Богатые стали носителями власти, направленной против бедных.
Гражданское общество породило тот тип государства, который Гоббс назвал
"Левиафаном" - библейским чудовищем. Только такой наделенный мощью,
бесстрастием и авторитетом страж мог ввести в законные рамки конкуренцию -
эту войну всех против всех. Его легитимация производится снизу по принципу
"один человек - один голос".
В традиционном и современном обществах складываются очень различные,
поразительно несхожие системы права. Право традиционное настолько кажется
странным человеку Запада, что он искренне считает традиционное общество
"неправовым". Напротив, приложение норм права гражданского общества к
традиционному (что случалось во многих частях света в периоды
"модернизаций") наносит людям и целым народам тяжелые травмы, которые порой
достигали уровня геноцида. В праве традиционного общества большую роль
играет общая (тоталитарная) этика. Вот маленький пример. В 70-е годы, во
время очередной волны "освоения опыта развитых стран" ГАИ СССР предлагалось
ввести в практику скрытное патрулирование на автомобилях с гражданскими
номерами, фотографирование нарушителей скрытой камерой и др. методы западной
дорожной полиции. После обсуждения ГАИ отказалась от этих приемов как
неэтичных, содержащих элемент провокации. Это - этика тоталитарной культуры.
А вот этика манипуляции. В США в одном штате полиция установила на
главных магистралях знак "Притормози! Впереди проверка на наркотики". Часть
водителей после этого знака на первом же перекрестке сворачивала на местную
дорогу. Там их и поджидала полиция. Как объяснил деятель полиции, "всякий,
кто сворачивает на эту дорогу, имеет на то единственную причину, если только
не живет здесь". Водители "сами" разделились на безупречных и
подозрительных, а подозрительные "сами" направились к месту, где их
поджидала полиция.
Россия в облике СССР была государством традиционного типа, которое
легитимировалось "сверху" через не подвергаемый логической проверкой
авторитет идеологии. Хранителем ее ("жреческим сословием") могла быть только
негосударственная структура - КПСС. Обе стороны в Конституционном суде в
1992 г. ("суд над КПСС") показали непонимание самого типа советского
государства и роли в нем партии.
Насколько было широким это непонимание, показывает тот факт, что общий
смех вызывало зрелище единогласно принимаемых решений в Верховных Советах.
Это - типичный ритуал голосования в традиционном обществе (в то время как в
парламентах Запада голосование есть ритуал, символизирующий "рынок" -
конкуренцию). Антрополог Леви-Стросс специально подчеркивал: "Почти во всех
абсолютно обществах, называемых "примитивными", немыслима сама идея принятия
решения большинством голосов, поскольку социальное единство и доброе
взаимопонимание считаются более важными, чем любая новация. Поэтому
принимаются лишь единодушные решения".
В целом, традиционное общество строится в соответствии с метафорой
семьи, а современное - метафорой рынка. Это само по себе не несет оценочной
нагрузки. Приписывать тому или иному типу общества чудодейственные
достоинства, гарантии благополучия - неправомерно. Это - чаще всего есть
следствие идеологической заинтересованности или же наивного увлечения.
Исторические обстоятельства в условиях глубокого кризиса могут каждое
общество толкнуть в самый страшный коридор.
|
|
|
