 |
(7) Проблема ума
|
|
|
|
Вещи всецело таковы, какими они видятся, и за их видимостью ничего больше нет.
Жан-Поль Сартр
Вот забавный вопрос: существует ли ум? Если да, это осознанность или видимость? Если видимость, то в истине ума не существует и, следовательно, не существует вообще. Если осознанность, то ум должен быть синонимом сознания, а не его свойством, следовательно, бесконечное сознание и совершенный ум — одно и то же. Поэтому либо ум не существует в истине, либо он синонимичен сознанию.
Именно здесь мы натыкаемся на прочную стену истины и делаем шаг назад, и это значит, что начиная с этого утверждения сказанное нами не истина, а всего лишь лукавые домыслы. Сколько бы усилий ни было приложено, мы неизменно топчемся с той же стороны стены, что и наука и религия с их верованиями. Конечно, мы способны на большее, чем они, но все еще не можем достичь знания.
Впрочем, можем.
* * *
Отвлечемся на минутку для пояснений. Брахман есть сознание: безличностная, лишенная свойств бесконечность. Майя — творец сна, Атман — аспект Брахмана, который созерцает творение Майи. Они не сущности, они инструменты для понимания. По ту сторону стены, где истина, — Брахман. Майя и Атман на стороне верований. OK, возвращаемся к основной теме.
* * *
Начнем с определения того, что мы подразумеваем под умом. Сходу, без подготовки, я бы сказал, что это сила для манифестации связной видимости. Таким образом, ум — это замкнутый сам на себе вечный двигатель сновидения, в котором бесконечное сознание (Брахман) создает видимость (Майя) исключительно для собственного (Атмана) развлечения. Связная видимость, представленная таким образом, определенно была бы лишена сущности и смысла. Ее созерцание, возможно, приятно, а возможно, неприятно (царство сна).
|
|
|
Видимость — иллюзия [illusion]. Вера в том, что видимость реальна — бред [ de lusion]. То, что Майя-аспект Брахмана может создавать иллюзию, не означает, что Атман-аспект Брахмана может быть ей обманут, а без этого проблема скуки Брахмана неразрешима. Мы вернемся к этому ниже, а пока я просто скажу, что ты и есть решение этой проблемы.
* * *
Из утверждения, что царство сна существует, с необходимостью следует, что ум существует. Увы, здесь есть загвоздка: поскольку мы не можем утверждать, что царство сна существует, это утверждение нельзя использовать, чтобы утверждать что-то еще. Как не можем мы утверждать и то, что ум является свойством сознания, потому что бесконечность определенно не может иметь свойств.
Но вот в чем логический изъян: совершенный ум не был бы свойством сознания, он был бы его синонимом, и тогда совершенный ум и бесконечное сознание оказались бы двумя способами сказать одно и то же. Я не уверен, что мы можем это сказать, но нам, вероятно, придется это сделать.
Вопрос ума, само собой, не так прост. Дедуктивные рассуждения уверенно подводят нас к мысли, что сознание истинно, а вселенная видимости — не истинна, и это неистинное не существует. Однако утверждение, что бесконечное сознание и совершенный ум синонимы — это пример индуктивного рассуждения. Оно неплохо смотрится, соответствует наблюдаемым данным, отлично звучит, у него нет веской альтернативы, однако оно не бесспорно и этого не изменить.
* * *
Слово «связный» в выражении «связная видимость» относится к совершенно организованной структуре видимости, которую мы наблюдаем во всех вещах. Если мы не видим этого совершенства, то не потому что видимости нет или она несовершенна, а потому что смотрим на нее через оптику эго. Перефразируя высказывание Уильяма Блейка: если бы мы могли видеть без искажений, обусловленных эго, все предстало бы человеку таким, какое оно есть — совершенным.
|
|
|
Двери моего восприятия очищены, так что я вижу все, что есть, и ничего из того, чего нет. Вижу ли я ум? Нет. Ну, технически говоря, нет, но на самом деле — да. Но все-таки нет. И да. Я вижу царство сна, но вижу его насквозь. Изнутри сна я вижу это, но я вижу, что сон нереален. Если вещь отметается как всего лишь видимость, отметает ли это творческий ум, обусловливающий видимость? Возможно, нет, но и доказать это становится затруднительно. Теперь ты видишь, насколько все это ненадежно. Может быть, Декарт потому и выбрал cogito [мыслю] вместо sentio [чувствую]? Он просто хотел избежать этих вызывающих головную боль рассуждений.
* * *
Я наблюдаю ум, но нет такой неоспоримой картезианской максимы, которая бы доказывала ум. Я могу сказать: «Я осознаю, следовательно, осознанность существует», но не могу сказать: «Я разумен, следовательно, ум существует». Мне в равной степени не известно, разумен ли я или я дельфин с воспоминаниями о прошлой жизни. Мир — просто видимость, которую я почтительно описываю. Пребывая на Земле, поступай, как земляне.
Поскольку нам неизвестно, мыслим ли мы, Декарту следовало сказать sentio, ergo sum — чувствую, следовательно, существую. Cogito [мыслю] — это просто еще одна видимость, которой я могу быть обманут, в отличие от sentio. Различие между «думаю» и «чувствую» и есть то место, где мы увязли. Я знаю, что чувствую, но я всего лишь верю, что мыслю.
Мы почти что можем сказать, что ум должен существовать, чтобы его можно было наблюдать, и, следовательно, наблюдение доказало бы его существование. Почти, да не совсем. Заблуждение кроется уровнем ниже восприятия, и ничто не обязано существовать, чтобы быть наблюдаемым. Мы почти что можем сказать, что ум должен быть исключением, но снова не совсем.
И это приводит нас к реальному вопросу. Зная, что содержание сновидения не истинно, можем ли мы сказать, что ум сновидения истинен? Возможно ли, что то, что видит во сне Брахман — неистинно, но истинно, что Брахман видит сон? Звучит не так плохо, но нет, мы не можем ответить наверняка. Даже структурные элементы сновидения все еще сделаны из обрывков того, что снится, и ты не можешь сделать что-то из ничего.
|
|
|
* * *
Итак, вот элементы величайшей тайны. Единственное, в чем мы можем быть уверены — это бесконечное сознание. Все остальное — лишь наши потуги описать существование видимости, на которые мы обречены с самого рождения. Окончательное решение тайны видимости в том, что она не существует, так что и тайны нет. Вот здесь-то на самом деле все и заканчивается. Мы только тем и заняты, что пренебрегаем этой суровой истиной, пытаясь решить загадку сновидения изнутри сновидения, что невозможно, и для этого в какой-то момент переключаемся со знания на веру.
* * *
Забавный факт: сейчас мы вышли за пределы всех систем верований, достигли самых дальних горизонтов философии, а все, что нам нужно было — проявить немного уважения к уму [ cogito ].
* * *
Почему Яго так распсиховался из-за Дездемоны с Отелло? Шекспир так решил, вот почему. Это сон во сне, и как бы мы ни старались найти в этом смысл, ничего не выйдет. Можно попытаться понять, в чем обвинялся Йозеф К. в «Процессе», но мы никогда не узнаем, потому что нет фактов, на которые можно опереться. Не было никакого Йозефа К., не было преступления и не было суда. Все это продукт воображения Кафки. Некоторые вещи могут быть истинными в контексте истории, но сама история — вымышленный контекст. Это относится и к истории, которую мы называем реальностью. Нет фактов, из которых можно исходить, все это просто воображение, включая видимость связности, ум. Нельзя удержать состояние сновидения для его описания, и нельзя вызвать автора, чтобы потребовать прямого ответа, потому что автор — просто еще один персонаж в истории.
Что естественно приводит нас к следующему вопросу: были ли пуленепробиваемыми яйца Супермена? Ответ, разумеется, да. Почему? Да он же Супермен, вот почему. Его яйца можно раскалить в кузнечном горне и расплющить их на наковальне, погрузить в лед, заставить их слушать музыку кантри, скормить пираньям, пинать, как боксерскую грушу, попросить официанта натереть их на терке в порцию пасты с креветками в чесночном соусе и брокколи, позволить щенку испробовать на них свои острые зубы, завязать узлом мокрое полотенце и хорошенько врезать по ним, тыкать раскаленные иглы в вудуистскую куклу этих яиц, а Супермен все еще будет выглядеть так, будто ты зря тратишь время. Почему? Потому что в суперменской вселенной у Супермена суперяйца. Можно даже вспомнить парадокс. Если он настолько супер, он должен суметь сокрушить собственные яйца, но если его яйца могут быть сокрушены, то какой же он супер? Я называю это парадоксом суперменских яиц. Ладно, неважно, вопрос был… мммм… ох черт, я забыл вопрос. Это нехорошо, я ведь был так близок к тому, чтобы взорвать к черту всю эту проблему с умом. Черт бы вас побрал, стальные яйца!
|
|
|
* * *
Хватит хихикать, как пятиклассник, посмотри лучше на инь-ян. Белая часть — это осознанность, черная — видимость, круг — искусственная ограниченность, а бесконечное белое поле, в котором покоится символ — это сознание. Черное — это Майя, белое внутри круга — Атман, а белое вне круга — Брахман. А теперь все вместе: инь-ян — это символ тебя, по ошибке поверившего, что ты существуешь, я, а бесконечное белое пространство — это ты, каков ты есть в реальности, не-я.
Итак, в одном символе представлена вся полнота царства сновидений, но где же в этом символе поместить ум? Если ум относится к черному, то он — несуществующая видимость. Если ум относится к белой части, то он — свойство сознания, лишенного свойств. Единственное место, где можно поместить ум — бесконечное поле сознания, а единственное условие для этого — ум и сознание одно и то же.
Итак, если ум существует в истине, он должен существовать как сознание, а если так, то должно быть истинно, что совершенный ум и бесконечное сознание — скорее одно и то же, нежели одно свойство другого. Но мы можем это утверждать только в том случае, если истинно утверждение, что ум вообще существует, а нам это доподлинно не известно. Мы можем утверждать только то, что он кажется очень-очень реально существующим.
* * *
Если для описания ума сознания есть три варианта — ничто, несовершенство и совершенство, — то после применения метода исключения остается только совершенство. Может ли сознание быть свободно от ума? Я бы сказал нет, и не совершенный ум определенно тоже можно исключить, так что здесь мы возвращаемся к утверждению, что совершенный ум синонимичен бесконечному сознаню. Мы почти что не можем утверждать, что ум не существует, и мы не можем утверждать, что он существует как свойство сознания, и это приводит нас к логическому изъяну: мы утверждаем, что совершенный разум — синоним бесконечного сознания и надеемся, что никто не назовет это чепухой, хоть это и чепуха. Мы уже близко, еще немного.
|
|
|
И вот где подводится черта. Мы можем знать, что сознание — это все, но можем только делать умозрительный вывод, что ум существует, так что нам остается только верить, что сознание и ум — это одно и то же.
Итак, существует ли ум? Невозможно сказать наверняка, существует он или нет, поэтому я воспользуюсь ради достижения целей этой книги художественной вольностью и скажу — да. Бесконечное сознание и совершенный ум — это два способа сказать одно и то же.
Совершенный ум — это истина. ( подмигивает )
|
|
|
