 |
С каждым днём их становилось всё больше и больше. «Новобранцы» - так называл их Донни Сопрано. Он и Блейк представляли собой власть. Власть, построенная на проповедях о лучшей жизни. 7 глава
|
|
|
|
Поезд сбавил скорость, чтобы не столкнуться со другим, стоящим на перроне составом. Мы прибывали на первую платформу.
Вдали – за оградой железнодорожного вокзала, виднелись большие, устремленные в небо здания. На них когда-то висела реклама – но всё исчезло, оставив после себя белое поле.
Тучи заходили за корпуса, и можно было подумать – что они никогда не выйдут по другую сторону. Луна светила сбоку и боялась подойти ближе, чтобы прожорливый город не проглотил и её.
Поезд въехал на вокзал. Большие своды укрыли его, как мать заботливо накрывает своего ребёнка одеялом. Здесь Луна уже не могла нам ничем помочь – и мы потерялись в этой темноте. Шепард организовал нам освещение – приготовил фонари.
Поезд остановился – двери открылись. От двери нашего вагона к фойе вокзала вела красная ковровая дорожка.
Биение сердца набирало обороты. Страх сковывал движения, кандалами и цепями ложась на тело. Холодный ветерок скользнул под одежду, кожа покрылась пупырышками, волоски поднялись.
Все рабочие взяли фонари и освещали путь, а творческие шли между ними, пытаясь не сходить с дорожки. Их карманные фонарики не могил справиться с наступающей темнотой, и они тщетно жались друг к другу. После нескольких секунд они начинали в страхе чувствовать свой кайф. Страх – сильная эмоция, и они насыщались ею, отходя всё дальше и дальше в темноту – в неизвестность.
Ветер и темнота перешептывались вдали, строя свои коварные планы.
Мы приближались к входу в фойе вокзала. Большая стеклянная дверь преграждала нам путь. Художник в черном пиджаке, рисовавший в поезде Луну, подошел к ней и дернул ручку. Сначала легко – потом сильнее. Она не открывалась.
|
|
|
- Глухо.
Шепард поднял фонарь чуть выше и всмотрелся в темноту.
- Подождите…
Он отошел от группы и подошел к тележке с багажом. Скинув с неё все чемоданы и поставив на верную траекторию, он выкрикнул:
- В стороны!
И разбежавшись, снёс дверь. Осколки стекла рассыпались по полу. Свет стремительно ворвался в фойе, разбросав перед входом тени.
Запыхавшийся Шепард встал на входе и с довольным видом сказал:
- Готово…
Блейк остановился в последний момент. Не привыкший к бегам по крыше человек уже давно упал бы вниз, но Блейк с кошачьей грацией спрятался за кирпичной кладкой фронтона и приготовился смотреть на представление.
Тени со всех концов города стягивались к центральному парку, а именно – к его озеру. Они останавливались у берега, замирали, и следили за кромкой воды. Буря в небе не утихала и лишь придавала красок этой сцене.
Тучи нависали со всех сторон, тени становились темнее, гуще. Напряжение в воздухе росло. Молния.
Ветер завыл сильнее, что-то должно было произойти.
Молния.
Вдруг, до этого времени спокойная гладь озера затрепетала. Из глубины поднимался свет. Тени дрожали, рвались назад – но стояли на месте.
Деревья тоже пытались убрать свои ветви подальше от озера – это был центр смерча, тайфуна.
Медленно, с величием, из воды на берег вышел человек. С идеальной осанкой, блестящей кожей. Он будто светился изнутри. Как только он полностью вышел из воды – Тени бросились на него. Он замер. Замер, как застывают жертвы Медузы Горгоны. Аполлон. Понимая, что это всего лишь форма, Блейк перестал восхвалять в мыслях этого персонажа, и наблюдал за происшедшим.
Фигура замерла, и Тени обступили её, протягивая свои отростки. Их становилось всё больше и больше – Блейк уже рисковал не увидеть, что же произойдет. Но он увидел…
Фигура прогнулась, будто её тянули за пояс, и из неё начала вылезать другая Тень, крича и дергаясь от нахлынувшего безумия. Оно становилось всё более и более материальным. Казалось – ещё минута, и там появится человек. Тело упиралось, не хотело, чтобы душа покидала её, но Тень была сильнее – и с помощью других Теней она освободилась. Тени завопили, воздух наполнился леденящими, ужасными криками, стонами. Ревом. Рев Души.
|
|
|
Фигура безжизненно упала на землю, и медленно испарилась в воздухе ледяными кристаллами.
«Теперь я знаю!»
Тени будто кружились в танце.
«Теперь я знаю, что делать!»
Тучи расходились, гроза проходила.
«Теперь у меня есть цель!»
Глава 4: «Воскрешение»
Холодное помещение вокзального фойе было довольно маленьким. Десяток касс на одной стороне – таксофоны на другой. Пару служебных помещений, ряды скамеек и большие часы над выходом в город.
24 человека тесной кучкой вошла в зал и занесла свои вещи. Поезд остался позади – рабочие полностью остановили его.
Шепард поднял выбитую дверь и поставил её на место. Она, на удивление, устояла, и даже крепко встала на петли.
Спереди луна подсвечивала выход в город, в виде круглой вращающейся двери. Она была одна – видимо для входа с большими вещами использовался другой вход.
Керосиновая лампа в руках Лая слабо шипела, истончая слабый запах горючей жидкости. Он первым приблизился к двери и вышел наружу. Дверь поддавалась слабо, будто не желая выпускать нежданного гостя.
Холодный ветер умыл лицо Лая, подняв полы его пальто. Берет чуть не слетел с его головы, и его пришлось придерживать руками. Он остановился, поставил лампу на землю и огляделся.
Высотные здания плотно загородили горизонт.
«Строить такие здания – это преступление против человечества», - подумал Лай, - «Горизонт должен быть горизонтальным. Мы же привыкли смотреть вверх, вслед поднимающимся в небо небоскрёбам, в очередной раз вспоминая – какие мы маленькие…»
В нескольких десятках метрах впереди стоял фонтан со статуей в виде взлетающей с путевого столба птицы, держащей в клюве карманные часы на цепочке. Её перья летели во все стороны, взгляд был затравленным. Всё было позолоченным, а под статуей висела табличка: «Твоё направление – это твоё отношение к вещам относительно реального мира и времени».
Лай обернулся, но не увидел никого. Забеспокоившись, он бегом вернулся к вокзалу, и увидел, как 23 человека стоят по ту сторону двери, стучат в стекло и кричат ему. Он не слышал их слов, и вернулся внутрь. Дверь снова нехотя пропустила его.
|
|
|
- В чем дело? – сходу задал вопрос Лай.
Мужчина в очках ответил за всех:
- Мы не можем выйти отсюда.
Эта фраза в сплошной тишине звучала приговором.
- Как это: не можете? – после некоторого молчания выговорил Лай.
Девушка в белом плаще с медицинским чемоданчиком в руках ответила:
- Мы не можем пройти через дверь – она не пускает нас! Как только кто-то пытается выйти – она наглухо застревает.
Лай повернулся и крутанул дверь. Всё было в порядке. Он зашел в неё и сделал круг.
- Вы видите? Всё же в порядке!.. – Лай не понимал, что происходит.
- Смотри.
Вейд вышла вперёд и попыталась выйти. И когда она уже была между помещением и улицей – дверь застряла, не желая пропускать её дальше. Ей пришлось вернуться.
Шепард, который попытался выйти к поезду – несколько раз сильно ударил дверь ногой. Несмотря на то, что совсем недавно дверь лежала на холодном плиточном полу вокзального фойе – она даже не дрогнула.
- Будто в стену бью… - непонимающе пробормотал Шепард.
- Отлично! Мы не можем выйти из вокзала ни в город – ни обратно к поезду! – Художник в очках истерично вскинул руки.
- Вито, успокойся! – шикнула на него женщина в красном платье, рисовавшая в поезде долину. В руках она держала пакет со свернутыми свертками и коричневый кожаный чемодан. Она прижала свертки к своей белой блузе, и нервно теребила красный льняной шарф. Она пыталась держаться себя в руках – но тяжесть равномерно опустилась на всех сразу.
Вито замолчал. В слабом свете ламп было видно, что он сжал свои тонкие губы и сузил свои и так узкие темные глаза. Он погладил свою козлиную бородку, но замолчал. Странно – он совсем не был похож на человека, которого может заткнуть женщина.
Некоторые устало вздохнули и сели на скамьи.
- Вы чувствуете это? – вздохнула Вейд и опустилась на пол.
- Что? Что происходит? – Лай был лишь источником вопросов.
|
|
|
- Стало тяжелее дышать. Будто тяжесть опустилась на плечи… - вместо неё ответил Шепард, - значит ли это, что на решение загадки у нас есть временное ограничение?
Все замолчали. 24 человека внимательно следили за своим самочувствием, чтобы заметить перемены в «притяжении». Через пол-часа стало ещё тяжелее. Теперь тяжело было стоять, выпрямив спину.
- Почему же Лай может выйти, а мы – нет? – снова подал голос Вито.
- Не думаю, что в этом стоит искать разгадку, - выдохнула Вейд, - просто он Первый. Думаю у него есть ряд преимуществ в этом мире…
Не было похоже, что ему нравится это, но спорить с фактами он не стал. Но ту фразу, о которой думал каждый, но боялся произнести, произнес именно он:
- Если мы не разгадаем загадку – то нас всех раздавит…
Блейк фанатично выполнял поставленные перед собой задачи. Он размышлял, следуя логике этого мира, и придумал, как ему выполнить свой план. «В следующий раз, - думал он, - я не дам теням вытащить душу из формы».
Для этого он смастерил копьё, а вместо наконечника намотал на древко много тряпок: смачивал их в бензине и обливал их спиртом. Когда тряпки были полностью пропитаны, он подпалил их. Огонь весело заскрипел, потом утих. Яркое голубоватое пламя освещало всё вокруг на десяток метров.
- Отличное оружие против теней, - довольно прошептал Блейк, прежде чем выйти и испробовать копьё огня.
Он вышел в центр города, где их всегда было полно. Тени, как и люди, тянулись к центру. Издалека завидел живого человека, они бросились на него, издавая страшные звуки из того места, где должен быть рот. Блейк выждал, пока они будут совсем рядом и подпалил копьё.
Тени остановились и образовали вокруг него живой круг. Тени становились то больше, то меньше, иногда совсем исчезая, сливаясь с землей, окружающей темнотой, друг с другом.
Блейк улыбался.
- Ха! – он сделал выпад копьём, целясь в Тень. Она молниеносно, с шипением, отлетела на несколько метров и опустилась на землю. Никто больше не рисковал бросаться на него и входить в круг яркого света. Но вне его – их было уже пол-сотни. Они манили его, махали щупальцами, вопили, шипели, кричали.
«СДА – ВАЙ – СЯ!!!»
Многоголосое шипение объединилось в один призыв. Жуткое чувство охватило Блейка, но он крепко зажмурил глаза – отгоняя видения и плохие мысли. В сознании сверкнула вспышка белого света, и сотни, тысячи, миллионы маленьких белых светлячков замигали перед ним – как белый шум телевизора.
- УБИРАЙТЕСЬ! – закричал на них Блейк, и несколько раз взмахнул факелом, отгоняя их ещё дальше. После этого он бросился бежать. Тени, с шипением, последовали за ним.
|
|
|
Через несколько кварталов бега он подбежал к двери, выбил её ногой и нажал на кнопку выключателя. Яркий свет загорелся в узком коридоре, отгоняя Теней. Они не смогли даже перейти порог.
Блейк поднял дверь, загородив проём, и потушил пламя, накрыв его пледом.
«Придется пересидеть здесь день, пока они разойдутся»…
Но цель стоила того. Он был готов.
Люди не могли сидеть без дела. Они обыскали весь зал в поисках хоть каких-нибудь подсказок. Лай несколько раз выходил на улицу, осматривал вокзал. Ничего.
Прошло уже полтора часа. Люди всё сильнее и сильнее ощущали неведомую силу, давившую на них. Люди снимали верхнюю одежду, украшения, ставили сумки ближе в выходу…
Вдруг один «рабочий» поднялся и зашагал к выходу. Мгновение – никто не успел увидеть, что он сделал – и он на улице. Все люди вскочили, желая быстрее выбраться отсюда. Лай выскочил за ним. Несколько минут они о чем-то говорили, и Лай вернулся обратно.
- Как нам выйти отсюда? – вскрикнула Шелли, которая плохо переносила давление.
- Он… он не сказал, - еле произнося слова проговорил Лай, - и я согласен с ним в этом. И советую каждому последовать его примеру. Сейчас мы все отойдем от входа и оставим его в темноте, чтобы никто не видел решение загадки. Каждый должен сам дойти до этого…
Некоторые начали возмущаться, но быстро успокоились. Они поняли, что это испытание для каждого – и каждый должен доказать, что не зря строит Новый Мир.
Лай вернулся обратно к «рабочему». Его звали Игорь. Он был инженером-архитектором. Высокого роста, в черном свитере и серых джинсах. Голова его была опущена, а рукой он обхватывал подбородок так, будто держал у рта сигарету.
- Как ты догадался об этом? – Лай подошел к фонтану и так же оперся об него.
Игорь поправил свои темные волосы и тихо ответил:
- Просто вспомнил об этой фразе, которой ты говорил… «Всего лишь наше отношение…»
Вот и сейчас: мы все хотели выйти. А на самом деле – нам просто нужно войти. Войти в город, а не выйти из вокзала. Хитрая загадка…
- А почему ты вышел спиной вперёд? – Лай был согласен с его доводами, но не понимал – как он дошел до них.
- Не знаю…. Может просто – интуиция? Мне показалось, раз дверь не пропускает нас вперёд – но позволяет вернуться, то нужно пойти спиной. Даже не понятно, что я делаю – вхожу на вокзал, или выхожу из него. Пытался обмануть дверь…
Нервный смешок у фонтана сблизил двух людей.
- Как думаешь – скоро остальные решат загадку?
- Не знаю… я не собираюсь возвращаться внутрь и спрашивать у них об этом.
Мы молчали и наблюдали за небом.
Через десять минут из здания вышел ещё один человек – Вито.
- Хей-хей! Я выбрался! – он радостно подскочил к нам, но не увидев особого энтузиазма на наших лицах – умолк.
Вито встал слева от Лая. Через несколько минут Лай взглянул на него и поразился переменам.
Вито стоял и вдумчиво всматривался на небо, перебирая звёзды и пытаясь охватить всю Вселенную. В руках он держал блокнот и делал эскизы ночного неба обычной черной ручкой.
«Творческие люди… В один момент они могут изображать из себя полных идиотов, а в другой – быть самыми умными людьми на планете. Единственными, кто способен здраво смыслить…»
Лай легко похлопал Вито по плечу, прося прощения за обращение с ним. Вито, играясь, ударил его кулаком в грудь. Ободок очков сверкнул при лунном свете. «Всё хорошо» - взглядом говорил он.
Блейк сидел в своём новом убежище, возле парка. Он решил перебраться ближе, чтобы в любой момент быть готовым к встрече «гостя». Его факел всегда был в состоянии полное боевой готовности, и сам Блейк внимательно наблюдал за водной гладью и за шныряющими вокруг Тенями. В этом мире он научился усидчивости. Он провел здесь уже двое суток – но ничего не изменилось.
Наконец-то – на третьи сутки ему повезло. Небо снова покрыли грозовые тучи, Тени стягивались к парку. Блейк не спешил выходить – он выйдет в последний момент.
Мурашки пробежались по его коже, страх наполнял легкие. Блейк глубоко дышал, пытаясь привести своё сердцебиение в норму. Огрубевшие руки сжимали древко факела, на подоконнике лежала зажигалка. Левый глаз слегка подрагивал – нервный тик. Это раздражало, но не более. Блейк чувствовал себя охотником в засаде. И скоро время ловить дичь.
На озере просыпались волны. Блейк вскочил со стула, зажег факел и выбежал из квартиры. Он летел по лестничным пролетам, не касаясь ступенек. Ноги уже привыкли к такому жестокому обращению – и падение с двух метров уже не казалось чем-то опасным. Стараясь не издавать лишних звуков, Блейк выскочил из дома. Перебежав дорогу и перепрыгнув ограду ему оставалось лишь добежать до озера. Некоторые Тени уже обернулись и бросились на него – но факел не позволил подходить ближе.
Светящаяся фигура уже поднималась с воды и ступала по траве. Мгновение – и она замерла как изваяние. Тени окружили его и начали вытягивать душу. Но не успела она даже показаться, как Блейк ворвался в самую гущу Теней и отогнал их от фигуры. Она вернулась в движение и стала позади своего спасителя. Тени выворачивались – но не могли подойти ближе. Блейк развернулся, чтобы понять – реально ли вообще поговорить с фигурой.
- Нет… - умоляюще произнес он.
Фигура не имела ни глаз, ни рта, ни носа. Она опустила руки и начала растворяться. Что-то пошло не так…
Вспышка – и Оболочка разделилась на тысячи маленьких светлячков, опадая на землю, ложась на водную гладь озера. Секунда – и она растворилась.
Блейк выругался и побежал прочь, пока Тени заворожено смотрели на место, где стояла светящаяся фигура.
Их уже было 16. Спустя три часа уже большая часть разгадала загадку и делилась радостью с остальной частью счастливчиков. Последним вышел Шепард.
- Как там Вейд? – сразу спросил я у него.
Шепард подумал, перед тем как ответить, но решил не врать:
- Плохо. Ей тяжело дышать – она лежит на полу и пытается не двигаться. Лежит рядом с Шелли.
Лай заерзал. Это было ужасное чувство переживания за человека, который ещё не успел стать тебе близким – но был нужен тебе. Лай чувствовал, что дальнейшее путешествие без Вейд для него невозможно.
- Сколько осталось времени, как думаешь? – Лай пытался сохранять спокойный голос.
- Может час… - задумчиво произнес Шепард, доставая бутылку воды из сумки. Жадно приложившись к ней он упивался сладкой влагой.
Лай подбежал к вокзальному окну и взглянул внутрь. У выхода на платформу лежали 6 человек. Ещё один устало шагал по направлению к двери. Вот он исчез в темноте и снова появился, уже по эту сторону. Это была женщина в красном платье.
- Элизабет! – крикнул Вито и подбежал к ней, чтобы взять на руки и отнести к остальным.
Через пять минут ещё трое встали и по очереди вышли.
- Коллективный разум? – с усмешкой спросил их Лай
Трое криво улыбнулись и устало засеменили к фонтану.
Остались двое. Шелли и Вейд.
- Ну же, Вейд. Ты же умная девушка – почему ты не можешь разгадать эту загадку?
Хотелось ворваться внутрь и помочь им. Было видно, что давление сильно прижало их к полу – девушки еле двигались. Шелли лежала лицом вверх, а Вейд гладила её по голове, успокаивала.
И уже когда Лай решился дать им подсказку, девушки поднялись и вышли, волоча за собой вещи. Двое парней подхватили Шелли под руки, а Лай помог Вейд.
Он не удержался и обнял её.
- Наконец-то… я думал, что вы уже не выберетесь… - в голосе его слышалось облегчение.
- Не бойся. Я знала разгадку – давно уже знала, - Вейд улыбалась как будто ничего не случилось. Она игриво подняла берет юноши и потрепала его волосы, - Чудик.
- Но… но… зачем?
- Я не могла оставить её там одну. Она от переживаний разучилась бы дышать. Я была там только за компанию.
Хотелось накричать на девушку за безрассудство, похвалить за мужество и обнять ещё раз, за то, что она жива. Лай решил сделать последнее. Девушка ответила на его объятие, будто они знакомы уже всю жизнь.
Закончив, они вернулись к остальным. Люди уже собрались и смотрели на Лая, ожидая дальнейших указаний. Испытание было пройдено – время двигаться дальше.
- Шепард, Игорь, Вито – пойдемте на разведку. Нужно найти нам приют.
Трое молча согласились, Вито на прощание поцеловал Элизабет, за что получил подтрунивание со стороны друзей. Спустя минуту – Лай, Шепард, Игорь и Вито перешли дорогу, что вела на привокзальную площадь и оказались на распутье. Одна дорога, на которой были трамвайные пути, вела влево на 10 часов и чуть вверх. Другая – прямо, и вдалеке был виден какой-то комплекс зданий. Третья – вправо – видимо на выход из города – потому-что многоэтажек там не было и дорога плавно перетекала в трассу. Луна хорошо освещала нам путь, и мы выбрали первую дорогу, посудив, что раз на ней есть трамвайная ветка – то она ведет в центр города. И действительно – через несколько минут мы наткнулись на трамвайный вагон и сняли в нём карту города.
- Интересно, его можно починить? – предположил Шепард.
- Было бы отлично – не пришлось бы изучать город пешком! – Вито закутался плотнее в пиджак, прячась от холодного ветра.
- Я думаю, что проводка, как всегда – рабочая. Его нужно только включить… - Игорь подергал дверь в кабину машиниста, но та не поддавалась.
- Что же нам только закрытые двери и попадаются? - пытался пошутить Вито, но его юмор не восприняли.
Лай вышел из вагона и всмотрелся в карту. Через минуту он указал пальцем в центр:
- Сюда мы и отправимся.
- Дамы и господа! Поприветствуйте! Донни Сопрано!
Маленький темный зал взорвался аплодисментами для того, кто должен был выйти на длинную светлую сцену. На сцене стояла лишь микрофонная стойка и высокий стул.
Когда аплодисменты завершились, на люди показался тот, кого они так ждали. Выглядел тот ужасно уставшим, с большими черными кругами под глазами, сгорбленным и ненавидящим всё, что происходило вокруг. И этот образ подходил его профессии – комедианта.
Он оглядел собравшуюся публику, не скрывая своего презрения. Взял в руки микрофон и сказал:
- Я ненавижу вас!
Люди засмеялись и подняли бокалы.
- В самом деле, я ненавижу вас! Больных, тупых и бездушных тварей, пришедших сюда за очередной порцией грязи. Хотите и дальше послушать про гомосексуалистов, пенсионеров, депутатов, богачей и бедняков? Вам нравится всё это? Вам нравится выслушивать то, чего нужно стыдиться?
Зрители считали это за часть выступления и не подозревали, что Донни просто решил выговориться.
- Я говорю плохие вещи. Я не уважаю сам себя за это. Я унижаю толстых, больных. Унижаю успешных, умных. Всех, кто чего-то добился – и кто не может ничего. Как парадоксально… Быть нормальным, хорошим – это значит быть никем. Добиться средней зарплаты, разъезжать на средней машине и жить в среднем доме с средней женой и двумя средними детишками. Приемлемость уже давно стала шаблонной. А кто выбивается из этих шаблонов – урод, да?
Один толстяк уже стал красным от смеха и пытался налить шампанского, но большая часть выливалась ему на пиджак.
- Я считаю, что мы обречены. Последняя надежда – бежать. Но куда нам бежать? Только в небо, которое нам недоступно. Мы – самые уникальные персонажи. Подумайте, что Жизнь – это череда случайных событий. Благодаря им мы находимся на подходящем расстоянии от солнца, на планете подходящая для жизни температура, и наличие кислорода. На миллиарды планет – одна Земля. Нам надо гордиться ею, нам надо защищать её… А мы умеем только убивать себе подобных и наживаться на горе других. В нашем мире нельзя по-другому. Мы всегда строим счастье на несчастье других.
Зрители были в восторге от шоу. Они смеялись, пили, целовались. Лучший способ провести субботний вечер.
- Люди давно перестали воспринимать духовное. Даже если Солнце погаснет – вы ничего не почувствуете. Вы не почувствуете утрату. Вы не умеете чувствовать. Вы – бесчувственные. Это – величайшее преступление.
Люди не могли перестать хохотать. Отовсюду доносился визг и аплодисменты. Донни, совсем устав, бросил микрофонную стойку в зал. Она упала на мужчину в синем деловом костюме. Но тот только обрадовался этому.
- Что за… - комедиант не мог подобрать слова, чтобы описать тех существ, что собрались в этом зале. Больше не в состоянии выносить это, он ушел со сцены, запершись в гримерке.
Блейк метался по квартире, как зверь в кирпичной клетке. Еле сдерживая злость, он сжимал руки и кусал свои губы. Мысли лихорадочно носились по его сознанию, сердце колотилось в груди.
«Почему ничего не вышло? Что пошло не так?»
С его стороны не было никаких ошибок… он просто не знал, как заставить оболочку, форму, не испариться… а стать – человеком…
Блейк пытался прокрутить перед собой каждый момент, каждый фрагмент происшедшего. Потом вспомнил час, когда Тени вытаскивали из оболочки Душу…
«Оно было материальным! Когда Тени вытаскивали из него Душу! Может…»
Его теория была сумасшедшей – но у него ничего не оставалось, кроме как действовать методом проб и ошибок.
На улице снова поднялся ветер, гоняя пыль и мусор. В такое время лучше не выходить – можно попросту задохнуться. Но и Тени не рискуют выходить в такую погоду – их разносит.
«Значит нужно просто дождаться следующего раза.… Теперь – всё получится»
Надежда не могла исчезнуть – ведь это единственное, что оставалось у Блейка.
Когда четверка разведчиков вернулась, люди заканчивали обед. Собирали свои пожитки обратно в чемоданы и готовились к дальнейшему пути. Только путь вперёд не давал им упасть на месте и остаться так навсегда. Когда ты находишься в полнейшем неведении, в темноте – ты не стоишь на месте. Ты идешь вперёд – всё равно куда – только вперёд.
Мужчины подняли тяжелые баулы и встали по бокам нестройной цепочки из женщин.
Спустя несколько минут они уже погружали сумки в заднюю часть трамвайного вагона.
Пустой город проносился мимо вагона – или вагон проносился по пустому городу – это не важно. Что могло быть важно для этих людей? Что ни говори – но им было страшно. Страх перед неизвестностью – именно тот, что побуждает к каким-то действиям. Это тип страха, который стоит на границе между «леденящим», и «цепенящим». Нужен внутренний толчок, чтобы шагнуть вперёд. Или упасть в бездну.
Без всяких остановок они проехали полчаса.
Иногда ветки деревьев царапали крышу и грязные стекла вагона. Они проезжали парк.
Это очень странно – видеть город таким. Есть несколько вещей, которые всегда есть в любом городе: мусор, горящие окна и такси.
Здесь же – ничего. Темнота. Одиночество.
Для этих людей каждое событие – было движение вверх. Когда что-то происходило – это поднимало их дух. Значит они не погрязли в вечной пустоте. Значит что-то происходит. Значит – можно найти путь к спасению. К жизни.
Лай сидел рядом с Шепардом и Вейд. Шепард угрюмо смотрел на свои ботинки, Вейд – осматривала пейзаж за окном. Лай легонько дотронулся до её плеча.
- Не нужно грустить.
- Я могла бы с этим поспорить: мы и так слишком долго оставались в хорошем состоянии. Время погрустить.
- Думаешь, такое время должно быть? – устало спросил Шепард.
- Всему своё время, - Вейд отвернулась от стекла, - Утром время просыпаться – вечером время готовиться ко сну. Значит есть время веселиться, время грустить, время сожалеть, время вспоминать, время размышлять. Но для каждого оно своё, личное. И может это что-то более интимное, чем постель.
Шепард и Лай молчали. Они пытались понять – когда же их время?
- Как вы думаете, что ждёт нас впереди? К чему мы стремимся? Ведь Утопия – невозможна…
Шепард вздрогнул, у Лая всё похолодело внутри. Он шикнул на неё, чтобы она говорила тише:
- Думаю, это не лучшее, что ты могла сказать для поддержания духа… - Лай чувствовал, как всё валится из рук, - Мы стремимся к свету и идем вперёд. Пусть это будет даже нашим лозунгом – но нам нужно действие. Насчет последнего… Мы должны попробовать… нам помогут высшие силы…
- Не верю… - прошептала Вейд и отвернулась. Она была полной противоположностью той девушки, с которой он ещё совсем недавно разговаривал.
Лай потянулся к своей сумке и достал бутылку с водой. Немного поразмыслив, он достал шило и проколол в крышечке несколько дырок. Потом направил горлышко на Вейд и надавил на бутылку. Три маленькие струйки воды застали девушку врасплох. Стекая за её шею, капельки скользили по спине и достигли пояса.
Девушка развернулась. На её лице читалось негодование смешанное со злостью. Лай подумал, что она сейчас начнет ругаться, но Вейд выхватила у него бутылку и сильно её сжала.
Большую часть воды Лай проглотил, а остальную отбил рукой.
Люди удивленно смотрели на смеющихся и балующихся молодых людей.
Но в какой-то момент, что-то, что мешало им поступить так же, сломалось. Напряжение требовалось высвободить. Люди похватали бутылки и делали в их крышечках дырки.
Донни закрыл за собой дверь в гримерную и запер её на ключ. Никто не должен его побеспокоить. Пять лет славы в роли комедианта – это не то, чем можно похвастаться перед внуками. Донни было 34 – но разве возраст имеет значение? В душе он чувствовал – что ему уже далеко за 60.
Стук в дверь. Наверняка это Мартин. Мартин – это шоу-менеджер.
- Отличное шоу, Донни, публика в восторге. Экспромт? В любом случае – это было здорово и я уже договорился, чтобы на студии смонтировали видео. Его можно будет продать какому-нибудь телеканалу за бешеные бабки. Мы с тобой на волне. Донни!
Донни не отвечал. Он достал сигарету, поджег её спичкой и крепко затянулся.
Мартин ушел, оставив его наедине со своими мыслями.
Но Донни их гнал от себя подальше. Где мысли – там и сомнения. А он не хотел сомневаться.
Он поудобнее устроился в роскошном кожаном кресле, которое возил с собой по всем выступлениям. Первая дорогая покупка – первая роскошь, которую он себе позволил. Это кресло было раньше всех продажных девок, дорогой выпивки и роскошных автомобилей.
- Спасибо, верный друг, - прошептал Донни, открывая ящик стола.
Внутри лежал пистолет.
Свист ветра разбудил Блейка. Он вскочил со стула и увидел, как за парком сверкнули искры. Но это событие быстро улетучилось из его памяти – потому что Тени снова начали собираться возле озера.
Донни взял пистолет за холодный ствол и взвесил в ладони. Тяжелый. Он подбрасывал его в руке пока не перестал чувствовать вес. Когда ничего не чувствуешь – ни о чем не жалеешь, ничего не боишься.
Блейк схватил факел и прицепил к кисти мощный фонарь. Он всё обдумал – всё взвесил – всё решил.
|
|
|
