 |
С каждым днём их становилось всё больше и больше. «Новобранцы» - так называл их Донни Сопрано. Он и Блейк представляли собой власть. Власть, построенная на проповедях о лучшей жизни. 6 глава
|
|
|
|
Блейк оттолкнулся от ступеней и взлетел вверх. Сгруппировавшись в воздухе, он выломал своим телом дверь и упал на пол перед барной стойкой.
Дверь с хлопком закрылась, оставляя безумный мир и тени позади. Лампочка, слабо мигающая под потолком дешевой забегаловки была его спасением…
Глава 3: «Путешествие»
- Разница от обычных часов в том – что эти: идут. Их можно завести, и секундная, минутная и часовая стрелка тронутся с места. Мы снова можем жить в четвертой плоскости: времени.
Катрин была горда работой Стэна. Наверняка из-за таких быстрых результатов он и стал её любимчиком.
- Когда вы хотите их завести? – спросил Лай, нахмурившись.
- Сейчас, – непонимающе взглянула на него Катрин.
- Нет. Не сейчас. Не мы. Все должны присутствовать при этом. Это важно…
- Да это всего лишь ход времени! Мы просто теперь снова можем контролировать своё время. Думаю, за пару дней Стэн сможет оборудовать достаточно часов своим механизмом…
Фотис встал на сторону Лая:
- Не стоит забывать о настроениях людей. Если при них завести часы – не будет ли это для них радостным событием. Мы все привыкли к другому миру. Да, мы не совсем его помним – но чувствуем, что там было всё по другому! Шли часы, вставало солнце… Люди увидят, что этот мир не так уж и сильно отличается от старого.
Шепард встал:
- Надо всех собрать на первом этаже. Дайте двадцать минут.
Шепард и Вейд ушли.
Как Шепард и сказал – все были в холле через двадцать минут. 55 человек внимательно следили за тем, как мы собрались на лестнице. Все разделяли это чувство торжественного момента.
Коробку с часами держала Катрин, стоявшая по правую руку от Лая. Слева стоял Фотис, за ним Шепард и Вейд. Стэн тоже поднялся с нами на лестницу – и стоял позади Катрин. Никто не мог ему запретить этого – ведь он был создателем часов.
|
|
|
- Для нас время не является необходимостью… теперь никто не опоздает на работу, или на поезд. Не с кем договориться о встрече. Не нужно забирать детей из школы… Но мы всё равно боимся теряться в пространстве. Мы всегда меряли биологические сутки 24-мя часами. Мы знали – когда было вчера – и когда настанет завтра. Сейчас всего этого нет – и это вызывает некоторый дискомфорт.
Люди не понимали, к чему ведёт Лай, но продолжали внимательно слушать.
- Сегодня всё изменилось. Вы все только появились в этом новом мире – но уже начали слаженно работать, как единый организм. Первые изобретения, первые произведения…
Катрин сделала три шага вперёд, встала по центру и открыла коробку так, чтобы все видели содержимое.
- Первым изобретением, которая сделала группа «учёных», - голос Катрин звучал властно, - это рабочие часы. И сейчас я их заведу.
Лай поморщился от её последней фразы.
Катрин достала часы, нацепила их на руку и завела механизм.
В зале стояла полнейшая тишина.
Механизм щелкнул, и секундная стрелка двинулась с места.
«Тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик…»
Теперь только минутная стрелка и часовая стояли на отметке «12», секундная уже проходила «6».
Люди зааплодировали и радостно восклицали. Катрин гордо улыбалась и крутила вытянутой рукой из стороны в сторону, чтобы все желающие могли увидеть часы на её запястье.
Фотис хлопал вяло, с ненавистью посматривая на Катрин:
- Что такое? – спросил Лай
- Она мне не нравится. Слишком уж гордится собой и за свой класс.
- У неё есть повод… - попытался закончить всё мирно Лай, но понимая – что это только отговорка.
- Да, часы – это стоящее изобретение, и оно нам необходимо, не спорю. Чем раньше бы его восстановили – тем лучше. Но нельзя же настолько кичиться результатами своих трудов. Это как если бы я скакал по зданию, размахивая своим рассказом. Тем более – её отношение к другим… С этим надо будет что-то сделать…
|
|
|
- Подожди и дай ей шанс, Фотис…
Подошел Шепард:
- Мы так и не решили ничего насчёт поезда…
- Может нам поступить так, как предложила Вейд? Половина людей остаются – половина отъезжают?
- Как ты скажешь.
Лай был удивлен этой слепой преданностью Шепарда.
- Тогда давайте готовиться к отправлению. Думаю, через несколько дней можно отправиться в путь. Только скажем всем об этом потом. Все, кого ты задействуешь в подготовке – мы возьмём с собой.
Шепард кивнул.
- Кто скажет Катрин? – с надеждой спросил Фотис.
«У этого мира нет души»
Блейк стоял на краю десятиэтажного здания, на самом краю города. Дальше – бездна.
«Человек не может жить без цели… а я не знаю что мне делать сейчас…»
Одиночество и темнота, к которой он раньше так спокойно относился – теперь давили. Чудеса не происходят на пустом месте, он это понял. Чудо нужно найти – к чуду нужно взывать.
И он взывал…
Лай спустился на нижние этажи, чтобы посмотреть, как устроились «рабочие».
Они жили компаниями по 4 человека: мужчины и женщины отдельно. Вечер проводили за беседами, или игрой в карты – но обязательно, все вместе. Все улыбались и веселились, не думая о том, что за стенами вечная темнота. У каждого было своё занятие. Кто готовил, кто убирал, кто ремонтировал, добывал, охранял… Шепард отлично справлялся со своей работой, и люди к нему относились как к благодетелю. Со всеми он был добр и щедр. Вейд ему во всём помогала, верно выполняя работу помощника.
«Учёные» не могли похвастаться таким дружелюбием. Жили они по два человека в комнате – чаще всего выбирая себе пару по специальности. Биологи, физики, химики, ядерщики, математики… Вечером они собирались – быстро обсуждали проблемы, вставшие при их опытах, и расходились – чтобы продолжить работу. Катрин была начальником, и каждый должен был прийти к ней, чтобы получить разрешение. Она уже решала – выделять ли учёному оборудование и место для его экспериментов. Если идея ей нравилась, она отправляла запрос Шепарду, чтобы он достал необходимые вещества в городе. Люди Шепарда уже знали большую часть города – теперь собираясь изучать заводы.
|
|
|
«Творческие» заняли четыре верхних этажа. Жили они по одному человеку в комнате и предпочитали не выходить из неё. Творческий или читал, или занимался своими произведениями: рассказами, стихами, песнями, картинами, чертежами. 20 человек ежедневно создавали что-то новое. Творили!
Но иногда и их грызло одиночество, и они ходили по другим комнатам. Встречали их радушно, если не были заняты работой, и могли уделить им час своего времени на простые разговоры.
Никакого правления они не признавали – поэтому Фотис должен был добиться признания в спорах с остальными – любимым занятием «Творческих».
Эта группа больше всего удивляла Лая. Они были непостоянны, и могли отстаивать свою точку зрения даже если знали, что она не верна. Спор ради спора. Они говорили, что это закаляет и развивает ум, делает его острым и живым.
Рай и Ад
Приснилось однажды мужчине, что он попал на небеса и встретил Апостола Петра, который предложил ему экскурсию.
Сначала они отправились в ад. Мужчина был удивлен тем, что увидел:
в огромных светлых залах стояли огромные столы полные всяческих яств, за столами сидели люди, но они были несчастны и проклинали судьбу, потому что ложки в их руках были слишком длинными и люди не могли ими есть!
После этого Мужчина посетил рай! И был удивлен не меньше! Он увидел все ту же картины: огромные светлые залы, столы с яствами и длинные неудобные ложки. Но люди, сидящие за столами улыбались. Они были счастливы!
Мужчина обратился к Петру:
- Я не понимаю, везде все одинаковое, почему же в раю люди такие счастливые!
- А потому что здесь они не пытаются наесться сами, здесь они кормят друг друга!
Правила Утопии:
Быть человечным.
Быть справедливым.
Быть честным.
Не быть безразличным.
Не допускать развития технического прогресса.
- Приходила Катрин и принесла нам пару часов.
В комнату Лая вошел Фотис, протягивая ему кусок ткани, в которую были завернуты часы.
Чёрный ремешок, синий циферблат, белые стрелки…Лай снял со своей руки старые нерабочие часы, растёр запястье и надел новые.
|
|
|
- Даже жалко расставаться со старыми часами… - Лай всмотрелся в серое стекло, различая римские цифры, - Знаешь что… - он завернул их в ткань и отдал Фотису, - попроси Катрин, чтобы эти часы переделали и принесли мне… Я был бы очень благодарен…
- Вот почему я не могу кого-то попросить, чтобы их отнесли? – заворчал Фотис, но из комнаты вышел и часы передал.
Лай встал с постели и снова прислонился к стеклу.
ДНЕВНИК:
День три
В третий день разум почувствовал свободу. Расправив крылья, он вознесся над всем новым миром и глубоко вдыхал сладкий холодный ветер. Воздух опьянял его, и не было ничего прекраснее на свете этого чувства. Палитра эмоций, палитра ощущений наполнялась с каждым днём. Весь мир – это только декорации, и развитие сюжета зависит только от игры актёра. Если он сыграет всё с чувством – мир наполнится красками. Но в таких вещах главное – не переиграть. Миру не нужны фальшивые эмоции. Мир презирает лгунов и обманщиков. Всё, что нужно – быть честным. И не только к другим – но и по отношению к себе.
Лай опустил дневник на столик. Книга обо всём – и ни о чём. Путеводитель по новому миру. Что это может всё значить?
Считать, что всё в мире происходит мистично – глупо. Не во всём виновна тайна. Может так было до того, как появились люди – но не сейчас. Но в то, что колдовство исчезло, Лай тоже верить отказывался. Что же нужно принять на веру?
Нужно или выбирать – или оставаться в дальнейшей прострации. Наверное поэтому Лай так хочет отправиться в дальнейшее путешествие. Катрин сказала, что мы должны остаться здесь и твёрдо встать на ноги, прежде чем отправляться в путь. Лай не может. Поэтому он будет двигаться. Падать и подниматься снова.
Прошло два дня, на протяжении которых мы все готовились к путешествию. Катрин отказалась ехать с нами, или отдавать в наше распоряжение десять человек. Она дала троих медиков.
- Поймите, это не из-за жадности. Просто я не могу выделить столько людей. Мы все заняты восстановлением того уровня прогресса, что был в старом мире. Мы не создаём ничего нового – но занимаемся тем, чтобы всем нам было комфортно жить, - Катрин стала попроще с того момента, как внизу вывесили «Правила Утопии», - тем более – если это только разведывательная экспедиция – то зачем вам нужны химики, или физики? Только медики…
Спорить с ней было тяжело, и даже Фотис махнул на это рукой:
- Действительно, на что нам все учёные? Троих хватит.
Шепард уже поставил необходимую провизию и погрузил её в поезд. Весь последний вагон был предназначен для вещей.
|
|
|
Из Вейд вышел хороший прораб – она раздавала указания, пока Шепард ходил в разведывательные экспедиции.
Лай подошел к ней и протянул свою собственную карту местности с некоторыми отметками:
- Посмотри, может это вам понадобится.
Она окинула взглядом лист бумаги и глаза её засияли:
- Это так красиво! Ты сам это нарисовал?
- Да… я просто перерисовал найденную карту – и делал на ней пометки.
Больница, холм, маяк, пещера, магазин, фотографии, строительный, школа, полицейский участок, пожарная станция, энерго-станция.
- Я отдам это Шепарду – он собирает всё, что может нам понадобиться в пути.
Вейд подмигнула Лаю и ушла на кухню, проверить как там обед.
«Она так молода и красива…. Почему она «рабочая»?»
Обычно еду разносили по этажам, чтобы не отвлекать всех от работы, но сегодня был другой случай. На первом этаже был ресторан – и Лай попросил накрыть там столы, чтобы всё общество отужинало вместе.
Большой зал был обставлен множеством столов, с красными скатертями, сценой для музыкантов, барной стойкой и гардеробом.
Повар долго старался, чтобы приготовить особый ужин на 61 человека, но со своей задачей справился. Рабочие долго сдвигали столы и готовили зал к нашествию голодных жителей нового мира.
В назначенное время все пришли и расселись по местам. Система каст уже прочно засела в головы людей – они сидели по группам. Без лишних слов – мы принялись за обед и просто пытались насладиться обстановкой – да и самой жизнью.
Когда с основным блюдом было покончено – жареный картофель с курицей и салатом – несколько «творческих» переглянулись и выскочили на сцену. Один сел за фортепиано, другой взял в руки гитару, а третий – контрабас. Легкая и ненавязчивая джазовая мелодия наполнила весь зал. Только потом все узнают – что они импровизировали. Это была первая мелодия, созданная в новом мире.
Лай поднялся со своего места и попросил всех уделить ему внимания:
- Спасибо. Как, может быть, уже всем известно, ещё в первый день вашего пребывания здесь, разведчики нашли на вокзале поезд, который мы приняли за знак двигаться дальше. Мы уже собрали всё необходимое для путешествия, осталось лишь решить: кто поедет с нами? Как мы подумали, лучшим вариантом будет взять с собой половину всех людей – если мы найдем новое место, в котором сможем поселиться – то лишь расширим зону нашего влияния, так сказать… Катрин не хочет, чтобы много людей из «учёных» покидало территорию этого здания – у них много работы, и я понимаю её. Но согласны ли будут другие группы отправиться с нами? Пока я могу точно сказать про себя, Шепарда, Вейд, троих «учёных» медиков.
Фотис насупился ещё больше. Лай серьёзно с ним говорил и убедил таки остаться в этом городе, чтобы контролировать происходящее. Во время этого разговора у Лая вырвалась неприятная фраза: «Нам нужно построить хотя бы жизнеспособное общество…». Не Утопию…
Желающие поднимали руки, и их набралось достаточное кол-во. 7-емь рабочих – 11 творческих. Итого: 24 человека. И 37 остаются здесь.
- Мы отправляемся завтра утром, - Лай сел на место, задумавшись о дальнейших планах.
Лай поднял фотоаппарат и снял перрон из вагона. На нём проводились последние приготовления. Рабочие и творческие объединились, чтобы обеспечить нам безопасное путешествие.
К Лаю подошел Шепард:
- Послушай… - он был чем-то взволновал, - скажи, что мне делать с этим?
Он вытащил из кармана куртки пистолет, и положил его на ладонь.
Оружие.
- Думаю, глупостью будет его выбрасывать, да? – Шепард не был уверен насчёт правильности своих размышлений.
- Выброси его, Шепард, - спокойно ответил Лай, - мы ведь решили построить мир без насилия – зачем нам пистолет?
Шепард только кивнул, и спрятал пистолет обратно в карман.
- Мы отправляемся.
С этими словами он вышел из вагона.
Через пять минут поезд тронулся.
«Это всё не правда.… Это всё иллюзия.… Это всё… ещё одно испытание…
Передо мной целый мир, разделённый на три сектора… три цвета…
Не так много – не так мало…
Путешествие не должно было занять так много времени. Всего лишь пройти три сектора: Красный, Серый, Чёрный…
Находясь в невесомости этот путь можно было преодолеть и за пять минут.
Но почему он здесь уже столько времени?!
Коридоры сменялись залами, залы – лестницами, лестницы – коридорами.
Я уже побывал во всех трёх секторах: но так и не смог найти выход.
Все зеркала так и оставались в моих руках только зеркалами. Ни прохода, ни портала, ни обычной железной двери!
Вот я иду по длинной улице вверх. За мной бежит какая-то женщина, я кричу ей:
- Я не делал этого! Я не делал этого! Вы меня с кем-то путаете!
Женщина хватает меня за руку, и начинает выдавать подзатыльники.
Я не могу понять – за что она меня бьёт, только понимаю – что не виноват в этом. Это просто очередная картина – и я должен с ней что-то сделать…
- Ещё раз нарисуешь что-то подобное, и мне придется сдать тебя!
Женщина очень разозлилась на меня, но за что – я ещё не понимал.
Действие меняется. Мне остаётся лишь пытаться дотянуться до той улицы, на которой стоит женщина. Я хочу увидеть – что там произошло. За что она била меня – кто эта женщина – кому она собирается меня сдать?
Всё меняется. Я оказываюсь в заброшенном доме.
Дерево опасно поскрипывает – ещё год оно не выдержит, поэтому я хочу сохранить его в памяти. Оно мне дорого как память. Здесь прошло моё детство – здесь я собирался жить со своей женой – вырастить своих детей – нянчить своих внуков. Но реальность была намного страшнее.
На дверях этого дома нарисован большой белый крест. Метка. Две пересекающиеся прямые – а столько смысла… Он значил – что это место проклято. Что жители его – предатели. И все, кто имеют к нему отношению – подлежат уничтожению. Таковы Правила. Правил нельзя ослушаться. Но он не последовал за матерью и отцом. Он убежал в лес и ждал там несколько недель, пока не рискнул выйти. Дом был практически полностью разрушен взрывом – но он так хотел побыть здесь подольше…
Картина меняется.
Я старше. Мне 13. Я сжимаю в дрожащих руках пистолет и прячусь в кустах от проходящего мимо патруля. Во мне смешалось столько запахов и эмоций – что собаки не могут почувствовать меня. Схожу с ума. Чувство постоянной опасности. Чувство собственного бессилия. Чувство приближающейся опасности.
Три человека проходят мимо. Я поднимаюсь, когда они поворачиваются ко мне спиной. Сначала взвыли собаки – потом кричат раненые солдаты. Один из них остался в живых:
- Нет, нет, пожалуйста, не надо!
Выстрел.
Я называю это «местью», «справедливостью».
Но по сути: это только убийство…
Всё закручивается спиралью – и она меня выбрасывает в новый эпизод.
Мне 15. Я ещё жив. Я нахожусь в чужой стране – среди чужих людей. Мои черно-синие волосы покрашены в блондинистый цвет. Я не могу смотреть на себя в зеркало. Это доставляет лишь мучение.
Но это необходимо ради выполнения поставленной цели.
Я работаю в ресторане – ношу бочки, вывожу мусор, служу официантом. Люди улыбаются мне и называют «сыном нации». Я улыбаюсь им в ответ, хотя в груди замирает сердце от ненависти. Хочется выхватить нож, который я всегда ношу за поясом, и располосовать им лицо. Вырезать на груди красный крест – чтобы они поняли весь ужас этой метки.
Но нельзя… я терплю… по ночам из меня вырываются стоны. Ненависть крепко засела в моём теле, в моей душе. Мне не справиться с ней, я знаю.
И вот… мне 16.
Я одет в парадные одежды. На улицах праздник, все счастливы. Они радуются смертям тех, кто не похож на них.
На площади столпотворение, все пытаются придвинуться к трибуне, на которой будет выступать Лидер.
На моей груди медали за служение родине. Как просто его заполучить: просто не нарушать правила системы. Если ты молчишь, не открываешь глаза, не требуешь нового мира – то ты становишься героем. Если ты убиваешь, уничтожаешь, порабощаешь – ты тоже становишься героем. Мне очень противно, что такой же знак висит на убийцах.
Меня пропускают за ограду, а молодой рекрут даже салютует мне. Его совершенно не смутил юный возраст «героя».
Все солдаты расслабились – некоторые даже выпивали. Начальство закрывало на это глаза – все были счастливы, все праздновали.
К трибуне подъехала машина, люди оживились. Из неё вышел низенький человек в сером костюме. Несмотря на его нелепую походку и крысиное выражение лица – все признавали в нём Лидера.
Он заговорил. Он призывал народ к семейным и националистическим ценностям.
Я не стал долго ждать. Я выбежал на трибуну, выхватил пистолет из рукава и нажал на спусковой крючок, пока предохранитель не защелкал впустую.
Вся моя ненависть, которую я копил столько лет, выплеснулась наружу. Я закричал, что есть силы. Я свободен. Моя миссия завершена. Я поднял голову вверх, выпуская ненависть. Ненависть.
В моё мягкое тело ворвались десятки пуль, разрывая меня на куски.
Конец тела – начало духа.
Я увидел.
Я свободен…»
«Ответ на вопросы
Молодой человек, пытаясь найти ответы на свои вопросы, искал людей, которые могли бы на них ответить. Со многими встречался, никто не мог ответить.
Как-то он повстречался с учёным мусульманином и задал ему эти вопросы:
1. Есть ли Бог? Если есть, покажи мне его (очертания)!
2. Что такое судьба?
3. Почему, если Дьявол сотворён из огня, он будет помещён в ад, где всё в огне, ему ведь не больно будет. Неужто Аллах это не продумал?
Вдруг учёный наносит ему сильную пощёчину.
Молодой человек в непонимании спрашивает:
- Зачем ты рассердился на меня?
Учёный отвечает:
- Я не рассердился, это был ответы на твои вопросы!
- Как это?
- Что ты почувствовал после того, как я тебя ударил?
- Конечно, я почувствовал боль!
- Значит, ты веришь, что существует боль?
- Да!
- Покажи тогда мне её (очертания).
- Я не могу!
- Это ответ на твой первый вопрос… Скажи теперь, вчера ты видел во сне, что я тебе нанесу пощёчину?
- Нет.
- Ты когда-нибудь думал, что ты можешь получить от меня пощёчину сегодня?
- Нет.
- Это судьба… Чем покрыта моя рука, что дала тебе пощёчину?
- Кожей!
- А твоё лицо?
- Кожей!
- Так, тебе было больно?
- Да, очень!
- Это ответ на твой третий вопрос…»
Блейк сидел на крыше здания, укрывшись куском ткани, заменявший ему накидку. Абсолютная тишина не давала покоя, в голову лезли дурные мысли.
«Когда человек оказывается в абсолютной тишине – ему становится неуютно. Ничего не заглушает его мысли – ему приходится думать. Много думать – обо всём. Даже о том – чего он вспоминать не хочет. Поэтому я так боялся остаться наедине и в тишине»
Блейк пытался разобраться в строении Бытия. Задача тяжелая. Поэтому о таком надо думать с легкостью – и не углубляться. Пусть останутся вопросы на которые найти ответы нереально.
Блейк взял три плоских камешка и положил друг на друга.
«Верхний камешек – это Новый Мир. Там где сейчас Лай, и там где ещё до недавнего времени был я, как часть Лая. Вечная темнота и застывшее время. Тишина пустых улиц и холодный морской ветер.
Нижний камешек – это Старый Мир, будем называть его так. В Старом Мире были все. Даже Я, только в другой форме. Но общая информация об этом мире у меня есть. Мир материального. Мир, в котором что-то должно заполнить пустоту – которую так не выносят обычные люди. Мир шума и движения. Потому что если человек остановится – он умрёт. Всегда идти. Всегда двигаться. Но, к сожалению, движение не обязательно должно быть вперёд…
Средний камешек – это тот мир, в котором нахожусь я сейчас. Промежуток. Чистилище. Разрушенный мир, ржавое небо, красное светило, живые тени, боящиеся света. Какую же он роль выполняет? Может ли быть такое – что он является связующим звеном между двумя мирами… Ведь Лай видел на снимке тени людей. Значит осветив мир – он сможет вытащить их из темноты… Но откуда они там берутся?..»
Блейк не любил гадать и припускать без фактов. Но мысли уже нашли ход, и не отпускали его.
«Люди из Старого Мира умирают, и попадают в виде Теней в Промежуток, из которого их можно вытащить в Новый Мир – осветив там какой-то участок местности… вполне жизнеспособная теория. Отсюда следует:
- Из Старого Мира есть проход в Промежуток – и люди здесь как-то появляются.
- Из Промежутка есть проход в Новый Мир – с помощью света, зажженного по другую сторону».
Блейк потянулся за двумя ржавыми пластинами металла и положил их между камнями.
«Люди – Тени – Люди. Эти пластины сейчас символизируют проход между мирами. Человек умирает – проходит в Промежуток, где становится тенью, потом снова превращается в человека – когда его вытаскивают в Новый Мир. Смена форм. Перерождение».
Сердце Блейка начало биться чаще, он взволнованно сглотнул.
«Значит для перехода необходима смена формы… так из отражения Лая я стал полноценным человеком… и если я захочу вернуться – мне придется стать духом… нет, должен же быть способ… А если есть способ переродиться, но остаться в своей форме – значит из Теней можно вернуть в человеческую форму».
Размышления Блейка прервала странная картина: несколько Теней, выстроившись в цепочку, стремительно направлялись вглубь города, в сторону городского парка.
Блейк развернулся, и увидел другую похожую процессию из двух теней. Они быстро парили над землей, зигзагами направляясь за другими.
Блейк вскочил и побежал вслед за ними. Конечно же его скорость была намного меньше, но он уже догадывался куда они бегут.
«Может это оно?»
Десятки голосов слились воедино в крике, полном ужаса и боли. Люди вскакивали со своих мест, падали на пол, хватались за сердце. Протирали глаза, вытирали слёзы, терли руки. Всех колотила дрожь – все увидели своё прошлое… Даже Шепард, который, казалось, всегда будет невозмутимым, сжимал свои виски и закрывал уши.
Лай заговорил первым, постаравшись сделать голос твердым и уверенным:
- Никогда и никому не говорите о том, что произошло. Никогда не рассказывайте, что вы вспомнили. Память – это слишком личное, чтобы кого-то в неё посвящать.
Никто не был против – все молча и единогласно согласились. Этот эпизод они постарались забыть, как забывают по утру страшный сон.
Люди приводили себя в порядок. Люди обнимали друг друга, чтобы почувствовать больше тепла. Люди напевали себе под нос песенки, дышали полной грудью. Они погибли и воскресли снова.
Все вернулись к своим делам. Поезд уверенно отстукивал километры – один безжизненный пейзаж сменялся другим. Иногда были разнообразия из голубых рек, и залитых лунным светом полей, но общее впечатление оставалось неизбежным. Весь мир покрыт Тьмой.
Лай сел на своё место и достал из сумки дневник, который он нашел вместе с Блейком на маяке. Перевернув несколько страниц, он прочел следующую запись:
ДНЕВНИК
День четыре
Нужно всё осознать. Переработать информацию. Воспринять ничего, себя, страх и свободу. Понять свою прогрессию, просчитать свою эволюцию сознания. Разум занимался самопознанием. Бывает, когда чрезмерные чувства льются через край – опустошается весь сосуд. Нужно наполнить его снова – только аккуратно, со знанием дела.
Разум протянул руки к своей форме. Она твердая. Ей нужно тепло, свет, отдых. Ей нужна мечта, цель и надежда. Мечта покажет дорогу, цель поведёт по ней, а надежда не даст упасть.
Лай погладил корешок дневника и спрятал его обратно в сумку.
Почему на ум приходят не самые лучшие ассоциации с «Разумом»? Лай – это Разум?
Или Лай – только оболочка его? Неприятные выводы.
Рядом с Лаем опустилась Вейд:
- Как ты, капитан?
Лай покачал головой:
- Терпимо. Немного голова болит, но жить можно. А ты?
- Спокойно. Видимо – у меня не столь тяжелое прошлое, как у всех остальных.
- Может просто ты его переживаешь спокойнее?
Вейд улыбнулась и дернула плечом:
- Может быть. О, эти часы модернизировали?… - она указала на часы, висевшие над дверью в следующий вагон.
Часовая стрелка застыла на отметке «7», а минутная «20».
- Нет, они просто стоят.
- Жаль, а я надеялась – что время снова остановилось…
- Почему? Ведь время – это символ! – Лай не понимал девушку, а оттого ещё больше заинтересовался ею.
- Мне кажется, как только секундная стрелка тронулась с места – мы снова начали стареть. Сердце отчетливее начало биться, отсчитывая данное нам время. Если бы мы не трогали часы – мы бы остались бессмертными.
- Я думаю, они устроят нам это, - Лай указал на людей, за её спиной.
Несколько творческих сидели и рисовали пейзажи. Мужчина в черном пиджаке и очках рисовал луну крупным планом. Женщина в платье – долину и пересекающий её поезд. Наш поезд.
- Ты думаешь, что если нас нарисуют – мы станем бессмертными?
- Я не думаю, я знаю это.
Вейд хотела что-то сказать, но её перебил подошедший Шепард.
- Не знаю сколько мы лежали без сознания – но впереди уже виден какой-то город…
Лай подскочил и побежал в кабину машиниста. Вейд спешила за мной.
В кабине мы остановились между кресел и аккуратно оперлись об приборную панель.
- Так и есть – впереди город! – Вейд впихнула Лаю бинокль и он смог посмотреть на него под светом луны.
Путей становилось всё больше, линии электропередач – всё гуще. Они делили небо на квадраты и полосы. Луна будто находилась за решеткой.
Люди прилипли к окнам и пытались разглядеть, что же их ожидает впереди. Несколько стоявших составов остались позади, устремленные куда-то вперёд, но застывшие в пустоте. Брошенные рабочие машины. Открытые двери – распростёртые окна. Мешок для мусора и лежавшие на нём перчатки. Все эти вещи нагоняли не только тоску, но и страх перед неизбежным. Казалось, если мир захочет – мы исчезнем, и никто не сможет противостоять этому.
|
|
|
