 |
Глава 44. «история Хогвартса»
|
|
|
|
Гермиона шла рядом со Снейпом, ступая шире обычного, чтобы успеть за его шагом, сердце её отчаянно колотилось. Она и так вся была как натянутая струна, ведь профессор скоро узнает, что она отменила все свои уроки. Но теперь… Теперь, она, кажется, попросту сходит с ума!
Мгновение такого страха… Не совсем неоправданного! Ведь он сказал, что разберёт этот замок по камешку, если она не вернётся ночью в его постель, а потом фактически отослал её прочь. И на мгновение это показалось ей таким возможным, таким мучительным и разбивающим сердце…
Прекрати!
Миг не совсем неоправданного страха миновал, но тут же сменился желанием обрести уверенность в себе, удостовериться, что он действительно с ней, действительно принадлежит ей… И вот они уже идут вместе в подземелья. Но не для того, чтобы ласкать друг друга, покусывать друг друга в поцелуях, убеждаться в том, что они вместе. А для того, чтобы она вбила между ними клин. И Гермиона вовсе не была уверена, что сможет выдержать такое, но всё же…
Её искушала даже просто ходьба. Каждое движение задевающих друг о друга бёдер вызывало тонкое и постепенно нарастающее желание. И ещё хуже было от того, что он был рядом, а она не решалась взглянуть ему в лицо. А если он опережал её хоть чуть-чуть, его плечи закрывали ей весь мир, и она вспоминала с какой скупой грацией двигались мускулы и сухожилия под этой ангельски белой кожей…
Гермиона прикусила нижнюю губу и подавила вздох.
Они пересекли вестибюль. Снейп, казалось, вообще забыл, что она идёт следом, потому что незаметно перешёл к своей обычной манере двигаться, и скользил по мраморному полу, взвивая за собой мантию… И вот они уже в подземельях, и только тут он понял, что она осталась где-то позади, и на мгновение остановился, позволяя себя догнать. Вид у него был мрачный.
|
|
|
Мрачный!
Он помрачнел, просто зная, что она сейчас скажет то, что не придётся ему по душе. Он уже был готов, ещё даже не услышав!
Его длинные, сильные пальцы сомкнулись на её руке. Они прошли уже все три двери и дошли до неглубокой ниши, где мерцающая серебром белая мраморная змея обвивалась вокруг тела женщины, корчащейся, словно от боли, и стена открылась перед ними, и вот они уже в своих комнатах. Одни.
О боже…
Теперь ей нужно ему обо всём сказать.
Гермиона открыла рот, даже не зная, что за слова сейчас произнесёт, и вдруг…
Совершенно неожиданно она поняла.
Что-то внутри ей подсказало: лучше всего представить, что она говорит с Гарри и Роном! Гермиона выпрямилась и сказала:
- «История Хогвартса». О ней я и хочу поговорить.
- Да уж…
Она взглянула ему в глаза, надеясь встретить обычный отсутствующий взгляд. Но глаза его, напротив, были внимательно прищурены.
- Да уж! В смысле, да!
Гермиона собралась с мыслями и продолжила:
- Помните, когда мы впервы обсуждали наш… ну, брак, я сослалась на прецедент, отмеченный на странице 734, примечание второе, чтобы объяснить, почему мы можем…
Глаза его ещё больше сузились, хотя это, казалось, было уже невозможно.
- …пожениться, - снова споткнувшись, закончила она.
Что-то явно шло не так. Возможно, не стоило говорить с ним, как с Гарри и Роном, это был неверный подход. Стараясь не задыхаться под его тяжёлым взглядом, Гермиона выговорила:
- Что хорошо в «Истории Хогвартса», с её помощью можно оправдать всё, что угодно. Буквально всё!
- Прямо как с Библией? – сказал он с самой лёгкой насмешкой.
- Совершенно верно! Прежде всего, потому что она очень толстая и туда записывали всё, что только ни случалось. А во-вторых, потому что…
Гермиона почувствовала, что уголок её рта тоже приподнимается в усмешке и решила, что может позволить себе и ямочку на щеке.
|
|
|
- Потому что никто не даёт себе труда заглянуть туда и проверить, правду ли ты говоришь или сама всё выдумала.
- Моя дорогая мисс Грейнджер, - глубокомысленно заметил Снейп, - сколько же в вас всё-таки слизеринского!
- Ну, если вы так считаете…
Она разгладила мантию, избегая смотреть ему в глаза, но потом всё же осторожно взглянула вверх сквозь ресницы.
- Дело в том, что прецедент этот в действительности не дозволяет брак между учителем и ученицей.
- А что же именно он дозволяет?
- Ну, это довольно сложно… В 1543 году упомянутый в «Истории Хогвартса» профессор Гвинвард… Тоже зельевар, кстати, любопытно, не правда ли? В общем, его охватила страсть к одной из учениц. Произошло это, между прочим, в первое же десятилетие после того, как было разрешено совместное обучение. Изначально Когтевран и Пуффендуй были женскими факультетами, а Гриффиндор и Слизерин…
- Я всё это знаю, мисс Грейнджер. Пожалуйста, продолжайте ваш рассказ. И подумайте по ходу, как поскорее перейти к тому, что действительно имеет значение.
- Итак, профессор Гвинвард был охвачен страстью к своей ученице, ничего не зная о том, что она опоила его любовным зельем.
Гермиона сделала паузу и бросила на Снейпа восхищённый взгляд, который должен был ему польстить.
- Судя по всему, требования к преподавателям зельеварения не всегда были столь высоки, как сейчас, иначе бы он ни за что не оказался…
- Ближе к делу, мисс Грейнджер!
- Да-да, конечно! На чём я остановилась? Ах да! Зелье подействовало хорошо, может быть, даже слишком хорошо. И всё кончилось тем, что он держал её в заточении у себя в апартаментах тридцать семь дней. По причине каких-то чар, надо думать, разновидности «Конфундус», никто не заметил её отсутствия. И если бы тогдашний директор не заметил, что профессор Гвинвард перестал появляться за общими трапезами и не заподозрил неладное, кто знает, чем всё могло бы кончиться?
- Меня больше интересует, кто знает, чем всё это кончилось на самом деле, – заметил Снейп.
- Да-да, конечно, я это знаю! Я расскажу! Судя по всему, он мог оторваться от неё не более, чем на несколько часов подряд. Видимо, на время уроков. Но даже и тогда он часто убегал к себе в промежутках между занятиями и не появлялся, пока не приходил очередной класс. Он всегда выходил из своего кабинета так, словно ничего странного не происходит, но постепенно становилось ясно, что он что-то прячет у себя…
|
|
|
- И всё это содержалось в одном единственном примечании?
- Нет, конечно, я посмотрела все перекрёстные ссылки. Таким образом, как я уже сказала, он просто держал её в заточении днём и ночью, и она была полностью в его власти…
- Мисс Грейнджер, вы краснеете?
- Я? Не может быть!
- Да уж!
- Ну, хорошо, я согласна, я, кажется, покраснела… И вот, когда открылось, что он держал у себя в заточении ученицу, их заставили заключить брак, чтобы спасти ей репутацию, а ему – жизнь. У неё, знаете ли, было семеро братьев…
Она держалась подчёркнуто спокойно, стояла совершенно прямо и держала подбородок очень высоко. И ждала.
- Продолжай! – раздражённо сказал Снейп
- Это всё.
- Всё? Это ты и хотела мне рассказать? И это должно было меня вывести из себя? – И, не дожидаясь её ответа, он испепелил её взглядом. – И где тут связь с нашим браком?
- Я же говорила! Это прецедент!
- По-моему, ты всё это выдумала.
- Нет! В данном случае это действительно «История Хогвартса», я ничего не придумала.
Снейп сжал пальцами переносицу.
- Что же ещё, кроме томительной скуки по ходу этого рассказа, должно было вывести меня из себя?
- Сегодня я говорила с профессором Макгонагалл и отменила все свои уроки.
Снейп в удивлении отнял ладони от лица и уставился на неё.
- И теперь я вынуждена буду пользоваться вашей личной лаборатории, и проводить там как свои исследования/занятия, так и наши специальные занятия по зельеварению. Но, как только вы меня предупредите, я всё уберу, чтобы не мешать вам работать! Вы и не заметите, что я там была! А готовиться к ЖАБА я буду частным образом с преподавателями моего факультета. А ещё… Кажется, это всё.
Гермиона осознала, что еле дышит, а пульс у неё бьётся, как бешеный, в ожидании его ответа.
- И сколько чёртовых предупреждений я должен буду вам сделать? Чтобы попасть в свою собственную чертову лабораторию? И сварить там какое-нибудь чёртово зелье? – зарычал он. – Что ещё меня ждёт? Я уж не говорю о том, что вы только что лишили меня последней причины, по которой я решился вступить в этот смехотворный брак! Как насчёт меня? Теперь вы мне кое-что должны, мисс Грейнджер! Как минимум, вы должны закончить это год так, как было запланировано! Чтобы я чувствовал, что не зря пожертвовал собой!
|
|
|
- Убирайтесь отсюда!
- Что вы сказали?
- Убирайтесь!
Гермиона указала на стену, в которой открывалась дверь. Рука её тряслась от ярости, она сжала кулак, чтобы унять покалывание искр внутри, чтобы остановить рвущийся наружу выброс волшебной силы.
- И вы смеете говорить мне, чтобы я ушёл из…
- Тогда я уйду сама! – выкрикнула она, обогнула его и выскользнула, почти выскользнула за дверь…
Он схватил её за руку и дёрнул назад.
Она в бешенстве обернулась к нему и прошипела:
- Пустите меня, Северус Снейп, или я вам засажу прямо по яйцам!
Он отдёрнул руку, словно ужаленный. Глаза его метались от её лица к руке, от гнева к замешательству.
- Мне не следовало…
- Что? Хватать меня за руку? Или называть наш брак смехотворным? Или превращать мою беду в свою? Скажите мне, профессор Снейп, что из этого вы не должны были делать! А если вы скажете «Всё это вместе», я перейду к очередному списку!
Она сморгнула слёзы, которые тут же высохли от ярости.
- Вы полагаете, я не понимаю, на что я пошла? Или что дала им возможность торжествовать надо мной? Или я не видела, как они сначала сами прекратили учить меня, чтобы мне, в конце концов, пришлось отказаться ходить на уроки? Или я не понимаю, что и все эти посылатели сов тоже теперь надо мной торжествуют? И ради чего я на это пошла? Ради фарса, который именуется браком!
- Я не говорил…
- Ради брака, который даже вы зовёте смехотворным! Как вы думаете, насколько глупо я себя чувствую, зная, что я одна, одна, для кого…
Она не могла говорить, не могла закончить фразы.
- Вы одна для кого что? – потребовал он ответа.
«Для кого этот брак настоящий», - должна была сказать Гермиона и не могла, не могла позволить себе это сказать, но слова угрожали вот-вот сами сорваться с губ.
- Если ты всё это понимаешь, какого чёрта ты на это пошла? – зарычал Снейп.
Она подняла, наконец, голову и сказала:
- Я не могу сражаться со всеми. Я не могу вести столько боёв одновременно.
- Я бы тебе помог, - через силу сказал он.
- Но эта борьба того не стоит. Не стоит всех страданий. Не стоит часов, которые я впустую просиживаю на уроках, так ничего нового и не узнав. Особенно если учесть, что теперь я могу самостоятельно заниматься чем-то действительно важным и нужным, работать для Ордена, для Гарри, быть всегда у вас под рукой и…
|
|
|
Гермиона почувствовал, что ноги ей вот-вот изменят, и упала на своё маленькое кресло в цветочек, единственный принадлежащий ей здесь предмет мебели. Но теперь он казался ей чужим, потому что был последним остатком прежней Гермионы, прежней жизни. Она сжала руки так, что костяшки пальцев побелели и проступили сквозь кожу. Она смотрела на них, на потускневшие от времени розочки и зелёные листочки обивки кресла и старалась вызвать в памяти успокаивающий и уютный образ своей старой комнаты, вид из окна, собственную кровать… И душа её опустела и похолодела, потому что это воспоминание не принесло ей утешения.
Она поняла, что кусает себе руки за полсекунды до того, как он вытащил их у неё изо рта. И удивилась, увидев кровь, увидев, что белые костяшки пальцев теперь испачканы красным, потому что не почувствовала ничего, ни малейшей боли.
Снейп поднял её на ноги и отвёл в ванную, где сунул руку под ледяную воду, а потом тихим заклинанием исцелил. Потом соединил кончики их пальцев, как бы для проверки, и сомкнул свою ладонь вокруг её кулака.
- Это и моя беда. Потому что я не смог им ничем помешать, - сказал он наконец. – Ведь это было главное условие, на котором ты вступала в этот брак.
- А моя безопасность, как я понимаю, причиной не считается? – едко поинтересовалась Гермиона. – И моё желание дожить до зрелого возраста девятнадцати лет может идти только вторым пунктом после возможности посещать уроки.
- Но ведь были и другие, которые могли тебя защитить, при условии, что ты не останешься в школе.
Это была правда. И от этого она ощутила, что кулак теперь сжимается не на её руке, а прямо на сердце. Если бы она так не цеплялась за школу, она могла бы, например, уехать в Румынию. Кулак сжимался всё крепче и выворачивал сердце наизнанку. И она уже просто задыхалась от боли.
- А вы… А вам бы не надо было скрывать ещё больше от Тёмного лорда…
- Чёрт побери, это к делу не относится!
- Но должно относиться!
Она отпрянула от него и тряхнула головой, пытаясь убрать волосы с лица.
- Буду я ходить на уроки или нет – это неважно, совершенно неважно! У нас осталось шесть недель, даже меньше! А вы сердитесь на меня, потому что я не проведу какой-нибудь час в классе? Где мне всё равно давно нечего делать? Просто чтобы доказать, что я имею на это право?
- Стой спокойно!
И она встала, невзирая на страстное желание отойти подальше – просто, чтобы доказать. что она имеет на это право. Но от первого же прикосновения его рук к волосам, от того, как слегка натянулась кожа на голове, когда свернул их пряди в узел и потребовал её палочку, которую она послушно, как дурочка, ему протянула, Гермиона вдруг почувствовала невероятную волну облегчения. Всё, чего ей на самом деле хотелось, это откинуться назад и прильнуть к нему в ожидании, пока из тела не уйдёт последнее напряжение.
Но ничего подобного она не сделала. Она стояла прямо, твёрдо и…
- И ты рассказала мне эту идиотскую байку из «Истории Хогвартса» только затем, чтобы?
Гермиона вздёрнула подбородок, щёки у неё загорелись.
- Я уже не помню!
- Ты чудовищно плохо врёшь.
- Я уже не помню, с чего я взяла, что так будет легче!
Теперь ей уже хотелось только поскорее выдернуть палочку и снова спрятаться за волосами.
Снейп встал у двери и угрюмо изучал её взглядом. И ей захотелось убрать волосы с глаз у него самого, чтобы…
Что с ней творится?
- Наверное, потому, что этот профессор… Он держал её в своих комнатах… рядом с собой…
- Только не говори, что я по твоему мнению был до того переполнен чувствами от твоего постоянного присутствия здесь, что был бы просто счастлив, если бы ты ещё и перестала ходить на занятия.
И только тогда внутри у неё что-то оборвалось, и эта маленькая боль тут же начала расти, грозя пожрать её изнутри.
- Я искала хоть какого-то утешения для себя, а не для вас! Да, это так! Быть здесь, в наших комнатах, в двух шагах от вас – это приносит мне и радость, и облегчение, и ещё…
Гермиона рванулась мимо него к двери, сжимая кулаки, чтобы унять дрожь и колотьё в руках. И когда Снейп встал у неё на пути, она смогла только злобно выплюнуть: «Пусти!»
На этот раз он не стал хватать её за руку. Просто стоял и не давал пройти. Гермиона застыла на месте.
- Отойди! – сказала она.
- Пожалуйста, - сказал он и выглядел при этом почти виновато. – Просто скажи «пожалуйста».
Он потянулся за её рукой. Руку хотелось отдёрнуть, но он действовал так осторожно и так странно заглядывал в глаза, что она позволила снова погладить кончики пальцев… И пронзивший её удар чуть не сбил её с ног.
Гермиона почти задохнулась.
Снейп со свистом втянул в себя воздух.
- Что это? – выдохнула, наконец, она.
- Контроль, - ответил он, поднёс её пальцы к своим губам, и волна магии снова потрясла Гермиону до самой глубины души.
- Контроль? Я не чувствую никакого контроля! – жалобно сказала она.
- Тебя переполняют эмоции, но твоя магическая сила…
Он снова прошёлся губами по кончикам её пальцев, и на этот раз она успела рассмотреть, как на мгновение блеснули его глаза, когда он крепче прижал её к себе.
- Теперь ты её контролируешь. Но тебе надо дать ей выход, а вокруг нет ничего, что мне не жалко было бы сломать…
- Что мне делать?
Она ненавидела свой голос за то, что он дрожит. Но винила во всём его голос. Казалось, его звук делает всё происходящее с ней куда более реальным и от этого с ним становится труднее совладать.
- Ты можешь впитать силу в себя…
- Как?
- …если будешь спокойна, если будешь дышать глубже, если очистишь свой разум…
Она быстро поднесла руку к его рту.
- Сделайте так опять!
- Нет. Не могу. Сейчас я тебя отпущу, а ты…
- Я не хочу, не отпускайте меня!
- Мисс Грейнджер! Это важно!
Снейп выпустил её руку и отступил на шаг.
Она ощутила приступ ярости и отчаяния. Пусть вернётся! Пусть будет рядом, чёрт бы его побрал, а не в пяти футах от неё, и пусть не смотрит на неё так, словно она закипающий чайник!
Голос его был спокоен, глубок, ласкал, как бархат.
- А теперь вдохни поглубже…
Гермиона отвернулась от него. Сделала глубокий вдох. Потом ещё один. Подумала о профессоре Биннсе, о царапающем по пергаменту пере… И почувствовала, как злобная улыбка на её губах постепенно превращается в широкую ухмылку.
Она взглянула на него через плечо, всё ещё улыбаясь.
- Всё в порядке! Теперь вы можете до меня дотрагиваться!
Снейп тяжело вздохнул.
- Нет, мисс Грейнджер, не могу.
- Да ладно вам! – Гермиона медленно повернулась и раскрыла руки. – Ну же!
Прищурившись, он подошёл чуть ближе, потом вытянул руку и соединил их кончики пальцев.
Ничего.
Он вскинул бровь и был явно удивлён.
- Отлично!
Она гордо тряхнула головой.
Снейп вытянул вторую руку, положил ей затылок, привлёк её ближе и прижался губами к виску.
- И когда ты успела так хорошо выучиться самоконтролю?
- Как только поняла, что вы не коснётесь меня, пока я не научусь себя контролировать. А теперь давайте сядем. Я ведь заслужила поощрение?
Гермиона усадила Снейпа в его кресло, а он, только самую малость нахмурившись, усадил её себе на колени. И стал ласкать её затылок, играя с завитками, которые отказывались укладываться в узел. А она в ответ выгибала шею и коротко вздыхала…
- Итак, ты посягаешь на мою личную лабораторию, - обвиняющим тоном заявил Снейп.
- Только когда вы сами её не используете!
- Но если ты там, то меня там быть не должно. Это ты дала понять очень искусно.
Она внимательно посмотрела на него, но не отказала себя в удовольствии поудобнее устроиться в его объятиях.
- Мне надо, чтобы вы помогли мне с Омутом памяти.
Тело его под ней сразу же напряглось, словно он собирался приступить к делу немедленно.
- После обеда! – быстро добавила она.
И снова поёрзала и надёжнее уселась у него на коленях, словно пытаясь удержать его на месте одним своим весом.
Снейп недовольно вздохнул, но щекой по-прежнему тёрся о её висок, и это слегка шершавое прикосновение говорило о том, что долго сердиться он не намерен.
- А чем же закончилась история профессора Гвинварда и его хитроумной ученицы?
- Сведений об этом нет. Их заставили заключить брак, но больше ничего не сообщается. Печальная, на самом деле, история. Совершенно неизвестно, то ли они были влюблённой парой и круглые сутки наполняли подземелья стонами страсти…
Снейп фыркнул, и по ней прошла сладкая дрожь, когда его горячее дыхание коснулось её уха и шеи.
- Или, может, он все эти тридцать семь дней мучил её, а брак дал ему возможность наказывать её до конца их дней?
Рука на её затылке замерла.
- Вообще, это выглядит очень странно. Единственный задокументированный случай брака учителя с ученицей – и неизвестно, чем всё закончилось. Словно конец истории не имеет ровно никакого значения и не стоит упоминания.
- Возможно, лучше уж так. Если ближе к истине оказалось твоё худшее предположение.
Она взглянула на него. Приоткрыла рот, дыхание участилось, что бывало с ней всегда, если после долгого непонимания всё вдруг вставало по местам. Она вспомнила мучительную беседу с профессором Макгонагалл, её бесцеремонную уверенность в своей правоте, и всей душой ощутила эту взаимосвязь.
- Так оно и было, да? И поэтому лучше так! Потому что…
Она повернулась, и губы их почти, но всё же не совсем, встретились.
- Почему лучше так? – спросил он.
- Потому что тогда люди будут помнить только нашу историю! – сказала Гермиона и почувствовала, как Снейп замер в её объятиях.
- Потому что у нашей истории будет счастливый конец! – уверенно продолжила она. – потому что через много-много лет, через, может быть, десятки лет, когда люди будут об этом вспоминать, они поймут, что всё, что они думали и говорили о нас, было неправильно. Потому что мы пишем свою собственную историю, профессор! И я просто не позволю, чтобы она закончилась как-то иначе!
- Ты в это веришь.
Не вопрос, а утверждение. Пусть и несколько недоверчивое, но утверждение.
- Да.
- Романтическая чушь.
- Да.
- Никогда бы не подумал, что ты из тех волшебниц, что падки на глупости. Может, попросишь Сибиллу погадать нам на чайной заварке?
Она отпрянула и сердито уставилась на него.
- Немедленно возьмите свои слова обратно!
Он отвернулся, но Гермиона решительно, за подбородок, развернула его к себе.
Ни тени улыбки! Такое нельзя спускать!
- Вы думаете, мне нравится слушать, как люди заявляют мне в лицо, что мой брак – просто фарс? Что он невозможен и смехотворен? Может, оно и так, но другого брака у меня нет, и…
На этот раз она отвернулась сама.
- И он мне, не поверите, нравится…
Она гнала прочь тоску и старалась найти в себе что-то, что поможет ей обрести уверенность, что придаст твёрдости и силы её голосу, прежде чем она сможет продолжать.
- Хотя я теперь привязана к величайшему из мерзавцев волшебного мира. Но что есть, то есть, верно? И с этим надо что-то делать. Кое-какой опыт у меня имеется! – Она мило улыбнулась. – Взгляните на Гарри и Рона!
Снейп полуприкрыл глаза. Сердце её заколотилось.
Он больно дёрнул завиток волос на её затылке.
- Вы поплатитесь за это, мисс Грейнджер!
Но когда она его поцеловала, поцелуй их длился долго, очень долго. И он нисколько этому не противился.
* * *
- Мисс Грейнджер! Ты вообще понимаешь, дух Мерлина тебя задери, насколько это тонкий манёвр?
Глаза её раскрылись так широко, словно она хотела вобрать его в себя целиком.
- Прекрати меня блокировать!
Она отчаянно заморгала, встретилась, наконец, с ним взглядом и смущённо пролепетала:
- Простите…
- Хорошо, попробуем ещё раз. Какое воспоминание ты хочешь извлечь?
- Думаю, надо начать с того, как мы стояли здесь, прямо перед тем, как шагнуть в камин…
- Не рассказывай! Просто извлеки на поверхность.
Она кивнула.
- Хорошо… Кажется, я его уловил…
Снейп пробормотал короткое заклинание, коснулся палочкой её виска, и за ней потянулась длинная, дрожащая, серебристая нить. Быстрое движение запястьем – и она канула в Омут.
- Ты когда-нибудь им пользовалась?
Она отрицательно помотала головой.
- Тогда наклонись и сунь голову в чашу. Прежде чем идти дальше, надо убедиться, что мы выловили именно то воспоминание, что нужно.
Она с сомнением взглянула на него, но сделала, как он велел. Ей потребовалось всего минуты две или три. Достаточно для того, чтобы полюбоваться её щекой, ухом, шеей…
Она подняла голову и пристально на него посмотрела.
- А я и забыла, как вы тогда бесились!
- Меня переполняла радость и дух торжества, насколько я припоминаю.
- Да уж!
- Как я понял, то самое воспоминание? – Дождавшись её вежливого кивка, Снейп продолжил: - Тогда вытащи следующее!
Она закрыла глаза и, подумав, снова кивнула. Снова послышалось заклинание. Снова серебряная нить, на этот раз подлиннее. Опять быстрый вброс в Омут, серебряная гладь которого теперь взволновалась от края и до края.
Она с беспокойством вцепилась в его руку.
- Мне это не нравится!
- Что?
- Они исчезли… Там, где раньше были воспоминания… Теперь там всё расплывается. Словно бы когда-то, давным-давно, много лет назад, у меня была свадьба, но все подробности забылись! – Рука её закаменела на его руке. – Мне это не нравится!
- После того, как ты поработаешь с Омутом, мы их вернём на место. Ничего с твоими воспоминаниями не случится. На самом деле, они станут даже ярче, когда ты снова захочешь к ним вернуться.
Улыбка её была довольно неуверенной.
- Да-да, конечно, всё будет в порядке!
Она разложила перед собой на лабораторном столе перо, чернила и пергамент. Рядом с ней плавала её белая доска для записей. Она всегда была отличным исследователем, поэтому вид у неё теперь был самый деловой и сосредоточенный.
Не считая, конечно, этих несчастных и ужасных, торчащих во все стороны волос. Он прикинул, что будет, если они упадут в Омут, и позволил себе своё любимое извращённое удовольствие: туго скрутил их сзади, сказал «Акцио!» и подождал, крепко держа узел на затылке, пока гребень перелетит через комнату и шлёпнется на ладонь свободной руки.
- Если бы я не знала вас лучше, я предположила бы, что вы, пытаясь справится с моими волосами, надеетесь через них установить контроль и надо мной, - сухо сказала она. – Но это не сработает. Даже если вы сумеете в итоге принудить к покорности мои волосы.
- Ну, стараться-то можно, это никогда не повредит, - нежно прошептал он ей в ухо и насладился тем, как она слегка содрогнулась от удовольствия.
– А теперь, - сказал Снейп, выпрямляясь в полный рост, - мне пора. Пятый курс Когтеврана и Пуффендуя ждёт, когда я окажу им честь своим блистательным присутствием.
Он уже почти отвернулся, чтобы идти, но уловил еле заметную дрожь её руки, которую она тут же подавила, схватившись за край стола. Чёрт, что ещё? Где он опять ошибся?
- Мисс Грейнджер, с вами всё в порядке?
- Да, - твёрдо сказала она. – Я просто собираюсь с мыслями.
- Я начинаю думать, что вы больше внимания уделяете защите нашего… нашей ситуации, чем подготовке к Хэллоуину.
Он высказал всё прямо и стал изучать её лицо в поисках стыда, гнева или, может быть, просто сильной обиды.
Смотрела она сурово.
- Я не романтическая дурочка, профессор. И, уверяю вас, мой интерес к нашим брачным клятвам напрямую связан с Хэллоуином.
Он не стал настаивать. Это должно было его убедить. И это его убедило. До известной степени.
- Что ты от меня скрываешь?
Она пренебрежительно махнула рукой.
- Ничего особенного! У меня есть несколько рабочих гипотез. Если что-то из этого выйдет, я сообщу вам первому.
И прежде чем он успел уловить её намерения, она приподнялась и поцеловала его в губы. По-настоящему, рот в рот и…
И тут же отпрянула, улыбаясь… Почти кокетливо! Его мисс Грейнджер – и кокетка?!
- Если вы хотите, чтобы я вас целовала перед уходом, не нужно топтаться на месте и тянуть время. Просто скажите!
И с ещё одной соблазнительной улыбкой она снова сделала ему небрежный знак уходить.
- Вам давно пора доводить до слёз Когтевран и Пуффендуй! Перестаньте вести себя, как влюблённый школьник, вам пора на работу!
Щёки у него горели, но он не повёлся на провокацию.
- Да уж! – отрезал он, как всегда.
И удалился в вихре развевающейся чёрной мантии, надеясь, что она это оценит.
* * *
«В двух шагах от вас…» Словно он мог просто взять и пройти через класс, через кабинет, через их комнаты и заглянуть в лабораторию! На деле это значило оставить без присмотра целое сборище идиотов, которые, если ему повезёт, тут же взорвут все свои котлы. Или все подземелья Хогвартса, если удача от него отвернётся.
Когда она была рядом, в кладовой, зайти туда и проверить, чем она занята, ничего не стоило. Но в его личной лаборатории?!
Прошло два бесконечных часах, прежде чем он смог вернуться.
Белую доску теперь сплошь покрывали записи, на пергаменте красовалось почти два фута аккуратно оформленных заметок.
Мисс Грейнджер растянулась на столе, сопя во сне и едва не падая с табуретки. Но как только он вошёл, тут же села прямо, чуть не свалившись при этом на бок. Снейп уже рванулся было к ней, но она успела схватиться за край стола и предотвратить катастрофу.
Потом потёрла лоб и пожаловалась:
- Тут где-то должна быть кнопка «Пауза»!
- Не понимаю, о чём ты.
- Должен быть способ задержаться посреди воспоминания, сделать запись, а потом продолжить его с того же места, - недовольно проворчала она. – Я вполне насладилась зрелищем того, как вы снова и снова оттаскиваете профессора Дамблдора за мантию от камина. Но совершенно убита воспоминаниями о том, как вы снова и снова пихаете меня туда. Но вам, кажется, чрезвычайно понравилось и то, и другое.
Снейп взглянул ей через плечо на записи, но она проворно перевернула пергамент.
Итак, мисс Грейнджер сделала массу заметок, которые, по её мнению, он совершенно точно не должен был видеть.
И теперь, как внезапно понял Снейп, смотрела на него с непонятным выражением на лице.
- Как я понял, ты что-то узнала?
- Думаю, да.
Она изучала его, явно изучала!
- Кое-что.
- Например?
Она указала на книгу – из его библиотеки!
- Я применила чары перевода, чтобы понять, что включают в себя магические брачные клятвы.
- Магические клятвы вне подозрений.
- Разумеется, и вы, профессор Дамблдор, должны так думать.
- Но ты выяснила…
- Они странным образом свободны от всего… ну, скажем, касающегося брака. Там нет ничего о сердцах, душах или верности. Больше всего это похоже на деловое соглашение. Хотя, если не понимать слов, как я тогда, звучит очень загадочно и красиво.
- Это было заклинание именно такого рода. Дамблдор должен был использовать формулу Matrimonium Salutis Rei Publicae Causa*. То есть, брака, который заключается в политических целях или, иногда, чтобы магические силы послужили на благо обществу.
- Понятно…
- Альбус принял все меры безопасности, какие только смог. Едва ли можно было ждать, что он выберет для нас что-то более традиционное.
Гермиона затрясла головой.
- Пожалуйста, хватит! Я поняла! – Она предостерегающе подняла руку. – Значит, единственное зло, которое мог привнести в наш брак волшебный мир, заключается в наших магических кольцах.
- Похоже на то. Ты хочешь сказать, что нашла, в чём состоит зло маггловских клятв?
- Нет, не совсем так.
Теперь она избегала его взгляда, и Снейпа чертовски одолевало искушение применить «Легиллименс», чтобы сразу добраться до самой сути, минуя всю эту чушь.
Но она, к сожалению, собралась с духом и вздёрнула подбородок.
- Прежде всего, – заявила Гермиона и вызывающе взглянула на него, - я не клялась повиноваться!
Ноги под ним подогнулись, но он сумел удержать осанку, опершись рукой о стол. Какое же это было облегчение…
В уголках рта её заиграла тихая улыбка.
- Даже когда его заколдовали, как я понимаю, это был «Конфундус», отец Гэдбери всё равно не смог наложить на меня обет, который, как он знал, я не смогу выполнить. Он определённо подмигнул мне, когда дошёл до «повиноваться». И тут же заменил его на «ухаживать».
- То есть, в ту ночь правил бал холодный прагматизм, но Альбус там был не единственный прагматик?
Она неловко пожала плечами.
- Судя по всему, не единственный… Я поклялась любить, уважать и ухаживать за вами больше, чем вы будете это делать в ответ сами. Вас беспокоило, что вы поклялись любить меня, профессор. Так вот, что бы там ни происходило между нами, это началось раньше, чем мы поклялись.
К его удивлению, она внезапно замолчала и закрыла лицо руками.
- Мне так неловко и стыдно…
- Чёрт вас побери, мисс Грейнджер! После всего, что между нами было, вы сумели найти что-то ещё, чего можно постыдиться?
Она упорно разглядывала свои перемазанные чернилами пальцы.
- Профессор, не замечали ли вы чего-то особенного… Ну, необычного… Когда…
Мисс Грейнджер внезапно помертвела, казалось, она была просто убита. И зрелище это его просто завораживало.
- Когда мы целуемся? – выпалила она, собравшись с духом.
Их поцелуи! О чёрт! Придётся обсудить и это?! Снейп молча покашлял.
- Вы заметили! – воскликнула она с явным облегчением.
А как он мог такого не заметить?!
- Кажется, я, наконец, поняла, почему, хотя это и очень глупо… Нет, «глупо» звучит слишком глупо! – заторопилась она. – Смешно, так будет точнее. Что-то такое могла бы сказать Лаванда, или Парвати, или…
- Что ты несёшь?
- Когда я готовилась к конфирмации, отец Гэдбери…
Снейп даже не попытался скрыть своего презрения.
- Не надо над этим смеяться! – Она уничтожила его взглядом и добавила: - Я как раз пытаюсь объяснить вам, что же он говорил!
- Тогда, ради Бога, продолжай!
- Первые христиане верили, что поцелуй мира* - это святой поцелуй.
- Не удивительно, что в тебе столько романтики! – усмехнулся Снейп. – Даже маггловская религия, и то переполнена глупейшим романтизмом!
- При святом поцелуе, как объяснял отец Гэдбери, соприкасаются души целующихся.
- Будь я проклят, если ты пытаешься мне сказать…
- На нашем фото видны серебристые нити. Когда мы целуемся. Серебристый цвет – цвет духа. Наши души, наши духовные существа, каким-то образом в этот миг соединялись, возможно, даже воедино.
Гермиона стиснула кулаки, и только тут Снейп понял, сколько силы духа ей потребовалось, чтобы спокойно вести эту абсурдную дискуссию. Он проглотил несколько остроумных реплик и, вместо этого, стал ждать, что она скажет ещё.
- Но всё это явно началось раньше. Я не могу объяснить, как такое могло случиться, но вот случилось. Ещё до того, как мы поженились.
Она подняла на него глаза, и сердце его остановилось.
- Я ощутила это, когда вы впервые меня поцеловали, помните?
Снейп сжал пальцами переносицу.
- Ты утверждаешь, что скрепив наше соглашение о браке поцелуем, ты заставила наши души…
- Нет. Я не думаю, что это имеет хоть что-то общее с человеческими договорами и клятвами, магическими или маггловскими. Это что-то куда более первичное, стихийное. Уверена, ничего из того, что мы с вами говорили или делали, не могло заставить такое случиться. Я верю… Боже, я хочу сказать, что верую, истинно верую, хотя это нелепо, совершенно нелепо…
Она оборвала сама себя и запустила руки в волосы. Узел на затылке развязался, и гребень со стуком упал на каменный пол.
- Но я всё-таки верю, - сказала она медленно и непоколебимо, - то, что случилось между нами, изначально должно было случиться между нами. Наши души всегда ждали нашего первого поцелуя.
*Matrimonium Salutis Rei Publicae Causa – брак, сохраняющий общественное благо (огромное спасибо Skihi за точный перевод!)
* поцелуй мира – ритуал первых христиан, знак братской любви, царящей на богослужении
|
|
|
