 |
Глава 50. БОЛЬНИЧНОЕ КРЫЛО 2 глава
|
|
|
|
Она всхлипывала под ним, судорожно сжимая пальцы в кулаки.
- Пожалуйста… - просила она снова и снова: - Пожалуйста!
Потому что никаких других слов выговорить не могла. Только это одно.
- Мисс Грейнджер, - хрипло сказал он, голос его слегка дрожал, - назовите меня по имени!
Она с трудом поняла, что он говорит, и попыталась выговорить:
- Профес…
- Северус!
Она зашевелилась под ним, стараясь справится с дрожью невыносимого желания, стараясь понять… Почему ей так трудно это выговорить? Почему бы просто взять и не сказать? Потому что это имя отзывается в мозгу дюжиной других голосов? Ну и что?! Но почему сейчас? Когда он просит только этого…
Его волосы коснулись её лица и плеч, она вцепилась в них, вдохнула запах эвкалипта и мяты - и сигаретного дыма… А потом прошептала ему прямо в ухо:
- Северус…
Он дёрнулся внутри неё, вошёл глубже, и зазвучала песнь страсти, заклинание сильнейшего из желаний и, наконец, в финале, это самое слово, прекраснейшее из слов: «Северус! Северус! Мой! Северус!». С каждым новым вхождением, вторжением, скольжением, пока она не начала дышать этим словом, рыдать этим словом, и губы её всё продолжали говорить, а голос всё продолжал звучать…
Потому что он хотел, чтобы она это говорила!
И она не могла ему отказать.
Никогда.
Ни в чём.
* * *
Он никогда прежде не слышал своего имени.
Вот так.
Так, как произносила его она.
Оно было шёлком на его коже.
Воздухом в его лёгких.
Бальзамом для его сожженной души.
Оно вселило его в землю обетованную, туда, где он обрёл неведомую ему прежде защиту и безопасность.
Оно зажигало огонь в крови и возносило к небесам.
И всё это был один звук его собственного имени!
Так, как произносила его она.
|
|
|
И дело было не в том, что она при этом задыхалась от страсти. Его имя шло из других глубин, из самого сердца, от самой души. И произносила она его с такой… Он не мог решиться употребить это слово. Пошлость! Всё равно что её идея насчёт того, что они родственные души.
Только дураки и болтуны с глубокомысленными видом швыряются словом «любовь».
А он ни то, и ни другое.
Но всё же он никогда прежде не слышал, чтобы его имя звучало так, как произносила его она. Этого он отрицать не мог.
И если она продолжит в том же духе, если на этом она не остановится… Он просто сломается.
Поэтому Снейп остановил её, накрыв губами её губы, и вдохнул её дыхание, и жадно вобрал в себя её влагу, её землю, её огонь, словно опаснейший из ядов…
А когда оторвался, чтобы всё же вдохнуть воздуха, увидел, что лицо её залито слезами.
И запаниковал.
- О чёрт! Я сделал что-то не то! Я же говорил, не надо было…
- Ты ничего плохого не сделал, - еле дыша, выговорила она.
- Но ты же плачешь?
- Не глупи! И дёргайся…
Она поглаживала его по лицу, словно успокаивала норовистую лошадь. И, чёрт побери, это действовало… Он расслабился и стал слушать.
- Я в порядке. Я счастлива. Просто счастлива.
- Что-то много слёз для счастья…
- Да… - Гермиона вздохнула, поглаживая его щёку. – Знаю, я плакса. Это выглядит как слабость. Но это не значит, что я и в самом деле слабая!
Снейп фыркнул.
- Если кто и считает тебя слабой, но только не я!
Она улыбнулась, явно очень довольная.
- С глазами у меня по ощущениям всё в полном порядке. Думаю, ты можешь даже снять с меня повязку.
- И не подумаю!
Снейп попытался выбраться, наконец, из её объятий, уйти от этих несущих покой рук и губ, да просто вытащить себя из кровати!
- Тебе надо принять перед сном ещё несколько зелий.
- Зелья! Фу! Не хочу никаких зелий!
- Так что, противозачаточное можно выливать?
Она зарычала и протянула руку.
- Давай свои зелья!
|
|
|
Он усмехнулся и принёс три флакона. Но, прежде чем приступить к лечению, остановился, полюбовался и провёл свободной рукой от колена к бедру, ощупывая мышцы, которые придавали ему такие совершенные формы.
- Мне щекотно! – сказала она.
Но не вырваться не попыталась.
Снейп положил ладонь на её левую грудь. Под ней билось сердце, спокойно и надёжно. Она потянулась к нему навстречу со сладким вздохом, и пришлось склониться над ней, снова поцеловать… Сквозь упавшие на лицо волосы, но обоим было всё равно…
- Я так счастлива! – повторила она. – Я так счастлива с тобой!
И ему страшно захотелось всё же снять эту повязку, чтобы увидеть глаза цвета крепко заваренного чая, томные от полученного удовольствия. Но вместо этого он дал ей противозачаточного, зелье для приятного вкуса во рту и лекарство, глядя, как она облизывает губы и страстно желая помочь ей в этом собственным языком…
- Профессор…
То, как она запускала пальцы в его волосы, то, как она играла голосом… Всё в ней было чистым соблазном!
- Ну что ещё? – огрызнулся он, проклиная собственную ненасытность.
Губы её сложились в улыбку.
- Не нальёте ванну?
- Чёрт тебя побери! Тебе надо спать!
- Но мы уснём гораздо спокойнее, если сначала примем хорошую, горячую ванну!
Снейп зарычал и пошёл наливать.
Он не в силах был сказать ей «нет».
* * *
Её хихиканье его раздражало, он так прямо и сказал. Но исцеляющее зелье, как видно, ударило ей в голову, которая теперь всё время кружилась.
Хихикать она начала, когда они вместе принимали ванну. И дальше, чтобы он ни делал, её уже всё время словно что-то щекотало.
Она не хотела толкать его локтем, правда не хотела! Это был просто рефлекс, неосознанный рефлекс! А когда Снейп взорвался бранью, она вдруг захохотала ещё сильнее и…
И теперь он застёгивал ей на шее их общую рубашку так, словно хотел задушить этот смех прямо у неё в горле.
- Несносная девка! – бормотал он, задыхаясь сам, пока она лежала, изо всех сил стараясь не шевелиться.
И, наконец, это случилось! Едва она откинулась на подушки и ощутила райскую мягкость постели, каждая мышца её тела вздохнула от счастья и приготовилась к долгому, роскошному сну…
Гермиона почувствовала, как прогнулась рядом кровать.
- Я приму меры, чтобы ты не дёргалась и не вертелась! Я наложу чары, и ты всю ночь будешь лежать на спине! Так что засыпай, да покрепче! И тебе будет гораздо удобнее…
|
|
|
Гермиона почувствовала запах очередного зелья и, конечно, узнала его, ибо сварила такого на своём веку достаточно. Она послушно открыла рот, хотя последнее, чего ей сейчас хотелось, это спать без сновидений. Она хотела спать с ним! В его объятиях. Изредка шевелиться и чувствовать на себе его руки, чувствовать, как его дыхание ерошит волосы и гладит кожу…
Она вздохнула и позволила ему влить в неё зелье.
А потом матрас снова выпрямился, и Гермиона поняла, что Снейп ушёл.
Перекатившись на другой бок, и мысленно скрестив пальцы, чтобы он ничего не заметил, она выплюнула зелье.
Когда Снейп вернулся, мокрое пятно уже было прикрыто подушками, а Гермиона натянула повыше одеяло и приготовилась отойти ко сну. И была совершенно права: никакого зелья ей было не нужно! Сон пришёл и так, едва он лёг рядом. И это был прекраснейший из снов! Потому что он прижался к ней, положил подбородок ей на плечо и по-хозяйски сжал рукой её грудь…
* * *
- Северус?
Ей совершенно не хотелось просыпаться. Ей хотелось, чтобы профессор Дамблдор убрался восвояси и оставил их в покое. С чего ради он сидит тут, когда они оба в постели? А если бы они занимались сексом? Гермиона глубоко вздохнула и повернула голову…
Снейп вернул её в прежнее положение, и наложенное им заклинание ещё крепче обхватило шею.
Он так хорошо заботился о ней! Так нежно! Он такой нежный…
Но Снейп снова куда-то пропал. И всю накопившуюся теплоту сразу же сменил холод. Пусть вернётся! Пусть он вернётся и согреет ей постель!
Где-то глубоко внутри снова поднялся смешок, но она подавила его. Вдруг Снейп поймёт, что она не выпила его зелье?
Которое, вообще-то, было совсем ни к чему, потому что ей и так ужасно хотелось спать…
- Северус, нам надо пойти ко мне.
- Я уже говорил: не сегодня.
- Ей следовало остаться в больничном крыле.
- Ей следует оставаться там, где она есть, Альбус. Что бы там у тебя ни было, это подождёт до утра. Сегодня действительно тяжёлый день…
|
|
|
- Боюсь, не подождёт.
- Если вы, чёрт вас побери, настаиваете, валяйте! Говорите прямо здесь! Но, предупреждаю, моё терпение на исходе!
- Мисс Грейнджер…
- Мирно спит после зелья сна без сновидений!
Заговорить или нет?!
Но она уже знала, что не заговорит.
Она не собиралась узнавать их секреты. Если они будут говорить потише, она просто будет спать дальше…
* * *
О чёрт, чёрт, чёрт!
Снейп снова склонился над ней. Дышла она тихо и спокойно, губы слегка приоткрылись во сне. При появлении Дамблдора из камина она зашевелилась – что неудивительно! – но вскоре снова ушла в объятия Морфея.
Он встал и чуть не врезал от души Альбусу.
Который склонился и, прищурясь. внимательно изучал его спящую жену!
Снейп выпрямился, закрыл ему обзор и демонстративно вежливо махнул рукой в сторону самого тёмного угла:
- После вас!
В угол бесшумно заскользили кресла и, после секундного колебания, он выбрал для себя её цветочное убожество. И тут же уничтожил взглядом довольного Альбуса.
- Слушаю вас!
Улыбка Альбуса совсем увяла.
- Северус…
Снейп молчал, не желая ничем ему помогать.
- Времени остаётся всё меньше, а надо кое-что сделать… - Альбус приподнялся, залез в карман и выудил оттуда лимонный леденец. – Не хочешь ли… Хотя, нет, не хочешь!
Он отправил леденец в рот, и на мгновение прошедшие годы исчезли. Дамблдор снова стал добрым директором школы, который утешает маленького Северуса, которого постоянно обижают, просто директором школы, проливающим бальзам заботы и признания на юную душу…
И Снейп вдруг почувствовал, что нуждается в этом, хотя прекрасно понимал, что старик вот-вот ввергнет его в страх и отчаяние.
- Северус, ты вынужден подтверждать твою верность Тому снова и снова. В формах настолько чудовищных, что о них не хочется и думать. И это цена, которую мы платим. Да, мы, - вздохнул Альбус. - Хотя я сознаю, что тебе куда тяжелее это выносить, чем мне на это смотреть.
Северус пошевелился, но не стал встречаться с ним взглядом. Он мог вынести всё, но Дамблдор в сентиментальном настроении – это уже слишком!
- И я предчувствовал, что чем меньше останется времени, тем труднее тебе будет доказывать ему делами свою верность. А времени почти не осталось, мой мальчик, - сказал он с кривой улыбкой. – И я знаю, что ты должен сделать, Северус. Я знаю, что тебе приказали.
- И?
- Я знаю тебя. Очень хорошо знаю. И знаю, что даже сейчас, во время нашего разговора, ты прикидываешь и соображаешь, как обмануть его, как заставить его поверить, что ты исполнил его волю, чтобы не выполнять этого самого последнего задания.
|
|
|
- Послушать вас, так это очень плохо.
- Это настоящая погибель! – Альбус приподнялся и склонился к нему. – По-твоему, я не знаю, чего он от тебя требует? По-твоему, я не жду с ужасом приближения этого дня? По-твоему, я не знаю, что придёт день, когда тебе придётся убить…
- Тише! – прошипел Северус, чувствуя, что кровь его леденеет. – Не произносите вслух!
- Нет уж, я скажу, мой мальчик, и расставлю всё по местам. Ты не увильнёшь от этого задания. Ты предложишь свои услуги и воспользуешься расположением Тома, чтобы удостоиться чести действовать на свой страх и риск. Точнее, наш страх и риск… Ты веришь, что сможешь надуть Тома, но Том - не дурак! Думаешь, он тебя не подозревает? Думаешь, ты смог что-то скрыть от него? После всех этих лет погружений в твои воспоминания, когда ему только вздумается? И если ты посмеешь… Если ты посмеешь играть с ним, он это узнает. И убьёт тебя. А если ты умрёшь, всё будет потеряно. Окончательно.
- Не смешите меня! Всегда есть выход, всегда можно…
- Потерять всё, чего мы достигли за последние двадцать лет? Сделать все твои жертвы бессмысленными? Лишиться всего из-за неуместной верности…
- Неуместной?!
Не сознавая, что он делает, Снейп поднялся и склонился над стариком, пальцы свело от нестерпимого желания… Он с трудом справился с настоятельной потребностью любой ценой заставить замолчать этот голос и заткнуть эту глотку.
Да как он посмел? Как он посмел?!
Альбус встал и положил ему руки на плечи. Глаза его были теплы от сострадания.
- По-твоему, я этого не предвидел? И не подготовился? И не знаю, чем должен пожертвовать сам?
- Пожертвовать?
Во рту у Снейпа пересохло.
- Вы сами?
- Северус, я всегда знал, что придёт день, когда Том потребует, чтобы ты убил меня.
- И вы хотите, чтобы я это сделал?
- У нас нет выбора. Иначе ты умрёшь. И всё погибнет. Погибнет Гарри. Погибнет будущее волшебного мира. - Дамблдор неловко кивнул. – Я бы не стал тебя просить, будь у нас другой выход. Ты знаешь.
Вот как ему удаётся нести таким задушевным тоном такую чушь? И как он может быть настолько слеп?!
- Я прожил долгую жизнь. И, что важнее, я готовился к этому. Я не оставлю тебя без необходимой поддержки. И, когда придёт черёд Последней битвы, ты будешь там, где ты больше всего нужен, ты поможешь Гарри…
Нет, этот поток слов пора остановить! Пока это не сделала за него его чёрная ярость!
Снейп схватил Дамблдора за руки и силой сбросил их со своих плеч. Он жадно ловил воздух, тщетно пытаясь найти нужные слова…
- Альбус! Он приказал мне убить не вас!
Альбус был потрясён.
- Нет, меня! Он должен! Это твоё последнее задание…
- Убить, но не вас.
Дамблдор справился с замешательством и тут же сообразил:
- Северус! Но это значит, что он тебе не доверяет!
- Нет, Альбус, он, чёрт побери, мне полностью доверяет! Не сомневайтесь. Он знает, я выполню любое его желание. И мне, будь оно всё проклято, очень бы хотелось, чтоб это были вы! Поскольку тебя я могу убить хоть сейчас, ты, несносный старый ублюдок! Но, к несчастью, это не ты, а…
Слова застряли у Снейпа в горле твёрдым, тяжёлым комом. Продолжать он не мог.
- Не может такого быть! – возразил Дамблдор. – Нет! В этом нет никакого смысла… Том живёт под гнётом пророчества. Он не посмеет изменить…
- Да не Поттер же!
Снейп крепко зажмурился, борясь со страхом сказать это, по-настоящему, вслух, словами. Слов не было. Он с трудом, шёпотом, чуть ли не силой вытолкнул их наружу:
- Мисс Грейнджер…
- Северус, что ты наделал!
Снейп со страхом встретил безжизненный взгляд голубых глаз. И увидел в их глубине суровый гнев.
- Зачем ты на ней женился? Зачем ты навлёк на нас эту беду? Зачем ты пошёл против меня именно сейчас?
- Поздно об этом жалеть!
- Да уж!
Дамблдор всегда умел мгновенно переходить от горячего сочувствия к холодной ярости.
- Обо мне, вы, понятно, не очень заботитесь. Но, возможно, вам будет интересно узнать, что я выторговал у него уступку. Она в безопасности от любого, не считая меня. И мне позволено использовать яд, а не прибегать к публичной… демонстрации верности.
- И каким образом эта уступка тебе поможет?
- По-вашему, у меня нет зелий, создающих подобие смерти? Вы оскорбляете меня таким подозрением!
- А ты оскорбляешь Тома подозрением, что он не видит очевидного. По-твоему, он ничего такого от тебя не ожидает?
- Я справлюсь.
- И погубишь нас всех.
- Но вы же… Вы же не хотите сказать, что я должен…
- Я не могу тебе ничего сказать, Северус. Могу только напомнить, что в твоих руках будущее волшебного мира. Ты поставил крест на собственном будущем, когда принял Тёмную метку и предал женщину, которую любил…
- Я не знал, что…
- …но теперь у тебя есть шанс искупить свою вину. Или погубить нас всех.
Снейп не мог ни дышать, ни держаться на ногах. Он упал в кресло – в её кресло, в её смешное креслице! – отчаянно задыхаясь.
- А ведь насколько всё было бы проще, Северус, если бы ты позволил мне всё уладить! Насколько легче бы теперь было у тебя на душе! Ты уже безнадёжно разрушил мои планы, Северус. У тебя нет выбора.
Ненавистная добрая рука легла на его голову.
Он дёрнулся, отчасти от неожиданности, отчасти чтобы стряхнуть её.
- Я вам не верю. Вы не можете так думать.
- Уверен, что, взвесив все возможные последствия… Словом, ты сделаешь то, что ты должен сделать.
Он услышал звук, но не заметил зелёной вспышки в камине и ухода Дамблдора.
Холод. С каких пор в его подземельях стало так холодно?
Руки его тряслись, мороз бежал по коже.
Он хотел к ней.
Он хотел к ней!
Всё остальное было неважно.
Вообще всё уже было неважно.
Шатаясь, Снейп дошёл до кровати, рухнул на край, потянулся к её щеке ледяными пальцами.
- Мисс Грейнджер, - прошептал он.
Он должен был ей рассказать, утешить, заверить, что всё будет хорошо.
Она лежала неподвижно.
Почти как неживая.
Но тёплая, такая тёплая, словно вобрала в себя всё тепло, что было в его мире.
И старалась не вертеть головой и не двигаться.
Снейп обнял её, положил холодную, мокрую щеку ей на грудь и прижимался к ней, пока дрожь не унялась, а кошмар не отступил.
И когда взошла заря, он по-прежнему лежал без сна, слушая её сильное, ровное дыхание, слушая жизнь, что уверенно и твёрдо стучала в ней.
В его Гермионе.
Глава 52. ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Она слышала. Конечно, она всё слышала...
Сначала несколько бессвязных фраз, а под конец полная и кошмарная ясность.
Что за адская ирония! Заклятие неподвижности, которое сохраняло ей глаза, позволило ей выслушать всё это без малейшей реакции.
Кроме, конечно, слёз.
Слёз, которые впитала повязка.
Точнее, самая надёжная форма окклюменции.
Поскольку теперь она сможет скрыть от него то, что надо скрыть.
Гермионе хотелось закричать, прервать разговор, вмешаться в схватку, защитить Снейпа, спасти его, сразиться на его стороне!
Но сковавшее её заклинание стало для неё спасением. Оно дало ей силы сдержаться и выиграть время.
Гермиона лежала рядом со Снейпом совершенно неподвижно. Несколько часов. Отчаянно борясь с желанием каждого атома своего тела прижаться к нему как можно крепче…
Обрести покой.
И дать покой.
Утешиться и утешить.
Она гадала, как работает легиллименция, если нельзя видеть образы, только темноту за закрытыми веками, только слова, только рвущиеся наружу эмоции в ужасающей черноте слепоты.
Она гадала, сможет ли она скрывать от него то, что знает. Причём достаточно долго, чтобы успеть приняться за дело и спасти их обоих.
Она гадала, по-прежнему ли слёзы, что омывают сейчас ей глаза, действуют как лекарство. Или, наоборот, сводят на нет всю пользу, которую принесли слёзы, пролившиеся, когда он любил её.
Но большую часть времени она просто неподвижно лежала рядом, считая его вдохи, зная, что он не спит, и понимая, что теперь всё зависит от неё.
И, наконец, чувство вины перелилось через край. Что она наделала? О чём только думала? Когда так глупо и эгоистично заставила их обоих ввязаться в цепь событий, которые в итоге привели к тому, что человек, которого она любит, погубит себя ради неё. Гермиона мысленно вернулась к началу, к самому началу, к неуверенной, невольной молитве…
И снова помолилась.
На этот раз от всей души и вполне уверенно.
Поскольку безмерно почитаемый прежде наставник внезапно оказался способен на такое чудовищное злоупотребление чувствами во имя достижения своих целей…
Поскольку её неуязвимый прежде профессор оказался по-человечески уязвимым, но зато нежно любимым Северусом…
В этот самый чёрный миг самой чёрной в её жизни ночи ей необходимо было верить во что-то неодолимое и непобедимое.
И всё, что у неё было, это Господь её детства.
А потом, когда тело уже больше не смогло выносить неподвижности, когда каждая косточка и каждый сустав завопили, когда она не смогла больше жить под тяжестью мыслей о неумолимо наступающем утре и его глазах… Боже, его глаза! Что за боль она в них увидит!
Гермиона приступила к выполнению своего плана.
Она резко села на кровати и закричала.
* * *
Крик был не пронзительный. Глубокий, прерывистый, он шёл из самой глубины души. И не прекратился, когда он перехватил её отчаянно молотящие воздух руки и попытался обнять.
Она знала!
Она всё слышала!
Она знала…
И снова крик, и теперь она попыталась вывернуться, но он был быстрее и сильнее.
- Не надо! Я не… Я не трону тебя!
- Пожалуйста… Профессор… Змеи!
Голос её прерывался, страх и паника ощущались даже в воздухе, которым они оба вдыхали.
- Нет никаких змей, - уговаривал он, гладя её волосы, кожу, обнажённую кожу…
- Они… Они меня кусали! Боже, пожалуйста, пожалуйста, спаси меня!
Она билась об него, а он прижимал её к себе, цеплялся за неё, словно утопающий за спасательный круг.
Сердце бешено колотилось. Кошмар? Увидела кошмар?
Он крепко прижал её к себе, вдохнул её запах, насладился тем, как доверчиво лежит она в его объятиях.
- Просто обними меня, - прошептала Гермиона, уткнувшись ему в шею.
Ничего другого ему сейчас и не хотелось. Только обнимать её.
- Ты мне так нужен… Просто обними и держи меня…
Кошмар.
Кошмар со змеями, укусами и болью.
Кошмар, который, чёрт бы его побрал, не шёл ни в какое сравнение с реальностью!
Но, раз это был кошмар, он мог обнять её, начать утешать и уговаривать. Кошмар победить он мог. Потому что они делили сейчас их общую постель, а не то кошмарное ложе из её сна.
Снейп приподнялся, опёрся на спинку кровати, усадил Гермиону себе на колени и стал укачивать, убаюкивать, целовать и шептать глупости. И на несколько долгих минут весь остальной мир перестал существовать.
Наконец он чуть отстранился, взглянул на неё в тусклом свете лампы и наткнулся взглядом на повязку. Тихо выругавшись, потянулся, чтобы снять её…
Она тут же напряглась и перехватила его руки.
- А разве… Её ведь должна снять мадам Помфри?
Он ощутил, как колотится о его грудь её сердце, и нахмурился.
- Я хочу сначала посмотреть сам!
Она помедлила чуть дольше, чем надо, прежде чем отпустить его руки. С чересчур беспокойной улыбкой.
- Хорошо…
Снейп щёлкнул пальцами, и бинты упали, открыв её лицо. С плотно сомкнутыми веками.
Он нежно дотрагивался большим пальцем до её ресниц, пока они не затрепетали и не открылись.
И эти глаза поглотили его полностью. Он ринулся в них с размаха и весь сжался в тугой ком, словно падал с высочайшей башни…
Собраться с мыслями и разглядеть, разглядеть…
Она резко отвернулась и снова зажмурилась.
- Что не так? Тебе больно?
Она медленно покачала головой.
- Нет, не это.
- А что?
Всё тот же голос в голове стал настойчиво выводить: «Она знает, знает, знает…»
Подбородок её дрожал, дрожали губы, дрожал голос, но она упорно пыталась произносить какие-то членораздельные звуки.
- Про… Профессор… Я не могу, не могу… Не могу делать вид, что всё в порядке! И не могу больше терпеть… Скажите мне…
Она упала в его объятия, он прижал её к себе. Сердце его разрывалось.
Она подняла голову. Глаза переполнены слезами…
- Вы ведь знаете правду?
Говорить не было сил…
- Вы читали ту книгу… - почти прошептала она и снова отвела глаза.
Какого чёрта?! Книга?!
В лёгкие снова хлынул воздух, Снейп притянул поближе к себе голову Гермионы, чтобы она не увидела облегчения, облегчения, которое разливалось сейчас по его лицу и всему телу.
- Мадам Пинс сказала, вы её брали, - скорбно сказал она. – Значит, вы знаете!
Причём тут Ирма? И тут Снейп вспомнил. «Воспитание волшебного ребёнка»! Он её взял, просмотрел, но так и не выяснил, какого чёрта она пыталась её сжечь.
- Хорошо, я сдаюсь. Я абсолютно не понимаю, о чём ты. То есть, вообще! – с трудом выговорил он.
Пожалуй, не стоит сжимать ей руки слишком сильно... Но иначе они бы тряслись, как листья на ветру!
Она так и сидела с опущенной головой, поэтому Снейп с удовольствием зарылся лицом в её волосы, в её… Он не смог накрутить себя настолько, чтобы назвать их ужасными. В голове шумело, пульс зашкаливал. Надо хоть как-то успокоиться!
- Заклинание, что мы пели вместе… Когда вы меня лечили. Я никогда прежде его не слышала, но когда вы запели… Я пела так, словно была частью вас. Поэтому я поняла. Это была магия земли, верно?
- Это… Согласно некоторым философским теориям, да, это форма магии земли. Одна из самых примитивных, нечто вроде магического адреналина. В минуты отчаяния волшебница или волшебник могут прибегнуть к помощи древнейшей силы. К ней часто взывают матери, чтобы спасти ребёнка.
- Как мать Гарри?
Снейп тяжело сглотнул.
- Может быть. Это весьма вероятно.
- Во мне нет никакой магии земли.
- Разумеется, есть! – отрезал он. – И мы только что это выяснили.
- Нет, это была ваша магия. Я использовала вашу! Через связь, которая установилась между нами.
Гермиона снова поспешно отвела глаза.
- Вы сказали, - прошептала она, - вы сказали… Если во мне никак не проявлялась магия, пока я не обзавелась палочкой, значит, я сквиб.
- Мисс Грейнджер! Ничего подобного! Вы не сквиб и никогда не были каким-то… грёбаным сквибом!
Да что она вообще несёт?! Только этого ещё не хватало! С учётом всего прочего! У него нет ни времени, ни терпения, чтобы…
- Клятвы! – сказала она. – Я говорю о наших клятвах!
Снейп заставил себя сидеть спокойно и выпустил из рук её руки.
- Продолжай.
Руки её затрепетали, словно она не знала, куда их деть. И почти коснулась его, но отпрянула, начала убирать волосы с лица, тут же бросила… И в конце концов сложила руки на коленях и уставилась на них.
- Во мне не было никакой магии. Я бы знала. Но ничего подобного не было. Пока…
Она, наконец, посмотрела прямо на него. Перепуганными глазами.
- Пока вы не передали мне свою. «И вверяю тебе все свои земные блага»… - прошептала она и содрогнулась. – Вы передали мне свою магию земли.
Она снова посмотрела в сторону.
- А я… Я не дала вам ничего. Но ведь обеты сформулированы определённым образом. Мы обменялись клятвами верности, взаимного уважения, заботы, мы должны проявлять это всё в равной мере. Но давали только вы. И цена этого для вас непомерно высока.
О чём она вообще болтает? Никакие клятвы уже не имеют значения! Для них сейчас вообще ничего не имеет значения… Он снова попытался её заткнуть. Для чего беспомощно потряс головой, в знак того, что не может уследить за ходом её мысли.
- Я никогда не был склонен к магии земли и никогда не пытался в ней совершенствоваться.
- Если верить «Воспитанию волшебного ребёнка», главенствующая форма элементарной магии или магии земли – это дух. Земля, воздух, вода, огонь, а пятый угол пентаграммы – дух. И в полном соответствии с тем, что говорит книга, - настойчиво продолжала она, - я смогла пользоваться магией без палочки – впервые в жизни! - только после того, как мы принесли наши клятвы, профессор! Они дали мне то, что особо одарённые магически дети демонстрируют, когда у них впервые проявляются способности. И я не просто использую эту магию, я совершенствуюсь в ней! Как и вы. Я внезапно стала весьма способной к окклюменции. Как вы. Я взяла это у вас. Всё от вас!
Она впилась в него глазами.
И на него внезапно нахлынули воспоминания, давно подавленные воспоминания. О том, как он смеялся над отцом, неся какой-то вздор. А отец не мог этого выносить, не желал даже находиться с ним рядом, бил его, когда он смотрел на него слишком долго, когда он… Когда он читал его грёбаные мысли и повторял их вслух. Воображая, что его похвалят и наградят за то, что он такой умный мальчик.
И как он летел от удара через всю комнату…
- Дух, - говорила тем временем она, - это ваш дух! Вы передали мне вашу магию, когда наши духовные существа… соединились.
- Чушь! – словно выплюнул он.
Она отодвинулась, и Снейп понял, как она задета его отпором.
- Ладно, - сказал он устало. – Допустим на минуту, что ты права. И что тебя так беспокоит? Почему ты плачешь? В чём трагедия?
Она обхватила себя руками.
- Значит, то, что говорят про меня, правда! У меня за душой нет ничего, кроме книг. И вы… Даже вы это говорите! Я просто всезнайка!
- Да чёрт же тебя побери…
- Но и это ещё не всё! Вы уверены… можете быть уверены, что ваша магическая сила не уменьшилась после клятвы?
- Ты сама видела, что было, когда мы вместе лечили твою руку. Ты видела и удивление Альбуса, и реакцию Поппи. Это было чудо. Вместе мы совершили нечто такое, чего я в жизни не видал. Это, мисс Грейнджер, никак не признак того, что моя магическая сила ослабла. Это знак того, что она увеличилась.
Снейп внимательно следил за тем, как она усваивает сказанное, и сам почувствовал облегчение, когда она расслабилась.
|
|
|
