 |
Аддис-Абеба и далее — на юг
|
|
|
|
Наконец то добрались до столицы страны — это город Аддис-Абеба. Город грязный, люди кишат. В глаза бросилось большое количество наших «Жигулей» первой модели, их используют как такси. Оказывается, как мы потом узнали, в советское время, из СССР отправляли много разной техники в Эфиопию, поддерживали так сказать, а сейчас Китай присылает им запчасти к нашим же «Жигулям». Вот как жизнь изменилась, что же это такое — в России что, запчастей жигулёвских нет?
Сразу принялся расспрашивать людей о местонахождении Российского посольства, таксисты пожимают плечами, помог какой-то студент, запрыгнул на крыло коляски мотоцикла, чтоб проводить.
Бумага от правительства Москвы помогает и в российских посольствах, помогает и в музей зайти, с 50 % скидкой, как студентам, в общем, бумага универсальная. Территория Российского посольства в Аддис-Абебе огромная, в сравнении с посольством в Хартуме, например. Тут мы побыли сутки, нам выделили квартиру, здесь все интересуются нашей экспедицией, и особенно нашими «Уралами»! Удивляются выносливости российской техники.
Консул Меркулов Виктор спросил:
— А где вы были трое суток?
Меня такой вопрос удивил, и немного даже возмутил, ведь наши русские Даже не знают страны, в которой работают по несколько лет, а если бы знали, то не спрашивали бы, а наоборот похвалили бы за то, что мы за такой короткий срок преодолели тысячу километров от Хартума.
В посольстве давай все нас предупреждать, чтоб мы были осторожнее: на юге Эфиопии часто происходят нападения банд, ограбления, убийства, места глухие, вечерами и ночами просили останавливаться только в населённых пунктах, кстати, в Африке вообще движение машин к вечеру прекращается, но мы всё равно едем как можем и останавливаемся — где получается. Разве подгадаешь!
|
|
|
Взяли они с нас расписки, что «посольство снимает с себя всякую ответственность за нас, и в случае несчастья мы не будем иметь претензий к ним!» Смешно и, конечно же, обидно за такое отношение к соотечественникам! Это называется — «моя хата с краю, я ничего не знаю». А мы уж как-нибудь обойдёмся без таких советов и «такой» помощи. Мир не без добрых людей!
Познакомились со здешним инженером Фомичевым Евгением Николаевичем, хороший, такой, весёлый мужик, здорово помог нам с ремонтом. Раньше он имел тоже свой «Урал» с коляской.
Встречается тут в Эфиопии много больных-прокажённых с нарушениями костного состава, пальцы кривые или вообще деформированы, таких людей много. Они пытаются дотронуться до нас, вместо рук у некоторых из плеч растут отростки, напоминающие длинный палец или змею, этими отростками они тычут мне в спину, наверное, опасно, можно заразиться! Это такая зараза, которая разрушает кости в организме. Полиомиелит, что ли — с такой болезнью здесь много людей остаются с иссохшими конечностями, без рук, без ног, без плеч. Много уродов видели, но говорят сия болезнь не заразна! Знать бы!
На юге страны больше мусульман, а на севере — православных христиан. Эфиопы крестятся не справа налево, а слева направо, и пальцы складывают иначе. В некоторых городках из церквей на улицы ' выставляют громкоговорители, служба начинается рано и продолжается 1,5 часа, окрестность оглашается молитвой. Вид у здешних церквей самый непрезентабельный, часто это просто хижина, и только крест и маленький куполок над макушкой крыши выдаёт церковь.
Фу-у-у, выехали из Аддис-Абебы. Наконец-то мы опять на трассе, движение к вечеру, на выезде из города, очень интенсивное. Погода дождливая. Но дорога пока хорошая. На западе страны, вдоль дорог, много брошенной военной техники — БТРы, танки, а здесь, на юге Эфиопии, много заброшенных перевёрнутых грузовиков — и почему это после аварии их никто не забирает? Такие картины, действуют угнетающе.
|
|
|
Вдоль дороги так и тянутся тростниковые хижины, селения не кончаются и люди тоже бродят повсюду. Завидев нас издалека, дети, даже очень маленькие, бросают свои игрушки и бегут к дороге, взрослые прекращают работать, выстраиваются вдоль дороги в ряд и машут руками, приветствуют.
Был случай, когда толпа начала хлопать в ладоши и петь, как мы подъезжаем. Мы как-будто триумфаторы какие-то, а нас вдруг чествует народ. Нужно быть очень осторожным за рулём, дорогу здесь любят все — и люди, и животные, овцы даже спят на дороге, ослы и верблюды разгуливают преспокойно, люди — дети, и взрослые — несут хворост, тюки, ходят по дороге, наверное, они думают, что асфальт положили только для них. Много ослов тут валяется без голов, но живых ослов это всё равно не останавливает — с трудом разгоняем всех звуками своих клаксонов. А они не боятся, даже не вздрагивают.
И опять всё то же: «Ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю!» Голова от них идёт кругом. «Where you go?! Where you go?! Where you go?!» одно и то же — как они мне надоели! Люди, вездесущие люди, их так много — как тараканов. Везде, где бы ни остановились — люди, люди, люди. Даже в туалет без них не сходишь, отойдёшь за деревья, а они тут как тут, возьмут в окружение и смотрят, а если вам кажется, что никого рядом нет, что это тихое место, что вам посчастливилось, то будьте уверены — это только видимость, на самом деле, на вас незаметно смотрят из кустов десятки глаз.
Подъезжаем уже к границе Кении, осталось всего 100 км.
Природа всё больше радует глаз, зелёные горы, пышная растительность, саванны, и не так голодно — ананасы продают пучками, как у нас редиску, в столовых могут пожарить яичницу, картофель. А в посольстве нам офицер безопасности, да и все остальные тоже, столько наставлений дали совершенно ненужных, и столько опасений высказали, мол, до Адсы ещё не так опасно, а вот дальше вас могут ограбить, и даже убить, много там банд, очень много, вечером и ночью лучше не ехать. Утверждают, что часто грабят европейцев к югу от Аддис-Абебы. Но мы ехали вчера и сегодня до позднего вечера, разбойников не встречали. Но зато ближе к границе, вдоль дороги, можно увидеть много верблюдов огромных размеров, такие великаны часто бегают даже по дороге, один долго бежал рядом с нами, сигналом не могли отогнать.
|
|
|
В городок Мояле приехали в 20 часов, таможня уже была закрыта, продавец, у которого мы купили пирожков и чаю, сказал, что откроется только завтра в 8 часов.
— Почему тут работают так мало? — возмущались мы. — Даже в России все таможенные автопереходы работают почти круглые сутки!
Утром подъехали к таможне, дождались восьми часов, но никто не торопился открывать контору. Ждём, через каждые три минуты подходят разные менялы, предлагают обменять деньги. То эфиопские биры на шиллинги, то кенийские шиллинги на доллары, то доллары на все эти местные штучки. Узнаём курс, но менять воздерживаемся, один предлагает за 1 доллар — 70, другой 81, лучше уж обменяем деньги на кенийской стороне.
Мы спешили проехать быстро Эфиопию, чтобы успеть попасть в Кению к 17–18 апреля, потому что визы наши заканчиваются 20 апреля. Переживаем, а вдруг не пустят, скажут, возвращайтесь в Аддис-Абебу и делайте новые визы. Не дай Бог! Но всё прекрасно — нас выпускают, да ещё работник иммиграционной службы спрашивает:
— Вам поставить въезд на сколько? Я могу и на месяц!
— О'кэй, ставьте лучше на месяц!
Прекрасно! Штампы стоят. Осталось оформить мотоциклы в таможне. Но тут меня ждало разочарование… Слова таможенника на меня подействовали как удар грома:
— Впускаем иностранное транспортное средство по специальной бумаге!.. Её вы должны были сделать ещё в России. Проезжают финны, немцы — и все имеют такую бумагу!
И показывает мне листок с какой-то печатью типа ваучера.
— А почему у вас такой нет?! Впустить не могу!
— Помогите, пожалуйста, может, есть какой то выход?!
— Попробую позвонить своему боссу в Найроби, а вы ждите, я позову. Ребята сразу приуныли, когда я рассказал о создавшейся ситуации. Володя стал изучать карту, размышляя, как бы объехать Кению. Никак её не объедешь: с востока — Сомали, которая на юге всё равно граничит с Кенией, а с запада — Уганда, и «родной» Судан, где идут военные действия.
|
|
|
— Не хотите ребята вернуться в «любимый», жаркий Судан? — пошутил я.
— Нет, не допустим, чтоб это случилось, проехать половину пути, проехать снежную Турцию, пустыню Сахару в Судане, столько стран и границ и встать вдруг перед Кенией, откуда только начинается самое интересное — саванны, джунгли, богатые диковинными животными, — завопил Володя-фотограф.
Через пол-часа ожиданий меня позвал таможенник:
— Вопрос решённый, раз нет сей бумаги, вы должны положить здесь на депозит сумму, а в Найроби, в таможне, вам её вернут, какая стоимость мотоциклов?
Я смекнул в чём дело, умышленно занизил:
— Один 800, а другой 600 долларов.
— Что-то дешёвые у вас мотоциклы? Такие большие и мощные, странно! Меня так за решётку упекут. Насчитал таможенник 405 долларов себе — вот так процентики у них! Выписывал соответствующие бумаги кассир, с язвами на руке, писал долго, много ошибался, всё-таки сделал. Ну, наконец-то! Мы поехали.
Прощай голодная страна ю-юкающих детей, и плохих дорог!
Кения. Масаи. Дорогущая вода и — экватор!
Но дорога лучше не стала, одноколейная грунтовка, местами просто земляная, или глинистая, да к тому же, начался сезон дождей в этих местах. Размыло дорогу там, где нет камней. С трудом едем, вязнем в грязи, иногда даже трудно удержать равновесие, мотоцикл мой мотает в разные стороны, иногда заваливаюсь на бок, часто едем в глубокой колее, которую оставили грузовики. Встречаются такие глубокие промоины, хватит не только для нашего «Урала», но и для хорошего грузовика — трёхмостового «Урала». Вообще для плохих дорог Судана, Эфиопии и Кении идеально подошли бы лёгкие мотоциклы, типа эндуро — это нам однозначно ясно. НА таком мы с Тимуром проехали Южную Америку — очень похоже местами. В смысле размытых донельзя грязевых дорог.
Движение в Кении левостороннее, пытаюсь привыкнуть ехать по левой стороне, но сейчас, конечно, не имеет смысла ехать по своей стороне, тут машин нет или, бывает, по одной встречной в час попадается. Глухие тут места — на севере страны, людей тоже почти нет, местность пустынная, растительность редкая, в основном сухой кустарник, земля неплодородная, много камней, поросших жёлтой травой. Иногда встречаются пастухи, гонящие куда-то стадо коров, где тут у них направление «домой» — непонятно!
Смотрю на карту — до первого населённого пункта Чоба от границы около 250 км, хоть бы бензина хватило, ведь едем на пониженных передачах, расход топлива огромный. Привет! У Саньки на «Урале» с коляской бензин уже кончился, а проехали-то всего 130 км, расход ого-го — 20 литров на 130 км!
|
|
|
А для меня вывод один — «Урал-Соло» негоден для бездорожья: в песке закапывается, неустойчив, мотается в разные стороны, в дождь по грязи тоже самое, трудно удерживать равновесие. Вспоминаю «Урал-Волк», на котором проехал от Владивостока до Гибралтара, он был даже более устойчив, послушен — даже на песке и грязи, как это ни странно! Решил теперь, что в Австралию обязательно возьму «Волка».
И всё же я на «Соло» обгоняю всегда аппарат с коляской. Часто приходилось мне его ждать: то бензин в бачке кончится, то крыло отвалится, то багажник откроется, то в гору не тянет. Но и «Соло-классик», бывало, задерживал нас в пути: три раза клеили камеру.
Наконец-то кончилась спешка из-за заканчивающихся виз в Кению, спешка совершенно ненужная, только напрягавшая нервы. Как хорошо, когда с бумагами всё решено и не думаешь о них вовсе!
Первый вечер провели хорошо, отдохнули за все эти 36 дней пути. Впервые встали на ночлег при закате солнца. До этого всегда ехали и в тёмное время суток, до самого начала ночи. Теперь нам можно не спешить, виза в Кению есть на 30 дней вперёд. Смогли не спеша попить чайку, посидеть под звёздным небом, поговорить, помечтать: вот это и есть настоящий поход, когда случаются такие вечера, а до того была гонка, гонка для подрыва сил. Каждый день езда по 12–15 часов на мотоцикле, и по очень плохим дорогам, сказывается и на физическом состоянии и на психике.
Ложишься спать, а в ушах стоит шум мотора, и перед мысленным взором — Дорога, руль, дорога, руль, мотоцикл. И вот заметил, что несколько дней назад началась депрессия, плохое сонное состояние — это от усталости, конечно.
Оглядываю Кению и сильно удивляюсь, представлял её себе совсем иной. Думал — будем ехать по зелёным джунглям, а началась опять пустыня, кое-где растёт выжженная солнцем трава, и всё усыпано булыжниками, равномерно так усыпано. Дорога узкая, покрытие из тех же мелких камней, с глубокими вечными колеями. Пытаюсь ехать ровно, но руль удержать очень трудно, недавно выбросило меня из колеи, завалился на дугу. Руки-ноги целы и то хорошо! Потёр ушиб и дальше!
Продвигаемся медленно — около 20 км/ч. А где же она — моя Кения? Где страна полная растительности и высоких гор. Где разные животные, слоны, зебры, бегемоты? Где? Вокруг — безжизненная пустыня. Вдруг выстрелы — да не одиночные, а очередь! Вот и дождались! Откуда! Смотрю, метрах в трёхстах от нас бегут два чёрных мужика, машут руками, просят остановиться. Подошли, один с автоматом, другой с карабином, у одного на груди две ленты патронов висят крест-накрест, ну точно как у красноармейцев из кинофильмов! Что-то нам говорят, руками показывают в разных направлениях дороги, я ничего не понял. Потом жестами показывают, мол, «есть хотят и пить». Поделились мы с ними двумя лепёшками.
— А вода у друзей, — говорю. — Они отстали. Во-о-он там! Володя мне:
— Две ихних пули нам хватит, пустыня же, людей вокруг нет! И нихто никохда не найдёть!
— Да, ладно ты! Прекрати так думать! А Дед не унимается:
— Тела наши оттащат подальше, спрячут, и нихто, никохда не найдёть — где могилка моя-а-а!
Тут подъехали Санёк с Фотографом, налили чернокожим братьям воды — литра полтора. А фотограф достаёт фотоаппарат и только вскинулся, как человек с ружьём — стой! — и резким таким жестом призывает не фотографировать их.
— Да-а-а, этого не стоит делать! — Дед опять за своё. — Лучше аппаратуру вообще не показывай!
— В чём дело, Володенька? — высоким голоском протянул Фотограф и всё равно пытается щёлкнуть. Не получилось.
Попрощались мы тепло со встреченными и поехали. Я еду и думаю: «А что, собственно, удерживает их от выстрела, вполне могли бы шлёпнуть и забрать себе всё! Значит — совесть ещё есть! Просто не бандиты нам попались!»
Санёк не в восторге от езды на «Урале» с коляской, всё время жалуется и часто вспоминает свою «Яву-Стиль»:
— Дурацкий это мотоцикл, на нём только картошку возить в колхозе. Эх, были бы у нас сейчас эндуро, вот погоняли бы!
А в посольстве, помнится, офицер безопасности Виктор Михайлович, ну тот, который объездил все эти места, сказал, что дорога до Найроби — столицы Кении, от границы с Эфиопией, «асфальтовая, хоть и разбитая!» Но мы проехали уже 200 км, и видим, что эта дорога со времён своего рождения не видела никогда асфальта. Или обманщик оказался Виктор Михайлович, не знал, а говорил, или, может, о какой-то другой дороге рассказывал?! Но на карте больше никаких нет — только эта!
Мне кажется, что все русские, находящиеся в наших посольствах, совсем не знают страну, в которой находятся. Разве они ездят, разве путешествуют по ней? Живут на своей территории, и имеют представление настолько искажённое, и об обстановке в стране, и о местном населении, и о дорогах, в общем, полны они страхов и иллюзий. Считаю, что это обязанностью должно быть: приехал в посольстве работать — отправляйся в путешествие по этой стране и знакомься сам с ней воочию, а не по слухам и не по картам только! Вот было бы дело!
— А может, они и должны призывать нас к осторожности, ведь у них работа такая, им как никак, приходится за нас отвечать, раз мы находимся в стране, где есть посольство, — возражает Дед.
Перед городком Морсабитом у Сани совсем кончились все запасы бензина, явно преждевременно. Мы их с фотографом оставили в пустыне, и поехали с Володей в городок за топливом. По пути остановили нас полицейские, уже перед городком. Я рассказал им, кто мы, и о всей создавшейся ситуации. Полицейский, с чёрным как смола лицом, поинтересовался:
— А у вас-то бензина хватит доехать до города?
— Да, у нас 2 литра есть, должно хватить.
— Палатку в буше не ставьте — слоны затопчут!
Бензин тут дорогой, почти доллар за литр. Зато в Морсабите пообедали в столовой, и тут к нам подошёл немец, худощавый такой мужчина с добрым лицом. Познакомились, зовут его Андреас. Живёт в этих местах с чернокожей женой и двумя детьми около 8 лет, очень любит Африку, особенно буш — это пустыня поросшая кустарником, и на вопрос — «Кем работаете?», сказал, что «делает всё!» Пообщались, как смогли, он помог обменять деньги — наши 100 долларов, которые быстро иссякли, в связи с дороговизной в этой стране на бензин и продукты питания.
Попросил Андерс прокатиться на Урале, ему понравилось, но сказал, что слишком большой мотоцикл, и тяжёлый, трудновато управлять с непривычки.
Мы были рады встрече с таким простым и в то же время интересным человеком. Он предлагал остаться у него, но мне не хотелось задерживаться в селении, где суета, много воришек, что-нибудь ещё отвернут ночью с мотоциклов. Тепло попрощались и уехали в дождь.
Проехали 40 км, дождь все не прекращается, дорогу размыло, мотоциклы вязнут в грязи, особенно тяжело мне на «Соло», под крыло набивается грязь, и колесо не крутится, пришлось снимать крыло. С юга, куда мы направляемся, надвигаются густые, страшные тучи.
Стали искать место для лагеря, кругом заросли, и много камней. Воспользовавшись временным затишьем ветра, быстро поставили палатку в лесу, вскипятили чаю. Только успели накрыть мотоциклы полиэтиленовой плёнкой, как хлынул страшный ливень. На палатку обрушились потоки воды.
Лежим в душной палатке, но спать всё не хочется, рановато, друг к другу прилипаем грязными, потными телами.
— Вода, вода под нами! Тонем! — закричал Фотограф и схватил в руки сумку с фото и видеоаппаратурой, прижав к груди самое драгоценное, как ребёнка. По небольшому склону, на котором стояла палатка, устремились потоки воды, грозящие смыть палатку вместе с нами.
— Дно водонепроницаемое, выдержит. — успокоил я Володю.
— А вообще-то положение наше шаткое, и молния может ударить, и слон может «лапкой» раздавить! — уже засыпая, высказал свои мысли Дед. И захрапел.
Утром спустились с холмов, в пустынную долину, поросшую мелкими деревцами, на карте название пустыни — Чалби.
— Едем долго, а всё пустыни, пустыни, когда же будут джунгли? — разочарованно тянул Санёк.
— Ох, Виктор Михайлович, дорогой, — вспоминая посольство, — где же ваша обещанная асфальтированная дорога?! — это Дед.
И тут нам повезло как редко каким другим путешественникам. Мы встретили масаев.
Масаи — это такой особенный народ, который не признаёт современных государственных институтов, живёт независимо от границ и мнений о нём других людей, живёт по своим законам и развивается. Народ кочевой, это отличные скотоводы. По виду люди странные, женщины одеваются в яркую юбку, а грудь открыта, обвешиваются разными бусами. Впечатление, конечно, когда видишь их особенное: взгляд у них гордый, независимый, свободный, в руках — копьё, на боку висит длинный нож. Одеяние мужчин скромнее — набедренная красная повязка, на запястьях браслеты, на голове пучок перьев.
Встретили мы их два раза. Думали, что утром увиделись, ну, и всё — прощай! — но нет, повезло ещё раз.
Днём нас остановили воины-масаи, молодые ребята, человек семь, с копьями, с огромными ножами за поясами, и перьями на голове. Стали что-то спрашивать, на своём, непонятном нам, языке, размахивая при этом копьями, выражение лиц было не очень дружественным.
— Если произойдёт схватка, — подумалось, — то победа будет, однозначно, на их стороне!
Поначалу атмосфера рядом с ними была напряжённой, но стало ясно, что их привлекли наши мотоциклы. И вот после того, как мы некоторых масаев покатали, трое залезли в коляску, один сзади Володи, ещё один ко мне — тут обстановка разрядилась и стала вполне тёплой, и они даже разрешили фотографу их снимать. Тот аж засиял от счастья — далеко не каждому выпадает такая удача, Володя и давай, давай щёлкать. Но вполглаза видно, что не любят они фотоаппарат, разрешили как мену на катание, но напрягались при каждом щелчке аппарата. К сожалению, видеокамерой воспользоваться мы не успели, только Володя достал её, как к нему подошёл ихний старший, поругал и запретил снимать.
Тут в разговоре, в суете, Саня одного старенького, из их компании, угостил помидорами, так тот в чувствах даже пытался поцеловать ему руку. Дошло до того, что масаев трудно было заставить слезть с мотоциклов, восторгу их не было предела, такие непосредственные — как дети! — да это и понятно, люди первый раз в жизни проехались на мототехнике.
Расстались мы уже почти друзьями.
И ещё случай был.
Стоим на глухой дороге, отдыхаем. Вдруг послышался рокот моторов с той стороны, куда мы направляемся, и появились два мотоциклиста. Увидели нас, остановились. Они оказались немцами, едут на двух эндуро — HONDA, из Найроби до Аддис-Абебы. Их маршрут в 1500 км определил короткий отпуск. Среднего возраста мужчины, одного зовут Йорг, а другого — Ульрих. Мотоциклы они отправили из Германии самолётом, как багаж, в Найроби, а когда накатаются, то из Аддис-Абебы отправят обратно домой. Но мне подумалось: «К чему такие расходы? Лучше уж поэтапно доехать на них до Европы!» Но они — немцы, и мыслят по-другому. А скорее всего именно такой короткий отпуск всё у них ограничивает.
Йорг в 1992 году путешествовал из Германии до Крыма. А Ульрих ездил на мотоцикле до Санкт-Петербурга, оба немного говорят на русском.
Мы давай расспрашивать их о качестве дороги до Найроби, и ответ конечно, не порадовал — очень плохая, сплошная трясучка. Они были удивлены тем, что мы едем по таким плохим африканским дорогам на таких тяжёлых «Уралах», с такой низкой посадкой рамы, двигателя и глушителя. А когда мы им сказали, что вообще поедем на них и дальше вокруг света — они, наверное, не поверили!
Разъехались. Но настроение от такой приятной встречи улучшилось! Радостно было встретить в эдакой глухомани, где машины и то редко увидишь, белых единомышленников.
Жарко, душно. Рек и ручьёв, к сожалению, тут нет, едем уже пять дней потные и грязные, и так хочется искупаться, помыться. Иногда встречаются русла рек, но, опять же, пересохшие. Не сезон, что ли?
Ура! Увидели первую зебру, довольно-таки крупную, точнее её зад. На дорогу иногда выбегают антилопы, такие хрупкие на вид и небольшие по размерам, можно их запросто перепутать иногда с зайцами. Животный мир начинает понемногу становиться разнообразней, наверное потому, что появляются всё чаще деревья, заросли.
Страна Кения — дорогая, пищи мало, продукты дороже, чем в России, а вода имеет просто бешеную цену: 1 литр воды стоит больше 1 доллара. Иногда воду приходится покупать, но в основном просим людей в селениях налить нам воды в пластиковые бутылки, потом кипятим и пьём её.
Люди тут живут ещё в более убогих хижинках, чем в Эфиопии, там хоть Домики из соломы и палочек, а здесь какие-то низенькие, мне по пояс — шалашики, с полукруглой крышей, накрытые пакетами, кусками брезента от дождя, — подумалось сначала, что это кучки мусора, вдоль дороги, а оказалось — жилища масаев. Так же как и в Судане, и в Эфиопии, электричество здесь встретишь нечасто.
Разбили лагерь в саванне, встали на ночлег, а утром недалеко от палатки Увидели кучу скорпионов. Неприятно как-то стало от мысли, вдруг они бы ночью захотели нас «пощупать»!
На моём «Урале» образовалась боковая дырочка в камере, поменяли камеру, Дед уже так наловчился, что поставил колесо на место очень быстро.
Приближаемся к экватору планеты! До него осталось около 100 км. Я представлял, что будет очень жарко, а оказалось вовсе и не так, в Сахаре было намного жарче, а в Эфиопии, вообще, было холодно.
Вчера вечером остановились в деревушке. В придорожной хижине попили чаю, купили хлеба и консервов. Меня обступили три негра, спросили: «Откуда мы? И собираемся ли сейчас ехать в ночь дальше?» Я сказал: «Да! Едем!» Они стали нас усиленно отговаривать ехать ночью, явно с нехорошей целью, мол, в буше много бандитов. Но мы выпили два литра воды, купили бутылку «кока-колы», и с собой Дед взял две порции баранины, за это с нас попросили очень дорогую плату — 580 шиллингов — это 8 $, мы тогда вернули им баранину, но 380 пришлось всё равно отдать. Говорят про бандитов, а сами оказались обманщики!
После этого, прежде чем что-то тут купить или поесть, сначала мы спрашиваем цену, торгуемся, а потом покупаем, потому что здесь верить чернокожим нельзя — каждый продавец стремится взять побольше ни за что!
Люди очень удивляются, когда узнают, что мы приехали из России, кто понимает, где это, конечно.
Кенийцы — народ не пугливый, даже проявляют агрессию, если что-то делаешь против их воли. В эфиопском посольстве нам рассказывали, что они не очень хорошо относятся к белым. Но явной враждебности с их стороны пока не встречалось. И поверьте, мне нравится их видеть, когда я еду на мотоцикле, а они стоят рядом и машут руками. Так или иначе, а контактировать с местным населением приходится. Терпим, а что делать?
Хорошо бы видеть, конечно, только одну природу и животных, но таких идеалов тут нет! Да и нигде уже нет, планета заселена плотно!
Опять стоим, Дед бортирует то же самое «утреннее» колесо, отошла заплатка. Подошли три паренька, в руках магнитофончик, музыка на всю громкость, они в восторге, видимо, это их любимые певцы. Встали они рядом и стоят, долго стоят, думают, наверное, что и мы тоже балдеем от ихних шлягеров, или хотят чтобы мы стали поклонниками сей музыки. Так они нам надоели, и не понимают даже — что мешают. А одну песенку они перематывали и включали раз десять, наверное. И балдеют. Терплю, терплю, а что делать?
— Гуд мьюзик? — спрашиваю их.
Они обрадовались, стали ещё и хором подпевать.
Начинаю вспоминать наше путешествие Москва — Владивосток, ведь то же самое — надоедали нам все: и мужики, пацаны, облепляли нас, засыпали вопросами. Тут хоть можно просто выключиться, уйти от разговора — языка-то не знаем, а дома сей вариант не «прокатит!» Решили мы «приколоться» и немного потанцевали с туземцами под их магнитофон. Негритята тоже в пляс пошли.
Целый день теперь в голове напеваем мы ту песню, которую вчера нам полчаса насильно навязывали чернокожие пацанята. Наказание какое-то.
Как резина на колёсах терпит такие нагрузки, не пойму?
По логике от таких камней покрышки должны были давно стереться, пустить трещины. Видимо хороша «Русская резина». Опять целый день напеваем ту песню. Смех!
Доехали до городка Исиолы. Позади 500 км отвратительной дороги и, о чудо! — глазам не верится — асфальт! И природа вокруг сразу ярче стала, деревья позеленее, густая трава. Но люди всё также нам не нравятся, несдержанные они, какие-то, грубые, как и на севере страны, громко кричат, когда мы проезжаем мимо. Нас всех, если честно, начинает раздражать эта чернокожая братия, от таких людей устаём, чернит в глазах. Покоя нет нигде, облепляют, как тараканы, их много и они кажутся вездесущими.
Экватор. Дождь.
Ура! Пересекли экватор, остановились, на обочине дороги стоит грязный щит с изображением материка и красной полосой, на которой надпись — «Экватор». Краска вся потрескалась, давно не подкрашивали — лет пятьдесят, наверное!
Я достал GPS, и точно! S — 00,38; N — 00,37; высота над уровнем моря — 2008 м. Вот тебе и экватор, не так я его себе представлял, думал, очень жарко будет, а оказывается жарче всего было в Судане, а здесь мы надели даже куртки! Наступает зима — теперь мы в южном полушарии, здесь всё наоборот.
Но главное, на экваторе тело надо защищать от солнца, а я утром решил в футболке проехать, руки и лицо не прятать, солнце показывалось редко из-за туч, но к обеду смотрю — ужас! — лицо и руки обгорели. Оказывается, солнечные лучи через тучи здесь действует также, как у нас напрямую!
Весь вечер пришлось ехать под сильным ливнем, он хлестал нас так, как только хотел — по лицу, по глазам, промокли насквозь, даже дождевики не спасли, но зато мы на асфальте, хоть это радует! Надо срочно искать нормальные непромоканцы в Найроби, и два шлема надо заменить, у наших прежних уже трещины, и стёкла полопались, поотлетали. Износ.
В такой страшный дождь, на удивление, «Уралы» нас не подвели, ехали четыре часа по лужам и нигде не заглохли! Я помню на «Волке», когда мы ехали по России, вода попадала в зажигание и в свечи, мотоцикл сразу глох, приходилось электронику просушивать, протирать бензином контактные места. Тогда только заводил.
Отметили окончание второго участка пути — самого трудного по дорожным условиям. На спидометре 8200 км со старта в Москве. По Африке, на юг, пройдено 5200 км за 27 дней. Это очень долго, такое расстояние мы в России проехали бы за 10 дней. Почему? Потому что пересекаем много стран, задержки на границах, ожидание виз, в Асуане ожидание парома в Судан заняло четверо суток, возвращение с границы до Хартума — ещё четверо суток, ну и главное — плохое состояние дорог, что более всего тормозит наше продвижение к цели.
Впереди третий участок африканского пути, по расстоянию, самый длинный, но самый лёгкий в плане дорог.
Надо отдать должное Российским посольствам: вот уже третье посетили, и в Найроби тоже, а оказывают приём всё лучше и лучше. Посол Игнатьев Александр Александрович позвал нас к себе в кабинет, пообщались. Распорядился, чтобы нас разместили на территории торгового представительства в двухкомнатном домике, с кухней, с душем, организовали, не поверите — баню! — и со стиральными машинами! Об этом мы даже не мечтали, ну откуда в Африке баня?! Попарились, постирались, и тут повар зовёт, ещё один сюрприз — уха, картошка жареная с рыбой, чай, прямо в сказку попали. Мы так давненько не ели!
Тут же подъехал корреспондент ИТАР-ТАСС, Андрей, взял интервью, расспросил о том, с чего всё началось, о приключениях в пути, о дальнейших планах и маршрутах.
Консул, Дмитрий Меныпик, завтра пообещал помочь с получением виз в Танзанию и Замбию. А Александр Журов, который тоже работает в посольстве, и живёт на территории торгового представительства, помогает сейчас получить оставленные мною на границе 405 долларов депозитных денег. Но что-то дело это двигается с трудом, как он сказал, кенийцы любят брать деньги, но вовсе не отдавать обратно. Завтра узнаю окончательный результат, но по-моему «дело-табак!», как говаривал старший помощник капитана Врунгеля — Лом.
Кения — первая страна в Африке, которую коснулась западная цивилизация. Но сравниваем и в ней столицу с диким, голодным, с плохими дорогами, нищим севером страны. Сейчас же мы попали в приятный — в отношении еды, дорог, домов, и прочих радостей — юг страны. Резкий контраст, даже с трудом верится, что на севере люди живут в шалашиках, а в пригороде столицы можно увидеть множество буржуйских отелей, в центре города — зеркально-стеклянные небоскрёбы.
После городка Исиолы часто видим белых туристов, раскатывающих на джипах. Кения — страна туристическая, в отличии от Судана и Эфиопии.
В Российских посольствах удивляются, как это мы без оружия перемещаемся тёмными вечерами и глухими ночами! Странные люди! Все работники делятся с нами опасениями: «Африка — очень опасный материк, тут убивают, грабят, и болезни страшные!» — и всё в таком же духе. Спрятались за большими заборами с колючей проволокой, зарешетили окна, двери, и полны страхов. Зачем?
В Кении приблизительно 50 % людей говорят на английском, а остальные — на суахили. МЫ на суахили так и не смогли ни одного слова выучить.
В крупных городах здесь весьма недисциплинированные водители микроавтобусов — «матату», так их называют. Они подрезают, прижимают, останавливаются на середине дороги так внезапно, это для того, чтоб высадить пассажиров, что я едва успеваю затормозить, иногда они едут против движения, навстречу остальному транспорту.
Но интересно, что до сих пор в Африке никто даже и не взглянул на наши водительские удостоверения, но это не значит, что можно ехать без прав — лучше их всё-таки держать с собой.
Волнуюсь! Скоро Святая Пасха, вот и второй Великий пост мы проводим в походе. Я думаю что это и хорошо, походные условия соответствует подвигу поста — суровые, некомфортные; испытываем напряжение психологическое и физическое. В этом походе пока радости мало, одни преодоления трудностей, в общем, как и год назад, когда мы с братом шли на яхте вокруг Европы по морям: недосыпания, недоедания, грусть по Родине, по дому, по близким, всё это способствует больше скорби, чем радости. Дома больше соблазнов для услащения слуха, взора, плоти.
В Найроби множество архитектурных сооружений в английском стиле. Кения была английской колонией, а получила независимость только в 1963 году. Здесь огромный комплекс организации ООН — 180 стран, а дипломатический корпус составляют почти все страны мира. Мне почему-то сказали здесь, что ООН решает в основном экологические проблемы.
Нас предупреждали в посольстве, что вечером и ночью ходить по городу опасно, легко могут ограбить и убить, город занимает второе место в мире по преступности. Интересно — а какой город занимает первое место? Занимательное состязание: чтобы в нём победить, надо побольше людей убивать в единицу времени! А тут во многих домах на окнах и дверях решётки, даже здесь, где мы сейчас живём — на территории российского торгового представительства, и то — решётки, решётки. Нас Саша Журов, который живёт здесь же, просит на ночь закрывать железную дверь, несмотря на то, что внизу ещё есть охранник и по двору ночью бегают страшные псы.
Сегодня утром с консулом Дмитрием ездили в Танзанийское посольство, он нам помог быстро получить визы, всего за 30 минут нам их сделали! Говорит, что его уважают, поэтому каждая виза обошлась нам всего по 20 долларов. После этого я объездил пол-города с водителем посла, Володей, и всё-таки купил два хороших непромоканца и шлем, то что нам и надо было.
Вечером посол попросил нас выступить перед всем коллективом посольства. Приятно, когда люди интересуются нашим путешествием. Мы порассказали о том, как всё началось, о своём проекте экспедиции вокруг света, о своих приключениях в странах, которые уже проехали, люди интересовались, слушали так внимательно.
После этого давал по телефону интервью Евгению Штилю, на радио «Маяк», в Москву. Сегодня уже четвёртый день как мы здесь торчим.
Надоели мы, чувствую, уже всем здесь со своими проблемами, никак не покинем посольство — всё не решается вопрос о возврате нашего депозита. Утром звонили из Москвы, из радио «Спорт России», дал и им интервью о нашем продвижении по Эфиопии и Кении.
Все мы в этом походе оказались не случайно, по сути своей путешественники, искатели приключений: Володя Сайгаков-Дед — велосипедист, турист, любит совершать дальние походы, с детства мечтает о кругосветке на яхте. Володя Новиков-фотограф — оператор, участник трёх экспедиций по Амазонке, снимая фильмы в Индии, объездил весь Вьетнам.
А мы с братом — близнецы — Александр и я — художники, в походы начали ходить с девяти лет. Мы — яхтсмены, избороздили Азовское, Эгейское, Чёрное моря на парусной яхте, участвовали в чемпионате по парусному спорту. Удалось осуществить нам большое морское плавание на парусной яхте вокруг Европы — 6000 морских миль, путешествовали с братом много на мотоциклах по России, совершили несколько восхождений на высочайшие вершины России и СНГ, восходили и на Камчатке, на Ключевскую сопку.
Депозит так забрать и удалось. Оказывается, на получение денег потребуется время, да ещё с тех 450 долларов, удержат за разные услуги примерно 120 долларов. Нам обещали, что посольство само займётся получением депозита, потому я оставил в бухгалтерии все нужные бумаги — документы, квитанции, и заявление с просьбой выслать мне эти деньги банковским переводом, куда-нибудь, в Замбию или Ботсвану. Взял с собой только копии документов, заверенные разными печатями посольства и таможни, чтоб нас пропустили на границе в Танзанию.
|
|
|
