 |
Глава пятая. Андропов и Горбачев
|
|
|
|
Глава пятая
АНДРОПОВ И ГОРБАЧЕВ
Между Ю. В. Андроповым и М. С. Горбачевым существовали особые, доверительные отношения. Они, вероятно, возникли еще тогда, когда Горбачев являлся первым секретарем Ставропольского крайкома (См.: Соловьев В., Клепикова Е. Дуэль в Кремле//Родина, 1991, № 2. С. 71; Кучмаев Б. Г. Коммунист с божьей отметиной. Документально–публицистический очерк. Ставрополь, 1992. С. 198― 199; Семенов С. Н. Юрий Владимирович. Зарисовки из тени. М., 1995. С. 76). С тех пор он стал протеже Андропова (Берге И. В. Историческое недоразумение? «Холодная война»…1917–1990. С. 10― 11, 234). Стараниями своего покровителя Горбачев был взят в Москву на место Ф. Д. Кулакова, неожиданно скончавшегося в 1978 году (Кучмаев Б. Г. Коммунист с божьей отметиной… С. 200. ― Существует мнение, что Ф. Д. Кулаков умер неестественной смертью, причиной чего стала схватка за власть в Кремле (СоловьевВ., Клепиков а Е. Дуэль в Кремле. С. 71). Именно с Кулакова, по догадке названных исследователей, «начинается кампания Андропова по политическому, либо физическому устранению соперников и врагов. Это время загадочных опал и не менее загадочных смертей» (там же, с. 72) ).
О своих особых отношениях с Андроповым рассказывает и сам Горбачев:
«Наши отношения (с Андроповым. ― И. Ф. ) позволяли мне не ходить по кругу, а вести с ним откровенный разговор»
Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. М., Кн. 1. 1995. С. 219
И ещё:
«Не было в руководстве страны человека, с которым я был бы так тесно и так долго связан (курсив мой. ― И. Ф. ), которому был бы столь многим обязан»
Там же. С. 246
Аналогичные признания М. С. Горбачев высказывал в присутствии В. И. Болдина:
|
|
|
«Ведь мы с Юрием Владимировичем старые друзья, семьями дружим. У нас было много доверительных разговоров, и наши позиции совпадают»
(Болдин В. И. Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М. С. Горбачева. М., 1995. С. 45)
Близость Горбачева к Андропову отмечает Е. И. Чазов, долгие годы наблюдавший непосредственно жизнь на московском Олимпе (Чазов Е. Здоровье и власть. Воспоминания «кремлевского врача». М., 1992. С. 193)
Столь тесная и долгая связь Андропова с Горбачевым ― явный знак общности их умонастроений. И вот тут важно отметить, что Горбачев думал о «переменах» задолго до перестройки, работая еще в Ставрополе. Во всяком случае, такой вывод подтверждает содержание разговора Михаила Сергеевича с Раисой Максимовной, состоявшегося ранним утром 11 марта 1985–го, накануне избрания нового генсека вместо умершего Черненко.
«Понимаешь, ― ехал я сюда с надеждой и верой в то, что смогу что–то сделать, но пока мало что удалось, ― говорил супруг супруге. ― Поэтому, если я действительно хочу что–то изменить, надо принимать предложение (возглавить партию. ― И. Ф), если, конечно, оно последует. Так дальше жить нельзя»
Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 265
М. С. Горбачёв выражается тут несколько туманно, говоря о своем желании лишь «что–то изменить». Б. И. Олейник свидетельствует о более определенных высказываниях «реформатора» на сей счет, выдающих его давний и сокровенный план:
«Однажды в минуту откровения (истинного или деланного) Вы признались, как, прогуливаясь с имярек по своим «Воробьёвым горам», поклялись разрушить «эту прогнившую систему»
Олейник Б. И. Князь тьмы… М., 1992. С. 11
А. И. Лукьянов, кажется, высвечивает этого засекреченного писателем «имярек»:
«Говорят, что бывший чехословацкий диссидент Зденек Млынарж, которого я, как и Горбачёв, тоже знал по университету, вспоминает теперь, как на Воробьёвых горах молодой студент Горбачёв поклялся ему покончить со «сталинским социализмом»
|
|
|
Лукьянов А. И. Переворот мнимый и настоящий. М., 1993. С 103.
Если верить собственному заявлению Горбачева, он был… диссидентом. Об этом рассказывает его помощник Черняев, по словам которого, Горбачев в ноябре 1991 года принимал Эрнста Неизвестного. Вместе с Неизвестным к нему пришли Ю. Карякин, А. Грачев, В. Игнатенко и он, Черняев. Горбачёв
«открылся до предела, будто в братском застолье. И политически кое–что сказал впервые… Назвал себя диссидентом с 1953 года»
Черняев А. С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. М., 1997. С. 280
Об относительной давности своих «перестроечных» намерений Горбачев говорил открыто:
«Было бы ошибкой считать, что буквально через месяц после Пленума ЦК в марте 1985 года внезапно появилась группа людей, все понявших и все осознающих, и что эти люди во все проблемы внесли полную ясность. Таких чудес не бывает»
Горбачёв М. С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М., 1988. С. 19
Аналитическая работа, по признанию Горбачева, началась задолго до апрельского 1985 года Пленума ЦК КПСС (Там же).
Ю. В. Андропов, по всей видимости, знал или догадывался о настроениях своего соратника. И они, очевидно, никоим образом не смущали Юрия Владимировича, ибо нечто подобное он мог слышать от своих ближайших помощников и советников, таких, как Г. А. Арбатов, А. Е. Бовин, А. И. Вольский, Г. X. Шахназаров (Земцов И. Андропов: политические дилеммы и борьба за власть. Иерусалим, 1983. С. 151, 152; Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 224, 244― 245; Волкогонов Д. А. Семь вождей. М., 1996. Кн. 2. С. 131), т. е. людей, которые вскоре вместе с Горбачевым поднимут знамя перестройки. Можно сказать и более определенно: Андропов разделял планы Горбачева и потому продвигал его, видя в нем своего преемника
«Андропов своим преемником видел Горбачева»,
Чазов Е. Здоровье и власть… С. 201. См. также: Шахназаров Г. Цена свободы. М., 1993. С. 22
― свидетельствует Е. И. Чазов, тесно общавшийся с Андроповым.
«Первые месяцы работы Андропова генсеком еще более сблизили нас. Я чувствовал его доверие и поддержку»
― рассказывает Горбачёв. Далее мемуарист сообщает, что Андропов в самом конце 1982 года, т. е. едва став генсеком,
|
|
|
«многозначительно сказал: «Знаешь что, Михаил, не ограничивай круг своих обязанностей аграрным сектором. Старайся вникать во все дела». Потом помолчал и добавил: «Вообще, действуй так, как если бы тебе пришлось в какой–то момент взять всю ответственность на себя. Это серьезно»
Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 234
Разговор, как видим, приватный. Поэтому возникает резонный вопрос, правду ли говорит Горбачев? Не выдумал ли он ради самовозвеличения содержание данного разговора? Думается, что здесь ему можно доверять. Примерно о том же сообщает Н. И. Рыжков, в присутствии которого Андропов тоже в конце 1982 года говорил Горбачеву:
«Михаил Сергеевич, не замыкайтесь только на сельском хозяйстве, поактивней подключайтесь к вопросам общей экономики»
Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. М., 1995. С. 40
«Ю. В. Андропов всё больше доверял М. С. Горбачёву, все сильнее опирался на его помощь»,
Болдин В. И. Крушение пьедестала… С. 46
― вспоминает В. И. Болдин
Н. И. Рыжков обратил внимание на
«острое и целенаправленное желание»
Горбачёва
«как можно больше расширить круг своих интересов. Выходя за рамки проблем сельского хозяйства, он вторгался в область общей экономики и даже получал щелчки от старых членов Политбюро. Там не любили, когда кто–то проявлял излишнюю инициативу, выходил за пределы своей, ограниченной должностью, компетенции»
Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 40
Рыжков предположил, что в лице Горбачёва уже тогда Андропов
«исподволь готовил смену Черненко, который проблем народного хозяйства не знал вообще»
Там же. С. 41
Значит, Андропов готовил Горбачева и себе на смену, поскольку Черненко был вторым человеком в партийной иерархии.
Правдивость рассказа Горбачева подтверждается и некоторыми косвенными фактами, в частности активной поддержкой, которую Д. Ф. Устинов оказывал Горбачеву. Это можно объяснить его особыми доверительными и дружескими отношениями с Андроповым (Волкогонов Д. А. Семь вождей. Кн. 2. С. 113, 192. См. также: Чазов Е. Здоровье и власть… С. 18, 90, 148, 204), расположение которого к будущему «прорабу перестройки» он, конечно, знал. В вопросе о переходе власти генсека Андропов и Устинов делали ставку на Горбачёва, о чем тому говорил
|
|
|
«сам Дмитрий Федорович»
Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 249
(Как свидетельствует Е. И. Чазов,
«после одной из встреч с Андроповым Устинов сказал, что тот видит своим преемником Горбачёва. «Да и я считаю, что это правильный выбор. Нам нужен молодой, толковый руководитель, которого знает партия. А Горбачев пять лет как уже в Политбюро, его выдвигал Андропов, и он продолжит то, что начал Юрий Владимирович. Надо сделать все, чтобы этого добиться». Примерно так говорил нам с Чебриковым Устинов»
(Чазов Е. Здоровье и власть… С. 195) )
Многое проясняет и подбор кадров на руководящие должности в ЦК КПСС. Андропов нередко назначал на эти должности людей, рекомендуемых Горбачёвым. Среди них был Н. И. Рыжков, возглавивший экономический отдел и избранный секретарем ЦК КПСС (Там же. С. 225). Горбачев предложил Андропову поручить руководство наукой В. А. Медведеву, что и было сделано (Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 226). По его совету на должность заведующего отделом организационной работы КПСС был поставлен Е. К. Лигачёв (Там же. С. 227). С подачи Горбачева управляющим делами ЦК КПСС стал Н. Е. Кручина.
«Я настоял на назначении Кручины, которого знал много лет,
― пишет он. ―
Это был порядочный, очень неглупый, инициативный и в то же время осторожный человек. На него можно было положиться, и я доверял ему»
Там же. С. 228
Должность управляющего делами, хотя и не броская, но очень важная и значимая, связанная с несметным имуществом и финансами партии. Вот почему Горбачев позаботился о том, чтобы её занимал свой человек.
Все эти назначения невольно производят такое впечатление, будто Андропов подбирал людей не столько под себя, сколько под Горбачёва. Л. И. Абалкин со знанием дела замечал, что Андропов
«начал формировать команду, привлек к руководящей работе и Горбачёва и Рыжкова, в последующем лидеров перестройки»
И примкнувший к ним Шепилов. ― Правда о человеке, ученом, воине, политике. М., 1998. С. 197― 198
(Е. И. Чазов пишет:
«Активное выдвижение Горбачева на вторые роли в руководстве, выдвижение Рыжкова, приглашение из Сибири на важнейшую должность в ЦК КПСС, определяющую кадровую политику, Лигачёва ― это все звенья цени одной политики»
|
|
|
(Чазов Е. Здоровье и власть… С. 180) )
Необходимо, наконец, привести свидетельство А. И. Вольского, в ту пору помощника Андропова. Он рассказывает:
«Приближался декабрьский (1983 года. ― И. Ф. ) Пленум ЦК КПСС, Андропов до последних дней, предшествующих Пленуму, надеялся, что выйдет из больницы. И не только он надеялся, но, по–моему, все надеялись, что так и будет. Кощунственно об этом говорить, но была даже заранее подготовлена специальная трибуна, которая могла бы «поддерживать» его во время выступления»
Неделя. 1990, 7 сент
Но здоровье все же не позволило Андропову быть на Пленуме. Тогда он через Вольского передал следующее обращение к Пленуму:
«Товарищи члены ЦК КПСС, по известным вам причинам я не могу принимать в данный момент активное участие в руководстве Политбюро и Секретариатом ЦК КПСС. Считал бы необходимым быть перед вами честным: этот период может затянуться. В связи с этим просил бы Пленум ЦК рассмотреть вопрос и поручить ведение Политбюро и секретариата ЦК товарищу Горбачеву Михаилу Сергеевичу»
Андропов фактически предлагал ЦК произвести замену Черненко на Горбачева, в котором видел своего преемника.
С известной долей вероятности можно говорить, что
«генсекство Горбачёва»
было
«по своему стратегическому замыслу»,
как полагает А. Авторханов,
«продолжением политического курса Андропова»
Авторханов А. От Андропова к Горбачеву/Октябрь, 1990, №8. С. 131
Для подобного заключения есть некоторые основания.
Р. Г. Пихоя прослеживает
«несомненную преемственность андроповского правления и первых лет правления Горбачева»
Пихоя Р. Г. Советский Союз: История власти. 1945― 1991. М., 1998. С. 463
Эта преемственность выразилась в политике ускорения, антиалкогольной борьбе, в продолжении репрессий
«против части государственного аппарата»,
Там же. С. 454, 456, 459
погрязшего в коррупции. Вместе с тем он обнаруживает разрыв традиций, указывая
«на те отличия, которые явственно отделяли время после апреля 1985 г. от предшествующего периода»
К числу их автор относит
«изменения общественных настроений в стране»,
проявление в недрах, партийного руководства осознанного стремления
«менять систему»
Там же. С. 463
Главное же отличие Горбачёва от Андропова состояло, по мнению Пихои, в том, что
«Горбачёв принимал идею оппозиции, считал её неизбежной и, будучи уверен в своих силах, не боялся ее. Так произошел разрыв тоталитарной традиции»
Там же. С. 464
Названные историком отличия являются, на наш взгляд, мнимыми. В самом деле, что это за отличие ― «изменения общественных настроений в стране»? Разве приход к власти Андропова не породил общественные ожидания перемен? А разве не Андропов в конечном счете вытащил из Канады Яковлева, которого Пихоя числит «неформальным лидером» тех людей в руководстве, что проявили стремление «менять систему»? Разве он не знал, чем «дышит» Яковлев? Конечно, знал! И тем не менее вытащил. О чём это говорит, как не о собирании единомышленников, необходимых для осуществления каких–то задуманных планов. Сложнее вопрос с оппозицией.
Нам говорят, будто оппозиция в СССР, принявшая форму диссидентства, была «подавлена» и «разложена» Андроповым ― Председателем КГБ СССР (Геллер М., Некрич А. История России 1917― 1995. В4 т. М., 1996. Т. 2. С. 288). Это не совсем так. Диссидентов Андропов придавил, но не раздавил. Иначе не понять, откуда посыпались многочисленные оппозиционеры, когда Горбачёв развернул знамена «перестройки». Думается, Андропов проводил в отношении диссидентства двойственную политику: с одной стороны, подвергал диссидентов репрессиям, внешне демонстрируя преданность режиму и тем прокладывая себе путь к высшей власти, с другой стороны, сохранял этот горючий материал до будущих времен. На какой случай резервировал придавленную оппозицию Андропов, видно из того, о чем поведал М. П. Любимов ― бывший высокопоставленный сотрудник КГБ.
Андропов, если верить Любимову, пришел к убеждению, что существующая общественная и политическая система
«умерла, и восстановить ее невозможно, да и не надо. Зачем нужен живой труп? Задача состоит в том, чтобы окончательно уничтожить её и построить на ее месте истинный социализм, который поддерживал бы весь народ»
Любимов М. Операция «Голгофа». Секретный план перестройки//Совершенно секретно. 1995, № 2. С. 3
Андропов, по Любимову, хотел
«восстановить истинный социализм, избавившись от всех наслоений прошлого»
Там же
Операция тщательно и детально прорабатывалась. Был создан её план под кодовым названием «Голгофа». Он
«распадался на четыре части: 1. Системный развал существующего политико–экономического устройства страны; 2. Переворот и форсированное внедрение капиталистической системы «дикого типа»; 3. Направленное пролонгирование хаоса и неразберихи как средства мобилизации озверевших масс на борьбу с властью под социалистическими лозунгами; 4. Социалистическая революция, поддержанная всем народом, радикальная аннигиляция компрадорской буржуазии и связанных с нею политико–экономических структур»
Любимов М. Операция «Голгофа». С. 6
План «Голгофа» Андропов, по свидетельству Любимова, подписал незадолго до своей смерти (Там же). В реализации этого плана Горбачеву отводилась роль зачинателя:
«Во главе первого этапа встанет Горбачев, которого я уже давно готовлю на эту роль, человек сравнительно молодой и честолюбивый (заметьте, что я вообще терпеть не могу солдат, которые не мечтают стать генералами, таким не место в политике! ), с очень привлекательными идеями типа «социализма с человеческим лицом» Дубчека…»
К тому же
«вся история показывает, что народ обожает говорунов, обещающих молочные реки и кисельные берега»
Там же
Таким образом, если верны сведения, которые приводит Любимов, у Андропова созрел план разрушения взрастившей его системы с использованием Горбачева. Однако за этим планом скрывалось, похоже, нечто большее, чем декларируемое разрушение советского общественно–политического строя и возведение на его обломках «истинного социализма». Побуждает к размышлениям знаковое название плана: «Голгофа». Оно придает вопросу религиозно–политическое значение, заставляя задуматься, кому вслед за Господом нашим Иисусом Христом уготован путь на Голгофу. Не русскому ли народу? И не потому ли, что в одном лишь православии, исповедуемом русским народом,
«сохранился божественный лик Христа во всей чистоте? »
И не за то ли, что
«главнейшее предызбранное назначение народа русского в судьбах всего человечества и состоит лишь в том, чтоб сохранить у себя этот божественный образ Христа во всей чистоте, а когда придет время, явить этот образ миру, потерявшему пути свои! ».
Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. В тридцати томах. Л., 1980. Т. 21. С. 59
И не в отместку ли ради тому, что
«никаким развратом, никаким давлением и никаким унижением не истребишь, не замертвишь и не искоренишь в сердце народа нашего жажду правды, ибо эта жажда ему дороже всего. Он может страшно упасть; но в моменты самого полного своего безобразия он всегда будет помнить, что он всего только безобразник и более ничего; но что есть где–то высшая правда и что эта правда выше всего»
Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. Т. 21. С. 58
На фоне величайших бедствий, переживаемых сейчас русским народом, все эти вопросы выглядят отнюдь не праздно.
Выступив со столь сенсационным рассказом, Любимов вскоре публично заявил, что он–де «пошутил». Однако с «шутником» от КГБ перекликается, хотя и отдаленно, но не шутливо, другой разведчик ― Маркус Вольф. Вот что он заявил однажды корреспонденту газеты «Комсомольская правда»:
«Что касается Андропова, то, на мой взгляд, понимание необходимости того, что в системе надо что–то менять ― и менять серьезно, ― у него было. Андропов делал ставку не только на Горбачева, но в том числе и на него. Юрий Владимирович, возможно, полагал, что у него будет больше времени к нему присмотреться. Но сами идеи экономических реформ, политических преобразований ― все это у Андропова уже было. Это я знаю. Я удивляюсь, почему Горбачёв никогда не ссылался на своего, так сказать, духовного отца. Видимо, на то у него были свои причины. Но перестройка ― это не оттого, что Андропов возглавлял КГБ. Еще больше, чем руководителем органов безопасности, он был идеологом»
Комсомольская правда. 1998. 29 янв.
Называя Андропова «духовным отцом» Горбачёва и тем самым связывая определенным образом деяния прораба «перестройки» с личностью его наставника, М. Вольф проявляет известную непоследовательность, когда в другой раз пишет:
«Я часто думал, что сделал бы Андропов, если бы ему было отпущено лет десять, а не то короткое время у власти, когда он был уже тяжело болен. Он наверняка не сделал бы того, что сделал Горбачев. Он выражал надежду, что каким–то способом можно совместить социалистическую собственность со свободным рынком и политической либерализацией, но наверняка его шаги к реформам были бы более тщательно продуманы»
Вольф М. На чужом поле. Тридцать лет во главе разведки. М., 1998. С. 370
Неужели М. Вольф полагает, что Андропов, рассуждая даже в доверительных разговорах о перспективе возможного введения «свободного рынка» и «политической либерализации» в СССР, мог допускать их несовместимость с «социалистической собственностью»? В реальных политических условиях того времени он в целях конспирации своих планов, т. е. вынужденно, должен был выражать надежду, что
«каким–то способом можно совместить социалистическую собственность со свободным рынком и политической либерализацией»
В противном случае у него очень скоро возникли бы серьезные проблемы в Политбюро и ЦК.
На свидетельства М. Любимова и М. Вольфа хорошо накладываются впечатления об Ю. В. Андропове, оставшиеся у Е. И. Чазова:
«Несмотря на близость к Андропову на протяжении 18 лет, наши длительные откровенные беседы на самые разнообразные темы, сложные ситуации, из которых нам приходилось выходить вместе, несмотря на всё это, он и сейчас представляет для меня загадку. Загадку, может быть, даже большую, чем двадцать лет назад, когда я ему слепо доверял»
В другом месте своей книги Е. И. Чазов снова отмечает, что и сегодня ему
«до конца не понятна эта интересная и необычная личность»
Тон высказываний мемуариста создает ощущение какой–то с его стороны недоговоренности, будто он о чём–то догадывается, но не решается сказать. Что ж, быть может, так и нужно, коль нет полной уверенности. Несомненно, однако, время снимет печать таинственности с личности Андропова, и мы, возможно, увидим одного из главных творцов «перестройки».
Более отчетливо вырисовывается кадровая политика Андропова, подготовившего кадры во главе с Горбачевым (которые начали «перестройку» и сгубили великую державу). С этой точки зрения его существенное влияние на последующий ход событий не вызывает сомнений. Поэтому едва ли прав А. А. Зиновьев, когда утверждает, что, продержись Андропов пять лет,
«не было бы горбачевизма, страна уцелела бы и выгадала гораздо больше, чем от этой перестройки»
Фигуры и лица. Субботнее обозрение. Май 1998 г. № 10 (11). С. 10.
(Аналогичным образом рассуждает А. И. Лукьянов:
«Не сомневаюсь, отпусти судьба Юрию Владимировичу еще несколько лет жизни, не было бы у нас ни катастрофических шараханий, ни кровавых межнациональных конфликтов, ни повсеместного ослабления государственной власти»
(Лукьянов А. И. Переворот мнимый и настоящий. С. 174). )
По нашему мнению, не будь Андропова, не было бы и Горбачёва в высшем эшелоне власти, а значит, и не видать ему должности генсека. Никого другого, а именно Андропова надо «благодарить» за то, что он взрастил Горбачева.
Иной взгляд у Анатолия Андреевича Громыко:
«Горбачев был переведен в Москву из Ставрополя, где работал первым секретарем обкома (?! ) КПСС. В 1978 году он был избран секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству. Почему этот выбор пал именно на Горбачева, а не на кого другого из 150 первых секретарей обкомов? На этот вопрос необходимо ответить хотя бы по той причине, что уже после прихода Горбачёва к власти как он сам, так и его ближайшее окружение, внушал, что сделано это было с прямой подачи Андропова. Настойчивость в распространении этой версии, которая по сей день гуляет по страницам западной печати, в том числе в академических изданиях, совершенно очевидна. Казалось бы, зачем Горбачеву понадобилось брать себе в покровители Андропова? Ради чего утверждать, что в 1978 году тебе протежировал шеф КГБ при продвижении по партийной иерархической лестнице? Почему сам Горбачев никогда не опровергал утверждение, что Андропов был его «ментором», чуть ли не «крестным отцом»? Всему этому есть объяснение. Авторитетом Андропова как генсека, а им он стал только в ноябре 1982 года, Горбачев стремился затушевать то, что его выдвинули и провели на пост секретаря ЦК КПСС, а затем и в Политбюро совсем другие люди. Двумя решающими фигурами, которые ему помогли в этом, были Михаил Суслов и Федор Кулаков»
Громыко Анатолий. Андрей Громыко. В лабиринтах Кремля… С. 70
Что касается Андропова, то в продвижении Горбачёва он играл минимальную роль (Там же. С. 72). Конечно, это не означает, что
«Андропов в упор не замечал Горбачева. Более того, тот ему нравился»
Там же. С. 71
Такова, по–видимому, личная версия Анатолия Андреевича Громыко, к которой его отец, А. А. Громыко не причастен. Во всяком случае, излагая её, сын на отца не ссылается. Но как бы там ни было, с ней согласиться трудно.
Не исключено, что М. А. Суслов протежировал Горбачева. Действительно, Суслов в 1939― 1944 годы являлся первым секретарем Ставропольского крайкома ВКП(б) и потому мог симпатизировать первому секретарю крайкома КПСС Горбачеву, хотя этот довод сугубо предположителен, поскольку до указанного срока Суслов был зав. отделом, а затем и секретарем Ростовского обкома ВКП(б). По логике Анат. А. Громыко, Суслов должен был быть расположенным и к ростовским партийным руководителям. Правда, Громыко вспоминает один эпизод, который, по его мнению, стал в отношении Суслова к Горбачеву решающим:
«Суслов, отправляясь на отдых, порой наведывался в Ставрополь. И однажды, во время очередного визита, как рассказывают, местное партийное руководство, в том числе и Горбачев, пригласили и показали ему… музей жизни и деятельности Михаила Андреевича Суслова. Старец дал слабину, растрогался и отплатил Горбачеву добром»
Там же С. 70
Слухи, которыми в данном случае воспользовался младший Громыко, несколько преувеличены. В Ставрополе, насколько нам известно, не было «музея жизни и деятельности Михаила Андреевича Суслова». Случилось нечто другое. В 1974 году Суслов приезжал на открытие Невинномысского канала, которому было присвоено его имя. Как рассказывает бывший директор Ставропольского исторического музея В. В. Госданкер, в главном корпусе администрации канала предполагалось открыть музей Суслова. Была подготовлена соответствующая документация, но дальше дело не пошло. Идея, следовательно, оказалась нереализованной. Конечно, и одна она могла греть душу «старца». Однако имели место более важные, так сказать, знаковые события, свидетельствующие о расположении Суслова к Горбачеву. Суслов, если нам не изменяет память, «ставил» Горбачёва на должность первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС. В 1978 году именно он вручал краевому центру орден Октябрьской Революции. Детали существенные, говорящие об особом отношении «серого кардинала» к Ставропольской партийной организации и к её руководителю. Впрочем, Анатолий Громыко считает, что взлет Горбачёва не в меньшей мере (если не в большей) состоялся благодаря сильной поддержке,
«оказанной ему другим политическим деятелем, в прошлом также секретарем Ставропольского обкома (?! ) партии, Федором Кулаковым»
Так ли это?
Горбачев, как и многие другие ему подобные функционеры, начинал восхождение на вершины власти с комсомола. Здесь он вышел на первые роли. Весной 1958 года его избрали вторым секретарем Ставропольского крайкома комсомола. Ф. Д. Кулакова в Ставрополе тогда не было. Краевую партийную организацию в ту пору возглавлял И. К. Лебедев. Следовательно, на этом этапе продвижения Горбачева по комсомольской лестнице Кулаков не играл никакой роли. Но в марте 1961 года, когда Кулаков был уже первым секретарем Ставропольского крайкома партии, Горбачев становится первым секретарем Ставропольского крайкома комсомола, т. е. не без участия Кулакова.
Но это не значит, что Кулаков безоглядно «возлюбил» Горбачева. Временами он обращался с ним довольно жестоко. Приведем лишь один пример. В январе 1962 года состоялась краевая комсомольская отчетно–выборная конференция, на которой с докладом о проделанной работе выступил Горбачев. Когда же на трибуну поднялся Кулаков и стал говорить, зал замер. Вот выдержки из его речи:
«В свое время мы договорились с крайкомом ВЛКСМ, с районными комсомольскими организациями, что кукуруза будет комсомольской культурой. Все согласились, но на деле даже не хватило пороха для хорошего выстрела. Получили с каждого молодежного гектара только по 19, 6 центнера сухого зерна и по 173 центнера зеленой массы. Это, товарищи, очень плохо. Причина ― низкий уровень организаторской работы первичных комсомольских организаций. Многие, если скажут три слова, то надо иметь в виду, что сдержат только одно… В отчетном докладе было сказано, что за два года в важнейшую отрасль сельского хозяйства было направлено 18 тысяч юношей и девушек. Кажется, что сделана большая работа, но на самом деле этой работы не видно, так как уволились за это же время с ферм 16 тысяч молодых людей. Главная причина текучести кадров, товарищ Горбачёв, в бездумном отношении крайкома комсомола к созданию элементарных культурно–бытовых условий для работающей молодежи, запущенность массово–политической работы на фермах… Не уделяется должного внимания организации социалистического соревнования. Много формализма. В результате чего в крае не получило широкого размаха движение за присвоение звания коллектива и ударника коммунистического труда. На соревнование крайком ВЛКСМ обращает внимание лишь тогда, когда надо подводить итоги… Видимо, лучше было бы, товарищ Горбачев, поступить более честно, по–партийному ― обсудить один вопрос: «О неудовлетворительной работе бюро крайкома ВЛКСМ по руководству социалистическим соревнованием».
Цит. по: Кучмаев Б. Г. Коммунист с божьей отметиной… С. 49–50
В конце речи Кулаков, как говорится, «подсластил пилюлю». Он сказал:
«Друзья! Зачем критиковать того, от кого не будет толка? Это пустая трата времени, которого у нас нет. Мы критикуем товарища Горбачёва, товарища Василенко (В. Г. Василенко был вторым секретарем крайкома ВЛКСМ. ― И. Ф. ), поскольку убеждены в том, что они сделают правильные выводы. Мы критикуем их потому, что знаем: они умеют работать и способны повести краевую комсомольскую организацию на большие боевые дела»
Кучмаев Б. Г. Коммунист с божьей отметиной… С. 50
Но повести комсомольцев Ставрополья на «большие боевые дела» Горбачёву было не суждено. Кулаков перевел его на другую работу.
Бюро крайкома КПСС утвердило Горбачева в качестве парторга крайкома КПСС по Ставропольскому территориальному производственному колхозно–совхозному управлению. Произошло это в марте 1962 года. Но вскоре ему снова «досталось» от Кулакова. На бюро крайкома обсуждался вопрос о работе с Обращением ЦК КПСС и Совета Министров СССР к труженикам сельского хозяйства. В своем постановлении бюро обратило внимание парторга т. Горбачёва на проявленную безответственность в работе с Обращением (Там же С. 57).
Горбачева настолько задел этот случай, что он очень долго помнил о нем и даже воспроизвел его с ощущением только что пережитой минуты в своих мемуарах, где читаем:
«Новое дело (работа парторга. ― И. Ф. ) захватило меня полностью. Целыми днями, часто прихватывая и ночи, я колесил по хозяйствам и трудился над созданием новых структур управления, веря в то, что ставка на профессионалов обязательно даст свои плоды. Оставаясь кандидатом в члены бюро крайкома, я довольно часто встречался с Кулаковым, и он, как прежде, давал мне различного рода задания, приглашал в поездки по краю. Тем неожиданней был эпизод, произошедший летом 1962 года. На бюро крайкома обсуждался вопрос об Обращении ЦК КПСС и Совета Министров СССР к труженикам сельского хозяйства. Таких обращений было тогда бесчисленное множество. Со стороны заведующего отделом пропаганды и агитации И. К. Лихоты… на меня вдруг посыпались упреки в недооценке соцсоревнования и других подобных грехах. Я возразил ― возникла перепалка. Кулаков предложил создать комиссию по проверке моей работы, а на состоявшемся 7 августа собрании краевого партийного актива Кулаков «выдал мне» сполна. Говорил о «безответственности в работе с Обращением ЦК», высказывался несправедливо, резко, грубо»
Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 100
После этого эпизода некоторые коллеги Горбачева стали посматривать на него
«как на конченного человека»
Там же
Но ему помог случай.
Н. С. Хрущев в очередном припадке реформаторства разделил крайкомы и обкомы на сельские и промышленные. В Ставрополе, как и в других краевых и областных центрах, приступили к формированию сельских и промышленных комитетов КПСС. Обострилась проблема с кадрами. Горбачев получил предложение возглавить отдел партийных органов в сельском крайкоме. Для многих это было неожиданностью, даже для самого Горбачева.
«Кулаков,
― рассказывает он, ―
пригласил меня к себе и ― как гром среди ясного неба ― предложил перейти на работу в аппарат формировавшегося сельского крайкома заведующим отделом партийных органов. С 1 января 1963 года я приступил к новым обязанностям»
Там же. С. 101
Если верить Горбачеву, работа в отделе партийных органов сблизила его с Кулаковым, но в октябре 1964 года тот был переведен на работу в ЦК КПСС в качестве заведующего сельскохозяйственным отделом (О близости Горбачева к Кулакову следует говорить, не забывая о некоторых существенных обстоятельствах. По свидетельству одного из руководителей краевого масштаба, находившегося много лет рядом с Ефремовым, Горбачёв проработал с Кулаковым
«очень недолго. Сделал Фёдор Давыдович его первым секретарем крайкома ВЛКСМ. Но от комсомольского вожака до первого секретаря крайкома КПСС дистанция огромного размера. Волны доходили уже приглушенные. Так что сказать, что Михаил Сергеевич тогда что–то брал от Кулакова непосредственно, нельзя. Когда Горбачёв стал парторгом крайкома, больше приблизился к Федору Давыдовичу. Но парторг есть парторг. Если что и получал, так трепака. Конечно, это тоже наука, но весьма своеобразная. Вот когда Михаил Сергеевич выдвинулся в заворги, то тут его Кулаков мог насыщать, как губку. Но длилось это недолго, какой–то год»
(Кучмаев Б. Г. Коммунист с божьей отметиной… С. 64) )
«Мы расстались друзьями и сохранили близкие отношения все последующие годы»,
Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 106
― говорит Горбачёв. И все же не столько Кулакову, сколько Л. Н. Ефремову Горбачёв обязан своим дальнейшим продвижением в партийной иерархии.
Л. Н. Ефремов был первым заместителем председателя бюро ЦК КПСС по РСФСР и слыл человеком, преданным Хрущеву. Он, естественно, не участвовал в отстранении своего патрона от власти и потому был отправлен в Ставрополь на освободившееся после отъезда в Москву Кулакова место. В декабре 1964 года Ефремова избрали первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС. Вторым секретарем стал Н. В. Босенко, бывший первый секретарь промышленного крайкома. Горбачёва же избрали членом бюро краевого комитета партии и утвердили в должности заведующего отделом партийных органов. Началась совместная работа Горбачёва с Ефремовым, длившаяся шесть лет.
«Первые два года работы с Ефремовым,
― вспоминает Горбачев, ―
стали периодом нашего взаимного узнавания, «притирки», и я бы даже сказал ― сближения. От своего предшественника Ефремов отличался широтой политического кругозора, эрудицией, общей образованностью и культурой. Личностью он был, несомненно, крупной и в то же время ― рафинированный продукт системы, яркий представитель аппаратной школы КПСС. В этом годы работы с ним были для меня поучительными»
Там же. С. 108
|
|
|
