 |
Глава шестая 3 страница
|
|
|
|
«Политбюро ЦК КПСС на заседании, состоявшемся 4 июля 1988 года, особое внимание обратило на необходимость ликвидации такого широко распространившегося явления, как очереди, на которые только в торговле теряется свободное время населения, исчисляемое десятками миллиардов часов в год, порождая при этом различные злоупотребления и морально–политические издержки, а также нездоровое настроение среди трудящихся. Анализ показывает, что за последние три года в торговле очереди возросли более чем наполовину из–за резкого сокращения продажи алкогольных напитков… В соответствии с постановлением Совета Министров СССР, принятым 7 мая 1985 года, производство ликёро–водочных изделий должно ежегодно сокращаться на 30 млн. дкл, вина виноградного — на 20 млн. дкл, а плодово–ягодных вин — полностью прекращено с 1988 года… После принятия постановления, уже во втором полугодии 1985 года, число магазинов по продаже алкогольных напитков в целом по стране сократилось на 55% (было 238 тыс., осталось 108 тыс. )… По решениям ряда обл(край)исполкомов сеть магазинов по продаже алкогольных напитков была сокращена еще в больших размерах. В Астраханской области, например, число этих магазинов уменьшилось со 118 до 5 единиц, в Белгородской — со 160 до 15, в Ульяновской — со 176 до 26, в Ставропольском крае — с 571 до 49 единиц. По инициативе ряда областей и районов РСФСР, Украинской ССР, Казахской ССР, Киргизской ССР, Молдавской ССР были созданы «зоны трезвости», в которых торговля спиртными напитками была прекращена полностью. Сеть предприятий общественного питания, в которых осуществлялась реализация алкогольных напитков, уменьшена на 71%, а в Азербайджанской, Молдавской, Киргизской и Таджикской союзных республиках — на 75—90%. Со второй половины 1986 года повсеместно возросла реализация сахара, кондитерских изделий, фруктовых соков, томатной пасты и некоторых других продовольственных товаров на самогоноварение. Продажа сахара, например, в 1987 году составила 9280 тыс. тонн и по сравнению с 1985 годом увеличилась на 1430 тыс. тонн или на 18% и в настоящее время почти повсеместно осуществляется по талонам. По данным Госкомстата СССР, в 1987 году на самогоноварение израсходовано 1, 4 млн» тонн сахара, что примерно равно 140—150 млн. дал самогона и практически компенсировало сокращение продаж водки и ликёро–водочных изделий… Следует особо подчеркнуть, что за последнее время резко возросла покупка спиртосодержащих и других препаратов бытового назначения (одеколонов, зубной пасты, клеев, кремов для обуви) для использования не по прямому назначению… Резкое сокращение производства и продажи спиртных напитков привело к значительному росту антиобщественных других негативных явлений…»
|
|
|
Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 98–100
Комментарии тут, как говорится, излишни.
Сугубо деловую и бесстрастную записку министра К. 3. Тереха дополним эмоциональными строчками Горбачёва, переложившего ответственность за перегибы антиалкогольной кампании на общество:
«В нашем обществе больше привыкли к «революционным скачкам», чем к кропотливой работе на длительном отрезке времени. Антиалкогольная кампания, к сожалению, стала еще одним печальным примером того, как вера во всесилие командных методов, максимализм, административный раж губят правильно задуманное дело. В спешном порядке начали закрывать магазины, винно–водочные заводы, а кое–где и вырубать виноградники. Свертывалось производство сухих вин, что не было предусмотрено постановлением. Приобретенное в Чехословакии дорогостоящее оборудование по производству пива ржавело и гибло. Массовый характер приобрело самогоноварение. Из продажи начал исчезать сахар; его нехватка потянула за собой резкое сокращение ассортимента кондитерских изделий. Потом с прилавков стали исчезать недорогие одеколоны, употреблявшиеся вместо алкоголя. А использование всевозможных «заменителей» привело к росту заболеваний. Вот какая потянулась цепочка. Людей все больше раздражали многочасовые очереди, униженные ожидания в надежде приобрести бутылку водки или вина по случаю какого–либо торжества»
|
|
|
Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 341
Написано, пожалуй, живо и выразительно, но так, будто это писал заезжий гость, человек со стороны, не имевший отношения к тому, что происходило, и наблюдавший за происходящим с расстояния, тогда как за все в первую очередь он ответствен и спрос с него.
За три года антиалкогольной кампании экономика страны потеряла не менее 67 млрд. рублей; кампания
«капитально ударила по финансам»
Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 101 (см. так же: Абалкин Л. Трудный перевал/Обратного хода нет. М., 1989. С. 41; Гайдар Е. Хозяйственная реформа, первый год// Там же. С. 323. — По другим подсчетам, сумма потерь составила 200 млрд р. (Черняев А. С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. М., 1997. С. 154)
Она
«потрясла до основания и без того ослабленную финансово–бюджетную и денежно–кредитную систему страны»
Павлов В. Август изнутри. Горбачев–путч. М., 1993. С. 20
(«Удар, нанесенный бюджету,
— пишет Р. Г. Пихоя, —
был столь значителен, что он так и не был преодолен до последних дней существования СССР»
(Пихоя Р. Г. Советский Союз: История власти. 1945—3 1991. М., 1998. С. 458) )
Надо заметить, что финансовые потери, понесенные государством в период антиалкогольной кампании, приобрели чрезвычайную остроту в связи со значительным сокращением поступления в бюджет «нефтедолларов», вызванным падением цен на сырую нефть на мировом рынке, а также в связи с затратами на афганскую войну и помощью Польше, раскачиваемой проамериканской «Солидарностью». По оценкам экспертов,
«война в Афганистане стоила СССР 3—4 млрд. долл. в год, а помощь Польше — 1—2 млрд. долл. в год… Если к этому добавить потери от снижения цен на нефть и срыва ввода 1–й очереди газопровода Западная Сибирь — Помары — Ужгород, то ежегодные потери СССР составляли в середине 80–х годов 18— 20 млрд. долл. »
|
|
|
Соколин Б. М. Кризисная экономика России: рубеж тысячелетий. С. 25
Сумма, как видим, колоссальная. К этому вскоре присоединился и Чернобыль, который обошелся стране в 8 млрд. р., что составило полтора процента национального дохода (АбалкинЛ. Трудный перевал. С. 41). Почему Горбачев не учитывал столь серьезнейшие финансовые обстоятельства и всеми силами цеплялся за продолжение антиалкогольной кампании, несмотря на то, что вред её был уже очевиден? Неужели по неразумию? Едва ли.
Н. И. Рыжков полагает, что антиалкогольная кампания нанесла
«сильнейший удар по перестройке»
Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 96
Видимо, разговор тут должен быть более конкретный. Она, по нашему мнению, сильно ударила прежде всего по программе «ускорения», можно сказать, торпедировала ее; причем не только в финансовом плане, но и в психологическом, породив, как выразился министр Терех, «нездоровое настроение среди трудящихся». Невольно напрашивается мысль: не было ли это задумано изначально, по скрытому от непосвященных плану.
Экономические последствия антиалкогольной кампании не исчерпываются огромной потерей финансовых средств. В период её проведения, как не без оснований заметил А. А. Собчак,
«процветает торговая мафия»,
которая в это время
«начинает усиленно богатеть, оформляясь в стойкие криминальные структуры. Так и в США мафия окончательно стала мафией именно в период «сухого закона». Но нам Запад — не указ. Мы никогда не умели учиться на чужих ошибках…»
Собчак А. А. Жила–была коммунистическая партия. С. 16
«Указ о борьбе с пьянством,
— пишет Ф. И. Раззаков, —
явился одним из первых государственных актов того времени, который заметно криминализировал общество. В нашей стране повторилось то, что произошло в США, когда 16 января 1920 года там вступила в силу 18–я поправка к Конституции страны, которая объявляла о введении в США «сухого закона». Отныне торговля спиртными напитками стала сферой деятельности выросших, как на дрожжах, или уже существовавших, но занимавшихся иной деятельностью бандитских группировок. На этом поприще начинал свою преступную карьеру и небезызвестный Аль Капоне»
|
|
|
Раззаков Ф. И. Бандиты времен социализма. Хроника российской преступности 1917—1991. М., 1997. С. 263—264
Об отрицательном опыте введения «сухого» закона в США, не востребованном якобы разработчиками антиалкогольной программы, говорит и Н. И. Рыжков (Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 95, 101).
Ту же тему затрагивает Д. Боффа.
«Катастрофический опыт Америки 20–х годов,
— пишет он, —
не научил ничему. Бюджету государства нанесли урон. Мгновенно возросло подпольное производство спиртного (самогона), что стимулировало увеличение числа экономических преступлений»
Боффа Д. От СССР к России… С. 142
Стало быть, забвение нашими ревнителями антиалкогольной борьбы отрицательного опыта США на почве «сухого» закона выросло в литературную проблему. Как тут быть? Вначале коротко об американском опыте.
Как известно, в декабре 1917 года Конгресс Соединенных Штатов
«утвердил «сухой» закон в качестве XVIII поправки конституции»,
«запретившей производство, перевозку и продажу алкогольных напитков»
История США. В 4 т. М, 1985. Т. 3. С. 16, 108
Закон вступил в силу в 1920 году, а был отменен в декабре 1933 года после прихода к власти Демократической партии. За годы существования «сухого» закона
«широчайшее распространение» в стране получили нелегальное производство, контрабанда и транспортировка спиртных напитков. Этим были заняты многочисленные подпольные организации бутлегеров, прибыли которых исчислялись миллионами долларов. Результатом их операций стал невиданный разгул коррупции, взяточничества и гангстеризма»
Там же. С. 108
Впечатляют конкретные факты, связанные с последствиями введения «сухого» закона. По данным на 1926 год, правительство США контролировало не более 5% импорта алкоголя. Остальные 95% проходили через все преграды и потреблялись населением. В стране действовали 1720 тыс. самогонных аппаратов, больше полумиллиона человек были заняты перегони кой крепкого спирта, а 2 млн. занималось контрабандой и перевозкой спиртного (Лан В. И. Классы и партии в САСШ. М., 1932. С. 226—227). Только в Филадельфии депозиты бутлегеров составляли как минимум 10 млн. долл. Каждый третий государственный чиновник получал подарки от главарей контрабандистов, которые одной лишь охране общественной безопасности подарили на Рождество 250 тыс. долл. Взятки здесь, по самым скромным подсчетам, составляли за год 2 млн. долл. (Там же. С. 227). В целом по стране существенно возросла смертность от алкоголя (Там же).
|
|
|
У нас эти явления не расцвели столь пышным цветом, как в Америке, поскольку установление «сухого» закона не предусматривалось и он не был принят (ГорбачевМ. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 340).
(Горбачёв говорит, что вариант «сухого» закона «даже не рассматривался, потому что был заведомо нереален» (там же). Означает ли это, что при ощущении инициаторами антиалкогольной кампании реальности этого закона он был бы принят? )
Но, тем не менее, антиалкогольная кампания принесла огромный вред обществу и государству. И вряд ли стоит называть её трагикомедией, как это делает Н. И. Рыжков (Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 102), выдавая полное непонимание бывшим главой правительства подлинной сути антиалкогольной политики. Она кажется ему
«благородной»
по конечной цели, но
«бездарной»
и
«глупой»
по исполнению (Там же. С. 103; см. также: Абалкин Л. Трудный перевал. С. 41–42). Нам же конечная цель этой политики видится иначе, и вот почему.
М. С. Горбачёв не мог не знать о существовании в стране теневой экономики. Он не мог не понимать той азбучной истины, что владелец теневой собственности только и ждет
«удобного случая, чтобы пустить в ход свои возможности»,
что
«такой случай даже необходимость и является в виде неудовлетворенного спроса»
Тимофеев Л. М. Институциональная коррупция социалистической системы//Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. Т. 2. Апогей и крах социализма. М., 1997. С. 532
Горбачев не мог не знать об отрицательных результатах введения «сухого» закона в некоторых странах, в частности в США, ибо на это ему указывали (Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 95). Он не мог не понимать, что сокращение государственного производства спиртных напитков создает благоприятные условия для обогащения теневых дельцов.
Можно, конечно, сказать: не знал и не понимал. Однако мы все же лучше думаем об интеллектуальных способностях нашего героя и потому предполагаем с его стороны полное знание и понимание всех этих вещей. Тут мы имеем специальный расчет.
«Удар,
— говорит В. С. Павлов, —
был рассчитан точно. Мировой опыт попыток ввести сухой закон учит, что запреты для прививки трезвости населению бесполезны, но зато исключительно благоприятны для создания мафиозных структур и их обогащения. Результаты кампании в СССР не заставили себя ждать в точном соответствии с мировым опытом. Горбачёв и Яковлев не могли не знать об этом опыте, но решали другую задачу и за её успешное решение готовы были, видимо, заплатить любую цену»
Павлов В. Август изнутри… С. 21
Если это так, то «дым и пепел» остаются от «благородной» цели антиалкогольной кампании, инициированной Горбачевым. Получается, что её замышляли как противовес «ускорению», с одной стороны, и как своеобразную «подпитку» теневого бизнеса и криминальных элементов — с другой (Потери государства, по подсчетам Н. И. Рыжкова, исчисляются огромной суммой — в 67 млрд р., львиную долю которой (если не всю) теневики положили себе в карман. Есть, впрочем, более скромные подсчеты. Так, по Б. М. Соколину, антиалкогольная кампания стоила бюджету около 30 млрд. р. (Соколин Б. М. Кризисная экономика России… С. 10). Но существуют подсчеты, выливающиеся в астрономическую сумму, исчисляемую 200 млрд. р. (Черняев А. С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С. 157; Мунчаев Ш. М., Устинов В. М. Политическая история России. От становления самодержавия до падения Советской власти. М., 1999. С. 692). Мы предполагаем большую осведомленность у Н. И. Рыжкова как бывшего Председателя Совета Министров СССР, располагавшего исчерпывающими данными. ).
«Многие наши отечественные аль капоне тоже начинали свой путь «наверх» с указа о борьбе с пьянством. О некоем таком мафиози рассказала на страницах одной из газет прокурор Череповца Тамара Гурняк. Вот её слова: «Был у нас в Череповце гражданин по фамилии Берсенев. Наверное, до самой старости писал бы он в анкете «не привлекался». Но грянул указ 1985 года о тотальной борьбе с пьянством и превратил гражданина Берсенева в Берса. Спустя столько–то месяцев у него было все, что его душа желала: шикарная квартира, машина, видеоаппаратура, оружие. Начал с того, что спекулировал водкой в одиночку. Потом вовлек таксистов. Потом — десятки молодых людей. Это была уже целая группировка, у которой возникли другие преступные умыслы. Жертвами становились, как говорится, простые советские люди. И все они считали, что Берс и его подручные — негодяи, а власть тут ни при чем. Взяли Берса на крупном вымогательстве. Сердце у рэкетира оказалось слабеньким, и он отдал Богу душу в камере следственного изолятора. Я наблюдала из окна, сколько крутых ребят шло за гробом, какая двигалась кавалькада такси, и думала: сколько же таких берсов появилось после того указа по всей России? Десятки или сотни тысяч? Предвидели ли все последствия этого указа те, кто его подписывал? »
РаззаковФ. И. Бандиты времен социализма… С. 264
Последний вопрос следует, пожалуй, отнести к разряду риторических.
Благоприятные условия, создаваемые антиалкогольной кампанией для роста рядов теневиков и мафиози, следует, на наш взгляд, рассматривать как политику по созданию социальной опоры буржуазной реставрации, планируемой в недалеком будущем. Кто–то из «перестройщиков» участвовал в проведении этой политики сознательно и преднамеренно. Разумеется, это не более чем гипотеза, догадка, а не доказанный факт. Но степень вероятия данного предположения достаточно высока, что и позволяет нам заявить о нем. И ещё: нет ни малейшего сомнения в том, что со временем тайное станет явным и каждому из деятелей «перестройки» воздастся по делам его.
Антиалкогольная кампания, помимо социально–экономического разрушительного эффекта, имела еще и политический эффект, дестабилизирующий власть. Вызвав массовое недовольство, направленное против партийных и советских чиновников, она тем самым пробила брешь во власть, куда устремились демократы — могильщики КПСС и советского строя. Один из демократов, попавших во власть, А. А. Собчак говорит об этом так:
«В стране растет недовольство. Пока еще не режимом, но уже точно — властями. Через три года эти люди проголосуют против коммунистических чиновников на выборах народных депутатов СССР. Это пока не политический, а, скорее, бытовой протест. И все же он ширится, чему способствуют меры по либерализации режима, проводимые тем же Горбачёвым»
Собчак А. А. Жила–была коммунистическая партия. С. 16
Верно, что рядовые избиратели проголосовали против
«коммунистических чиновников»
(Это поняли и сами «чиновники», особенно в низовых партийных звеньях. Так, выступая на совещании первых секретарей горкомов и райкомов КПСС Кемеровской области по итогам выборов народных депутатов СССР, первый секретарь Новокузнецкого горкома А. И. Ленский говорил:
«Если смотреть и смотреть в корень, что произошло, то произошло отторжение народом партийно–административного управленческого звена. Вот, по–моему, главный вывод, который мы должны сделать. И это вывод не только по нашей области. Это и по стране»
(Неизвестный Кузбасс (1943—1991 гг. ). Сб. архивных документов. Кемерово, 1993. Вып. 1. С. 103) )
Однако по сути вернее было бы сказать, что произошло это не через три года, а максимум через полгода, поскольку антиалкогольная кампания, озлобившая людей, продолжалась до осени 1988 года (Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 100—101). Горбачев затягивал её всеми силами, как мог.
Создается впечатление, что кампанию подтягивали к выборам народных депутатов СССР, чтобы соответствующим образом повлиять на голосование. Маневр удался. Демократы вошли во власть. То была в большинстве своем специфическая публика, которую вблизи наблюдал Б. И. Олейник. Он писал:
«Каждый из «новой волны», поставивший своей целью заиметь мандат избранника, получил его. Демократия демократией, но есть общепринятые, элементарные морально–этические, критерии, по которым определяются показания или противопоказания иметь статус народного избранника. Ибо есть и такие чисто личностные качества, приобретенные или врожденные, которые в более или менее цивилизованном обществе являются непреодолимой преградой на пути к властным структурам»
Олейник Б. И. Князь тьмы… С. 7
Корпус депутатов, составленный из психически неустойчивых людей, давал возможность раскачать страну.
«Кому–то,
— говорит Б. И. Олейник, —
именно такой состав депутатского легиона был крайне необходим для далеко идущих целей»
Там же. С. 8
Отсюда понятна та
«поразительная целеустремленность»,
Ср.: Политическая история: Россия — СССР — Российская Федерация. Т. 2. С. 613
с которой воплощалась в жизнь антиалкогольная программа.
Но есть более глубокая причина подобной «целеустремленности». Её обозначил Н. И. Рыжков.
«Мои,
— рассказывает он, —
многократные устные обращения (по поводу антиалкогольной кампании. — И. Ф. ) к Горбачёву с просьбой рассмотреть создавшееся положение в стране оставались без внимания. Он соглашался со мной, что надо вносить коррективы, обещал собрать Политбюро по этому поводу, но проходило время — и все оставалось по–старому. Я чувствовал, что с ним кто–то серьезно «работал»» (курсив мой. — И. Ф. )
Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 98
Кто же так «серьезно работал» с Горбачёвым? Н. И. Рыжков не дает ответа, хотя, похоже, догадывается, что этот «кто–то» находился далеко от Москвы… Тем удивительнее его рассуждения относительно побудительных мотивов Горбачёва, который, желая якобы ознаменовать добрым делом свои первые «сто дней» в качестве руководителя страны, решил начать борьбу с пьянством (Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 89, 91, 9).
Итак, антиалкогольная кампания не должна рассматриваться сама по себе, вне связи с курсом на «ускорение». Курс и программа, осуществляемые одновременно, взаимодействовали между собой в отрицательном, угнетающем плане. И здесь нет случайного совпадения, о чем склонен думать Л. И. Абалкин.
«Начало перестройки,
— пишет он, —
совпало — и по времени, и по существу — с широкомасштабной антиалкогольной кампанией, правильной в социальном отношении, благородной по своим целям, но которая при существующем механизме… резко подорвала финансовую базу государства, его бюджет»
Абалкин Л. Трудный перевал. С. 41
В результате такого «совпадения» экономическая независимость и финансовая стабильность страны были нарушены (Соколин Б. М. Кризисная экономика… С. 11). И в этом, по–видимому, был изначальный замысел разработчиков «перестройки», деструктивный по своей конечной цели. Не «два серьезных просчета» Горбачева, связанных с «ускорением» и антиалкогольной кампанией, как полагает Б. М. Соколин (Там же. С. 10), а два зловещих расчета, нацеленных на ликвидацию советской системы, — именно так следует понимать курс на «ускорение» и борьбу с пьянством. Поэтому нельзя согласиться с утверждением А. А. Собчака о том, будто
«Горбачёву в момент выдвижения идеи перестройки и в голову не приходило, что может встать вопрос об отказе от социализма, от советского строя и господства КПСС»
Собчак А. А. Жила–была коммунистическая партия. С. 184
По той же причине Горбачёва не следует относить к созидателям, как это пытается делать Д. Боффа.
«По своей природе и склонностям,
— говорит историк, —
он был реформатором, но не разрушителем. Он хотел обновить общество, из которого вышел, но никак не собирался устраивать в нем переворот»
Боффа Д. От СССР к России…С139
(Образ Горбачева–реформатора рисует и «россиянин» Е. Гайдар:
«Несомненно, реформатор, искренне желавший изменить страну и социалистическую систему, избавить от ее наиболее очевидных уродливых проявлений»
(Гайдар Е. Т. Дни поражений и побед. С. 59) )
И всё это потому, что Горбачев
«верил в ценности и идеи социализма и намеревался заставить их работать»
Там же
По мнению другого зарубежного автора, Горбачёв
«был проникнут духом коммунистических традиций»
Берге И. В. Историческое недоразумение? Холодная война. 1917–1990. С. 234
Аналогичные суждения высказываются и у нас. Вот пример:
«Горбачёв был убежденным сторонником коммунистической идеи и хотел лишь очистить ее от наслоений и искажений, возникших со времен Сталина. Иначе говоря, перестройка Горбачева вначале была ответом на накопившиеся внутренние и внешние изменения, которые объективно требовали модернизации системы, приспособления ее к изменившимся условиям — и ничего более! »
Собчак А. А. Жила–была коммунистическая партия. С. 185
Чем обосновывается сей, скажем, откровенно, наивный постулат? Странно, но факт: заявлениями самого Горбачева. Оказывается,
«ещё в 1987 году в докладе, посвященном 70–летию Октябрьской революции, и в многочисленных интервью и выступлениях он постоянно говорит о верности идеалам социализма в достаточно традиционных выражениях. Пока ещё в его речах нет даже упоминания о гуманном социализме или «социализме с человеческим лицом»
Там же
Убаюкивающая риторика, к которой прибегал Горбачев, усыпила бдительность приверженцев режима типа Лигачёва. Но сейчас она не должна вводить никого в заблуждение. Горбачёв, как теперь стало ясно, специально и намеренно пользовался ею до тех пор, пока чувствовал неуверенность в ходе событий и опасался потерять власть до того, когда разрушение существующего строя приобретет необратимый характер.
Что хотел Горбачев, в точности знает он сам да те, кто, по выражению Н. И. Рыжкова, «с ним серьезно работал». Однако объективный анализ первых его начинаний, относящихся к «ускорению» и антиалкогольной борьбе, не оставляет у нас сомнений в том, что их тщательно замаскированной целью было разрушение существующей системы, с одной стороны, и усиление теневого капитала — с другой. Иными словами, был намечен стратегический курс на буржуазную реставрацию (Этот курс был настолько скрытным, что даже «демократы» еще в 1989—1990 годах не могли понять, в
«чем состоит стратегическая линия Горбачева»
(Гайда р Е. Т. Дни поражений и побед. С. 60)
У Егора Гайдара тогда «сложилось твердое убеждение, что такой линии вообще не существует. Горбачев делает мелкие тактические шажки, сталкиваясь с новыми проблемами, делает новые шажки и явно не представляет себе, куда это приведет» (там же). Если Гайдар говорит правду о своем «твердом убеждении», то надо признать, что он ничего не понял в «линии» Горбачёва, а последнему следует отдать должное как мастеру конспирации. ). Последующие шаги Горбачёва делали этот курс все более очевидным. В экономической сфере наиболее показательными в данном отношении стали госприемка, перевод государственных предприятий на хозрасчет и создание кооперативов.
Госприемка произведенной на заводах и фабриках продукции, введенная с февраля 1987 года повсеместно, в масштабах всей страны, должна была якобы повысить качество выпускаемых изделий. И вот целая армия госприемщиков развернула свою деятельность на всех важнейших промышленных предприятиях, в огромном количестве бракуя и возвращая на доработку продукцию, не соответствующую промышленным стандартам. Разумеется, это можно было предвидеть заранее, поскольку «вал» недоброкачественной продукции заметно вырос в условиях так называемого «ускорения». Стало быть, наверху знали о последствиях, но, тем не менее, пошли именно на такой командный способ «повышения» ее качества. Как и следовало ожидать, вследствие скопления на складах «арестованной» и не дошедшей до потребителя продукции (порою, она исчислялась 80—90%) экономика страны понесла жестокий урон. Нередко из–за отсутствия комплектующих изделий останавливались смежные производства. Промышленность оказалась в расстроенном состоянии.
Не думаем, что тут произошла очередная «ошибка» реформатора–неудачника. И мы не можем согласиться с А. А. Собчаком, который говорит о последствиях госприёмки следующее:
«Так, исходя из самых благих намерений, делается еще один шаг в обратную сторону от рынка, даже от той пародии на рынок, которая существовала в его плановом советском варианте»
Собчак А. А. Жила–была коммунистическая партия. С. 19
Полагаем, что и в данном случае намерения были иные, нежели «благие». Они укладывались в рамки плана разрушения экономики в СССР. И потому, действительно, госприемка означала «шаг в обратную сторону» от рынка в «советском варианте». Однако она в то же время являлась шагом в сторону буржуазного рынка, поскольку прийти к нему, не разрушив основ советской экономики, было невозможно. Туда же тянул и хозяйственный расчет предприятий.
Перевод предприятий на полный хозрасчет официально был осуществлен с 1 января 1988 года. Предприятия получили финансовую самостоятельность. К чему это привело? Е. Гайдар, испытывающий
«глубокую симпатию»
Гайдар Е. Т. Дни поражений и побед. С. 60
к Горбачеву и не заинтересованный, следовательно, в выпячивании просчетов последнего, говорит:
«В 1988 году на фоне обостряющихся бюджетных и финансовых проблем начался так называемый перевод предприятий на полный хозяйственный расчет, что укрепляло независимость директоров предприятий, расширяло свободу их маневра (курсив мой. — И. Ф. ). Были установлены нормативы распределения прибыли без изъятия её свободных остатков. Но одновременно не вводилась финансовая ответственность предприятия за результаты его хозяйственной деятельности. В результате внесенные в иерархическую экономику разрозненные, не систематические изменения ускорили нарастание экономических диспропорций. Темпы роста номинальных денежных доходов начали выходить из–под контроля. Ничем не обеспеченные деньги выбрасывались на потребительский рынок, стимулируя волны покупательского ажиотажа, быстро сокращая круг товаров, имеющихся в свободной торговле. Все большая часть страны садилась на карточки»
|
|
|
