 |
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
|
|
|
|
ОБРАЗ ТЕЛА
же феноменом во всех случаях расщепления личности, которые мне приходилось лечить.
------------ ДЕПЕРСОНАЛИЗАЦИЯ
Механизм деперсонализации представляет собой сдерживание дыхания и движения. Но этот маневр на самом деле не осуществляется сознательно, как может показаться со слов Мэри, В фоне таится чувство ужаса, которое сознательно переживается, как «странные ощущения», против которых организм защищается, «становясь мертвым». Перед лицом этого ужаса тело леденеет, дыхание замирает и все движения прекращаются.
При деперсонализации эго отщепляется от тела и возникает порочный круг. Пока тело отсечено от восприятия, его ощущения переживаются, как странные и ужасающие. Без адекватного образа тела ум не может точно интерпретировать то, что происходит в теле. Вот почему для шизоидов характерна ипохондрия. Если нормальный человек может понять и поэтому стерпеть, к примеру, воспалительный процесс в горле, сердечную боль или вздутие живота, то шизоид реагирует на подобные недомогания чрезмерной тревогой. Шизофреник «видит» их как результат внешних воздействий, несмотря на то, что все это на самом деле происходит внутри его собственного тела.
Э.Блайлер приводит ряд примеров искажений самовосприятия, характерных для состояния деперсонализации.
«Пациенты разбиты и иссушены; их пронзают красные и горячие иглы, кинжалы или копья; их руки вывертываются, головы запрокидываются назад; ноги становятся меньше, глаза вытаращиваются так, словно они сейчас выскочат из орбит; голова сжимается... Их глаза закатываются; их словно помещают в рефрижератор. Внутри тела будто кипит масло, кожа каменеет, глаза и мозг беспрестанно трепещут».
|
|
|
Испуг, явно присутствующий в этих ощущениях, объясняется двумя причинами. Во-первых, все происходит в теле, которое обычно бывает относительно бесчувственным. Контраст между «мертвым» телом и спонтанными ощущениями отчасти объясняет их анормальную интенсивность. Во-вторых, шизофреник не способен интегрировать чувства и импульсы в целенаправленные действия. У нормального человека импульсы переходят в паттерны действия, канализируя энергию импульса в экспрессивные или агрессивные движения, направленные во внешний мир. Шизофреник этого сделать не может. В результате хаотический импульс остается внутри тела, органы перевозбуждаются и вызывают ощущения, которые воспринимаются, как странные и ужасающие.
С психологической точки зрения, отчужденное и искаженное телесное чувствование, о котором сообщают пациенты, бессознательно ассоциировано с инфантильным испугом и детскими переживаниями. Странные чувства, о которых говорила Мэри, и которые возникали в области таза и гениталиях, воспроизводили ее ощущения, пережитые в раннем возрасте. Как правило, эту связь можно «высветить», анализируя сны и воспоминания. Однако, простое осознание ассоциаций не высвобождает тревожности. Пока эго отщеплено от тела, переживание гени-тального возбуждения взрослого человека будет сопровождаться тревогой, которая ведет к дальнейшему отсечению чувствования всего тела.
Отсутствие адекватного образа тела, основаного на живости и отзывчивости его поверхности, объясняет «распутное» или «легкомысленное» сексуальное поведение. Ге-нитальное возбуждение чувствуется как странная и искажающая сила, которую необходимо устранить или разрядить. Возникает компульсивная сексуальность, неразборчивая и лишенная привязанности. Она служит для высвобождения генитального возбуждения, но поскольку все тело в это не включается, подобная разрядка не приносит позитивного удовольствия и удовлетворения. Такое сексуальное чувствование, как правило, характерно для го-
|
|
|
Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА
ОБРАЗ ТЕЛА
103
мосексуалистов, я подробно рассказывал об этом в книге «Любовь и оргазм». Каждый гомосексуал, с которым мне пришлось работать, демонстрировал такое отклонение, связанное с неадекватным образом тела.
Опыт показывает, что по мере того как тело оживает, компульсивное сексуальное поведение и так называемое распутство сходит на нет. Сексуальность приобретает для пациента новый смысл. Она становится скорее стремлением к телесной близости, чем потребностью разрядить неприятное напряжение. Она превращается в экспрессию любви и привязанности. В новом состоянии пациент переживает генитальное возбуждение как часть всеохватывающего чувства, а поэтому, и как удовольствие.
Когда Мэри в курсе терапии стала лучше чувствовать свое тело, когда она обрела способность к более тесному контакту с ним, она осознала те детские переживания, которые заставили ее покинуть собственное тело. Вот еще одно ее воспоминание: «Теперь я часто лежу в постели и чувствую свое тело, все, целиком. Очень хорошо чувствовать его и знать, что все оно здесь. Но даже сейчас я сознаю напряжения, которые отсекают нижнюю часть тела. Там, где родители щекочут детей. Мой отец щекотал меня там так, что я уже не могла терпеть. Я чувствовала, что умру, если он не перестанет. Казалось, он никогда не прекратит этого. Он зажимал меня между колен. Это было ужасно! Я и сейчас не могу дотронуться до этого места».
У родителей, которые, проявляя свою привязанность, способны довести ребенка до истерики, налицо элемент извращения. Такое поведение подразумевает бессознательное сексуальное вовлечение ребенка. Когда ему ставят клизму, это тоже может интерпретироваться как сексуальное растление. Введение наконечника клизмы в анус очень близко к сексуальному проникновению, хотя смысл данного действия остается неосознанным. Родители, часто использующие клизмы для налаживания дефекации ребенка, бессознательно совершают символический сексуальный акт, и их слепота в этом случае отражает нечувстви-
|
|
|
тельность к собственному малышу. Что касается поведения матери и отца Мэри, неудивительно, что моя пациентка чувствовала, что ее соблазняют, то есть вовлекают в сексуальные отношения. В период терапии, посетив однажды в выходной день своих родителей, она рассказала мне о своей реакции: «Я поняла, что моя мать лесбиянка. Она прикасалась ко мне, и мне хотелось убить ее. В этот вечер мое тело почувствовало ужас, и в области таза появились сексуальные ощущения, они были очень неприятными и неправильными. В кровати я почувствовала в себе что-то, чему надо было дать выход. Потом я мастурбировала. Чувствование возникло только в клиторе. Я стала мастурбировать с яростью, как будто старалась вытереть что-то. Оргазм был «скупым», напряженным и злым. Он помог лишь чуть-чуть. Нечто похожее я чувствовала подростком. Я мастурбировала таким же образом — хотела избавиться от тех постельных сексуальных чувств. Однажды я попыталась поддаться этим чувствам, гомосексуально думая о матери. Это очень возбудило меня, но и ужаснуло. Страшно неприятно... В это время у меня был роман с девушкой, но в этом не было ничего хорошего».
Затем Мэри добавила: «Рот моего отца делал со мной то же самое. Когда я была девочкой, играя со мной и выражая свою привязанность, он облизывал и обсасывал меня».
Мэри назвала свою мать лесбиянкой, поскольку полагала, что та получает острые сексуальные ощущения, прикасаясь к телу дочери. Мать по секрету сообщила Мэри, что только терпит секс и никогда не испытывала оргазма. Мэри описывала ее как агрессивную, маскулинную женщину, доминирующую над мужем и царящую в доме. Если мать играла в семье маскулинную роль, то отец занимал пассивную, фемининную позицию.
|
|
|
