 |
Глава 40. Маленькая часть большого мира. 40 глава
|
|
|
|
Она быстро оглянулась по сторонам и направила волшебную палочку на корзину – на месте гербов появились узоры из цветов.
– Хм, не то, что я хотела, но...
– Впечатляет, – усмехнулся Драко.
Нарцисса улыбнулась. Драко подхватил корзину.
– Нам нужно выйти за силовое поле? Так?
– Да, ты права.
Они направились к воротам. Прогулка по знакомому, как свои пять пальцев, поместью казалась непривычной. Обычно Нарцисса гуляла здесь одна. Иногда с Марисой, когда-то давно с Северусом. И никогда с Драко. А вот сейчас по правую руку шел ее сын. Человек, с которым она не провела ни одного дня наедине. Он шагал рядом, неся в руке корзину для пикника. Это было странно. И радостно. Нарцисса украдкой взглянула на сына.
Драко был в маггловской одежде. Его бежевые шорты и светлая летняя рубашка очень непривычно смотрелись на территории старинного поместья.
Драко почувствовал ее взгляд и обернулся. Улыбнулся.
– Никогда не видел тебя в маггловском платье.
– Я надела его в первый раз.
– Откуда оно у тебя?
– Купили с Марисой в Лондоне.
Он рассмеялся.
– Мог бы и догадаться. Мариса…
Впервые Нарцисса не почувствовала ревности. Ведь сегодня Драко был с ней.
Тяжелые ворота закрылись, оставив позади привычный и неправильный мир. На миг Нарцисса оглянулась на очертания старого замка. День был пасмурным, и серый камень казался особенно унылым и безрадостным.
– Задумалась? – в голосе сына послышалось смущение.
– Немного. Вдруг подумала, что замок выглядит очень мрачно в дождливую погоду.
– Мне тоже так всегда кажется, – он усмехнулся. – Пэнси как-то предложила раскрасить статуи. Правда, мы решили, что… Люциус вряд ли одобрит.
Нарцисса отметила про себя это «Люциус». Вдруг стало интересно, как он называет ее. Нужно будет спросить у Марисы. Кто она для него: «мама»? Или он выбирает официальное – «Нарцисса»?
|
|
|
– Признаться, в первый год моей жизнь здесь, еще до того, как я узнала, что беременна, я раскрасила статую Доминика Храброго. Несмывающимися красками.
Брови Драко взметнулись вверх. Видимо, ожидать подобного от своей уравновешенной и воспитанной матери он не мог.
– Это после этого ее отправили в дальнюю часть сада?
Нарцисса смущенно кивнула.
– Люциус едва в обморок не упал. Что было! Благо, Фред Забини назвал это образчиком современного искусства, и Люциусу пришлось худо-бедно согласиться. Не знаю, что было бы, заметь он это в одиночестве. Но при Фреде и Алин вел он себя вполне спокойно. Правда, скульптуру потом убрали.
– Подумать только, – в глазах сына мелькнуло восхищение. Он покачал головой. – А зачем ты ее раскрасила?
– Мои окна выходили на эту скульптуру, и мне надоел ее безрадостный вид.
– А сколько она до этого простояла на старом месте?
– Лет шестьсот, кажется.
Драко присвистнул, тут же смутился и немного неловко пожал плечами.
– Отсюда отправимся?
– Да, – Нарцисса достала из кармана портключ.
Глядя на улыбку сына, она вдруг почувствовала, как душу заполняет неведомое прежде тепло. То тепло, которое восемнадцать лет назад осталось за стенами этого замка. Будто оно все это время витало где-то в кронах деревьев и ждало момента, когда сможет вернуться. И вот сегодня, в этот пасмурный летний день, вдруг ворвалось в душу, смывая страхи и согревая все внутри.
Привычный рывок портключа впервые в жизни показался не таким уж и страшным. Ей вдруг вспомнилось, как много лет назад пришлось активизировать портключ, спрятанный в дупле старого дуба, росшего рядом с поместьем ее родителей. В тот день она знала, что уготовила ей судьба, но еще не осознавала это. А синеглазый мальчишка ждал ее на том конце этого рывка. И все казалось не таким уж и страшным. В тот день она теряла что-то важное, но еще не понимала, что. А сегодня она чувствовала, что находит что-то важное. Двадцать лет, и вдруг оказывается, что жизнь продолжается.
От соприкосновения с твердой землей подвернулась нога, и Нарцисса едва не упала. Однако в последний момент устояла. В детстве отец учил ее пользоваться портключом. Младшая из семейства Блэков должна была делать все изящно и грациозно. Всегда. Она была любимицей, а на любимиц часто возлагают особые надежды.
Видимо, Люциус не учил Драко. Корзина с провиантом хлопнулась на землю и не разлетелась на части только благодаря магии. Сам Драко упал на одно колено. Нарцисса неосознанно бросилась к нему и подхватила под руку, помогая встать. Драко, кажется, выругался и поднялся, отряхивая колени. Лишь потом заметил ее руку.
|
|
|
– Спасибо.
Нарцисса бодро отряхнула ладони и проговорила:
– Я научу тебя пользоваться портключом. Хочешь?
– Да, – слегка удивленно проговорил он. – А тебя кто учил?
– Мой отец. Он ратовал за безукоризненный облик дочерей. Предполагалось, что я не должна проявлять неловкость ни при каких обстоятельствах.
На этих словах Нарцисса вдруг смешно сморщила нос, вспомнив свои детские впечатления от этих занятий. Если бы она так не увлеклась разглядыванием их корзины для пикника, то заметила бы полуулыбку сына и удивление в серых глазах.
Мгновение прошло. Драко подхватил корзину и огляделся по сторонам. Они стояли на небольшом каменном плато метрах в двадцати над пляжем. С одной стороны была скала, со второй – обрыв.
– И как мы спустимся? – недоверчиво спросил он.
– За поворотом есть небольшой грот, а там была вполне сносная тропка.
Драко молча проследовал в указанном направлении. За поворотом действительно располагался грот, наполненный водой, а вдоль противоположной от моря стены в скале виднелись неровности. Словно кто-то вырубил ступени.
Драко прикинул, насколько безопасен этот путь, и обернулся к матери. Нарцисса Малфой стояла на самом краю обрыва в пол-оборота к нему и смотрела на море. Ветер развевал ее распущенные волосы и трепал подол летнего платья. Внезапно Драко понял две вещи. Первая – он никогда не видел свою мать с распущенными волосами, ее волосы были уложены даже за завтраками. В первый момент у стен имения он был так смущен и растерян, что лишь отметил в ней что-то необычное. Тогда он списал это на маггловское платье, и даже не обратил внимания на волосы – лишь на бледность щек и непривычный блеск серых глаз. А вот сейчас осознал причину. И вторая вещь… Вторая вещь заставила замереть. Он вдруг понял, что совершенно не знает эту женщину. Никогда не знал. Идеальная миссис Малфой, по утрам произносящая: «Доброе утро, Драко», а вечерами: «Доброй ночи, Драко» – не она. Его растили в атмосфере сдержанного уважения, послушания. Все эти годы все его существо было неосознанно направлено на Люциуса. Ненависть, злость, порой уважение, чаще досада. От него он ждал ответов на свои невысказанные вопросы. От его слов или поступков зависело поведение самого Драко. Пристальный взгляд отца словно вычерчивал рамки. Драко мог расслабиться лишь в доме Марисы. Даже в гостях у Присциллы или Забини, например, он всегда ощущал присутствие отца. Всегда оставалось это чувство: он узнает, если сделать что-то не так. Это прочно вошло в жизнь. А образ матери проходил по краю сознания. По краю жизни, по краю эмоций. Драко совершенно не обращал на нее внимания. Просто привык. Он привык отвечать на ее вопросы, стараясь вести себя сдержанно и по-взрослому, привык желать ей доброй ночи и рассказывать о чем-то малозначительном. Ему всегда казалось, что Нарцисса спрашивает потому, что так принято. Ему даже в голову не приходило, что она может всерьез интересоваться его жизнью. Идеальная жена. Идеальная мать. Странно. Мать Блез была другой. Тихой, малозаметной, но она как-то искренне относилась к Блез. Смотрела на нее с волнением, переживала. Со стороны это видно. Нарцисса же… Неужели Драко никогда не видел этого? Неужели его попытки избегать мать, смотреть сквозь нее, были неосознанной защитой? Раньше он убеждал себя в том, что старается быть преувеличенно взрослым с матерью потому, что она этого ждет. Он – Малфой! Он не должен. А сейчас вдруг посетила мысль: может, быть он намеренно не желал видеть ее заботу все эти годы. Избегал ее, прятался. Потому что в душе боялся, что это лишь мерещится, что это плод его больного воображения.
Нарцисса раскинула руки у края обрыва и вдруг стала похожа на птицу. Внезапно Драко почувствовал непонятное беспокойство. В голову пришла мысль: вдруг она шагнет вперед. Бред, конечно, но стало страшно.
|
|
|
|
|
|
– Мама!
Нарцисса резко оглянулась и, откинув волосы с лица, отступила от края.
– Я думала, ты уже спустился, – она неловко дернула плечом.
– Я вернулся, – соврал он. – Ты давно пользовалась этой дорогой?
– Очень. Там нельзя спуститься?
– Не знаю. Я не дошел до конца. Идем? Только я – первым.
Нарцисса не стала спорить. Она спускалась вслед за сыном, глядя в напряженную спину, и старалась не заплакать от счастья. Да, так глупо, но слезы грозили потечь по щекам. Слезы от невероятного света этого пасмурного дня.
Много лет назад она стояла на краю этого обрыва, раскинув руки. Ей казалось, что она умеет летать. Стоит сделать шаг, и за спиной расправятся крылья. В ее жизни еще не было Люциуса Малфоя, не было Темного Лорда. И страха тоже не было. Даже боязнь высоты отступила на краю этого обрыва. Потому что она верила в свои крылья. Она стояла, раскинув руки, и улыбалась солнцу, зажмурившись и впитывая тепло, пока ее запястье не оказалось зажатым сильными пальцами, и над ухом не раздался раздраженный голос:
– Не стой так близко. На тебя смотреть страшно!
И она хотела рассказать про крылья, но Сириус оттащил ее от края. Она до сих пор помнила морщинку, залегшую меж его бровей, и поджатые губы. Он редко показывал свой страх, а вот в тот день испугался ее глупого поведения. Она вдруг передумала рассказывать о крыльях, впрочем, как и проверять его терпение. Оно всегда заканчивалось быстро. Она позволила увести себя от края, глядя на Сириуса с улыбкой. На нем были светлые шорты, на плече висела футболка. Дыхание было сбившимся. Наверное, потому, что он успел спуститься и вновь подняться, когда не увидел ее идущей за собой.
Нарцисса Малфой вдруг улыбнулась. Было очень странно отдавать частичку чего-то дорогого Драко. Странно и… правильно.
На последней ступеньке ее сын остановился и протянул руку, помогая ей спуститься.
Нарцисса улыбнулась в ответ.
– Мам, ты больше не стой так близко к краю. Никогда. Камень может оказаться скользким, равновесие можно потерять, – Драко говорил отрывисто, и Нарцисса вдруг поняла, что он сердится, злится сам на себя за это, но остановиться не может.
– Обещаю больше так не делать, – поспешила заверить она, чтобы не начинать этот день с раздражения.
|
|
|
– Хорошо. На тебя смотреть страшно было.
Драко быстро отвернулся и не заметил странной улыбки, скользнувшей по губам матери.
Пляж был пустынным. Возможно, потому что еще было слишком рано, а возможно, из-за пасмурного неба. Хотя… сегодня, кажется, будний день, да и само это место было не слишком популярным. Наверное, потому Сириус в свое время выбрал именно его. Впрочем, в последнее их совместное посещение здесь была толпа народа.
Небольшой пляж: метров пятьсот в длину и метров тридцать в ширину. К нему вела единственная дорога с противоположной от утеса стороны. Нарцисса могла лишь догадываться, куда ведет дорога. Знала лишь, что магглы приходили по ней. А что там? Город? Поселок? Или же километры пустоты? Они с Сириусом приходили и уходили портключом с этого самого утеса.
– Где устроимся? – Нарцисса обернулась к сыну, который активно вертел головой, оглядывая пляж.
– Давай вон там, – Драко махнул рукой в сторону большого валуна.
И вновь Нарцисса улыбнулась. Они с Сириусом располагались именно там. Сколько же сюрпризов в собственном сыне ждут ее сегодня?
Когда они приблизились к валуну, Нарцисса быстро оглянулась, достала из кармана волшебную палочку и наколдовала два деревянных шезлонга с мягкими матрасами светло-серого цвета.
– Красиво, – прокомментировал Драко.
– Что еще нужно? Подумай!
– Полотенца?
– Точно.
Через пару минут у них был вполне уютный уголок. Драко присел на теплый песок и принялся рыться в корзине.
– Воды? Мороженого?
– Нет, спасибо.
Он захлопнул крышку.
– А ты? – спросила Нарцисса.
– Да мне не хочется. Просто зачем-то начал рыться. Странно как-то.
– Да, ты прав.
Драко сидел по-турецки и смотрел на море, вечное и беспокойное. В раннее утро волны казались необычно большими. Наверное, ночью был шторм.
– Мам, а ты раньше часто здесь бывала?
– Нет, к сожалению. Всего три раза.
– С Марисой?
Тишина. Драко повернул голову и поспешно добавил:
– Извини.
– Нет, ничего. Я была здесь не с Марисой. С… очень дорогим мне человеком.
– Мам, за столом мне показалось, что ты что-то хотела сказать, – мальчик вскинул голову и посмотрел на мать снизу вверх.
Нарцисса расправила платье на коленях, поправила тонкий серебряный браслет на запястье.
– В общем, да.
Драко подтянул колени к подбородку и обхватил ноги, приготовившись слушать. Нарцисса посмотрела в серые глаза и поняла, что не знает, как начать.
– Для начала я хочу узнать у тебя, что ты думаешь о Метке. Ты сам. Не Люциус. Не Лорд.
На лбу Драко пролегла морщинка.
– Это должно было случиться сегодня, да?
Нарцисса кивнула. Драко зябко поежился и неосознанно потер рукой предплечье.
– Можно спросить?
Нарцисса вновь кивнула.
– Тебе предлагали принять Метку?
Она отбросила челку с лица.
– Предлагали – это немного не то слово, когда дело касается Метки. Но мне – нет. Мне не предлагали. Думаю, с женщинами все было иначе, чем с мужчинами. К тому же раньше это было не так.
– А как?
– Раньше это было лишь символом. Все были одурманены Лордом, и Метки принимались часто просто из любопытства. Тогда еще не осознавали, к чему это приведет.
– А когда стали осознавать…
– Тогда стало слишком поздно. Все были в капкане, хотя сами этого не понимали. Лорд… Знаешь, я не уверена в его мотивах, да и о способах могу судить лишь понаслышке, но мне кажется, он очень четко определил слабости людей. И здорово на них играл. Когда у кого-то включилась голова, становилось понятно, что пути назад нет.
– А его не было?
– Не было, Драко. Мне кажется, Люциус тоже был бы рад все изменить.
– Что же мешает?
– Например, теперь он вне закона. А кто-то напрямую участвовал в погромах, у кого-то близкие, за судьбу которых они опасаются.
– Но ведь было понятно еще после первых… убийств, что это все – бред. Что так не должно…
– Ну, во-первых, кто-то, например Белла, верил в необходимость истребления магглов. А во-вторых, убийства начались не сразу. Вначале это было похоже на игру. А потом затянуло.
– А если бы тебя пытались заставить?
– Не знаю, Драко. С одной стороны, Метка тогда не пугала. С другой – не знаю. В юности я была трусихой.
Нарцисса усмехнулась.
– Хм, еще вчера я бы в это поверил, но вот после раскрашивания статуи, – Драко рассмеялся.
Нарцисса улыбнулась.
– Ну так это не смелость, а безрассудство.
– А у Люциуса Метка когда появилась?
Нарцисса вновь отметила «Люциуса».
– После рождественских каникул. Мы тогда учились, – Нарцисса наморщила лоб. – Он на седьмом. Я – на шестом. Да, точно. После помолвки.
– У вас так скоро помолвка была?
– В общем-то, у тебя назначена также.
– Я пока еще не понял.
– У тебя есть время, – Нарцисса вздохнула. – Хотя его всегда недостаточно.
Она посмотрела на море. Волны стихли. Морская гладь лишь слегка рябила от теплого ветерка. Драко смотрел на женщину напротив. Это было странно, непривычно, но он чувствовал, что сегодня у него появился шанс узнать новую Нарциссу. Не ту светскую, идеальную и чужую, а вот эту – с легкомысленной челкой и грустью во взгляде. Женщину в маггловском платье и с перепачканными песком коленками.
– Мам, а можно вопрос? Если не захочешь отвечать, я…
– Драко, ты можешь спрашивать обо всем. Я… сегодня необычный день. С одной стороны, за столом мне так хотелось увести тебя из дома, но я даже предположить не могла, что ты такое попросишь!
– Я и сам не мог предположить. Словно что-то дернуло. Признаться, боялся, что мы будем молчать весь день. Или вести светскую беседу.
– Если хочешь, могу организовать, – улыбка Нарциссы была совсем девчоночьей.
– Премного благодарен, но этого мне хватает и так.
– Тебе на песке не холодно?
– Нет. Но могу пересесть.
Драко встал, отряхнул шорты и сел на соседний шезлонг напротив матери.
– Я хотел спросить о Люциусе.
– Что именно?
– Вы общались? Дружили?
– Ни то, ни другое. Разумеется, мы были знакомы, но не общались. Изредка здоровались, и все.
– И вас помолвили.
– Да.
– А у тебя… извини, не мое дело.
– У меня был очень близкий мне человек. После помолвки мы прекратили общение.
– Все общение? Как-то кардинально.
Нарцисса посмотрела на песок у ног сына, повертела обручальное кольцо и негромко сказала:
– Общение с близким человеком порой еще большая пытка, чем не общение.
Драко помотал головой, давая понять, что не совсем понял…
– Люциус был категорически против него. И я не хотела подвергать этого мальчика опасности. Да и прекращать все легче, просто обрубив, чем так. День взаймы, год...
– Это с ним ты бывала здесь?
– Да, – Нарцисса улыбнулась.
– До Люциуса?
– Да. Мы порой выбирались из дома.
– А твои родители его знали?
– Знали.
– Но все же выбрали Люциуса. Почему?
– Не знаю. Наверное, большая политика. К тому же он был неугоден моим родителям.
– Он был магглом?
– Драко! Сколько же в тебе снобизма! – Нарцисса рассмеялась. – Если я скажу «да»?
Драко рассмеялся в ответ.
– Я удивлюсь, но пойму. Наверное. Хотя сразу засыплю вопросами, как вы познакомились.
– Нет, он был чистокровным волшебником.
– А почему неугоден?
– В шестнадцать лет он ушел из дома. А потом стал аврором.
Драко присвистнул и тут же извинился.
– Никогда бы не подумал. Я всегда думал, что ты… ты…
– Что я?
– Ну, не знаю. Как-то житейские перипетии с тобой не ассоциировались. Мерлин! С ума сойти! А… вы давно виделись в последний раз?
Нарцисса бросила взгляд на море.
– Очень. Пойдем попробуем воду.
Нарцисса быстро встала и, не удержавшись, потрепала сына по волосам.
От этого жеста ему захотелось зажмуриться, что он и сделал. Открыв глаза, Драко увидел, что Нарцисса стоит у кромки воды. Волны подбегали к ее ногам, она делала два шага назад, потом два шага вперед. Одной женщина рукой придерживала волосы, второй – подол летнего платья. Драко вдруг понял, что готов сидеть вот так вечность и смотреть на ожившую сказку. Наверное, прекрасней он ничего за свою жизнь не видел.
Внимание привлекла расположившаяся в нескольких метрах компания молодежи. Мужская часть компании свернула себе шеи, косясь на Нарциссу. Драко почувствовал приступ острого раздражения. Он быстро разулся, встал и направился в сторону матери.
Нарцисса наконец оглянулась и помахала ему рукой. В жесте было столько тепла и обыденности, словно так и должно быть. Словно всю жизнь именно так все и происходило, и они имели право на эти нежные жесты.
– Как вода? – спросил он.
– Прохладная, – Нарцисса смешно сморщилась.
Драко вошел в полосу прибоя.
– Не сказал бы, что прохладная.
– Я просто жутко теплолюбива.
– Как же ты жила в подземельях Слизерина?
– С трудом, – усмехнулась Нарцисса. – Но я все равно хочу купаться, – решительно закончила она.
Драко не слишком хотелось купаться. Он бы предпочел сидеть на солнышке и разговаривать, разговаривать. Впитывать в себя соленый морской ветер и тепло материнских глаз. Но раз она хочет…
Нарцисса входила в воду, зажмурившись, сжав руки в кулачки и с каждым шагом поднимаясь на цыпочки, чтобы подольше удержаться над водой. Драко хотелось смеяться от этой непривычной картины. И впервые он делал то, что ему хотелось.
Сам он уже держался на воде в нескольких метрах от берега и искренне не понимал, почему Нарцисса так сжалась – вода была нехолодной. Хотя теплой ее тоже не назовешь, но все же. А может, ему было тепло от самого этого дня. Юноша зажмурился, подставляя лицо солнцу. Он вдруг понял что день, вопреки всем ожиданиям, распогодился. Летнее солнышко ласково припекало.
На лицо брызнула вода. Драко от неожиданности едва не наглотался. Оказывается, Нарцисса успела подплыть и теперь, смеясь, брызгала в него водой. Драко брызнул в ответ. Сначала несмело, а потом, видя, что она играет вполне серьезно, стал отвечать тем же.
Волосы матери, которые она заколола, тотчас промокли и потемнели. Это сделало ее похожей на молоденькую девочку. Драко вдруг подумал, что так он мог себя вести только с Марисой. А сейчас… Как же радостно было, как же светло! Наверное, потому что в нем всегда жил этот недолюбленный ребенок, который только и ждал подобного момента.
И все, что он испытывал в этот момент, можно было назвать одним простым словом «счастье».
А потом они сидели на шезлонгах и ели мороженное. Нарцисса, закутавшаяся в полотенце, с хрустящим рожком в руках, вызывала желание защитить ее от всего мира. И Драко чувствовал себя одновременно счастливым ребенком и зрелым защитником и понимал, что способен свернуть горы, чтобы защитить этого человека.
– Мам, я не хочу Метку, – вдруг проговорил он.
Умиротворенное выражение мгновенно слетело с лица Нарциссы. Она откинула с лица мокрую прядь и посмотрела на сына.
– Я знала, что ты это скажешь. Только… я боюсь за тебя, Драко.
– Зачем Лорду сторонники, обращенные силой? – нервно усмехнулся он.
– Все не так просто. Он возлагал на нашу семью большие надежды.
– Из-за денег?
– И из-за них тоже.
Нарцисса вдруг подумала, что не может рассказать Драко правду сейчас. В день рождения выдать ребенку тезис: ты – оружие. При всей его показной небрежности и попытках казаться старше, Нарцисса сегодня отчетливо видела совсем ребенка. Ей не хотелось разрушать этот хрупкий мирок. Она расскажет ему правду завтра. А сегодня пусть он еще немного побудет просто мальчиком.
– Лорд любит символичность. Твою Метку он хотел приурочить ко дню рождения. Возможно, теперь он отложит свою затею до помолвки. Хотя не уверена.
– А если просто сказать «нет»?
Нарцисса прислонилась затылком к деревянной спинке и посмотрела на море.
– Я не знаю, что будет, нужно все обдумать. К сожалению, Люциус меня не посвящал в дела Лорда, поэтому я могу лишь догадываться о его мотивах и намерениях. Пока нам нужно выиграть время.
– Ну, день мы уже выиграли, – Драко улыбнулся. – Ну их всех.
Нарцисса улыбнулась в ответ, не отводя взгляда от моря.
– Лорд обладает способностью читать мысли. Хотя читать – неверное слово, – вспомнила она слова Северуса.
– То есть, сегодняшний разговор он… Но его нужно как-то скрыть.
– И его, и многое другое. Не давай ему возможности знать о тебе все.
– Но как?
Нарцисса посмотрела в глаза сыну.
– Научись искренне думать о других вещах.
– Не понял.
– Например, чтобы скрыть этот день, не думай о нем.
– Я не смогу, – вырвалось у Драко.
Как он мог не думать о самом удивительном дне за все свои семнадцать лет?
– Сможешь. Думай о другом. О фехтовании, о верховой езде. Думай о Блез, наконец.
Драко нахмурился. Нарцисса предлагала совсем не равноценную замену. Он с симпатией относился к Блез, но сегодняшний день не променял бы на десять с Блез Забини.
– Не знаю.
– Драко, ты сможешь. Это – единственный шанс.
– А о чем думаешь ты?
– В такие моменты я рисую. Или вышиваю.
– В смысле?
– Старательно накладываю стежок за стежком на полотно. Или же подбираю палитру.
– Лорд в обморок не падает?
– При мне – нет, – Нарцисса рассмеялась. – Но и это не выход, наверное. Северус говорил, что это довольно топорный блок, и его легко сломать. Но сломать – это открытый ход, который прояснит сразу все намерения Лорда. А пока он предпочитает действовать миролюбиво.
– Миролюбиво, – фыркнул Драко.
И, словно сговорившись, они переменили тему разговора. Время неслось с невероятной скоростью. Солнце начало свой путь по небу вниз. Порой Нарцисса замечала, что желтый диск все ближе и ближе в поверхности воды. Если бы она могла, остановила бы это движение. И ей было невдомек, что те же мысли посещают ее сына. В этот странный день они говорили обо всем на свете. Нарцисса рассказывала о годах учебы в Хогвартсе. Вспоминала учителей и вечерние взыскания. И Драко то до слез смеялся, то впадал в состояние похожее на ступор и приоткрывал рот от удивления. Он никак не мог взять в толк, что его мать могла швырнуться лягушачьей печенью в котел гриффиндорцев или же наложить клеящее заклятие на стул Земуса. Нарцисса, видя блеск в глазах сына, понимала, что лучший способ стать ближе, рассказать о себе такие мелочи. Ведь из чего состоит наша жизнь? Из таких вот мелочей: занятных или не очень.
Она не называла имен. Да это было незачем. Ему незачем знать, ради кого что-то было в ее жизни. Главное, чтобы он понял, что теперь все будет ради него. Ради этого мальчика.
Красный диск солнца коснулся воды, разбрызгав свет по мелким волнам. Дорожка убегала прочь от берега в неведомую даль. В их разговоре все чаще появлялись паузы. Необходимость возвращаться домой заставляла Нарциссу теребить браслет, а Драко потирать мочку уха. Корзина для пикника опустела – за разговорами они съели все, что припасли домовые эльфы. Сказка закончилась.
– Мам, – вдруг произнес Драко. – А что рядом с этим пляжем?
– Не знаю, – слегка удивленно откликнулась Нарцисса. – Может быть, город. Хотя этот пляж не очень популярен. Возможно, город далеко. А что?
– У меня ведь день рождения?
– Да.
– Я хочу подарок! – тоном капризного ребенка заявил сын.
Нарцисса с улыбкой приподняла бровь.
– Давай останемся здесь.
– В смысле?
– На ночь. В любом городе должен быть отель. У меня есть маггловские деньги – взял у Марисы на всякий случай. Поужинаем. Отметим день рождения.
Нарцисса смотрела на стоящего перед ней сына со смесью удивления и гордости. Растрепанный, в мятой одежде. Она никогда не видела его таким.
– Драко, нас не пустят в ресторан.
– В маггловский – пустят.
– С чего ты взял, что там другие требования к одежде?
– Значит, закажем ужин в номер. Нам же не нужен шумный праздник. Так? Или ты против?
– Честно? Я не хочу возвращаться в поместье. Но… твой отец будет вне себя.
– Мам, а давай мы сегодня один раз в жизни поступим так, как хотим мы, а не мой отец?
Сын протянул руку, помогай ей встать с шезлонга. И Нарцисса молча кивнула. Ведь это их день. Пусть сказка продлится.
Когда они миновали пляж и выбрались на дорогу, почти совсем стемнело. Сумерки опустились быстро, как бывает лишь у моря. Вдалеке мигали огни города. И было славно идти по полутемной дороге рука об руку с сыном, слышать его негромкий голос и заботу в голосе: не устала ли она? И знать, что способна пройти сотни миль, лишь бы он был рядом.
А потом была бессонная ночь, счастливая и беззаботная. Небольшой номер в гостинице. Ужин за не слишком удобным столиком. Разговоры ни о чем, смех, улыбки. И весь прочий мир где-то там, не замечаемый, ненужный...
Ни один из них так и не додумался предупредить Люциуса о решении задержаться. Это казалось… несущественным.
* * *
Люциус Малфой сидел в глубоком кресле и вертел в руке трость. Зачем ему трость в семь часов утра? Люциус не знал ответа.
Когда вечером Драко и Нарцисса не вернулись, он почувствовал легкое беспокойство. Решил, что всему виной авроры. Но через Фреда, которого он озадачил просьбой в половине двенадцатого, Люциус узнал, что в Аврорате никаких сведений о Малфоях нет.
Мелькнула шальная мысль – спросить у Лорда. Но, во-первых, Люциус не знал, как с ним связаться, – Лорд всегда вызывал своих людей сам, а во-вторых, он просто не доверял. Теперь это было очевидно, он понимал, что получит от Лорда лишь тот ответ, который будет выгоден Лорду. И правды в этом ответе может не быть вовсе. Но самое главное – это означало показать отсутствие авторитета. Хотя, Мерлин с ним, с авторитетом. Уж Лорд-то видел всех насквозь. Просто Люциус понял, что, даже если его семья у Лорда, он сам ничего не сможет сделать. Он лишь приблизит неизбежное. А пока в его замке было тихо, оставалась надежда на благополучный исход.
|
|
|
