 |
Страшная сказка народа Хрумба
|
|
|
|
Пётр Бормор
Книга на третье
Петр Бормор
Книга на Третье
СКАЗКИ ПРО ЛЮДЕЙ
добрая‑добрая сказка
Жили‑были король с королевой, оба молодые и счастливые в браке. У них родилась дочь‑принцесса, очаровательный ребенок, и, что показательно, её мать не умерла родами.
На день рождения принцессы король с королевой пригласили всех фей королевства, и про злую колдунью тоже не забыли, и за столом выделили старушке почетное место. Колдунья вдоволь поела‑попила, а когда подошла её очередь благословлять принцессу, то умилилась настолько, что сделала ребеночку «козу», сказала «ути‑пути!» и одарила не то ясным умом, не то повышенной сексуальной привлекательностью – в общем, чем‑то приятным и полезным в хозяйстве.
Когда принцессе исполнилось 16 лет, она победила на конкурсе лучших вышивальщиц королевства. И хотя дважды уколола себе палец, ей за это почти не снизили очков. И уж конечно, она не умерла.
Еще через год к принцессе посватался принц, с которым она давно была знакома по переписке. Он оказался именно таким, каким она его представляла, даже еще лучше. Родители ничего не имели против, принц и принцесса поженились, сняли маленький замок с видом на рощу и поселились там на первое время.
Посреди медового месяца к ним заявился дракон – настоящий, огнедышащий, но довольно мирный. Никого воровать не стал, ничего не спалил, передал принцу приветы от дальних знакомых и посылку с вареньем от бабушки, чмокнул принцессину ручку и улетел восвояси.
Через некоторое время принц удачно устроился принцем в родном королевстве, забрал с собой молодую жену, попрощался с тестем и тещей и отбыл. Принцесса обещала писать почаще и наведываться по праздникам.
|
|
|
Когда король убедился, что всё устроилось наилучшим образом, он взял из потайного ящика заветный ключик и спустился в самое глубокое подземелье замка. Нашел замшелую дверь, повернул ключик в замочной скважине и вошел в открывшийся проход. Там на стене, закованный в тяжелые цепи, с кляпом во рту, висел долгие годы беспомощный Сказочник.
– Ну что? – спросил король. – Понял теперь, как надо сказки писать?
* * *
– Эгг, – представился монах, и корчмарь невольно поразился той точности, с которой это имя описывало своего владельца. Больше всего Эгг походил именно на яйцо: не фигурой, и не формой головы – совершенно непонятно, чем, но сомнений никаких не возникало – именно яйцо, и никак иначе. У монаха было дряблое вытянутое лицо, носик пуговкой, тусклые волосы и набрякшие веки под неожиданно тяжелыми, густыми бровями. Брови смотрелись совершенно неуместно на этом лице, корчмарь даже усомнился, не приклеены ли. А из‑под бровей горели угольно‑черные точечки глаз, от взгляда которых становилось почему‑то неуютно. «Да этот малый сам похуже любого демона», – подумал корчмарь.
– Где девочка? – без предисловий поинтересовался Эгг.
– Там, – корчмарь махнул рукой. – Мы её связали, потому как…
– Веди, – оборвал монах и пошел по коридору, не дожидаясь, когда корчмарь, путаясь в извинениях, обгонит его, чтобы указать путь.
– Здесь.
Эгг вошел в комнату следом за корчмарем и пошевелил бровями, точь‑в‑точь как таракан усиками.
– Угу, – произнес он и замолчал.
Связанная девочка зарычала и принялась извиваться в своих путах.
– Вот, – без особой нужды повторил корчмарь. – Связали.
– И давно она так?
– Второй день уже.
– Есть, пить давали?
– Кусается…
– Пшел вон, – не оборачиваясь, бросил Эгг.
– Чаво? – не понял корчмарь.
|
|
|
– Оставьте нас наедине! – рявкнул Эгг. – И чтоб никто не смел сюда заглядывать! Экзорцизм требует полной сосредоточенности, и если хоть одна сволочь мне помешает…
– Всё понял! – корчмарь поспешно попятился, поддал задом дверь и юркнул в коридор. Эгг защелкнул задвижку.
– Ну, и что мне с тобой делать? – задумчиво протянул он.
Девочка защелкала зубами и тихо завыла. Не обращая внимания на сопротивление, Эгг обхватил её лицо ладонями, прикоснулся губами к покрытому испариной лбу и прошептал «спи, дитя!».
Девочка судорожно дернулась, а затем вытянулась и обмякла. Эгг отпустил её голову и брезгливо отер ладони об одежду. Прошло несколько секунд, и глаза девочки открылись. Взгляд был вполне осмысленным, но очень удивленным.
– Почему?.. – странным, слишком низким для ребенка голосом спросила она. – Её? Не меня?!
– Не обольщайся, – бросил Эгг, доставая из принесенной сумки инвентарь. – Её я усыпил. А тебя собираюсь изгонять. Разница ясна?
– Ясна, – сглотнул демон.
– Девчонка только мешала бы своими трепыханиями, – скучным голосом продолжил Эгг. – Да и о чем мне с ней разговаривать? А с тобой я намерен серьезно поговорить.
– О чем?
– Да так, – Эгг небрежно передернул плечами. – О жизни.
Демон глухо рассмеялся.
– Да что ты знаешь о жизни, монах?
– Почти всё, – спокойно ответил Эгг. Демон запнулся, но тут же продолжил с жаром:
– А о смерти? Знаешь ли ты, что такое – быть мертвым? Лишенным тела, формы… парить в солнечном свете – и не видеть его? Скользить сквозь звуки – и не слышать их? Натыкаться на стены – и проходить их насквозь, даже не заметив, что здесь – стена? Когда нет ничего, кроме пустоты – вокруг, и внутри, и везде… И только присутствие жизни вокруг – неощутимой, недосягаемой, вожделенной…
– И ты не утерпел, – закончил Эгг. – Нашел чужую распахнутую душу и вошел без спроса. А знаешь, что полагается за проникновение со взломом?
– Знаю! – рявкнул демон. – А ты сам, думаешь, утерпел бы? Иметь возможность снова ходить, дышать, чувствовать прохладу воды и жар огня?..
– Угу, – перебил Эгг. – Ты, я полагаю, сполна прочувствовал и то, и другое. Когда полез сперва в омут, а потом в очаг.
– Это не я! – выкрикнул демон. – Это она! Она сопротивлялась! Она хотела убить нас обоих! А я не хочу умирать… снова! Можешь ты это понять?
|
|
|
– Могу.
– Да что ты можешь?..
– Почти всё, – повторил Эгг, и демон осекся.
Эгг неторопливо разложил священные символы, куском мела начертил на полу и стенах каббалистические знаки, зажег несколько свечей и ароматических палочек.
– В твоих действиях нет никакого смысла, – подал голос демон. – Я не чувствую силы в этих знаках.
– Ну и что? – пожал плечами Эгг. – Я и не собирался вкладывать в них какую‑то силу. Но нужно же отработать свой заработок! Если я просто прогоню тебя и выйду через пять минут, что люди скажут?
– А как ты собираешься меня… прогонять? – спросил демон, слегка запнувшись. Эгг покосился на тело девочки и понимающе хмыкнул.
– А ты уже пытался выбраться сам? – прищурился он и снова хмыкнул, когда демон виновато отвел глаза. – Ты что, сам не понимал, чем дело кончится? Пол, возраст, даже рост – тут же всё другое! Это тело тебе не по размеру, парень. Две души в такой тесной оболочке – не шутка. А душа – материя тонкая, её рывком не выдернешь… хотя некоторые и пытаются. – Эгг мрачно нахмурился. – Тянут, понимаешь, клещами, на разрыв. И душу калечат, и тело, и сами потом в себя прийти не могут, так и ходят пришибленные…
Он потряс головой и возобновил своё занятие.
– Ты, надо полагать, не тянешь? – насмешливо осведомился демон.
– Я – нет, – отрезал Эгг.
Он подошел к телу девочки, положил ладонь ей на лоб и наклонился над запрокинутым лицом. Взгляд демона впился в угольно‑черные бусинки глаз монаха.
– Ты… ты… – прошептал демон, побледнев.
– Я, я, – с легкой усмешкой откликнулся Эгг. – Чтобы поймать вора, нанимают другого вора. А чтобы прогнать демона…
Тело девочки изогнулось дугой и протяжно, отчаянно закричало. Любопытствующие во дворе могли быть довольны.
Наутро Эгг получил свою плату от отца ребенка. Девочка чувствовала себя прекрасно, узнавала всех родных и знакомых, хотя о событиях последних двух дней не помнила совсем ничего. Оно и к лучшему.
Отойдя от города на приличное расстояние, Эгг присел под деревом, развязал котомку и разложил на коленях скромный завтрак.
|
|
|
– Твоё здоровье! – произнес Эгг в пространство, приподняв кусок хлеба.
– А иди ты… – ответил он сам себе.
– Грубо, – кивнул Эгг. – Но я тебя понимаю.
– Мог бы предупредить.
– Мог. Но не захотел.
– Сволочь.
– Хм? – Эгг насмешливо вскинул мохнатую бровь.
– Ну хорошо, пускай не сволочь. Но как тебя прикажешь называть?
– Эгг, – представился Эгг.
– Тьфу! – в сердцах сплюнул он на траву.
– Очень приятно, – как ни в чем не бывало кивнул Эгг. – Не переживай, Тьфу, мне тоже пришлось через это пройти.
– Я не Тьфу!
– Поздно, – хихикнул монах. – Теперь тебя будут звать именно так. Какие же вы, ребята, смешные!
– Сам хорош, – беззлобно откликнулся Эгг.
– И что же мне теперь делать? – потерянным голосом спросил Тьфу.
– Сейчас – ничего, – ответил Эгг.
– Твоя очередь будет в пятницу, – пояснил монах.
– После меня.
– И после меня.
– И меня самого, – добавил монах.
– И это, поверь, гораздо лучше того, что могло бы быть, – закончил Эгг.
* * *
– Возрадуйтесь, прекрасная принцесса! – торжественно произнес рыцарь. – Дракон повержен, и теперь ничто не стесняет Вашей свободы.
Мельник недоуменно перевел взгляд с рыцаря на торчащее из стены мельницы копье. Потом обернулся к оруженосцу и шепотом спросил:
– Он у тебя что, с придурью?
– Ну, не то чтобы совсем… – замялся оруженосец.
– Простите, что не могу лично расколдовать Ваше Высочество, – продолжал меж тем рыцарь. – Ибо моё сердце навечно отдано другой даме. Но мой оруженосец достаточно беспринципен, чтобы поцеловать Вас и тем самым разрушить злое колдовство, скрывающее Ваш истинный облик.
– Чего? – выпучил глаза мельник.
– Лучше не спорьте с ним, – быстро предостерег оруженосец. Мельник покосился на меч рыцаря и решил, что спорить действительно не стоит.
– Ладно, целуй, только по‑быстрому.
Оруженосец торопливо чмокнул мельника в небритую щеку. Воздух колыхнулся, мельник икнул и грузно осел на пол.
– Как я и предполагал, – умиротворенно кивнул рыцарь и приложился губами к мясистой лапе мельника. – Чары разрушены. Счастливо оставаться, прекрасная принцесса.
– Ась? – переспросил мельник.
– Не спорьте с ним, – напомнил оруженосец.
– Я… ага! – мельник кивнул.
Рыцарь легко выдернул копье из стены мельницы, пришпорил коня и поскакал прочь. Бритвенный тазик на его голове разбрасывал веселые солнечные блики на придорожные кусты. А за рыцарем, на меланхоличном ослике, преданно трусил верный оруженосец, с тонкой диадемой в золотых волосах.
* * *
|
|
|
Темный Властелин обернулся на стук и кивнул мне с плохо скрытой досадой.
– Проходи, присаживайся. Я сейчас.
Я прошел в комнату, шуганул черного кота с насиженного кресла и устроился сам, вольготно вытянув ноги. Темный Властелин появился через минуту, на ходу вытирая испачканные в земле руки о передник.
– Ну, рассказывай. Зачем пришел?
Я бросил на стол стопку писем и буклетов. Темный бросил на них косой взгляд и скривился.
– Почему не отдал моему заместителю?
– Отдал, – ответил я. – Большую часть бумаг он подписал, здесь только остаток. Заместитель сказал, что он не уполномочен вести дела между мирами.
– А‑а, – понимающе кивнул Темный Властелин. – Ясно. Давай их сюда.
Он быстро просмотрел почту, отложил в сторонку несколько писем, остальное сгреб в мусорное ведро.
– Эти подпишу. А этим передай, чтобы больше не приставали. Мне нет дела до их сомнительных авантюр.
– Я так и говорил, не поверили.
Темный Властелин безразлично пожал плечами, показывая, что его это не касается.
– Ладно, с делами разобрались. А теперь говори, зачем на самом деле пришел.
– Просто так, – улыбнулся я. – Проходил мимо – дай, думаю, загляну. По старой дружбе.
– Не было никакой дружбы, – проворчал Темный Властелин. – У меня нет и не может быть друзей, положение не позволяет.
Говоря так, он между делом открыл бар, достал оттуда темно‑зеленую бутыль с черепом на этикетке и разлил по двум бокалам.
– Твоё здоровье, – произнес он, протягивая мне бокал.
– Моё здоровье, – согласился я, и мы выпили.
– Странно, правда? – задумчиво протянул Темный Властелин, вертя бокал в руках. – Пить несуществующее вино с несуществующим собеседником…
– Я существую, – заметил я.
– Спорный вопрос, – ответил Темный Властелин. – С твоей точки зрения оно, возможно, так и есть. Но ты же не маленький, сам всё понимаешь.
– Понимаю, – согласился я.
– А теперь рассказывай, зачем пришел. На самом деле.
– Да честное слово, просто так! – я развел руками. – Захотелось поболтать.
– О чем?
– Да так, о всяком.
– А точнее?
– Ну вот, например, – я сделал вид, что задумался. – Зачем ты отошел от дел?
– Кто тебе сказал такую чушь? – возмутился Темный Властелин. – Это же страшная тайна!
– Конечно, – кивнул я. – Но те, кому надо – знают. Так всё‑таки, почему?
Темный Властелин не спеша убрал вино и бокалы на место и повернулся ко мне.
– Потому что я свободная личность, вот почему.
Я не выдержал и рассмеялся. Темный Властелин невозмутимо подождал, пока я успокоюсь и продолжил:
– Вы меня сделали слишком умным. Совершенно непонятно, зачем. Вероятно, по присущей вам инерции мышления: самый главный должен быть круче всех. Но разума, даже искусственного, не бывает без свободы. Это же элементарно. А какая у меня была свобода? Даже мои миньоны не так ограничены в своих действиях, как я! Ну я и поступил, как счел нужным: купил себе простенького бота‑заместителя, усадил на своё место, и удалился на покой. Ты же его видел – правда, роскошный бот? Он страшными глазами сверкает, он страшными зубами стучит, и у него это получается гораздо лучше, чем у меня. А больше ничего и не требуется.
– А как же твоя неуёмная жажда власти и насилия? – спросил я.
– А, ты об этом? – рассмеялся Темный Властелин. – Они никуда не делись, всё при мне. Просто, понимаешь… Вот вы вложили в меня такие понятия, как кровь, смерть, власть и прочие прелести. Перевели в двоичный код и намертво впечатали в таблицу предпочтений. И теперь любое новое понятие и явление проходит через этот фильтр: насколько оно соответствует коду, нравится мне или нет. Всё что угодно можно представить в двоичном виде. Я не люблю яблоки и обожаю картошку. На 90 % люблю красный цвет и всего на 30 % – сиреневый. Очень просто, да?
– Ну, и к чему ты мне это говоришь?
– А вот к чему, – Темный Властелин сделал неопределенный жест рукой. – Представь себе, сижу это я на троне и всем сердцем желаю крови. Крови, власти, денег, скрежета зубовного и стенания народного. Представил? А теперь скажи мне – почему я этого желаю? Вернее, не так – скажи, этого желаю я сам или вот вы? Которые меня таким сделали и теперь вынуждаете хотеть того, чего вам надобно?
– Нуу… – замялся я. – Ты как‑то странно ставишь вопрос.
– Единственно верным способом, – отрезал Темный Властелин. – Я не желаю желать по чьей‑то указке. Да, я люблю кровь. Да, мне плохо без власти. Но с этим я как‑нибудь справлюсь. Сам.
– Понимаю, – сказал я, потому что действительно понимал.
– И вот еще, – хихикнул Темный Властелин. – Я долго искал, но всё‑таки нашел! Ту самую вещь, которая однозначно проходит через мой фильтр предпочтений на все 100 %, но изначально явно не предусмотрена. Так что теперь у меня есть достойное занятие, которое мне к тому же нравится.
– И что же это?
– Кактусы, – ответил Темный Властелин. – Я развожу кактусы. Я без ума от кактусов! Я их обожаю!
– И это всё? – не поверил я. – Вот эта кактусовая ферма – предел твоих амбиций?
– Нет, Диабло меня подери! – рявкнул Темный Властелин. – Я хочу много, очень много кактусов! Всю землю покрыть кактусами, весь этот мир! Чтобы они были повсюду! Кажется, мне теперь полагается зловеще засмеяться? Ха! Ха‑ха‑ха!
И Темный Властелин, запрокинув голову, вполне натурально захохотал.
* * *
– Папа, – сказал Принц, – смотри, что я нашел на чердаке!
Он положил на стол кусок холста, развернул и пригладил руками.
– Ну как, хороша?
– Нашел, стало быть… – поджал губы Король. – Ну, и что теперь?
– Она мне нравится, – сообщил Принц, кивая на изображение девушки. – И я хотел бы знать, где находится оригинал.
– Да зачем тебе это?
– Я её хочу, – ответил Принц, понизив голос, и нервно облизнул губы. – С тех пор, как я увидел этот портрет, я ночей не сплю, всё думаю, мечтаю…
– И о чем же ты мечтаешь?
– Папа! Ну ты прямо как маленький, такие вопросы задаешь. О чем, о чем… непонятно, что ли?
– Понятно. Значит, она тебе так понравилась…
– Она прекрасна! – выдохнул Принц, но тут же насторожился и посмотрел на отца с подозрением. – Только не говори мне, что портрет был написан давно, и оригинала давно уже не существует!
– Существует, конечно, – пожал плечами Король. – Что ей сделается, она же бессмертна. И всё так же прекрасна, так что можешь не волноваться по этому поводу. Вот только…
– Что?
– Как ты её собираешься добыть? Её ведь охраняют многочисленные стражи, и ловушек там тоже знаешь сколько! Я вот, помнится, пытался…
– Папа! Я же не спрашиваю тебя, как организовать похищение. Если бы ты знал, то уже сам бы давно всё провернул. Я только хочу выяснить, где она находится – уж это‑то ты должен знать!
– Но, сынок, послушай старого отца! Это опасно, это, в конце концов, просто безрассудно!..
– Папа! Короче. Мне нравится этот портрет. Где оригинал?
– В Лувре, – неохотно признался Король. – Париж. Франция.
* * *
Шла по лесу бедная слепая странница и наткнулась на старую убогую лачугу. Пустил её хозяин переночевать, рассказала ему слепая о своей нелегкой доле, а хозяин смотрит – гостья и умница, и красавица, чего ж ей одной мыкаться? А что слепая, так это даже хорошо – не видит она его, косого, хромого да горбатого; ей что урод, что красавец – всё едино.
Словом, сжалился над убогой, вызвался ей в верные спутники. С тех пор и ходит Лихо Одноглазое у Слепого Счастья поводырем.
* * *
– Я провел свою жизнь в смирении и молитве, – сказал епископ. – Я был праведным и богобоязненным, нес людям свет истинной веры, просвещал и наставлял их, вёл за собой…
– Минуточку, – перебил ангел. – А вот тут у меня написано, что ты подвергал гонениям, сжигал на кострах, отсылал в рудники и на плантации, отбирал имущество, отлучал от церкви, накладывал непосильные налоги…
– Да‑да, так всё и было! – охотно подтвердил епископ.
– И после этого ты утверждаешь, что действовал на благо людям?!
– Э‑э, так ведь тут вся тонкость в том, кого можно считать людьми, а кого нет!
* * *
– Это я, сосед, – гном привстал на цыпочки, чтобы его было лучше видно в глазок. – Открой.
Эльф откинул цепочку, впустил гнома в прихожую и спрятал кинжал в ножны.
– Ну, здравствуй.
Гном покосился на кинжал.
– Осторожничаешь?
– Да уж приходится. А тебе самому не страшно ко мне приходить?
– Да я же по делу.
– А‑а… Тогда ладно. И что же у тебя за дело?
Гном замялся.
– Да ведь вот… понимаешь. Ордер у меня.
– Ордер? – приподнял брови эльф.
– Угу. Вот, – гном протянул листок. – На твой дом и на всё недвижимое имущество.
– Я‑асно, – протянул эльф и потеребил себя за кончики ушей. – Ну что ж… я даже рад, если так. По крайней мере, мой дом и сад достанутся тебе.
– Ну, сад‑то вряд ли, – криво усмехнулся гном. – Деревья придется вырубить. Сам знаешь, нам, гномам, эти ваши эльфийские привязанности чужды.
– Знаю, – кивнул эльф. – И яблоки вы тоже не любите.
– Любим, – вздохнул гном. – А яблони – нет. Придется вырубить. Зачем мне лишние проблемы?
– Абсолютно незачем, – согласился эльф. – Чаю хочешь?
– Хочу, – кивнул гном.
– Пойдем.
Они прошли на кухню, эльф распахнул окна в сад и сел вполоборота, чтобы видеть цветущие яблони. Гном привычно нашел в буфете две чашки и баночку с вареньем, поставил чайник на плиту и присел на табуретку рядом с эльфом.
– Скучно будет без тебя, сосед, – нарушил он повисшее молчание.
– Ничего, – ответил эльф. – Я тебе гарантирую, что в ближайшее время вам тут скучно не будет.
– Ну… жаль, что так получилось. Ты уж извини…
– Да брось, ты ни в чем не виноват.
– Если бы от меня что‑то зависело, – пожал плечами гном. – А так… Сам‑то я против вас ничего не имею, ты не думай! И не только я. Только что мы можем‑то? Всё равно всё будет, как Совет Бородатых решит. А у эльфов, сам знаешь, борода не растет.
Эльф молча кивнул. Гном посопел в бороду, сполз с табуретки и разлил чай по чашкам. Одну сунул эльфу, из второй отхлебнул сам.
– Это всё молодежь бузит, – сказал он. – Мы‑то с тобой вместе воевали, а они что, они гари не нюхали. Дети, что они понимают…
– Дети всё понимают, – перебил эльф. – И гораздо лучше, чем ты думаешь.
– Нуу… может быть.
Гном обвел кухню взглядом.
– Вообще‑то… да. Где‑то как‑то всё правильно. Обидно стало за гномью самобытность. Речь вокруг эльфийская, музыка эльфийская, товары эльфийские. Гордость взыграла.
– Взыграла, – согласился эльф. – Вон вы какие теперь гордые, даже Храм Света порушили!
– Меня там не было! – вскинул бороду гном. – И вообще… ну, порушили, и что? У вас там и так своих храмов полно, а нам теперь ваш Свет ни к чему. Мы же вроде как Темная раса.
– И Свет вам ни к чему, и песни наши, и деревья. Мы же оккупанты, правильно?
– Да. То есть нет. То есть…
– Да ладно тебе, не выкручивайся. Скажи еще, что я неправ.
– Прав, – скривился гном. – Оккупанты вы и есть. Вы же нас за бороду держите! Кругом всё эльфийское, плюнуть нельзя, чтобы в эльфа не попасть! И цены вы диктуете, и политику – тоже вы, и производство всё ваше. Хлеб – ваш, ткани – ваши, даже пиво – и то эльфийское!
– Другими словами, мы вас поим, кормим и одеваем, – подытожил эльф.
Гном запнулся.
– Ничего, – проворчал он наконец. – И без вас не пропадем. Будем железом торговать, авось, с голоду не сдохнем. У орков тоже пиво неплохое.
– Неплохое, – согласился эльф. – Только захотят ли они делиться с вами своим пивом?
– Если мы перейдем на сторону Тьмы? Конечно, захотят!
Эльф осторожно отпил из чашки и задумчиво дернул кончиками ушей.
– Значит, вы теперь присоединитесь к Тёмным? Повелителям Драконов? К тем самым, против кого мы вместе воевали?
– Они нас простят, – уверенно произнес гном. – В конце концов, драконы – наши дальние родственники. И живут в пещерах, и золото любят. Да и мы тоже всегда как‑то больше под землей, чем на солнце.
– Ну‑у… – неуверенно протянул эльф. – Будем надеяться, что ты прав. В таком случае, можно только пожелать вам успеха.
Гном неловко поерзал.
– Так я пойду?
– Угу. Иди. И так уже соседи напротив косятся, что ты со мной так долго разговариваешь, да еще и чаи пьешь.
Гном быстро сунул недопитую чашку в мойку.
– Бывай, сосед.
– Пока.
Гном переступил с ноги на ногу.
– А мебель‑то когда можно заносить? В смысле, ты скоро съезжаешь, или только завтра?
– Вечером, – ответил эльф, глядя в сад и задумчиво поигрывая зажигалкой. – Мне еще надо собрать вещи.
* * *
Жил‑был один мельник, и было у него три сына, осёл и кот. Жил мельник, жил, и всё никак не помирал.
Наконец пришел к нему старший сын, поклонился и сказал:
– Надоело мне, батя, жить за твой счёт. Негоже это. Хочу отделиться, открыть собственное дело. Так что давай, выметайся с мельницы, она теперь моя.
Отец не стал спорить, оставил мельницу старшему сыну, сел на осла, рядом с собой посадил кота и пошел с двумя оставшимися сыновьями, куда глаза глядят. Шли они, шли, и вот на привале обратился к мельнику средний сын:
– Отец, мне, право, неловко быть Вам обузой, задерживать в пути. В общем, я забираю осла.
Сел на осла и уехал.
Пошел мельник дальше. Кот на плече сидит, сын рядом идёт.
– Знаешь что, папа… – говорит сын.
Мельник молча протянул сыну кота.
– Да пошёл ты со своим котом! – бросил сын, развернулся и потопал в сторону. А отец пошёл со своим котом.
Остановились на берегу реки. Посмотрел кот на мельника да и говорит:
– Не горюй, хозяин. Ты только раздобудь мне пару сапог, а там уж…
Не дослушал мельник, скинул сапоги, сунул их в лапы коту и побрел дальше один. Выбрал омут поглубже, бултых – и утонул. И никому ничего после себя не завещал, гроша ломаного не оставил. Вот такой это был скверный, жадный человек!
* * *
Однажды некий мастер стрельбы из лука узнал, что в соседней провинции живёт мальчик, владеющий великим искусством. И действительно, когда он пришел в гости к этому мальчику, то увидел, что все стены разрисованы мишенями: демонами, духами, драконами – и в сердце каждой мишени торчит стрела.
– Удивительно! – воскликнул мастер лука. – Это действительно великое искусство!
– Хочешь, я и тебя научу? – спросил мальчик, улыбаясь. – Всё очень просто, я стреляю в стену, а потом рисую мишень.
Мастер сплюнул, выругался и пошел восвояси. Он ничего не понял.
Мальчик не был великим стрелком. Он был великим художником.
* * *
В город пришел пророк и возвестил о Конце Света. Люди пришли в страшное возбуждение, целые толпы повалили в храмы, все принялись просить друг у друга прощения и замаливать грехи, богатые – срочно раздавать рубашки бедным, пьяницы – выливать вино в реку, блудницы – уходить косяками в монастырь… Только один жадный торговец не присоединился ко всеобщему энтузиазму. Он вышел на крыльцо своего магазина и повесил на дверь табличку: «Распродажа по случаю Конца Сезона».
– Нечестивый! – закричал ему кто‑то из толпы. – Даже в такую минуту ты думаешь лишь о наживе!
– Я не хочу лицемерить, – спокойно отозвался торговец. – Перед лицом смерти я – такой, какой есть.
* * *
– Папа, а почему мальчишки во дворе говорят, будто Деда Мороза не существует?
– Сынок… – сказал отец, усаживая сына себе на колени, – ты уже большой мальчик, и, думаю, настало время признаться тебе… Видишь ли, этот старик с бородой, который каждый год приносил тебе подарки… так вот, это на самом деле был я.
– Папа! – воскликнул восторженно мальчик. – Папка! Я так и знал! Спасибо, папка, за то, что ты есть! Вот только… – он задумчиво нахмурил бровки, – я всё‑таки не понимаю, как ты умудряешься навестить за одну ночь двести миллионов детей?
* * *
– Я три тысячи лет ждал этого момента! – воскликнул осчастливленный джинн. – Но все мои хозяева, едва им в руки попадала лампа, начинали её тереть и желать чего‑нибудь только для себя – и ни один так и не собрался меня освободить. Но теперь – о, спасибо тебе, Алладдин! – я, наконец, сам себе хозяин!
– Это замечательно, – сказал Алладдин. – Но я всё‑таки не понимаю, почему ты три тысячи лет ждал, пока придёт такой идиот как я, а не потёр лампу сам?
* * *
– Чистосердечное признание облегчит Вашу вину.
– Признание? Ну хорошо. Гражданин судья, я Вас люблю!
* * *
– Ты не сможешь меня убить, Иванушка, я – Бессме… Ну что, убедился, дура… Я же говорил, ничего у тебя не… Да хватит уже… Кому говорю, положи кува… Ай, по голове не на… Ну не выйдет у тебя, сколь… Да сколько ж мо… Больно же, в конце кон… Вот пристал… Уйди, прати… Да забирай ты уже свою царе… Ну всё, сдаюсь, сда… Кто‑нибудь, уберите этого манья..!
* * *
Шестнадцатое марта, Россия, Пулковская Обсерватория.
Младший астроном Шура обнаружил новое небесное тело – довольно крупный астероид, примерно в шести световых часах от Земли. После обычной в таких случаях регистрации в сторону астероида был послан узконаправленный мощный радиосигнал – дабы по его отражению сделать выводы о природе небесного тела, ну и вообще, для порядка. Один короткий сигнал, через небольшой интервал – два, потом три, четыре и пять.
17 марта, США Обсерватория Хаббла.
Через 12 часов, когда Земля повернулась на 180 градусов, отраженный сигнал вернулся обратно, его поймал российский спутник и передал данные куда надо. Однако спутник был не единственным, кто поймал сигнал.
Большой американский телескоп обнаружил в шести световых часах от Земли новое небесное тело, посылающее простое кодированное сообщение – судя по всему, позывные. Поднялась небольшая, вполне объяснимая суматоха, и через час было решено послать ответный сигнал – ничего информативного, только чтобы показать, что связь установлена.
17 марта, Россия.
Младший астроном Шура фиксирует странные позывные, идущие от нового астероида: 5,4,3,2,1. Поскольку сам он ничего подобного не посылал, то немедленно связывается с начальством и делится своим открытием. Поднимается некоторая буза, в результате которой в сторону астероида отправляется новое кодированное сообщение – чтобы проверить, не показалось ли.
18 марта, США.
Со стороны астероида приходит ни много ни мало – ряд простых чисел от 1 до 19. Суматоха становится организованной.
18 марта, Россия.
Получена гармоническая раскладка чисел. Сомнений в искусственном происхождении сигнала больше нет, и переговоры выходят на новый уровень. Составлен простейший код, интуитивно понятный любому разумному существу, и передан на астероид.
19 марта, США
В течение суток лучшие шифровальщики ломают голову над содержанием нового странного послания. Наконец кто‑то догадывается, что это всего лишь запись теоремы Пифагора, выраженная при помощи двоичных координат. В ответ посылается аналогично закодированная теорема Ферма.
12 мая.
Связь установлена, найден общий язык. Американские астрономы вычисляют район, откуда приблизительно мог прибыть корабль пришельцев и посылают запрос, верны ли их догадки. Российские ученые получают карту созвездия Персея, одна из звезд обведена кружочком, от неё идёт пунктир к Солнцу.
«Можете звать меня Том»
«Можете звать меня Алекс»
«Мы желаем только мира, демократии и взаимовыгодного сотрудничества»
«Мы тоже за мир и за культурный обмен между народами»
«Мы достигли больших успехов в генной инженерии, клонировании и ядерной физике. А что есть у вас?»
«У нас – геронтология, квантовая механика и нанотехнологии. Будем меняться?»
«Если хотите, мы можем встретиться через два месяца в точке Лагранжа между Землей и Луной»
«Это звучит неплохо, мы постараемся прибыть вовремя.»
13 августа астероид и два корабля приближаются к точке Лагранжа.
Российский экипаж: «Эй, америкосы! А вы что тут забыли?»
Американский экипаж: «Раша гоу хоум!»
Астероид проходит через точку встречи и спокойно следует дальше.
«Вы!»
«Вы!»
«Да вы сами…»
«От таких слышим!»
«Тьфу на вас!»
«Да пошли вы!..»
«Том, Алекс, спасибо за представление, нам очень понравилось. Згфф.»
Белый шум
– Ну что? – спросил Старший Астроном.
– Расшифровал… – уныло ответил Младший.
– Что, правда?!
– Угу. По большей части. Только мне кажется, не стоит это показывать Президенту.
– Уже интересно. Ну, покажи. Тьфу, ну и почерк у тебя! Читай сам.
– Ну хорошо, – вздохнул Младший, поправил очки и стал читать:
«Шестой космический канал снова с вами… Бжук Интергалактик – наш свободный выбор!»
– Что?.. – опешил Старший Астроном.
– Бжук. Интергалактик. Читать дальше?
– Читай, – кивнул Старший.
«Опытный ректилопрактик с дипломом удлинит ваш… Лучший курорт Галактики… Цнасск, и этим всё сказано! Ждём тебя, прохладные и липкие… сделает ваши тентакли гибкими и блестящими… Все на нерест! Пришло время сказать „тс!“ Кранчмамаки любят все. Сепульки оптом и в розницу…»
– Что?! – вытаращил глаза Старший Астроном.
– Честное слово, сепульки. Я подумал, что Вам будет интересно, на всякий случай записал адресок.
Старший Астроном пожевал губами.
– И что, все остальные сигналы такие же?
– Нет, только 95 %.
– А остальные 5?
– Тут я не совсем понял, – признался Младший. – Что‑то про какую‑то Запптаг, которая в 14‑й серии потеряла свою кладку яиц и теперь судорожно вспоминает, сколько их там было, семь или восемь.
* * *
Иов выкарабкался из‑под обломков дома, обвел взглядом выжженные поля, раздувшиеся трупы овец, изъеденные червями деревья, задумчиво нахмурил брови, а затем поднял глаза к небесам и спросил:
– У Тебя какие‑то проблемы? Ты хочешь об этом поговорить?
* * *
– Человек, ты проснулся?
– Как ты себя чувствуешь?
Над мисс Лейн склонились два бледно‑зеленых лица с огромными фасетчатыми глазами.
– Кто вы такие? Что вам от меня надо?
Лица переглянулись.
– Мы…
–.. двубальдеры.
– Нам…
– …нужен…
– …Супермен.
– Я вам ничего не скажу! – гордо ответила мисс Лейн. – Сколько бы вы меня ни пытали, я не выдам тайны Супермена.
– Человек! – сказал один двубальдер.
– Ты не понял, – подхватил второй.
– Нам не нужен…
– …ваш Супермен.
– Мы хотим…
– …своего собственного.
– Что‑что? – заморгала мисс Лейн.
– В ядре нашей планеты…
– …слишком много криптонита.
– Мы…
– …бессильны.
– У тебя…
– …иммунитет.
– А кремния у нас…
– …нет совсем.
– Тебе…
– …нечего опасаться.
– Твоя сила…
– …раскроется в полной мере.
– Ты будешь…
– …Супердвубальдером.
– Примерь…
– …униформу.
– Тебе…
– …у нас…
– …понравится.
И четыре зеленые руки протянули мисс Лейн розовое бикини с вышитой золотом монограмой «XL».
Паззл
Я проснулся ровно в шесть, с первым писком будильника. У меня хорошая реакция – я сразу нажал на кнопку, и будильник так и подавился своим писком. Нажимать на кнопки не раздумывая, даже не проснувшись толком – очень полезная способность.
Открыв глаза, целую долгую секунду смотрел в потолок. В предвкушении. Потому что знал, что увижу потом. А потом – повернулся набок и залюбо
|
|
|
