Чистые» потери при монополизации

Прежде всего, оборотной стороной укрупнения и монополизации являются жесткие ограничения на монополисти­ческие злоупотребления влас­тью, которые виоленты как очень крупные фирмы, безусловно, склонны совершать. Действительно, многие из клиен­тов крупных корпораций, в сущности, "чужие". Под воздействи­ем тех стимулов, которые создал производитель, они делают выбор в пользу его товара, хотя он не обладает всеми нужны­ми им свойствами. И все же оптимальным для них был бы дру­гой продукт. Присутствуй он на рынке, обладай всеми необхо­димыми характеристиками, включая и достоинства стандарт­ного товара (скажем, дешевизну), - покупатель наверняка пе­реметнулся бы к его производителю. То есть виолент постоян­но имеет дело с крайне неустойчивой массой потребителей. Стоит ему начать монополистически диктовать свою волю, и они будут потеряны.

Именно в силу объективных ограничений в большин­стве рыночных ситуаций крупные фирмы-виоленты ведут себя не как враждебные потребителям монополии, а напротив, на­водняют экономику массовыми, стандартными, качественны­ми товарами по доступным ценам.

Американская исследовательница А.П. Байт провела со­поставление ведущих корпораций, доминировавших в своей отрасли, с другими крупнейшими фирмами, не являющими­ся, однако, лидерами соответствующих отраслей. Выясни­лось, что лидеры получают более высокие и более стабиль­ные прибыли. Одновременно они больше, чем сопоставимые фирмы:

1) тратят на научно-технические исследования;

2 ) расходуют на рекламу и маркетинг;

3) направляют средства на капиталовложения. Эти факты рисуют характерный портрет современной фир­мы-гиганта. Они показывают, что фирма по-прежнему стремит­ся к получению сверхприбылей и успешно достигает этой цели. Но добивается своего не путем грубого сило­вого давления на рынок, а через максимальный учет запросов массового потребителя. Только так можно, на наш взгляд, ис­толковать непропорционально большие вложения капитала в производство, науку, маркетинг.[12]

И все же монополистические злоупотребления рыночной властью — не выдумка крити­ков крупных компаний. Исто­рия знает много примеров того, как компании-гиганты за­вышали цены, сознательно ухудшали качество, тормозили внедрение новинок и т.д. Хотя, повторим еще раз, в сравнении с преобладающим типом по­ведения гигантов, когда компании-виоленты предпочитают воздерживаться от монополистических злоупотреблений, эти случаи представляются опасной, но далеко не господствую­щей, тенденцией.

В каких же условиях виоленты проявляют себя как злостные монополисты? Из сказанного выше ясно, что возможность для этого у них может появиться только тогда, когда ухудшение ус­ловий продажи товара (повышение цен, снижение качества, сокращение сервиса и т.п.) не будет вызывать мгновенного пе­реключения потребителей на продукцию конкурентов. В свою очередь, такая ситуация складывается на реальном рынке, как правило, в двух случаях: при существовании естественной мо­нополии и при формировании картеля.

При превышении монопольной фирмой определенного (оптималь­ного) размера экономия на масштабах производства сменяет­ся дезэкономией, т.е. тенденцией к возрастанию «чистых» потерь на производство единицы продукции по мере дальнейшего роста размеров предприятия и монополизации.

Затраты на производство всякого стандартного товара при монополии состоят из двух частей:

• издержек, связанных с выпуском данного экземпляра из­делия (скажем, стоимость бумаги и краски, труда типограф­ских рабочих, затраченных именно на лежащий перед чита­телем экземпляр книги) и

• издержек, необходимых для создания всех товаров дан­ного вида (например, затраты труда автора и редактора, ко­торым не надо повторять свою работу для каждого нового оттиска издаваемой книги).

Вторая группа издержек представляет собой особую разно­видность так называемых "фиксированных издержек" и служит фундаментальным источником силы монополизированных крупных компаний в рам­ках стандартного производства[13].

Как известно, фиксированны­ми издержками называют из­держки, которые сохраняют свою величину неизменной вне зависимости от объема произ­водства, а возмещаются (как, впрочем, и любые другие) путем включения их величины в цену готового продукта. Примером фиксированных издержек могут служить затраты на аренду земли. Если завод стоит на арендованной земле, то платить за нее придется одну и ту же сумму вне зависимости оттого, рабо­тает ли завод в расчетном режиме, удвоил ли производство или совсем остановил его.

Большинство фиксированных издержек неизменно только в краткосрочном периоде. Напро­тив, в долгосрочном периоде, когда меняются производствен­ные мощности, фиксированные издержки растут (поэтому точ­нее их называют условно-фиксированными). Скажем, решив по­строить рядом с заводом новый цех, фирма будет вынуждена арендовать дополнительный участок земли и ее условно-фик­сированные издержки по выплате арендной платы увеличатся.

В отличие от условно-фикси­рованных издержек многие из­держки по созданию и продви­жению на рынок стандартных товаров не растут вообще даже в долгосрочном периоде. Так, например, затраты труда автора на создание книги не придется увеличивать, сколько бы типографий ни подключилось к ее тиражированию. Поэтому эти из­держки правильно было бы называть безусловно-фиксированными. Здесь-то и проявляются преимущества крупного монопольного производителя: чем больше выпускается товаров, тем меньше груз безусловно-фиксированных издержек, приходящихся на один товар, тем ниже может быть цена товара. При этом в отличие от классического механизма экономии на масштабах производства экономия на снижении безусловно-фиксированных издержек не имеет ограничения в виде оптимального объема пред­приятия. Чем больше фирма, тем они ниже[14].

Ли Якокка, вероятно, самый знаменитый из ныне живущих американских менеджеров, возглавлял самую маленькую из трех автомобильных компаний США ("Крайслер") в трудные для нее времена. Низкие фиксированные издержки более крупных фирм были предметом его постоянной зависти:

"Не требуется специальной вычислительной машины, чтобы определить, что если "Дженерал моторз" расходует на некий при­бор 1 миллион долларов, а продает 100 тысяч автомобилей, то каждый покупатель выплачивает дополнительно 10 долларов. Если же фирма "Крайслер" расходует столько же на создание того же прибора, но продает лишь 20 тысяч машин, то каждый покупатель должен платить дополнительно уже 50 долларов".

Крупная монопольная компания имеет перед мелкой своеобразную фору. Пусть небольшая компания располагает столь же производи­тельным оборудованием, квалифицированным персоналом и выпускает столь же качественный товар, что и крупная. Даже в этом случае ее эффективность в сфере стандартного производства автома­тически окажется ниже в силу одного только меньшего размера.

Это не абстрактная теория, а каждодневная практика конкурен­тной борьбы. В очень многих отраслях необходимость нести ги­гантские фиксированные издержки буквально выталкивает из мас­сового бизнеса все недостаточно крупные фирмы. Мощным фак­тором подобного отбора в наше время выступают, в частности, затраты на научные и опытно-конструкторские работы (НИОКР).[15]

Разработка нового лекарства, самолета, интегральной схемы обходится одинаково дорого и тому, кто в дальнейшем будет выпускать их большой серией, и тому, кто способен изгото­вить лишь небольшое количество. Но из-за гигантской стоимо­сти НИОКР карлику вообще не стоит ввязываться в это дело — он их заведомо не сможет окупить.

Так, в середине 80-х годов средние затраты на разработку нового поколения микропроцессоров (чипов) превысили десять миллиардов долларов. Сколько же надо продать чипов, обыч­но стоящих не более тысячи долларов, чтобы окупить только затраты на НИОКР? А ведь издержки на научно-технические работы — далеко не единственный вид расходов. Менее 10 фирм во всем мире производят столь значительное количество чи­пов, что способны вынести подобный груз постоянных издержек.

При всей важности НИОКР, как компонента фиксированных издержек, дело не сводится к ним одним. В производстве това­ров и услуг массового потребления, например, сходную роль часто играют расходы на рекламу, сервисную и сбытовую сеть.