 |
Глава I. Жизнь и деятельность Д. Мэдисона.
|
|
|
|
ДОКЛАД
«Политико-правовые взгляды и деятельность Д. Мэдисона»
Выполнила:
Студентка 4к, 2 гр.
Смалюга С. И.
Проверила:
К.и.н. Калгина Е. А.
ВОРОНЕЖ 2015
Оглавление.
| Введение…………………………………………………………………… | с. 3 |
| Глава I. Жизнь и деятельность Д. Мэдисона………………………........... | с. 3 |
| Глава II. Концепция республики и проблема обеспечения прав меньшинства в условиях правления большинства…………………......... | с. 16 |
| Глава III. Концепция «сдержек и противовесов» и проблема разделения властей………………………………………………………. | с. 22 |
| Заключение………………………………………………………………… | с. 27 |
| Список использованных источников и литературы…………………..... | с. 28 |
Введение.
В истории политико-правовой мысли важную роль сыграли ранние буржуазные революции. Английская буржуазная революция XVII века предопределила одно из главных направлений политико-теоретического мышления Просвещения – поиск конституционно-правовых форм преодоления тирании абсолютизма в интересах развития новых, исторически прогрессивных буржуазных общественных отношений.
Американская революция создала также особый тип политического мыслителя-практика, привлекла к делу строительства политического здания республики все самые смелые и образованные умы молодой нации из числа юристов, склонных к политической деятельности. Такими мыслителями-практиками, не занимавшимися сочинением теоретических трактатов, были известный пенсильванский юрист, большой знаток конституционного права Джеймс Уилсон и талантливый ныо-йоркский адвокат Александр Гамильтон. Не претендовал на роль политического философа и виргинец Джеймс Мэдисон. Он, однако, рано проявил интерес к проблемам конституционализма, оказался смелым и способным экспериментатором в области поиска новых форм и принципов государственного управления и в результате внес большой вклад в развитие политической науки и искусство практической политики. При этом с его именем связаны едва ли не все самые значительные исторические события в политической жизни США последней четверти XVIII – первой трети XIX столетия.
|
|
|
Глава I. Жизнь и деятельность Д. Мэдисона.
Джеймс Мэдисон родился 16 марта 1751 года в местечке Порт Конуэй, графство короля Георга, в состоятельной семье потомственных плантаторов, предки которых обосновались в Виргинии еще в середине XVII столетия. Его отец был человеком весьма уважаемым и постоянно входил в состав приходского совета местной англиканской церкви. Не будучи сам особенно образованным, он, однако, хорошо позаботился об образовании своего сына. В 1762 году Джеймс был отдан в лучшую в Виргинии школу Дональда Робертсона, талантливого педагога, эмигрировавшего из Шотландии. Мэдисон впоследствии с теплотой вспоминал о нем как о «человеке широких познаний и выдающемся учителе», который обучал его латыни, греческому и французскому языкам, алгебре, геометрии, географии и литературе. После пяти лет, проведенных в школе Робертсона, Джеймс вернулся домой, где продолжил учебу под руководством преподобного Томаса Мартина, окончившего Принстонский колледж в Нью-Джерси. И именно сюда, по совету Мартина, отправился Мэдисон летом 1769 года.
Для Мэдисона поступление в Принстонский колледж имело особое значение. Оно означало выход за узкие рамки провинциальной англиканской Виргинии в мир иных религиозных и сугубо светских взглядов и представлений.
Мэдисон окончил обязательный четырехгодичный курс обучения за два с небольшим года, что потребовало от него перенапряжения сил, особенно ощутимого ввиду слабого здоровья и хрупкого телосложения. Он, однако, не только получил осенью 1771 года степень бакалавра искусств, но и остался в Принстоне для аспирантской учебы. В течение зимы 1771-1772 гг. Мэдисон продолжал осваивать различные предметы, включая юридические дисциплины, а также приобрел некоторые познания в иврите, изучение которого не входило в программу колледжа. Но особый интерес Мэдисон проявил к курсу так называемой «моральной философии» – дисциплине, в рамках которой преподавались различные социальные, философские и политические учения, выражавшие идеалы Просвещения или созвучные им.
|
|
|
В силу профиля колледжа и характера его руководства это были преимущественно учения шотландской школы. Сочинения Дэвида Юма, Фрэнсиса Хатчесона, Адама Смита, Томаса Рида, Генри Кеймса и Адама Фергюсона составляли основу курса «моральной философии» в Принстоне, и именно из. их трактатов по истории, этике, политике, экономике, психологии и юриспруденции, написанных с современных научной и мировоззренческой точек зрения, Мэдисон получил, по его словам, свои «самые ранние и сильные впечатления в пользу свободы гражданской и религиозной».
Интерес к политической науке, сложившийся у молодого Мэдисона в годы аспирантских занятий, сохранился у него на всю жизнь и во многом предопределил ту своеобразную роль, которую он избрал в своей политической карьере – роль государственного деятеля-мыслителя, подчиняющего проведение экспериментов в области конституционных реформ и законодательства строгим требованиям научной обоснованности, нормам и идеалам философии Просвещения.
Атмосфера Принстона в высшей степени благоприятствовала укреплению чувства гражданственности в студенческой среде. Здесь Мэдисон не только нашел интересных и верных друзей. В лице Уильяма Брэдфорда, Филипа Френо и Хью Брекенриджа он приобрел также первых политических единомышленников, ставших лидерами недавно созданного Общества американских вигов. Участие в работе этого общества дало Мэдисону первый политический опыт, научило его размышлять над злободневными проблемами политической жизни своей страны, смотреть на нее глазами американца, а не только виргинца.
|
|
|
Внимательно следя за событиями в других колониях, Мэдисон видел, как нарастали и углублялись их противоречия с метрополией. И он был в числе тех, кто пришел к твердому убеждению, что только радикальный шаг – обретение независимости – может успешно разрешить эти противоречия. К 1775 году Мэдисон оказался в числе самых активных патриотов Виргинии и, хотя из-за слабого здоровья не был принят, в действующую армию, возглавил в возрасте 24 лет Революционный комитет общественной безопасности в графстве Ориндж. Весной же 1776 года он был избран делегатом на конвент в Уильямсбурге для подготовки новой конституции штата. И именно здесь Мэдисон наконец нашел свое призвание – деятельность законодателя; которой он посвятил большую часть своей долгой жизни.
На конвенте в Уильямсбурге впервые проявилась новаторская смелость Мэдисона, когда он внес радикальную поправку о религиозной свободе в статью проекта Декларации прав.
В ноябре 1777 года Мэдисон был введен в состав исполнительного совета Виргинии, и в этом совете состоялось первое личное знакомство Мэдисона с Томасом Джефферсоном. Они стали приятелями, часто обсуждали дефекты конституции Виргинии, допущенные ее составителями просчеты. Став членом палаты делегатов этого штата, Мэдисон со знанием дела комментировал написанные Джефферсоном в Париже знаменитые «Заметки о штате Виргиния», особенно в той их части, которая касалась проблемы концентрации власти в законодательной ассамблее. В такой концентрации власти Джефферсон и Мэдисон усматривали проявление деспотизма, грубое нарушение принципа разделения властей. Они отмечали также неравенство представительства, несовершенство судебной системы, слабую защиту фундаментальных гражданских свобод.
Особое беспокойство у них вызывало состояние религиозной свободы в штате. Сторонники англиканской церкви во что бы то ни стало стремились сохранить ее главенствующее положение, прибегнув к новому тактическому маневру: к политике правительственной поддержки христианства как официальной религии штата путем обложения всех граждан налогом в пользу священнослужителей.
|
|
|
Мэдисон отчетливо видел смысл этой политики, и когда ее сторонникам удалось провести резолюцию в ее поддержку, а затем представить на рассмотрение ассамблеи соответствующий законопроект, он в июне 1785 года написал свои «Напоминания и возражения против религиозных налогообложений», где в 15 тезисах изложил сугубо светскую, не допускающую никаких исключений концепцию абсолютной религиозной свободы как естественного и неотчуждаемого права, осуществление которого должно быть полностью освобождено от каких бы то ни было связей с государственной властью. При этом особую опасность предложенного законопроекта Мэдисон усматривал в том, что он принуждал поддерживать религию людей, вообще не придерживавшихся каких-либо религиозных взглядов, в то время как «нельзя отказывать в равной свободе тем, чье сознание еще не открылось для откровения».
Эта смелая, почти крамольная мысль была дополнена аргументами сугубо практического порядка, исходившими из здравого смысла и подтверждаемыми опытом. В результате «Напоминания и возражения...» нашли живой отклик у многих рядовых граждан Виргинии, более того, они были встречены с пониманием и большинством членов законодательной ассамблеи, которые не только сняли с обсуждения предложенный законопроект, но и утвердили билль о полной религиозной свободе и отделении церкви от государства, составленный Джефферсоном еще в 1779 году.
Эта победа в борьбе за религиозную свободу в Виргинии представлялась Мэдисону крупным достижением. Однако все большее его беспокойство вызывал углублявшийся кризис конфедерации, отчетливо проявлявшиеся признаки экономической депрессии – нехватка денежных средств, падение цен, застой в торговле. Эти затруднения вызвали (особенно в торговых штатах) волну протекционистского законодательства, направленного своим острием против Англии. Но тринадцать суверенных республик, каждая из которых преследовала свой собственный экономический интерес, не могли обеспечить общего национального интереса, а существующий высший орган Конфедерации – Конгресс – не располагал никакими полномочиями в области регулирования торговли.
Положение стало настолько серьезным, что в 1786 году девять штатов решили послать своих делегатов на конвент по вопросам торговли, созванный по инициативе законодательной ассамблеи Виргинии в Аннаполисе. Мэдисон принял активное участие в работе этого конвента, возглавив движение за радикальные конституционные реформы. В апреле 1787 года он подготовил развернутый меморандум «Пороки политической системы Соединенных Штатов», в котором изложил все дефекты Конфедерации. Изучив около двухсот томов, полученных от Джефферсона, он написал также «Заметки по древним и современным конфедерациям», основной идеей которых была идея о недолговечности государственных объединений, не располагающих сильной центральной властью. Тогда же у Мэдисона стал вырисовываться план укрепления американского союза, причем в письме к Джорджу Вашингтону 16 апреля 1787 года он высказался за отказ от сугубо конфедеративного устройства, при котором почти полностью сохранялся суверенитет штатов, в пользу создания правительства «национального верховенства», которое располагало бы широкими полномочиями и формировалось на основе представительства штатов и населения союза в целом.
|
|
|
Когда от обсуждения торговых вопросов в Аннаполисе отказались четыре штата, а делегаты пяти других обратились к Конгрессу с призывом созвать в мае 1787 года в Филадельфии конвент с целью «сделать конституцию федерального правительства более отвечающей нуждам Союза», Мэдисон увидел в создавшейся ситуации реальные перспективы создания подлинно национального правительства. И он возглавил группу виргинских законодателей, подготовившую и филадельфийскому конвенту проект новой федеральной конституции. Хотя представленный на обсуждение конвента проект официально назывался «планом Рандольфа» (по имени губернатора Виргинии), однако основным его автором был Мэдисон, и именно его идеи стали предметом обсуждения и легли в основу принятого «компромиссного проекта». Он не только был одним из самых активных участников конституционных дебатов, но добровольно взял на себя тяжелый труд записи выступлений всех других делегатов конвента, сохранив для потомков самое подробное и точное изложение содержания работы этого знаменитого форума выдающихся умов Америки. Этот труд, равно как и авторство «виргинского плана», принес Мэдисону славу «отца» конституции США, ее основного политического «философа».
В многочисленных выступлениях на филадельфийском конвенте и в документах, написанных до начала его работы, отчетливо проявилась склонность Мэдисона тесно увязывать политическую теорию и практику, учитывать при решении вопросов конституционного строительства как достижения мировой политической мысли, так и зарубежный и собственный американский исторический опыт. Мэдисон постоянно делал экскурсы в историю, но формулировал концепцию республиканского конституционализма с учетом специфических условий Америки. Поэтому он прежде всего теоретик американского конституционализма. Вместе с тем широта его познаний в области всеобщей истории и теории государства позволили ему внести заметный вклад и в общее развитие мировой политической мысли.
На конституционном конвенте в Филадельфии Мэдисону представилась возможность обсуждать конституционные проблемы с самыми выдающимися умами Америки. Одним из них был Джеймс Уилсон, убежденный демократ и общепризнанный знаток конституционного права, который сразу же обнаружил идейную близость с Мэдисоном. Другой – консервативный, но едва ли не самый блестящий ум Америки – 32-летний нью-йоркский адвокат Александр Гамильтон, – вскоре стал соратником, а затем основным политическим противником Мэдисона.
Принятый проект конституции в ряде своих положений существенно отличался от тех проектов, с которыми выступали на конвенте в Филадельфии Мэдисон и Гамильтон. Они, однако, считали принятый компромиссный проект серьезным шагом вперед по сравнению с прежними «Статьями Конфедераций» и, руководствуясь общегосударственными интересами, добровольно взяли на себя роль адвокатов принятого проекта, защиты его от нападок со стороны многочисленных противников укрепления федерального союза. В этих целях они, начиная с 27 октября 1787 года, опубликовали до лета 1788 года под псевдонимом «Публиус» серию статей в нью-йоркских газетах в защиту проекта федеральной конституции США. Эта серия из 85 выпусков, в подготовке которых некоторое время принимал участие известный нью-йоркский адвокат Джон Джей, вскоре была издана в двух небольших томах под общим названием «Федералист».
Хотя этот сборник преследовал сугубо практическую цель – во что бы то ни стало защитить все основные положения новой конституции, его реальное значение оказалось намного весомей значения обычного политического документа. Это, во-первых, был первый серьезный комментарий федеральной конституции США, до сих пор представляющий интерес для специалистов по американскому конституционному праву. И во-вторых, «Федералист» содержал в себе настолько много новаторских теоретических идей, что его и поныне считают самым серьезным трудом по политической науке, когда-либо написанным американцами.
Именно здесь Мэдисону и Гамильтону удалось сформулировать наиболее оригинальные идеи по теории конституционализма (концепция «сдержек и противовесов» Мэдисона – 47-51, 62-63-е выпуски; и концепция верховенства конституции и судебного конституционного надзора Гамильтона – знаменитый 78-й выпуск). Здесь же Мэдисон наиболее полно сформулировал свою концепцию республики, снискавшую ему известность выдающегося теоретика государства и политической социологии (знаменитый 10-й выпуск, а также 14, 37, 39,45 и 46-е выпуски).
Авторы «Федералиста», однако, были озабочены не столько своими теоретическими построениями, сколько судьбой самой конституции. А эта судьба зависела от ратификации ее законодательными ассамблеями по крайней мере девяти штатов, что казалось весьма проблематичным. Среди ее противников было немало крайних консерваторов, вынашивавших планы раскола Союза на две или три конфедерации – планы, в осуществлении которых Англия увидела реальный шанс взять реванш над своими недавними колониями, перечеркнуть их победу в войне за независимость. Над страной нависла угроза контрреволюции, и все, кто понимал серьезность этой опасности, развернули широкую кампанию за ратификацию новой конституции.
Мэдисон возглавил эту кампанию на ратификационном конвенте Виргинии. Там он столкнулся с серьезной аппозицией в лице Патрика Генри и его последователей, демагогически обвинявших авторов новой конституции в кознях против свободы и демократии. И Мэдисону пришлось мобилизовать весь свой опыт и знания, чтобы нейтрализовать силу воздействия оппозиции, противопоставить ее риторике реальные факты, чтобы склонить делегатов в пользу проекта новой конституции. При этом Мэдисону удалось преодолеть и возражения, которые имели под собой реальные основания.
Важнейшим из таких возражений было указание на отсутствие в новой конституции специального раздела о правах и свободах граждан. Мэдисону удалось добиться согласия своих коллег ратифицировать конституцию только при условии, что в нее в последующем будет включен в качестве самостоятельных поправок специальный раздел о гражданских правах. Правда, у самого Мэдисона не было уверенности в крайней необходимости такого дополнительного специального раздела подчеркивал, что вопрос о гражданских правах и свободах не входит в компетенцию федеральной власти, поскольку его регулирование не делегировано штатами. Мэдисон, однако, признал, что федеральный Билль о правах может быть с некоторых точек зрения полезным и даже необходимым документом. Во-первых, признал он, «политические истины, заявленные в торжественной манере, приобретают характер фундаментальных максим свободного правления». Во-вторых, хотя в условиях республики угроза подавления гражданских свобод исходит не столько от правительства, сколько от «заинтересованного большинства», однако возможны ситуации злоупотребления правительственной властью. «А при таких условиях билль о правах был бы хорошей основой для обращения к чувству общины». К тому же значительная часть противников новой конституции искренне считала отсутствие такого специального раздела серьезным ее дефектом. И Мэдисон не только стал решительным сторонником включения в текст федеральной конституции билля о правах, но и, будучи избранным в палату представителей федерального Конгресса, на первой же его сессии 8 июня 1789 года предложил развернутый проект поправок к конституции, устранивший сомнения в намерениях се составителей. Смысл билля о правах Мэдисон определил как «прямое перечисление случаев, когда вмешательство государства либо совсем недопустимо, либо строго ограничено».
Конгресс США, принявший 21 сентября 1789 года текст билля о правах в виде известных 10 поправок к конституции, существенно обеднил и урезал предложенный Мэдисоном проект, исключил из него как общие положения декларативного характера, так и некоторые конкретные нормы, в том числе гарантии против нарушений основных прав и свобод властями штатов. Однако большая часть статей, содержавшихся в проекте Мэдисона, была принята и действует до сих пор.
Так успешно завершился «конституционный» период в политической карьере Мэдисона – период, принесший ему заслуженную славу «отца» федеральной конституции и билля о правах, период, оказавшийся также наиболее плодотворным и в теоретическом отношении. Следующий же этап его государственной деятельности, приходящийся на последнее десятилетие XVIII века, оказался в биографии Мэдисона наиболее сложным и противоречивым, что сказалось и на развитии его теоретической мысли.
Начало 90-х годов ознаменовалось возникновением серьезных политических разногласий между федеральным правительством и некоторыми штатами. Среди лидеров оппозиции правительству оказался и Джеймс Мэдисон, который вместе с Джефферсоном вскоре стал неофициальным лидером складывающейся партии «республиканцев» с ярко выраженными демократическими ориентациями. При этом он, будучи противником расколов и фракционной борьбы, был вынужден признать, что старое деление на сторонников и противников конституции уступило место еще более глубокому политическому делению американского общества на партию проаристократического богатого меньшинства («федералистов») и партию, отстаивающую принцип правления большинства и народного суверенитета.
Мэдисон все дальше расходился с Александром Гамильтоном, с которым он столь тесно сотрудничал при издании «Федералиста» и которому еще в 1790 году оказал поддержку в назначении на пост министра финансов. В предложенном Гамильтоном законопроекте о национальном федеральном банке Мэдисон увидел мероприятие, направленное исключительно на укрепление финансовых позиций торгового капитала, и возглавил в конгрессе кампанию против этого законопроекта как антиконституционного мероприятия, недопустимо расширяющего прерогативы федеральной власти в ущерб полномочиям штатов.
Усиливались и идеологические разногласия Мэдисона с лидерами «федералистов». В 1791 году он и Джефферсон осудили как антиреспубликанские последние сочинения (особенно «Рассуждения о Давиле») и выступления вице-президента США Адамса, в которых тот открыто выражал свои симпатии к аристократии и призывал ввести титулы для высших должностных лиц республики.
То, что Мэдисон стал лидером оппозиционной партии, казалось почти невероятным. Эта роль никак не вязалась с личностью Мэдисона, склонного к сдержанности и компромиссам. Противоречила она и его политическим взглядам, поскольку Мэдисон был известен как убежденный противник фракционности и партийной борьбы и как сторонник укрепления национального единства под эгидой федеральной власти. Однако сама логика политики, в которую он оказался глубоко вовлеченным, заставила его занять определенную партийную позицию, стать выразителем настроений и политическим организатором тех слоев американского общества, интересам которых угрожала консолидация сил финансовых, торговых и промышленных кругов вокруг федеральной администрации.
Крупным поражением республиканской партии была ратификация Конгрессом в конце 1794 года договора с Англией, предоставившего ей «режим наибольшего благоприятствования». Это событие омрачило бракосочетание Мэдисона с молодой вдовой Долли Пейн Тодд, состоявшееся 15 апреля того же года. 1796 год – год президентских выборов – также оказался для республиканской партии не очень удачным.
Джефферсон и Мэдисон возглавили кампанию за отмену этих антиконституционных законов, составив два известных политических документа протеста – Кентуккские и Виргинские резолюции 1798-1799 годов. Эти документы, однако, содержали ряд спорных идей, а также призывы к отдельным штатам не повиноваться принятым законам, бойкотировать их. В этой своей части они (особенно Кентуккские резолюции) не получили поддержки, причем законодатели ряда штатов увидели в них прямые намеки на сепаратизм и опасность раскола Союза. А это таило в себе опасность ослабления позиций республиканцев на предстоящих президентских выборах, чего никак не хотели их лидеры. Мэдисону пришлось спасать положение, доказывать, что и намерение виргинцев никак не входит раскол Союза. В этих целях им был подготовлен развернутый, «а нескольких десятках страниц, доклад по поводу Виргинских резолюций, одобренный законодательной ассамблеей штата в январе 1800 года. Отпечатанный в виде отдельной брошюры, этот доклад по рекомендации Джефферсона был распространен во всех штатах в качестве основного документа, определявшего платформу республиканской партии на президентских выборах.
Джефферсон два срока управлял страной, а Мэдисон был в его кабинете государственным секретарем. Весной же 1809 года президентом США стал и сам Джеймс Мэдисон, переизбранный в 1812 году на второй срок. Как президент Мэдисон не снискал себе особой славы, особенно в роли главнокомандующего во время войны против Англии в 1812–1815 гг.
Удалившись в марте 1817 года в свое поместье в Монпелье, он, однако, не отошел от общественно-политической деятельности. Мэдисон был одним из основателей Американского общества колонизации и активным участником программы поэтапного решения проблемы рабства в Америке.
Но особый интерес Мэдисона в последние годы его жизни по-прежнему вызывали конституционные проблемы.
Когда же в 1829 году в Ричмонде (Виргиния) собрался конституционный конвент по выработке новой конституции штата, Мэдисон был избран его делегатом. Для участников конвента он был последним из «отцов-основателей», живым участником революции и автором конституции США. При этом он полностью сохранил ясность мысли и глубину понимания стоящих перед конвентом проблем, вызвав благоговение всех делегатов.
На виргинском конвенте Мэдисон решительно отстаивал республиканские принципы, провозглашенные филадельфийским конвентом и авторами «Федералиста»
До самой смерти 28 июня 1836 года он настойчиво отстаивал идею укрепления единства Союза, сбалансированного распределения власти между штатами и федерацией. Его голос в пользу федеральной конституции звучал в эти годы так же громко, как и в период кампании за ее ратификацию в 1787-88 гг.
И в своем политическом завещании стране, составленном осенью 1834 года, он настоятельно просил американцев беречь национальное единство и давать отпор всем, кто на него посягает открыто или тайно.
Зигзаги политики, в которую был втянут Мэдисон, заставляли его порой менять свои взгляды, вступать в противоречие с самим собой. Он прожил слишком долгую политическую жизнь, чтобы остаться в рамках лишь какой-то одной теоретической конструкции.
Вместе с тем у него была конструкция, которая осталась неизменной в течение всей его жизни. Такой конструкцией, безусловно, является его концепция республики и гражданской свободы – концепция, получившая достаточно широкое признание, что дает все основания отнести Мэдисона к числу выдающихся политических мыслителей прошлого.
|
|
|
