Глава 10. Ослабление энергии завоевания

Глава 10. Ослабление энергии завоевания

Смена власти

С расстояния в четырнадцать веков не видны трагедии отдельных людей, захваченных кровавым потоком завоевательных войн: убитые, раненые, пленные представляются абстрактными числами. Лишь изредка прорываются на страницы наших источников судьбы простых людей, наполняя жизнью холодное повествование средневековых историков.

Жил в Иране хороший мастер на все руки: столяр, резчик и кузнец Файруз. Сначала он попал в плен к византийцам, возвратился на родину, но через несколько лет в битве при Нихавенде снова был взят в плен, на этот раз арабами. При разделе добычи достался Мугире ибн Шу‘бе, и Мугира предоставил ему возможность брать заказы на работу, но требовал приносить в день два дирхема, т. е. все, что мог заработать даже очень хороший мастер, а Файрузу надо было кормить жену и дочку (неизвестно только, попал он в неволю с семьей или женился в Медине).

В начале ноября 644 г. Файруз (который чаще фигурирует под именем Абу Лу‘лу‘а) подошел к Умару, совершавшему свой обычный обход базара, и попросил: «О амир верующих, спаси меня от Мугиры ибн Шу‘бы: на мне большой оброк». – «Каков же твой оброк? » – «Два дирхема в день». – «А что ты делаешь? » – «Я столяр, резчик и кузнец». – «А я не считаю, что при хорошем владении этими ремеслами подать с тебя велика», – ответил Умар. Файруз, ворча, повернулся и ушел. Через некоторое время произошла еще одна встреча. Умар, сидевший на улице, остановил проходившего мимо Файруза и спросил: «Я слышал, ты говорил, что если захочешь, то сделаешь мельницу, которая мелет ветром». – «Да». – «Так сделай мне мельницу». Файруз ответил ему со странной интонацией в голосе: «Жив буду, сделаю такую мельницу, о которой заговорят на востоке и на западе…» – и ушел. «Никак, раб мне угрожал сейчас», – задумчиво заметил Умар.

Как вспоминали потом мединцы, доведенный до отчаяния Файруз, встречая маленьких пленников-земляков, гладил их по голове и, заливаясь слезами, говорил: «Погубил меня Умар». В среду 3 ноября, раздобыв кинжал о двух лезвиях, Файруз раньше всех пришел в утренних сумерках в мечеть, закутав лицо, чтобы его не узнали, и встал около Умара. Едва Умар начал молитву и, возгласив «Аллах велик! », простерся ниц, Файруз трижды вонзил кинжал ему в живот и бросился к выходу. «Эта собака убила меня», – простонал Умар. В полутьме окружавшие не сразу поняли, что произошло, потом бросились ловить убийцу, который, пробиваясь к выходу, ранил еще двенадцать или тринадцать человек. Наконец, кто-то набросил на Файруза плащ, и тот, поняв, что спасенья нет, заколол себя.

Умар нашел в себе силы распорядиться, чтобы Абдаррахман ибн Ауф довел моленье до конца. Умара перенесли домой. Пришел врач, увидел глубокую рану ниже пупка и распорядился дать питье, оно все вытекло из раны, врач сказал, что надежды нет, и Умар принялся за последние распоряжения.

Прежде всего, предстояло найти преемника. Кто-то посоветовал назначить его сына Абдаллаха, но Умар отверг это предложение: «Хватит в нашем роду одного человека на этом посту». Назвать кого-либо он не решился, а предоставил шести человекам: Абдаррахману ибн Ауфу, Али, Усману, аз-Зубайру, Талхе и Са‘ду ибн Абу Ваккасу – выбрать из своей среды нового халифа. Этот совет выборщиков (шура) некоторые современные мусульманские ученые представляют предтечей европейской парламентской системы, забывая, что народными избранниками они не были.

Кто же были эти люди? Об Али и Усмане мы уже говорили. Шестидесятидвухлетний Абдаррахман ибн Ауф был старейшим и самым богатым в этой «коллегии выборщиков». Его капитал, нажитый торговлей, по самым скромным оценкам, превышал миллион дирхемов, под Мединой у него паслись 1000 верблюдов, 3000 овец и 100 коней, а в Джурфе два десятка верблюдов использовались на поливе его земель. Через одну из жен он был родственником Усмана. Аз-Зубайр был племянником Хадиджи (по отцу) и двоюродным братом Мухаммада по матери. То и другое делало его очень близким для пророка человеком, тот даже ласково звал его «мой апостол». В отличие от Абу Бакра и Умара он не был бессребреником и, подобно Абдаррахману, умел нажить несколько миллионов. Са‘д ибн Абу Ваккас, хорошо известный нам как победитель при Кадисии и завоеватель Ирака, был из оставшихся старейшим по времени принятия ислама и тоже очень богатым человеком. По матери он был внуком Абу Суфйана и, следовательно, троюродным племянником Усмана. Шестой выборщик, Талха, отсутствовавший в этот момент в Медине, тоже относился к числу миллионеров. Своему сыну Абдаллаху Умар поручил организацию выборов.

Умар продержался трое суток и умер 1 мухаррама 24/7 ноября 644 г., выговорив у Аиши право быть похороненным в ее бывшей комнате, рядом с Мухаммадом и Абу Бакром.

Члены совета уединились в один из домов около мечети, на охрану которого встал отряд из 50 ансаров, и начались трехдневные переговоры.

Проведение переговоров взял на себя Абдаррахман, отказавшись от претензий быть избранным. Двое суток шли какие-то обсуждения, через третьих лиц прощупывались настроения мединцев. Наконец, Абдаррахман стал поодиночке опрашивать четырех претендентов, кого бы они выбрали, если не выберут их самих. Али указал на Усмана, Усман – на Али, Са‘д ибн Абу Ваккас и аз-Зубайр – на Усмана. Теперь оставалось прийти к единому мнению.

Абдаррахман взял Али за руку и спросил: «Клянешься ли ты следовать книге Аллаха и обычаю пророка, и деяниям Абу Бакра и Умара». Али ответил: «О боже! Нет, клянусь только стараться делать это в меру сил». На тот же вопрос Усман ответил утвердительно без всяких оговорок, и Абдаррахман, подняв голову к потолку мечети, возгласил: «О боже. Слушай и свидетельствуй. О боже, возлагаю то, что лежало на моей шее, на шею Усмана! » – и началась присяга. Прибывший в это время Талха присоединился к общему мнению. Выбор Усмана, конечно, был предопределен не характером его ответа, а тем, что богатые курайшиты считали его более покладистым, чем Али. Али, конечно, был недоволен таким исходом выборов. Позже, в период борьбы за власть, подчеркивалось, что он не был согласен ни с выбором Абу Бакра, ни с выбором Усмана. Трудно правильно оценить реакцию мединцев на первые шаги Усмана в качестве амира верующих. Многие были возмущены, что Усман сел не на нижнюю ступеньку минбара, как его предшественники, а на самый верх, где сидел пророк, поставив себя таким образом на один уровень с ним. Были и другие претензии.

Умар завещал будущему преемнику в течение года не смещать прежних наместников, и Усман какое-то время следовал этому завету.