История создания и издания цикла

Пётр Ильич Чайковский. Времена года

«Времена года» Чайковского - это своеобразный музыкальный дневник композитора, запечатлевший дорогие его сердцу эпизоды жизни, встречи и картины природы. Как позднее вспоминал его брат М. И. Чайковский: «Петр Ильич, как редко кто, любил жизнь <...> Каждый день имел для него значительность и прощаться с ним ему было грустно при мысли, что от всего пережитого не останется никакого следа.» Этим лирическим чувством композитора, любовью к жизни и восхищением ею и наполнена музыка одного из музыкальных шедевров Чайковского, фортепианного цикла «Времена года». Энциклопедией русской усадебной жизни XIX века, петербургского городского пейзажа можно назвать этот цикл из 12 характеристических картин для фортепиано. В его образах запечатлены Чайковским и бескрайние русские просторы, и деревенский быт, и картины петербургских городских пейзажей, и сценки из домашнего музыкального быта русских людей того времени.

Фортепиано было любимым и самым демократичным инструментом своей эпохи. Без него не обходилось ни домашнее музицирование, ни обучение детей музыке, ни семейные праздники, ни минуты меланхолии. Во времена Чайковского получили распространение домашние фортнпиано с мягким, как бы матовым звуком. С их помощью можно было выразить самые тонкие и теплые оттенки чувства. Отсюда — прекрасные образцы камерной музыки для фортепиано и множество превосходных детских фортепианных пьес в творчестве композитора.

Один из самых замечательных фортепианных циклов Чайковского — «Времена года» (12 картин для фортепиано. Ор. 37-bis). В заглавии этого сборника фортепианных миниатюр есть расхождения: у первого издателя он назывался «12 характерных картинок», в издательстве П. И. Юргенсона: «12 характерных картин», позже — «12 характеристических картин».

Эти определения, придуманные издателями, подразумевают одно и то же: речь идет о летящих музыкальных зарисовках, листках из музыкального альбома, по сути — о лирическом музыкальном дневнике.

Журнал выходил ежемесячно, первого числа. И каждый номер открывали пьесы Чайковского: «У камелька» (Январь), «Масленица» (Февраль), «Песня жаворонка» (Март), «Подснежник» (Апрель), «Белые ночи» (Май), «Баркарола» (Июнь), «Песнь косаря» (Июль), «Жатва» (Август), «Охота» (Сентябрь), «Осенняя песнь» (Октябрь), «На тройке» (Ноябрь), «Святки» (Декабрь).

История создания и издания цикла

Обложка первого издания альбома «Времена года»«Времена года» были написаны Чайковским по заказу. Осенью 1875 г. к композитору обратился известный петербургский издатель Н.М. Бернард с предложением написать для журнала цикл фортепианных пьес, которые публиковались бы ежемесячно и составили бы, таким образом, полный годичный круг. Приглашение к сотрудничеству не было для Чайковского неожиданным — еще раньше, с 1873 г., композитор писал для этого журнала, и несколько его романсов было опубликовано. Письмо издателя с предложением написать фортепианный цикл не сохранилось, но ответ композитора известен: «Получил Ваше письмо. Очень благодарен Вам за любезную готовность платить мне столь высокий гонорарий. Постараюсь не ударить лицом в грязь и угодить Вам. Я пришлю Вам в скором времени 1-ю пиэсу, а может быть и разом две или три. Если ничто не помешает, то дело пойдет скоро: я очень расположен теперь заняться фортепианными пиэсками. Ваш Чайковский. Все Ваши заглавия я сохраняю».

Из содержания письма можно заключить (вообще сведения, касающиеся работы над циклом, скудны):

1) Чайковскому был предложен большой по тем временам гонорар,
2) композитора это предложение заинтересовало,
3) названия пьес придуманы издателем, Чайковский лишь одобрил их.

Уже в декабрьском (1875) номере журнала появился анонс будущего фортепианного цикла: «Знаменитый композитор П.И. Чайковский обещал редакции «Нувеллиста» свое сотрудничество и намерен в будущем году поместить целую серию своих фортепианных композиций… характер которых будет вполне соответствовать как названию пьес, так и впечатлению того месяца, в котором каждая из них появится в журнале». Этот анонс, как и положено по законам рекламы, уже содержал в себе перечень названий всех двенадцати пьес.

К середине декабря были готовы первые две пьесы цикла, но некоторые сомнения и беспокойство у Чайковского вызывал «Февраль». Об этом он писал издателю (письмо от 13 декабря): «Сегодня утром, а может быть и вчера еще, Вам высланы по почте две первые пиэсы. Я не без некоторого страха препроводил их к Вам: боюсь, что Вам покажется длинно и скверно. Прошу Вас откровенно высказать Ваше мнение, чтобы я мог иметь в виду Ваши замечания при сочинении следующих пиэс. <...> Если вторая пьеса покажется негодной, то напишите мне об этом. <...> Если Вы пожелаете пересочинения «Масленицы», то, пожалуйста, не церемоньтесь и будьте уверены, что к сроку, то есть к 15-му января, я Вам напишу другую. Вы платите мне такую страшную цену, что имеете полнейшее право требовать всяких изменений, дополнений, сокращений и пересочинений».

Журнал выходил первого числа каждого месяца, Чайковский должен был представить пьесу к очередному номеру не позднее 15-го предыдущего месяца.

Когда дело дошло до публикации, Н. Бернард предложил еще одно «усовершенствование»: снабдить каждую пьесу поэтическим эпиграфом. И против этой идеи Чайковский не возражал. Следует признать, что по прошествии уже большого исторического периода мы естественно воспринимаем эти стихотворные строки как органичную поэтическую составляющую всего цикла. Более того, эти стихотворные «ключики» к каждой пьесе хорошо подходят ко многим другим произведениям композитора. Сейчас трудно сказать, была ли идея включения в цикл стихотворных эпиграфов совпадением, или более ранний опыт — мы имеем в виду «Времена года» А. Вивальди, в которых к каждому из четырех концертов предпослан мадригал, представляющий собой программу концерта, — служил отчетливым примером для Чайковского, но факт остается фактом: в обоих случаях поэтическая идея органично соединилась с музыкальным выражением.

Свое название — «Времена года» — этот цикл пьес получил уже после первой публикации каждой пьесы в номере журнала за соответствующий месяц, то есть когда Н. Бернард решил опубликовать весь сборник целиком. Сборнику присвоен, как принято в музыке, номер опуса — 37 bis. “ Bis ” требует пояснения: в данном случае это уточнение указывает на то, во-первых, что существует другое произведение под этим номером (без «bis»), и этим произведением является Большая соната соль мажор для фортепиано. Во-вторых, что «Времена года» получили свое обозначение как опус позднее, когда следующие номера по списку сочинений композитора уже были присвоены другим сочинениям: 38 — Шесть романсов (в том числе такие знаменитые, как «Серенада Дон Жуана», «То было раннею весной», «Средь шумного бала»); 39 — «Детский альбом» (1878).

Строго говоря, название «Времена года» в данном случае не совсем точное, поскольку временами года являются весна, лето, осень и зима. Именно так называются четыре концерта знаменитого одноименного цикла скрипичных концертов Антонио Вивальди; так же называет четыре части своей оратории «Времена года» Йозеф Гайдн. Как бы то ни было, Чайковский по-своему нарисовал годичный круг состояния природы и чувств человека.

Эта тема, трактованная то очень широко и философски (Гайдн), то в более жанровом плане (Вивальди) привлекала многие умы и сердца на протяжении столетий и даже тысячелетий, давая простор как для аллегорических, так и для житейско-практических толкований. Течение жизни в целом может ассоциироваться с течением года: четыре времени года — четыре возраста; двенадцать месяцев — двенадцать возрастов (каждый длится шесть лет). В картинах европейских художников на происходящее в сценах этого сюжета взирает фигура Смерти; она может также находиться возле старика. Весьма примечательно, что этот «мотив» — «мотив смерти» — звучит в стихотворении А. Пушкина «Мечтатель», строки из которого стали эпиграфом к первой пьесе цикла Чайковского.

Начало этой традиции положил еще Гесиод в VIII в. до н. э. своей поэмой «Труды и Дни». Примечательно, что в разные времена и — что особенно характерно — в разных широтах годичный круг начинается в разное время: у Гесиода — с осени, у Вивальди и Гайдна — с весны. Так же построены «Времена года» («Балет для оркестра», 1945) американского композитора Джона Кейджа. В балете А. Глазунова «Времена года» (1899) действие начинается с зимы. Одновременно с Глазуновым симфоническую сюиту написал английский композитор сэр Эдвард Джеман (E. German); его сочинение начинается с «Весны», а последняя часть — «Зима» — имеет подзаголовок «C ristmastide», что переводится как «Святки», и совпадает по сюжету со «Святками» («Декабрь») Чайковского. Чайковский ведет свое повествование с первого месяца года.

В европейском изобразительном искусстве типы, представляющие времена года, сохранили поразительную степень постоянства со времен поздней античности и вплоть до XVIII в. На помпейских и римских фресках и мозаиках Весна является в облике молодой женщины, держащей цветы; у лета — серп и колосья или снопы зерна; у осени — виноград и виноградная лоза (вино); зима тепло укутана от мороза. Эти фигуры довольно часто встречаются в живописи XV–XVII вв. К сожалению, циклы картин часто разбросаны по разным галереям. У Весны в волосах гирлянды, иногда она держит лопату или мотыгу, а на заднем плане цветочный сад. Лето, которое может изображаться в виде обнаженной женщины, имеет как злаки, так и фрукты, и позади нее могут быть видны работающие в поле жнецы. Осень неизменно ассоциируется с вином. Зима — это часто старик, укутанный плащом, возможно, сидящий у огня. Ренессанс возродил античную традицию изображать времена года также в виде языческих богов: Флора или Венера олицетворяют весну, Церера — лето, Бахус — осень, Борей или Вулкан — зиму. Времена года были популярны у французских художников XVIII в., писавших fetes galantes (фр. — галантные празднества), хотя каждое из времен года, изображаемое само по себе вряд ли мыслилось как входящее в цикл.

«Времена года» Чайковского стали необычайно популярны, особенно «Июнь» («Баркарола») и «Октябрь» («Осенняя песня»¹) — эти пьесы известны во множестве транскрипций и обработок для скрипки, виолончели, гитары, мандолины, оркестра. Что касается музыкальной критики, то она еще долгое время после публикации «Времен года» оставалась равнодушной к этому созданию композитора, считая, что не оно составляет его значение и славу. По прошествии же времени можно констатировать неувядаемость этого музыкального шедевра.