 |
Общая характеристика симфонического творчества
|
|
|
|
П. И. Чайковский создал много симфонической музыки – около сорока произведений в разных жанрах. Это шесть симфоний плюс еще одна – без номера, но с названием – «Манфред» (фактически - семь), двенадцать увертюр и фантазий, четыре сюиты (четвертая – знаменитая «Моцартиана»). К жанру симфонической музыки относятся три его фортепианных концерта и один скрипичный концерт, Вариации на тему рококо для виолончели с оркестром. Эти последние перечисленные произведения не случайно являются обязательными на всех Международных конкурсах имени П. И. Чайковского. Да и вне конкурсов они часто звучат на всех концертных эстрадах мира, составляя центральные номера любых симфонических программ.
Столь же многогранно само содержание симфонического творчества Чайковского. Здесь и зарисовки народного быта, и поэтическое воплощение образов природы, и празднично-торжественная музыка «по случаю». Чайковский, приобретя колоссальный опыт именно в симфоническом жанре, признавался: «В симфонии или сонате я свободен, нет для меня никаких ограничений… Несмотря на весь соблазн оперы, я с бесконечно большим удовольствием и наслаждением пишу симфонию или сонату и квартет».
Главное содержание симфонической музыки П. Чайковского, если попытаться охарактеризовать ее в целом, это раскрытие душевного мира человека, в его сложных подчас драматических взаимоотношениях с окружающей жизнью. В этом смысле симфонии Чайковского сопоставимы с его операми, хотя музыкальные формы этих жанров совершенно различны. Преобладающим настроением музыки Чайковского в целом и симфонической, в частности, является лирическое излияние.
Симфония № 1 соль минор «Зимние грезы», соч. 13
|
|
|
Посвящена Н.Г.Рубинштейну.
Уже, будучи маститым композитором, признанным мастером оперного и симфонического жанра, Чайковский писал: "...Симфония... самая лирическая из всех музыкальных форм... Не должна ли она выражать все то, для чего нет слов, но что просится из души и что хочет быть высказано." И можно только поражаться, как он, только что закончивший Музыку этой симфонии Чайковского можно сравнить с элегическими полотнами Левитана. Это не только первая русская классическая симфония, но и первое лирико-психологическое произведение в жанре симфонии в русской музыке.
История создания
Первая симфония «Зимние грезы» была первым произведением, написанным композитором по переезде в Москву. Она создавалась весной и летом 1866 года. Она знаменует собой окончание периода ученичества и свидетельствует о начале подлинно художественного творчества.
Начало нового пути было для Чайковского трудным. Брат композитора, Модест Чайковский, его верный друг и помощник на протяжении всей жизни композитора, либреттист его опер, пишет: «Ни одно произведение не давалось ему ценой таких усилий и страданий».
Эскизы симфонии были в основном готовы в мае 1866 года. Из переписки композитора с близкими мы хорошо знаем хронологию работы над симфонией (как, впрочем, и над другими произведениями). Так, в одном из июньских писем этого Чайковский сообщает, что начал оркестровать симфонию. Но летом Чайковский, по свидетельству все того же Модеста, стал более мрачным, чаще прежнего совершал прогулки в одиночестве. Причиной омраченности молодого композитора была симфония, которая, как ему казалось, не давалась ему. Он работал не только днем, но и по ночам, в результате чего его нервная система совершенно расстроилась. Партитуру композитор завершил только в ноябре, уже будучи в Москве. Но перед возвращением в Москву, композитор решил показать еще не оконченное произведение в Петербурге Антону Рубинштейна и Н. Зарембе. Строгим судьям симфония не понравилась. Такое их отношение оскорбило молодого композитора. Все же он по приезде в Москву внес в партитуру изменения. Вторую редакцию симфонии Чайковский вновь показал тем же судьям – и вновь их отрицательное суждение! Но зато Николаю Рубинштейну симфония понравилась, и вскоре в одном из концертов Русского музыкального общества он исполнил Скерцо из симфонии. Потом, в Петербурге, под его же управлением прозвучало Adagio и Скерцо. Целиком симфония впервые была исполнена под управлением Н. Рубинштейна 6 февраля 1867 года в Москве. Именно Николаю Рубинштейну Чайковский посвятил симфонию. Московская публика горячо приняла симфонию. Но настроенный очень самокритично, Чайковский и сам был не удовлетворён рядом моментов в произведении. Потребовалось сделать третью редакцию. Но выполнить это намерение он смог только в 1874 году. В этой третьей редакции и в четырехручном переложении для фортепиано симфония была, наконец, издана Юргенсоном, восторженным почитателем композитора, в 1875 году. Именно в этой редакции симфония сейчас исполняется и известна всему миру.
|
|
|
Музыкальное содержание
Первая часть носит заглавие «Грезы зимней дорогой». Эта часть относится к числу лучших творений композитора. Это образ зимней дороги и связанных с ней лирических дум, переживаний, воспоминаний, настроений. В одном из писем к Н. Ф. Фон-Мекк Чайковский писал об одной увиденной им картине: «… она обратила на себя мое особое внимание, потому, что это как бы иллюстрация к первой части моей Первой симфонии. Картина эта изображает большую дорогу зимой. Хороша она!». Симфония начинается еле слышным звучанием скрипок, в данном случае это напоминает своеобразный шелест сухого снега от ветра, звенящий морозный воздух. Возникающая на этом фоне мелодия поручена флейте и фаготу. Их звучание создает реальное представление о широте просторов, поскольку оба инструмента играют в унисон, но на расстоянии двух октав. Эта главная партия. Умолкла мелодия у деревянных духовых, и теперь с этой же темой вступают струнные – альты, затем виолончели. Постепенно в звучание вливаются все новые и новые инструменты. Мелодия дробится, словно подхваченные ветром, летят друг за другом ее обрывки. И вот, уже во весь голос богатырски звучит мощная тема. Несколько сухих аккордов, и на фоне тянущихся звуков струнных вступает кларнет. Песня его, задумчива и спокойная, и есть побочная партия. Она льется привольно, как бесконечно разворачивающаяся лента. Заключительный раздел экспозиции - праздничный, торжественный, с ликующими фанфарами.
|
|
|
В разработке господствует взволнованное стремительное движение, активные переклички голосов, столкновение различных тем экспозиции, полное драматизма и приводящее к кульминации. После генеральной паузы, то есть паузы у всего оркестра, осторожно, робко начинают звучать басовые голоса. На них наслаивается мягкое звучание валторны, затем вступают деревянные духовые, и, наконец, полилась печальная мелодия – главная тема первой части. Так начался третий, заключительный раздел первой части - реприза. Завершается вся первая часть кодой, построенной на развитии одного из элементов главной партии, который на сей раз звучит в сочетании с побочной. Устанавливается тишайшее звучание, как отзвук, напоминание. Оно спускается в нижний регистр и постепенно растворяется в шуршащем тремоло скрипок.
Вторая часть – Adagio cantabile – названа Чайковским «Угрюмый край, туманный край». Эта музыка создавалась композитором под впечатлением от его поездки по Ладожскому озеру на остров Валаам и поездки на водопад Иматра летом 1860 года. Как и в первой части симфонии, образ природы здесь сливается с лирическим настроением, спокойным, задумчивым. Хотя поводом для написания этой части были зрительные впечатления, музыка лишена звукоизобразительности. Оркестровая фактура, светлая, прозрачная, создает впечатление воздуха, простора. Примечательно, что для этой части композитор использовал тему из своей юношеской увертюры «Гроза». Кстати, эта тема позднее была использована Чайковским еще раз – в музыке к весенней сказке А. Островского «Снегурочка». Поначалу это тихая ласковая тема гобоя. Ее сопровождают, даже, можно сказать, окружают наигрыши флейт наподобие свирели. Их сопровождает фагот. Вскоре появляется вторая тема части. Ее звучание более взволнованное. По ходу развитие каждое новое появление первой темы звучит все более эмоционально напряженно. Кульминация в развитии – эпизод в котором тема одновременно звучит у гобоев, кларнетов, валторн. После этого наступает спад звучности. Возвращается тема вступления.
|
|
|
Третья часть – Скерцо.
Слушая эту музыку, невольно вспоминаются стихи Пушкина:
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Еду, еду в чистом поле;
Колокольчик динь-динь-динь…
Страшно, страшно поневоле
Средь невидимых равнин…
Примечательно, что и здесь Чайковский воспользовался ранее написанной музыкой, позаимствовав ее из своей фортепианной сонаты до-диез минор. Характер музыки в этой части симфонии созвучен с настроением предыдущей части. Скерцо начинается кратким вступлением, после чего у скрипок вступает основная тема в остром прихотливом ритме. В звучании, благодаря некоторым особенностям музыкального лада, угадываются черты народной песенности. Средний раздел Скерцо – традиционное для такой формы в классической музыке трио. Оно звучит словно лирический вальс. Невольно в мыслях возникает представление о домашнем уюте, тепле, музицировании в гостиной. Чайковский любил это поэтически-мечтательное состояние души. Ясно рисуется картина старой усадьбы, мягкий свет в окнах, мелькающие тени обитателей этого уютного жилища.
Четвертая часть – Финал. На сей раз это яркая картина уличной народной жизни. Контраст с предыдущими частями очень яркий, но не драматический. Если в двух предыдущих частях Чайковский заимствовал музыкальный материал из своих более ранних произведений, то здесь он воспользовался – как это делали многие композиторы – мелодией народной песни «Я посею ли, млада»; в городском быту эта песня была известна под названием «Цвели цветики». Композитор оригинально обработал этот известный мотив: в Финале он предстает как в мажорном, так и в минорном «преломлении». И каждый раз это привносит музыкальное и эмоциональное разнообразие. В какой-то момент песня приобретает размашистый, даже, можно сказать, грубы характер в духе разухабистого «замоскорецкого» пляса. Радостной, колокольно-праздничной музыкой завершается вся симфония.
Александр МАЙКАПАР
Тро́йка — старинная русская запряжка лошадей. Тройка была придумана для быстрой езды на длинные расстояния.
|
|
|
Это единственная в мире разноаллюрная запряжка. Коренник — центральная лошадь — должен идти быстрой чёткой рысью, а пристяжные — лошади сбоку — должны скакать галопом. При этом развивается очень высокая скорость 45-50 км/ч.
Путешествие в кибитке, Александр Орловский1819 год, литография.
Тройка появилась и получила своё нынешнее название около 200 лет назад. По существовавшим тогда правилам при перевозке пассажиров в почтовых кибитках можно было впрягать трёх лошадей только если людей оказывалось трое. Двое или один должны были ехать на паре лошадей. Бубенцы и колокольчики разрешалось вешать только на почтовые тройки и курьерские, перевозившие важные государственные депеши. В царские времена на тройках, помимо важных господ, ездили почтальоны (почтовая тройка), пожарные и все, кому нужна была высокая скорость на длительный период времени. Часто тройки запрягались в дни свадеб и других праздничных торжеств, когда кучера могли «полихачить» и выпустить в галоп даже коренника.
Обычными лошадьми для тройки были некрупные и неказистые, но очень выносливые вятские лошади. Люди побогаче заводили тройку статных и крупных орловских рысаков. Лучшая тройка — это тройка, где все лошади подобраны в масть, а коренник заметно крупнее ростом и статью пристяжных.
С 1840-х годов на Московском ипподроме стали устраивать соревнования троек. В 1911 году тройку впервые увидели в Европе — в Лондоне на Всемирной Выставке. Коренником был рождённый в Хреновском конном заводе орловский рысак Ратник Турецкий, победитель Императорского приза пристяжными были верховые стрелецкие лошади . Картина, на которой запечатлена та легендарная тройка, находится сейчас в музее коневодства Тимирязевской академии в Москве. В советские времена тройки почти повсеместно стали составляться из орловских рысаков, выглядела такая тройка настолько шикарно, что даже дарилась в США официальными лицами. В 1982 году на международную конскую выставку-ярмарку «Эквитану» в Германии снова привезли русскую тройку светло-серых коней. Коренник — орловский рысак Пёстрый Палас, пристяжные — лошади терской породы — потомки стрелецких лошадей. Тройке присудили титул чемпионов «Эквитаны». В 1989 году советские конники привезли на «Эквитану» новую тройку — коренник орловец Вальс, пристяжные — терские лошади Цегель и Циэмир. Зрители аплодировали стоя этой тройке, когда все три лошади легко и свободно выписывали в манеже круги, «восьмёрки», повороты и другие элементы фигурной езды. Однако к 1990-м годам интерес к тройке в России упал настолько, что существование этой уникальной для России запряжки встало под угрозу гибели. Мастеров, умеющих управлять таким сложным видом запряжки осталось так же мало, как мало осталось и орловских рысаков.
Однако вовремя взявшиеся за дело энтузиасты и члены Российской ассоциации «Содружество», созданной в середине 1990-х годов во главе с А. М. Ползуновой спасли национальное достояние России. По инициативе «Содружества» в некоторых городах России, таких как Ярославль, Кострома, Москва, Вологда были учреждены этапы «Кубка России» для русских троек с финалом в Москве.
Благодаря участию «Ассоциации» к спасению русских троек была привлечена даже Французская рысистая ассоциация во главе с графом Домиником д‘Беллегом. В 2000 году впервые в рамках «Дней Франции» на московском ипподроме, учреждённых на деньги французской стороны, был проведён дорогостоящий приз «Венсеннского ипподрома» для троек, где приняли участие три тройки. В ответном визите в Париж в декабре 2000 года русские тройки впервые продемонстрировали французской публике свою уникальную красоту и стремительный бег на крупнейшем в мире беговом ипподроме Венсенн.
С тех пор «Дни России» во Франции и «Дни Франции» в России стали постоянным событием на Московском и Венсеннском ипподромах, а тройки — постоянными участниками этих мероприятий. Так, в розыгрыше приза «Венсеннского ипподрома» в 2006 году на Московском ипподроме приняло участие семь троек, которых пришлось разделить на два заезда, так как все семь троек (21 лошадь) не могли уместиться на дорожке Московского ипподрома.
Ноябрь
На тройке
Не гляди же с тоской на дорогу
И за тройкой вослед не спеши
И тоскливую в сердце тревогу
Поскорей навсегда затуши.
Н. Некрасов
Если сделать так, как требует последовательность изложения материала на первой странице этой пьесы, то есть прочесть эпиграф и затем сыграть пьесу, то мы поймем, что в точности исполнили призыв поэта – заглушили «тоскливую в сердце тревогу»: музыка выражает настроение удалой езды и веселья. Между тем стихотворение в целом печальное. Наверное, оттого, что это стихотворение очень ярко отображает состояние русской жизни, вскоре после публикации в 1846 году в журнале «Современник» оно вызвало невероятно горячий отклик у читателей1 и так быстро распространилось, что впоследствии стало считаться народной песней, о чем свидетельствуют многочисленные сборники песен. Вот уж воистину высшая степень популярности! В широких кругах публики имя автора этого стихотворения – Н. Некрасова - забылось. Поэтому неслучайно как народную песню его поет героиня романа Н. Чернышевского «Что делать?» Анна Павловна (главаI).
Приведем стихотворение в полном виде:
ТРОЙКА
Что ты жадно глядишь на дорогу
В стороне от веселых подруг?
Знать, забило сердечко тревогу -
Всё лицо твое вспыхнуло вдруг.
И зачем ты бежишь торопливо
За промчавшейся тройкой вослед?..
На тебя, подбоченясь красиво,
Загляделся проезжий корнет.
На тебя заглядеться не диво,
Полюбить тебя всякий не прочь:
Вьется алая лента игриво
В волосах твоих, черных как ночь;
Сквозь румянец щеки твоей смуглой
Пробивается легкий пушок,
Из-под брови твоей полукруглой
Смотрит бойко лукавый глазок.
Взгляд один чернобровой дикарки,
Полный чар, зажигающих кровь,
Старика разорит на подарки,
В сердце юноши кинет любовь.
Поживешь и попразднуешь вволю,
Будет жизнь и полна, и легка...
Да не то тебе пало на долю:
За неряху пойдешь мужика.
Завязавши под мышки передник,
Перетянешь уродливо грудь,
Будет бить тебя муж-привередник
И свекровь в три погибели гнуть.
От работы и черной и трудной
Отцветешь, не успевши расцвесть,
Погрузишься ты в сон непробудный,
Будешь нянчить, работать и есть.
И в лице твоем, полном движенья,
Полном жизни, - появится вдруг
Выраженье тупого терпенья
И бессмысленный, вечный испуг.
И схоронят в сырую могилу,
Как пройдешь ты тяжелый свой путь,
Бесполезно угасшую силу
И ничем не согретую грудь.
Не гляди же с тоской на дорогу
И за тройкой вослед не спеши,
И тоскливую в сердце тревогу
Поскорей навсегда заглуши!
Не нагнать тебе бешеной тройки:
Кони крепки и сыты и бойки, -
И ямщик под хмельком, и к другой
Мчится вихрем корнет молодой...
1846
Стихотворение Некрасова – о печальной женской доле.
А вот тройка как образ печальной мужской доли:
Вот мчится тройка почтовая
По Волге-матушке зимой,
Ямщик, уныло напевая,
Качает буйной головой.
О чем задумался, детина? -
Седок приветливо спросил. -
Какая на сердце кручина,
Скажи, тебя кто огорчил?
«Ах, барин, барин, добрый барин,
Уж скоро год, как я люблю,
А нехристь-староста, татарин
Меня журит, а я терплю.
Ах, барин, барин, скоро святки,
А ей не быть уже моей,
Богатый выбрал, да постылый -
Ей не видать отрадных дней...»
Ямщик умолк и кнут ременный
С досадой за пояс заткнул.
Родные, стой! Неугомонны! -
Сказал, сам горестно вздохнул. -
По мне лошадушки взгрустнутся,
Расставшись, борзые, со мной,
А мне уж больше не промчаться
По Волге-матушке зимой!
Эта вторая «Тройка» - песня неизвестного автора с использованием фрагментов нескольких более ранних популярных песен о тройке: первая строка, а также обращение «детина» - явно из «Тройки» Федора Глинки; последний куплет - из «Тройки» Н. Анордиста («Гремит звонок, и тройка мчится...», 1839). Основной текст - вероятно, вновь сочиненный.
Можно привести более десятка так называемых ямщицких песен с образом тройки, которые восходят к стихотворению поэта-декабриста Федора Николаевича Глинки (1786 - 1880). В его стихотворении «Сон русского на чужбине» есть строки:
И мчится тройка удалая
В Казань дорогой столбовой,
И колокольчик - дар Валдая -
Гудит, качаясь под дугой...
Эти стихи, написанные в 1825 году и впервые опубликованные в 1831 году в альманахе «Венера», вдохновили на музыку к ним нескольких композиторов: А. Н. Верстовского, И. А. Рупина, М. Ю. Вильегорского, Я. Ф. Пригожего, Э. Ф. Направника. Наибольшую популярность завоевал мелодический вариант этой песни, принадлежащий А. Н. Верстовскому.
Образ тройки, часто появляющийся в народных песнях, - это всегда образ свободы, воли, символ движения, мечты о счастье. Стихи о ней можно разделить на веселые и грустные: в первых – радость быстрой удалой езды, предвкушение свидания («Тройка» П. Вяземского), во вторых - звучит грустная, а порой и трагическая нотка: «А мне уж больше не промчаться…», «Не догнать тебе бешеной тройки».
У композиторов, писавших о русских тройках, сразу же появилась идея музыкальными средствами изобразить перезвон колокольчиков (бубенцов), которыми обряжали сбрую лошадей, чтобы об их приближении знали во всей округе. Мы слышим их уже в песне Павла Булахова на стихи П. Вяземского.
Такова история темы тройки к тому моменту, когда к ней обратился П. Чайковский.
Послушав пьесу, мы понимаем, что Чайковский выразил в ней лишь одну грань тех настроений, которые заключены в стихах - как Некрасова, так и более ранних, а именно то, что связано с радостным, приподнятым и даже праздничным настроением от катания на тройке. Звучит раздольная песня3. Ее истинно русский характер не вызывает сомнения. Остановившись на этой ее, можно сказать, очевидной особенности, давайте попытаемся осознать, какими именно средствами Чайковскому удалось так ярко передать этот ее характер. Можно утверждать, что это получилось, во-первых, благодаря использованию так называемой пентатоники, то есть только пяти звуков мажорной гаммы (а не семи), что типично для русской народной музыки. Во-вторых, благодаря особому приему изложения мелодии (она проводится вначале не одноголосно, а в октаву, что сразу придает ей как бы пространственное измерение) - в мелодии много воздуха и, следовательно, перспективы, что невольно навевает мысли о просторах и далях. И хотя под тройкой подразумеваются, прежде всего, лошади, и они скачут, в музыке Чайковского нет никакого «цокота копыт», как часто можно это слышать в музыке, изображающей бег лошадей («Лесной царь» Ф. Шуберта, «Смелый наездник» Р. Шумана). В пьесе Чайковского, наоборот, все необычайно плавно – сани скользят по заснеженной дороге.
Ощущение русских просторов, широкого зимнего пейзажа создается еще и благодаря тому, что при втором проведении этой мелодии, она изложена не просто в октаву, а полными аккордами, более «материально». И поначалу тройка эта лишь далекая точка на горизонте, потом уже приблизилась к нам, мы ее отчетливо видим и радуемся ей, как, надеемся, тот, кто в ней, радуется нам… («Вот село уж показалось»). Этот прием, позволяющий создать впечатление приближения, окажется очень кстати, поскольку в репризе, нужно будет создать эффект удаления.
Эта пьеса, как и всех во «Временах года» П. Чайковского, трехчастная. Средняя часть представляет жанровую сценку – в точности то, что описано в первом четверостишии последней строфы у Вяземского. Песню сменяет танец (забавный маленький эпизод из гаммочек в середине этого раздела, исполняемый попеременно правой и левой рукой, можно представить себе, как веселые догонялки, – точь-в-точь, как поставлены подобные сценки в Ансамбле народного танца Игоря Моисеева).
Но вот пора уезжать… И тут-то в репризе мы слышим звучание бубенцов, для которого Чайковский нашел замечательное выражение средствами фортепианной техники: бубенцы переливаются в фигурации быстрыми нотами в правой руке, создавая непрерывный фон для той песни, которая звучала в первой части. Но там песня приближалась, а здесь она удаляется: ее фразы становятся короче (уже одноголосные, не в октаву), теперь они едва долетают до нас; бубенцы тройки, хотя звенят так же переливчато (тройка едет быстро), но все менее отчетливо (в более низком регистре) и все тише (их звучание растворяется в pianissimo). Для создания этого образа требуется высокое пианистическое мастерство.
Эта пьеса из «Времен года» стала особенно популярной после того, как ее исполнил С. Рахманинов. Причем он проникся ее образностью не только как великий пианист, но и как композитор: достаточно вспомнить его собственную Прелюдию соль-диез минор, чтобы осознать, насколько образ дороги, бубенцов тройки и всего, что навевает русский зимний пейзаж, было ему дорого. В обеих этих пьесах образ русской тройки передан с исключительной яркостью.
Соревнования русских троек
Соревнования русских троек сегодня приобретают всё большую популярность. Они проходят в два этапа. В первый день нарядные, украшенные бубенцами и лентами лошади с нарядно одетыми наездниками и их помощниками выезжают соревноваться в фигурной езде, где наездник сам управляет всеми тремя лошадьми, показывая своё мастерство, а лошади должны выполнить различные фигуры — «вольты», «восьмёрки» и т. д.
Судьи оценивают не только чистоту выполнения всех элементов, но и общее впечатление от тройки: съезженность лошадей, их реакцию на происходящее вокруг них. Украшения в едином стиле у лошадей, наездника и помощников и одна масть всех трёх лошадей оценивается выше. Во второй день соревнований проводится соревнование на резвость. В этом случае лошадям надевают беговую упряжь, защитные приспособления от травм, наездник и помощники надевают простую спортивную форму со шлемами. Здесь помощники активно помогают наезднику в управлении: в то время, как наездник управляет идущим резвой рысью коренником, помощники держат под контролем скачущих галопом пристяжных.
Лучших троек сегодня можно увидеть в Москве на ипподроме. Приезжают сюда и тройки из Костромы, Ярославля, Саратова, Калуги, Владимира, Вологды и других старых русских городов.
Самой знаменитой тройкой последних лет стала тройка светло-серых лошадей Московского конного завода с коренником породы русский рысак Александритом (Рагби’с Стар — Ассамблея 1992), пристяжные — орловские рысаки Приз и Виток. Именно эта тройка снята в заставке к программе «Вести» на канале «РТР».
|
|
|
