Вопрос об авторе и времени написания книги.

Автором книги традиционно считается царь Соломон. Существует мнение, что Песнь Песней написана им в юности, а “Екклезиаст” в старости. Существуют, однако, возражения против авторства Соломона. Критики обращают внимание на то, что имя Соломона употребляется в книге только в третьем лице, а также на содержащиеся в ней греческие слова. Ренан считал, что Песнь Песней написана во времена разделенных царств. При этом он указывает на слова текста: “Прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца, любезна, как Иерусалим, грозна, как полки со знаменами”. Фирца – древняя столица северного царства. Этим статусом она обладала до 923 года. В этом году царь Амврий перенес столицу в Самарию. После утери столичного статуса Фирца постепенно пришла в упадок. Однако, если бы Песнь Песней была написана в эпоху разделенных царств, то приведенные слова едва были бы сказаны. Ведь Иерусалим и Фирца были тогда столицами враждующих государств. Эти слова могут свидетельствовать скорее об обратном, — о том, что книга написана до начала разделения, то есть при Соломоне. В приведенном тексте о Фирце упоминается как о символе красоты, а не как о столице. Фирца уже во времена Соломона была известна как очень красивый город. Красота местности и города вызывала восхищение людей. Не случайно израильские цари именно там расположили свою резиденцию.

Вопрос о каноническом достоинстве книги.

Этот вопрос возникал, как у евреев, так и у христиан. В книге ни разу не говорится о Боге, о Законе, не упоминаются какие-либо события из истории израильского народа. Наконец, в Песне Песней содержатся образы, как будто странные для еврейского ветхозаветного сознания. Поэтому многие раввины отказывались признать за книгой каноническое достоинство. В защиту книги выступил раввин Акиба (скончался в 13 году 2го века), который, в частности, привел такие аргументы в пользу канонического достоинства Песни Песней: “Если бы эта книга не была святой, ее не выдавали бы за книгу Священного Писания, настолько она соблазнительна. Второй аргумент –эта книга должна иметь свой сокровенный смысл, иначе можно было бы бояться, что она “пачкает руки”. Выражение “пачкает руки” означает, что человек, прикоснувшийся к этой вещи считается оскверненным и должен совершить омовение рук. “Избави, Боже, говорил раввин Акиба, никто и никогда в Израиле не говорил, что Песнь Песней осквернила руки: ибо весь мир не стоит того дня, в который Песнь Песней дана была Израильскому народу. Если все книги Священного Писания святы, то Песнь Песней – Святое Святых этих книг”.

Традиции толкования.

В иудейской среде книга всегда толковалась аллегорически. Основным моментом в толковании был следующий: книга описывает любовь Господа к избранному народу и соединяет Израиль и Бога в мистическом браке. По мнению знаменитого раввина Акибы Песнь Песней – это победная песнь Израиля над древними и новыми врагами и хвала Господу, возлюбившему Израиль более всех народов. Основной мотив дополнялся такими же аллегорическими толкованиями подробностей. В качестве примера можно привести объяснение сокровенного смысла, находящегося, по мнению иудейских экзегетов, в перечислении украшений невесты. Так, например, под Ниткой жемчуга они понимали Пятокнижие, под шнурком из драгоценных камней – пророков, под золотыми подвесками – Кетубим, под серебряными подвесками – саму Песнь Песней.

Первым христианским толкователем книги был Ориген. Его труд послужил основой для всех святоотеческих толкований этой книги. Он углубил иудейское толкование и дал христианскую интерпретацию книги. Под образом жениха и невесты он понимал Христа. А под образом невесты — Его Церковь, а также душу человеческую. Блаженный Иероним перевел на латинский язык две беседы Оригена на Песнь Песней. В предисловии к своему переводу он, в частности, писал: “Тогда как в толковании прочих книг Писания Ориген превзошел всех, в изъяснении Песни Песней он превзошел самого себя”. К сожалению, труд Оригена не сохранился полностью. Вслед за Оригеном подобным образом книгу толковали святители Афанасий Великий, Кирилл Иерусалимский, Григорий Нисский, Епифаний Кипрский, блаженный Феодорит Кирский, преподобный Иоанн Дамаскин. Толкования на отдельные места Песни Песней встречаются у святителя Василия Великого и преподобного Максима Исповедника. Наиболее полными святоотеческими толкованиями книги являются толкования святителя Григория Нисского (истолкованы первые шесть глав) и блаженного Феодорита. Последний оставил толкование на всю книгу. В своих толкованиях оба святых отца следуют за Оригеном. Их особенностью является полная бесстрастность. Ни о какой чувственной любви нет и речи. Эстетизм также отсутствует. Так, в сравнениях какой-то части тела невесты или жениха с животным или растением, они обращают внимание не на красоту тела и природы, а на физиологическое назначение телесного члена, повадки животного или ботанические особенности растения. Во всем этом они находят таинственные указания на догматы Церкви и явления духовной жизни. Святитель Григорий и блаженный Феодорит толкуют по порядку каждое слово книги. Таких последовательных толкований в святоотеческой литературе больше не имеется.

Святые отцы-аскеты не составили толкований на Песнь Песней. Однако, раскрывая в своих творениях учение о человеке и борьбе с греховными страстями, они нередко использовали образы и выражения из этой книги. Среди отцов-аскетов, обращавшихся в своих творениях к книге Песнь Песней можно назвать преподобных Макария Великого, Нила Синайского, Иоанна Кассиана, Иоанна Лествичника.

Святой отец третьего века Мефодий Патарский в своем творении “Пир десяти дев” дал несколько неожиданное толкование книги. Он увидел в Песне Песней гимн девству. В таком же значении употреблял книгу святитель Амвросий Медиоланский в ряде своих творений о девстве. В этих толкованиях девственная душа, Невеста Христова, изображается устремленной к Небесному Жениху Христу. Эти творения пронизаны эсхатологическим ожиданием всецелого воссоединения с Ним. При этом в них отсутствует чувственная страстность и мечтательность, характерная для позднейших католических “святых”.

(Афанасий Александрийский считал, что Песнь Песней изображает взаимоотношения Христа и человечества).

Святитель Амвросий Медиоланский является также основоположником мариологической традиции толкования книги. В своем творении “О воспитании девы и Приснодевстве святой Марии” он рассматривает образ невесты как прообраз Пресвятой Богородицы. В средние века мариологическая традиция получает на Западе дальнейшее развитие. Эта традиция нашла, в частности, отображение в католическом богослужении. У католиков паримии из книги Песнь Песней читаются в богородичные праздники, а также в день святых жен, в день святой Марии Магдалины и в день святого Иосифа Обручника. В православной Церкви книга Песнь Песней за богослужением не читается. Однако образы из нее используются в богородичных песнопениях (“Запечатленный Источник”, “вся добра Еси и порока несть в Тебе”) применительно к Пресвятой Богородице. Образ из этой же книги используется и в акафисте Пресвятой Богородице: “радуйся, Невесто Неневестная”.

Наконец, следует отметить еще одно направление в толковании Песни Песней. Его можно назвать историческим. Это толкование находится в стороне от общего христианского восприятия книги. Однако, нельзя сказать, что оно является абсолютно неприемлемым. Заключается оно в том, что в книге видят аллегорическое изображение исторических событий. При этом часто ссылаются на творение блаженного Августина “О граде Божием”. Якобы, этот святой отец высказал мысль, что Песнь Песней отображает историю еврейского народа, вернувшись, таким образом, к традиционному иудейскому толкованию. Однако скорее всего мы имеем дело с неправильным пониманием соответствующих мест книги. Николай де Лира увидел в 1 – 6 главах книги изображение истории еврейского народа, а в 7 – 8 главах – историю христианства до времен императора Константина Великого. Другой толкователь, Апоний, считал, что Песнь Песней является откровением о всей истории мира от творения до Страшного Суда. Некоторые авторы делали попытки подвести отдельные тексты книги к конкретным историческим событиям. Например, в Песни Песней видели прообразовательное аллегорическое изображение истории Реформации в Европе. При этом мы порой можем встретиться с совершенно произвольным аллегоризмом в толковании книги некоторыми авторами.