Зоопсихологические исследования Н. Н. Ладыгиной-Коте

Особый вклад в исследование поведения и психики животных внесла Надежда Николаевна Ладыгина-Коте. Своим главным учите­лем Надежда Николаевна считала Ч. Дарвина. В своих исследованиях

Н. Н. Ладыгина-Коте (1889-1963) с ее воспитанником шимпанзе Иони (фото А. Ф Котса, 1913г.)

эволюции психики она применяла сравнительно-психологический метод, сопоставляя особенности поведения животных разного филогенетического уровня — высших и низших обезьян, птиц и мле­копитающих разных видов, антропоидов, а также детей. По ее ини­циативе при Дарвиновском музее была организована зоопсихо-

логическая лаборатория.

Особый след в истории науки оставила ранняя работа Н. Н. Лады­гиной-Коте — сравнительное описание онтогенеза познавательной деятельности детеныша шимпанзе и собственного ребенка. Результа­том сравнения этих наблюдений явился уникальный труд «Дитя шим­панзе и дитя человека» (1935), проиллюстрированный десятками фо­тографий и рисунков.

Полуторагодовалый шимпанзе Иони прожил в семье Надежды Никола­евны два с половиной года (1910—1913). Благодаря возможности наблюдать за Иони постоянно, был впервые описан поведенческий репертуар детеныша шимпанзе, включающий игровую, исследовательскую и конструктивную де­ятельность (1923). Особое значение имели наблюдения особенностей воспри­ятия и обучаемости шимпанзе. Иони обнаружил также способность к нагляд­но-действенному мышлению, к обобщению нескольких признаков и исполь­зованию понятия о тождестве (сходстве) стимулов. Последнее он применял не только в ситуации эксперимента, но и в повседневной жизни.

Отмечая многочисленные черты сходства поведения шимпанзе и че­ловека на ранних стадиях онтогенеза, автор указывает на те критичес­кие точки, с которых развитие психики ребенка идет принципиально иными темпами и на качественно другом уровне, чем у шимпанзе.

Полемизируя с В. Кодером и Р. Йерксом, которые подчеркивали черты сходства в когнитивной деятельности антропоидов и человека, Н. Н. Ладыгина-Коте акцентировала внимание на имеющихся между ними различиях, на том, что «...шимпанзе не почти человек, а совсем не человек».

Подобные исследования развития детенышей обезьян, «усынов­ленных» человеком, успешно повторили В. и Л. Келлог (Kellog, Kellog, 1933) и К. и К. Хейс (Hayes, Hayes, 1951). Вторая жизнь этого экспери­ментального метода началась в 70-е годы XX века, когда американс­кие ученые обратились к поискам у антропоидов зачатков второй сиг­нальной системы и начали обучать их различным языкам-посредни­кам (см. 2.9.2 и гл. 6). Многие из них (см., например: Savage-Rumbaugh, 1993) подтвердили выявленные Ладыгиной-Коте черты сходства в раннем развитии познавательных способностей человека и шимпан­зе, а кроме того показали, что шимпанзе к 5 годам могут усваивать аналог человеческого языка на уровне детей в возрасте 2—2,5 года. Закономерности, обнаруженные Ладыгиной-Коте, подтвердились так­же в многочисленных исследованиях этологов, например Дж. Гудолл, Дж. Шаллера, Д. Фосси, наблюдавших шимпанзе и горилл в есте­ственной среде обитания.

В процессе изучения познавательных способностей Иони Ладыгина-Коте разработала и ввела в экспериментальную практику методику «вы­бора по образцу», которая с тех пор широко используется в психологии и физиологии для исследования разных аспектов психики животных.

Центральное место в трудах Н. Н. Ладыгиной-Коте занимала про­блема элементарного мышления животных как предпосылки челове­ческого мышления, позволяющего выявить и восстановить предыс­торию его возникновения в процессе эволюции. Во многом именно благодаря работам Н. Н. Ладыгиной-Коте, ее учеников (Н. Ф. Левыки-ной, А. Я. Марковой, К. Э. Фабри, С. Л. Новоселовой и др.) и коллег стало известно, как шимпанзе воспринимают внешний мир, какова их способность к обобщению и абстрагированию, какие формы на­глядно-действенного мышления им доступны. Особое внимание уделя-

лось манипуляционной, орудийной и конструктивной деятельности приматов.

Н. Н. Ладыгина-Коте писала, что «обезьяны имеют элементар­ное конкретное образное мышление (интеллект), способны к эле­ментарной абстракции и обобщению, и эти черты приближают их психику к человеческой». При этом она подчеркивала, что «...их интеллект качественно, принципиально отличен от понятийного мышления человека, имеющего язык, оперирующего словами как сигналами сигналов, системой кодов, в то время как звуки обезь­ян, хотя и чрезвычайно многообразны, но выражают лишь их эмо­циональное состояние и не имеют направленного характера. Они (шимпанзе) обладают, как и другие животные, лишь первой сиг­нальной системой» (послесловие к книге Я. Дембовского «Психо­логия обезьян», с. 317).

Научное наследие Н. Н. Ладыгиной-Коте продолжает оказывать глубокое влияние на современных исследователей проблемы эволю­ционных предпосылок мышления человека как в России, так и за рубежом. Это влияние проявляется в разных формах. Так, до настоя­щего времени многие авторы (и зоопсихологи, и физиологи) продол­жают широко цитировать ее труды. Более того, многие современные ученые и целые лаборатории в новых формах и на новом уровне при­меняют разработанные ею методы и подходы и продолжают изучать некогда затронутые ею проблемы.

Представления Ладыгиной-Коте о наличии у животных элемен­тов мышления нашли многообразные подтверждения. Однако вопрос о степени сходства психики шимпанзе с человеческой существенно пересмотрен. Не подлежит сомнению, что пропасть между возможно­стями их психики не столь глубока, как считалось прежде. Даже по уровню понимания речи человека и овладения его языком шимпанзе все же достигают уровня двухлетнего ребенка.

В заключение остается упомянуть еще об одном направлении бо­лее поздних исследований, которое способствовало развитию взгля­дов Н. Н. Ладыгиной-Коте на эволюцию мышления. Она считала, что определение интеллекта обезьян, данное Г. 3. Рогинским (1948), нуж­дается в одном существенном уточнении. По ее мнению, «о наличии интеллекта может свидетельствовать установление лишь новых адап­тивных связей в новой для животного ситуации» (Ладыгина-Коте, 1963, с. 310). Эта сторона мышления животных стала объектом интенсивных исследований Л. В. Крушинского и его сотрудников (см. гл. 4 и 8).

Итак, значение работ Н. Н. Ладыгиной-Коте состоит в том, что:

В* впервые был проведен эксперимент по воспитанию детеныша шимпанзе в «развивающей среде»;

был описан онтогенез поведения шимпанзе, сопоставлены осо­бенности познавательной деятельности приматов и человека;

показано наличие у шимпанзе способности к обобщению и абстрагированию как одной из основных характеристик эле­ментарного мышления;

разработан и введен в практику важнейший современный метод исследования психики животных — обучение «выбору по образцу»;

проведено сравнительное исследование орудийной и конструк­тивной деятельности приматов;

сделан вывод о наличии у животных зачатков мышления как предпосылки мышления человека.