Анализ творчества Кондрата Крапивы

Свой творческий путь Кондрат Крапива начал как поэт-сатирик. Его первое печатное произведение – фельетон в стихах «Жили-были», был опубликован в газете «Красноармейская правда» в 1922 году. Первое произведение Крапивы на белорусском языке – сатирическое стихотворение «Сваты» – появилось в газете «Савецкая Беларусь» 23 мая 1922 года. С этого времени и начинается его сознательный литературный труд. В середине 1920-х годов выходят первые сборники поэта «Ости» («Асцё») и «Крапива».

Кондрат Крапива был членом литературных объединений «Маладняк» и «Узвышша».

Основными жанрами поэзии на первом этапе творчества Кондрата Крапивы стали басня и сатирическо-юмористические стихи. Басни – одна из вершин в творчестве Кондрата Крапивы. Они и сегодня завораживают своей мудростью и красотой языка. В классический фонд белорусской литературы вошли басни поэта «Коршун и тетерев», «Дипломированный баран», «Сова, осел и солнце» и многие другие. В 1931 году было опубликовано одно из крупнейших сатирических произведений Крапивы – поэма «Федос – Красный нос». Несмотря на сказочно-фантастический сюжет, поэма отражала действительность 20-х – начала 30-х годов.

В ранний период своего литературного творчества Крапива успешно работал и в области литературной прозы. В этом направлении его основным жанром стал сатирический рассказ. Рассказы писателя, как и его сатирическая поэзия, насыщены острым, порой грубоватым народным юмором, въедливой иронией, сарказмом. Они были свидетельством развития реалистично-сатирической линии в белорусской прозе 20-х годов минувшего столетия. В 1932 году отдельным изданием вышел его роман «Медведичи», посвященный жизни белорусской деревни накануне коллективизации. О работе над этим произведением Крапива говорил следующее: «Роман «Медведичи» наиболее автобиографический из всех моих произведений. Написан он на основе пережитого мной и особенно хорошо известной мне жизни деревни, до создания в ней колхоза, с ее заботами и противоречиями, с горячими спорами о будущей жизни.

Прототипами многих персонажей романа являются мои односельчане, которых я знал в жизни со всеми особенностями их характеров, привычек и взглядов. Описание местности так же соответствует окрестностям села Низок. События не списаны с натуры, но для их описания так же послужили конкретные факты и ситуации» [3, с. 589].

Роман остался незаконченным. Сам Крапива в одном из интервью комментировал это следующим образом: «Да, роман мой остался незавершенным. И меня часто спрашивают, буду ли я когда-либо дописывать его? Вряд ли. После «Полесской хроники» Ивана Мележа, мне это показалось лишним: ведь мележевским крестьянам в Куренях пришлось распутывать, собственно, те же социальные узлы, что и моим в Медведичах. Таким образом, мой роман оказался как бы дописанным» [3, с. 592].

Прошло более десяти лет активного литературного творчества, были написаны многие выдающиеся произведения, прежде чем Кондрат Крапива обратился к драматургии. Так «поздно» пришел в театр именно тот Кондрат Крапива, который за границами нашей республики известен больше как драматург. Сразу же появляется несколько вопросов. Во-первых, какие причины пробудили интерес писателя к драматургии? Во-вторых, что этот интерес приглушало раньше? В-третьих, почему крапивенский голос не потерялся в драматургическом многоголосии, которое чувствовалось во время выхода первых его пьес? Возникает еще ряд других проблемных аспектов, осмысления начального этапа драматургического творчества писателя.

Как бы там ни было, а белорусской драматургии очень повезло, что к ней присоединился писатель такого яркого творческого темперамента, который был наделен органичным, прирожденным драматургическим талантом.

В разъяснении истоков драматургического творчества Кондрата Крапивы в нашем литературоведении высказано немало метких утверждений. Достаточно плодоторным, например, является рассмотрение басни как отправного пункта на писательском пути к сцене. «Крапива рано почувствовал драматургическую комедийную природу басни, – читаем мы у И. Науменко. – Действительно, она была комедией в миниатюре, благодаря «нарицательной» как бы заранее запрограммированной в сознании читателя или слушателя роли Ослов, Баранов, Свиней, имела очерченые характеры, диалог, действие. Казалось, один шаг отделял Крапиву от кинематографа и драматурга» [9, с. 114].

Еще более настойчиво соединяет басенное и драматургическое творчество Антон Семенович. «Из слов самого писателя, – пишет он, – разница между басней и комедией скорее количественная, чем качественная, они являются наиболее удобными формами сатирического отражения отдельных отрицательных явлений действительности. И, правда, басню можно назвать комедией в миниатюре. Она, как и комедия, имеет сюжет, завязку, развязку, диалог, ей свойственны драматизм и напряженность действия, юмор и сатира» [6, с. 15].

Несомненно, работа в жанре басни дала Крапиве-драматургу очень многое. Однако не стоит, думается, так некритично доверяться утверждению писателя о том, что принципиальной разницы между басней и комедией будто бы нет. Есть, да еще какая! Причем по всем оценкам, по которым два этих жанра соединяются, объединяются в приведенных выше, цитатах. Чтобы не быть голословными, обратимся последовательно к некоторым из этих оценок. Басня как и «комедия, имеет сюжет, завязку, развязку…» Эту часть утверждения можно миновать, так как сюжет, завязку, развязку имеют произведения многих жанровых структур, в том числе такие неблизкие изобразительной природе басни, как философский, социально-бытовой роман, трагедия и т.д. Интереснее получается с диалогом. Во-первых, диалог имеют далеко не все басни Крапивы. Впервые диалог употребил он в басне «Воўк і Авадзень», позже – в баснях «Кормны і надворны», «Старшыня», «Варона-мітынгоўшчыца», «Дзед і баба», «Абраза», «Коршун і Цецярук», «Мачала», «Стары і малады», «Дыпламаваны баран» и т.д. По самым приблизительным подсчетам это менее половины басен. Во-вторых, диалог басен Кондрата Крапивы, по крайней мере, ранних, недраматургический. В большинстве случаев он выступает в соразмерно усеченном виде (обмен одинаковыми репликами), поэтому не может существенно влиять на развитие сюжета.

Есть, правда, у Крапивы одна басня, которая ближе других приобщилась к комедийно-драматургической изобразительной структуре. Написана она по фольклорным мотивам. Уже в самом названии – «Генетычны код, або Асёл у палоску» – можно рассмотреть завязку интересной анекдотично-парадоксальной ситуации. И она действительно оказалась чрезвычайно интересной, сатирично-содержательной.

Вот здесь мы имеем отличный пример органичной слитности авторского языка с диалогом. Сам же диалог максимально приблизился к драматургическому. Он определяется значительным подтекстом, логичной обусловленностью раздельных реплик. Но в нем заключено не так много элементов драматического самодвижения, способных развивать действия самостоятельно, без помощи авторского языка.

Остается разобраться, наконец, с тем, насколько справедливо сходство характеров басни и комедии. В самом деле, в обоих жанрах характеры должны быть очерчены. Только похожими по психологической структуре ни в коем случае они не могут быть. Басня берет характер в готовых, законченных формах. Как, например, в той же басне «Генетычны код, або Асёл у палоску». Сам автор недвусмысленно указывает на характер персонажа. Такая статика почти не встречается в драматургии, потому что противопоказана ей. И если бы Кондрат Крапива и в самом деле попробовал использовать «инструментарий» баснописца при написании пьес, то успеха он бы врядли достиг.

Известно, что опыт прежнего литературного творчества ему пригодился, однако не настолько, чтобы ощутить себя абсолютно свободным в новом жанре. «Сопротивление материала» потребовало больших усилий. Намного больших, чем нам кажется, если мы пробуем так непосредственно выводить крапивенскую драму из его басни. Истоки драматургического творчества Кондрата Крапивы – во всей его прежней жизни, в хорошем понимании писателем задач культурного строительства в родной республике, задач драматургии и театра. Он не мог не прийти в драматургию.

Так, приход Крапивы в драматургию был абсолютно закономерным. Эта истина в литературоведческой среде является сегодня аксиомой, в то время как сам писатель не исключал момента случайности. В одном из интервью Крапива вспоминал: «Началось с того, что меня попросили перевести на белорусский язык пьесу Д. Фонвизина «Недоросль». И мне, естественно, было интересно посмотреть, насколько удачным получился перевод. В устах актера, справедливо думал я, фальшь авторского слова, в данном случае моего, переводного, должна чувствоваться особенно. И я зачастил на репетиции. Вот тут-то и «зацепили» меня, предложив самому попробовать написать пьесу. Кстати в 20 – 30-е годы театры куда как лучше работали с авторами, не ждали, пока им кто-нибудь предложит свои услуги, сами искали. Ну, а я оказался человеком сговорчивым, пьесу взял да и написал» [3, с. 591].

Первым драматическим произведением писателя была психологическая драма «Конец дружбы», в которой поднимались сложные морально-этические проблемы. Проблематика же этой пьесы пришла из «Медведичей», но переместилась в другую плоскость. Кондрата Крапиву к этому времени чрезвычайно заинтересовало диалектическое противоречие между личными чувствами и общественным долгом, его проявление в поступках личности. К этому автор возвращался во всех своих последующих пьесах. В той или иной мере. Пьеса была поставлена в 1934 году в БДТ-1. На той же сцене зрители увидели народно-героическую драму «Партизаны», написанную драматургом к 20-летию Октябрьской революции. В ней отражена борьба белорусского народа в период гражданской войны и иностранной интервенции. В конце 30-х годов Кондрат Крапива обратился к жанру сатирической комедии и написал пьесу «Кто смеется последним», ставшую ярким явлением не только в белорусской, но и советской драматургии. В этом произведении талант Крапивы-сатирика раскрылся с исключительной силой. В пьесе высмеивались карьеристы, авантюристы, шантажисты и подхалимы. Имена ее комедийно-сатирических персонажей превратились в имена нарицательные. Эта комедия была поставлена более чем в 120 театрах бывшего Советского Союза и многих зарубежных театрах, экранизирована киностудией «Беларусьфильм».

В годы Великой Отечественной войны Кондрат Крапива снова обратился к оперативному боевому жанру – сатирическому стихотворению. Он писал басни, памфлеты, фельетоны в стихах. В это время появилась пьеса «Проба огнем». В ней драматург показал, как испытывался характер и чувства людей в первые годы войны, как обретал мужество, духовно и морально закалялся человек. Пьеса впервые была поставлена Белорусским театром имени Я.Коласа в 1943 году. Тема войны волновала Кондрата Крапиву и в послевоенное время. Ей посвящены драмы «С народом» и «Люди и дьяволы», в которых действие разворачивается на оккупированной территории. В этих произведениях писатель рассказывает о мужестве подпольщиков, анализирует социальные и моральные истоки предательства.

В послевоенный период Кондрат Крапива создал пьесы «Поют жаворонки», «Заинтересованная личность», «Врата бессмертия», «На острие». Все эти произведения актуальны по своей тематике, одни из них лиричны, другие остросюжетны, насыщены живым народным юмором.

Произведения Кондрата Крапивы переведены на многие языки мира. Сам писатель широко известен как переводчик русской и зарубежной классики.

Кондрат Крапива... Это широко известное, окруженное народной любовью имя пришло в литературу через остроумие смеха, который целой рекой хлынул из басен, сатирических стихов, которые увидели свет в начале двадцатых годов. Стихия комического, которая взорвалась в крапивинском таланте, была такой напористой, мощной, что сразу обеспечило поэту-сатирику самую широкую и благодарную аудиторию. Хохотала вся Беларусь: басни, стихи Кондрата Крапивы читали, получив свежую газету и усевшись на завалинки деревенские дяди, без них не обходились самодеятельные спектакли, сходки, с частушками шли в наступление за новый быт решительные комсомольцы двадцатых и тридцатых годов. Поэт-юморист и сатирик разговаривал со своим читателем на очень понятном и близком ему языке. Этот язык словно вобрал, объединил в одно исконное остроумие людей: всех этих шутников, пересмешников, составляющих небывало удивительные истории.

Настоящий большой талант всегда всеми своими корнями входит в родную почву, питается ее соками. Если окинуть взглядом поприще белорусской литературы – и дореволюционную и советскую, – можно заметить одну интересную особенность. Почти все значительные писатели, которых поднял из своих глубин наш народ, владели мастерством смеха. Комическое органично входит в мироощущение наших классиков.

Юмор, видно, характерный для мышления белоруса, которого не баловали в прошлом, испытанные им жизненные пути-дороги. Недостижимую высоту, которую получил смех в творчестве Кондрата Крапивы, нужно, прежде всего, объяснять социальными причинами. Сатира Крапивы – результат большого исторического перепутья.

Много оттенков и граней крапивинского смеха. Безжалостный, издевательский, уничтожающий смех по отношению к врагам, ко всем тем, у кого «от угощения ноют кости», кто вновь показывает зубы на завоевание молодой Страны Советов, против кого надо наготове «держать красный штык».

Стихи, басни, поэмы Кондрата Крапивы двадцатых и начале тридцатых годов, словно в зеркале отбивают боевой, революционный пыл поколения, которое, как говорил Маяковский, вышло «строить в сплошной лихорадке буден», имея неугасимую веру в светлое завтра, его этический максимализм. Напечатана в газете заметка о случае хищения, расточительства, «расходы» литературной жизни, проявления волокиты, бюрократизма в советских учреждениях, факты предрассудка, религиозного дурмана – все это становится в сатирических стихах и баснях предметом искреннего, заинтересованного разговора.

Давно забыли конкретные события, по которым возник тот или иной стих, басня, а произведения живут, не меркнет сила их эмоционального, художественного воздействия на читателя. Как насущные, боевые и сегодня воспринимаются басни «Дед и баба», «Сука в кувшине», «Мандат», «Нежные поросята», «Дипломированный баран», «Махальник Иванов», «Жаба в колее», сатирические стихи «Если в магазине есть недостача», «Фига на тарелке»и многие другие произведения. В чем сила их художественной прочности? Пожалуй, прежде всего, в таланте автора, который в событиях быстротечных, умел отбирать существенное и типичное. Но это лишь самый общий ответ. Вопрос о художественной долговечности таких насущных, боевых жанров, как стихотворный фельетон, сатирическое стихотворение, басня, куда сложнее, чем на первый взгляд кажется. Так, Кондрат Крапива появился в белорусской литературе как талант – очень неповторимый.

В советское время белорусская литература с не виденной ранее силой проходила процесс ускоренного развития; Равняясь на более развитые литературы, подтягивало, если можно сказать так, свои жанровые тылы, заполняла пустоты. Во всех формах и видах струилась лирика, рождались романы, повести, пьесы, возникли лиро-эпические поэмы «Новая земля» и «Симон-музыкант».

Пьеса «Конец дружбы» стала началом большой дружбы между драматургом и театром. Впервые на практике познакомившись с законами сцены, Кондрат Крапива понял, что, как бы ни отличались они от привычных и достаточно усвоенных им законов беллетристики, он сумеет преодолеть творческий барьер.

Самые первые шаги Кондрата Крапивы в драматургии были обозначены оригинальностью, самостоятельностью, его голос не потерялся в драматургическом хоре, а зазвучал чисто, мощно, неповторимо. Его особенный талант сразу же был замечен всесоюзной общественностью. Драма «Партизаны» (1937) удалась оригинальной, со всеми отметками свежести, несмотря на то, что в ней нет почти ничего нового по сравнению с другими произведениями того времени. И разгадку мы можем найти в том, что во-первых, в произведении мы имеем определенные наброски основных характеров пьесы, а во-вторых – уже в самом начале четко обозначены многие конфликтные вехи, по которым можно судить о сути столкновений и противоречий между героями пьесы. Дело в том, что драматург, стремясь компенсировать недостаток оригинального фактически-исторического материала, решительно перевел сюжетные столкновения в русло нравственных коллизий, которые в произведениях его предшественников почти не встречались. Мастерство драматурга к этому времени было достаточно высоким, чтобы справиться с поставленными задачами. Драматургический талант Кондрата Крапивы мужал быстро. Первые пьесы воспринимались как пролог ​​чего-то весомого, глубинного. Такое произведение – блестящая сатирическая комедия «Кто смеется последним» (1939). Это был один из самых больших успехов белорусской советской драматургии.

Кондрат Крапива решительно бросился помогать укреплению разумного в общественных взаимоотношениях. Стремление активного вмешательства в жизнь была свойственна Кондрату Крапиве еще в начале его творческого пути. И на этот раз – при написании комедии «Кто смеется последним» – оно ​​сыграло свою плодотворную роль. Народный артист СССР Леонид Рахленко, который являлся одним из постановщиков комедии, вспоминал, сколько усилий потребовалось автору и коллективу БДТ-1 для того, чтобы комедия «Кто смеется последним» увидела свет рампы. Путь для достижения этой цели был выбран единственно верный: пьесу стали пропагандировать на всех уровнях. Завершилась кампания чтением пьесы в ЦК Компартии Белоруссии, где окончательно решилась ее судьба: пьеса включалась в репертуар. Более того, комедию решили показать на декаде белорусского искусства в Москве.

1941 годы... Начало второй мировой войны.

Война требовала от писателей, поэтов, художников, композиторов изменения направления и содержания творчества. Главное место начала занимать тема патриотизма, преданной любви к родине, национального достоинства советских людей.

В 1943 году Кондрат Крапива написал пьесу «Проба огнем». Ставил ее Второй белорусский государственный драматический театр (ныне Белорусский государственный академический театр имени Якуба Коласа). Премьера состоялась в июле 1943 года в городе Уральске. Это пьеса о мужестве и воинском долге. В борьбе с врагом проходят суровое испытание главные герои драмы: командир полка майор Короневич, его жена Наталья, лейтенант Перегуд; испытывается сила их любви, верности, дружбы. Сюда же нужно отнести и одноактную драму «Валодзеў гальштук» (1943), которая ставилась выездной бригадой БДТ-1 и показывалась солдатам белорусского фронта. В пьесе ощущается опытная рука писателя, который умеет со вкусом создавать драматургическую интригу, поддерживать интерес к действию.

В дни войны Кондрат Крапива обдумывал и писал вторую свою сатирическую комедию «Милый человек» (1945). Читателю и зрителю она стала известна после окончания войны (опубликована комедия в сентябрьском номере журнала «Полымя»; за 1945 год, в сентябре же прошли первые ее спектакли в театре имени Янки Купалы). Эта комедия вызвала противоречивые отзывы со стороны критиков. Большинство сходилось во мнении, что «Милый человек» – интересное, острое, сатирическое произведение, правда, сложное для сценического воплощения. Утверждалось, что в комедии вроде бы нарушено «реальное соотношение между отрицательным и положительным», слишком сгущая черные краски, в результате чего она воспринимается как пасквиль на нашу действительность, на советских людей. В белорусских изданиях военного времени печаталась много сатирических стихов, басен, стихотворных фельетонов, эпиграмм.

Стихи и эпиграммы Кондрата Крапивы, полные сарказма, давали художникам интересные темы для сатирических рисунков и карикатур.

В послевоенное время начал выходить журнал «Ежик», организатором которого стал Кондрат Крапива. В послевоенные годы были экранизированы произведения Кондрата Крапивы. Экранизации способствовали творческому сотрудничеству с кинематографистами театральных актеров и режиссеров, художников, композиторов. Без этого трудно было рассчитывать на восстановление разрушенного войной кинопроизводства республики.

Не одному поколению известно сатирическая комедия Кондрата Крапивы «Кто смеется последним». Прямолинейность решения сюжетных линий и некоторых образов не позволила комедии подняться до уровня полноценного художественного произведения, хотя и сам жанр, и профессиональный опыт исполнителей давали основу для этого.

Декларация вместо художественной обоснованности ощущается во всей линии научных споров. Опять получилось так, что пьеса, переработанная для кино, не превратилось в оригинальное кинопроизведение.

В 1976 году, когда Кондрату Крапиве было 76 лет, вышла пьеса «Врата бессмертия». Выход этой пьесы НЕ был обычной сенсацией. Она заставила говорить о себе очень широко и очень заинтересованно. Это произведение поразило читателей, а потом и зрителей глобальностью проблематики. Взлет писательской мысли настолько высок, что иногда страшновато с той высоты заглядывать в бездну человеческой души, которая с высоты и видится лучше, ярче. Драматург предлагает публике веселое и в то же время очень серьезное размышление о человечности и бессмертии. Вот что говорит о пьесе сам автор: «Что касается комедии «Врата бессмертия», так она родилась из раздумий о жизни и смерти, о проблеме продолжения человеческого века на долгие годы – аж до бессмертия. Про это писали (да и теперь пишут) в печати. Об этом мечтал, верил в такую возможность и не раз говорил об этом один выдающийся ученый, мой хороший знакомый. Слушая его и читая всякие прогнозы, догадки и мнения, я думал: допустим – бессмертие, а что дальше?.. Думал, но не собирался еще писать пьесу. Когда, допустив, условное бессмертие, я попробовал представить себе конкретную ситуацию, перед моими глазами встал ряд биологических, экономических, демографических, социальных и этично-моральных проблем, решение которых, казалось невозможным.

Представилась коллизия, в которой должна была решаться судьба всего человечества и каждого человека в отдельности. Тут я задумался: а не вызвал ли я духа, с которым не смогу справиться? Но искушение показать людей в такой исключительной ситуации, когда спадают все ежедневные покрывала человеческой души и обнажается сама ее суть, взяла верх, и я попробовал написать эту фантастическую комедию. Что из нее получилось, пускай предполагают читатели и те немногочисленные зрители, которым довелось видеть пьесу на сцене, а я почувствовал облегчение от того, что как говорится в таких случаях, «благополучно разрешился от бремени» [3, с. 590].

Комедия «Врата бессмертия» писалась очень длительное время. Это, кажется, одно из самых личных произведений писателя. Формально драматург не выведен в пьесе, однако его присутствие ощущается за каждой репликой, за выявлением симпатий и антипатий. Впечатляет точность и конкретность описания научного учреждения, где произошло замечательное открытие. «Врата бессмертия» стало для Кондрата Крапивы пьесой-преодолением. Преодолением прежней творческой манеры, привычных изобразительных приемов. В типологическом плане между «Вратами бессмертия» и прежними пьесами драматурга осталось очень много общего.

Из всего выше сказанного, можно сделать вывод, что Кондрат Крапива точно и профессионально сумел передать в своих произведениях главные исторические, и личные моменты, которые ему довелось прожить. Достаточно серьезно относился автор к созданию каждого образа в своих произведениях. Не зависимо от того, как и где развивается действие, Кондрат Крапива старается в полной мере раскрыть как положительные качества души человека, так и высмеять пороки присущие героям произведения.

 

 

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: