Глава 41. Секреты не доводят до добра. 6 глава

Британского посла в Магической Франции предупредили о прискорбном случае, произошедшем в Магическом Университете, но он был занят серьёзными переговорами и велел своему секретарю поставить в известность лорда МакЛаггена о событиях, произошедших с его сыном и переправить обоих участников конфликта в британский Аврорат. Разозлённый лорд, узнав, что его любимое избалованное чадо посмела проклясть и позорно левитировать к колдомедикам какая-то грязнокровка, потребовал арестовать её за магическое нападение на аристократа. В ответ на это следователь, опросивший обе стороны, отказался возбуждать дело:
- Если ваш сын настолько беспомощен, что не мог справиться с маленькой пигалицей, которую даже ветер унести может, то это его проблемы. Но в будущем я бы не советовал ему возобновлять знакомство. На этот раз нашим колдомедикам удалось вернуть ему человеческий облик и репродуктивную функцию, но в следующий раз, боюсь, он так легко может не отделаться. Уж больно ведьма талантлива.
Лорду МакЛаггену стоило бы прислушаться, но сам факт плачевного состояния его сына, наличие свидетелей этого позора, которые уж точно молчать не будут и, главное, личность буквально размазавшей его отпрыска ведьмы заставили его потерять всякую осторожность и своей властью члена Совета Лордов потребовать сбора экстренного заседания.
Гермиона, конечно же, могла сбежать и не присутствовать на этом судилище, но, во-первых, она не считала себя в чём-либо виноватой, во-вторых, не собиралась бегать от охотившихся на неё чистокровных мерзавцев всю жизнь и, наконец; в-третьих… собиралась доказать этим снобам, что она достойная пара лорду Блэку и с ней тоже стоит считаться.

Большое заседание Совета Лордов проводилось, как всегда, в подземном пещерном зале под Стоунхенджем, надёжно скрытом древними чарами, почти забытыми нынешними волшебниками, от магглов и… недостойных присутствия магов. Гриффиндорка много читала об этом месте, и не только в официальных книгах, но и в дневниках Блэков, когда-то состоявших в Совете, а также в чудом сохранившихся записках Персиваля Поттера. Все источники в один голос восхищались полным магии древним святилищем и… на все корки ругали собиравшихся там «старых скорпионов». Судя по всему, что двести лет назад, что во времена отца Сириуса общение с сильными, наделенными настоящей, а не вымышленной властью магами не было лёгким делом. Но Гермионе настолько надоело прятаться, приглушать и скрывать свои ум и силу, что она была готова к этому столкновению. К тому же долгое общение с обладающими наследственными магическими силами магами и изучение темномагических книг сформировало в ней собственное понятие о чести, очень близкое древним родам. Не тем чистокровным, которые ради выгоды семьи готовы были обречь фактически на рабство одного из её членов, а таким, как Рочестер, который вот уже пятьдесят лет являлся бессменным главой Совета. И ради себя, ради своего счастья с Дреем Герми собиралась показать, чего она стоит, и заслужить хотя бы толику уважения, а оно всегда зиждилось на внутренней силе человека.
Большая пещера напоминала скорее амфитеатр, чем зал суда в Визенгамоте. Нижняя площадка была похожа на арену, где должны были стоять ответчики, а напротив них, чуть выдвинутая вперёд, ложа членов Совета, в которой стояли ровно тринадцать кресел – по числу его членов, родовитых магов в возрасте от тридцати лет и до… в общем, просто до. Но девушке было известно, что со времён смерти Ориона Блэка и лишения титула лорда Персиваля Поттера их места пустовали… магия просто не признавала предлагаемых ей кандидатов, поэтому Совет в данный момент насчитывал одиннадцать человек. Над ареной окружностями поднимались ярусы с местами для приглашённых магов, свидетелей и просто тех, кого члены Совета посчитали достойными присутствия. В этот день амфитеатр был заполнен полностью. Весть о том, что одна из героинь прошедшей войны, подруга Героя-Ложного-Пророчества в ответ на домогательства второго сына лорда МакЛаггена превратила его во что-то не совсем понятное и…э-э-э… лет эдак на десять лишила мужской силы, и всё это без применения палочки, разлетелась по высшим семьям со скоростью пожара. И только Дрей, который не жил в Малфой-Меноре, получил это известие с запозданием, когда заседание уже началось. Сам взбешенный отец пострадавшего ещё не понимал, в какое же положение поставил себя и свою семью этим требованием разбирательства. Маги вполголоса переговаривались, обсуждая все подробности дела, и втихаря злорадно посмеивались над незадачливым Казановой, не сумевшим справиться с девчонкой, но в общей своей массе и Совет, и зрители настроены были проучить наглую грязнокровку… чтобы, так сказать, исключить повторение подобных прецедентов на будущее. И только лорды Рочестер, Малфой и Принц высказались в пользу девушки, почти слово в слово повторив заявление следователя Аврората. В какое-то мгновение показалось, что Совет и аудитория под давлением их авторитета склонятся спустить произошедшее «на тормозах», но такое решение не устраивало МакЛаггена. После того, как стало понятно, что и тут не будет поддержки, лорд закусил удила, встал со своего места и, добившись тишины в зале, произнёс старинную формулу, практически уже не использующуюся лет эдак сто:
- Магией своей и кровью, я, лорд МакЛагген, именем рода вызываю тебя, безродная Грейнджер, или любого выставленного тобой Защитника на магическую дуэль с представителем моей семьи. И да рассудит нас Магия.
И, прежде чем кто-то успел среагировать и возразить, что у маглорожденной девчонки априори не может быть рода и Защитника, звонкий голос девушки разорвал тишину в зале:
- Магией своей и кровью я принимаю вызов. Лично. Не нуждаясь в Защитнике. И да рассудит нас Магия.
В зале прозвучал приглушённый гром, и яркой зеленью вспыхнула руна, начертанная на арене. Ответ был абсолютно правильным и верным. Вот только непонятно было, откуда о столь древней родовой магии могла знать магглорожденная девчонка. Северус обеспокоенно переглянулся с Бренданом Рочестером. Они втроём с не догадывавшимся о связи этой девушки с его сыном Люциусом приложили столько усилий, чтобы уладить конфликт, и одно время казалось, что им это удалось. Зельевар мысленно пожелал упёртому ослу МакЛаггену провалиться в бездну: «Мордредов сноб. И Грейнджер тоже хороша! Если уж она знает о подобных ритуалах, то должна же понимать, что может попросить нашей с Люцем Защиты, и мы ей в этом не откажем. Сомневаюсь, что МакЛагген с Прюеттом так бы разорялись, если бы знали, что за её спиной можем стоять мы. Так нет же! Гордая соплячка не хочет впутывать в это Драко. Интересно, почему они до сих пор Люциусу ничего не рассказали? Мерлин свидетель, понятно же, что всё у них серьёзно. И что теперь делать? Если она не попросит о помощи, мы не сможем ей её оказать, а я сомневаюсь, что этот козёл МакЛагген выставит против неё дамского угодника Юджина, даже если тот и очухался после проклятия. Скорее уж, своего наследничка, Алариха… А он Пожиратель…»
- Мордред! Жалко девчонку. Хорошая ведьма, умная и сильная, как твоя покойная подружка Лили Эванс, - Люциус, прекратив о чём-то переговариваться с Рочестером и Прюеттом, с сожалением посмотрел на девушку, с гордо поднятой головой застывшую на арене. - Вот так мы и отвращаем от себя сильных магов со свежей кровью.
- Ничего не удалось добиться?
- Рочестер за нас, но на их стороне перевес голосов. Правда, Прюетт был склонен её отпустить, если она согласится на ритуал лишения магии, но Грейнджер наотрез отказалась. Не нравится мне всё это. Зная этого змеёныша Алариха, не добитого нами в резиденции Тёмного Лорда, я сомневаюсь, что он будет драться честно. Боюсь, «несчастный случай» ей гарантирован.
- Значит, всё-таки он?
- А ты сомневался?
- Не особенно, - Сев лихорадочно просчитывал варианты. С одной стороны, он дал слово Драко, что ничего не расскажет его отцу. Тот обещал поговорить с родителем сам. С другой стороны, держать любимого человека в неведении… Но зельевар всё же решил пока молчать. При данном раскладе, когда вот-вот начнётся дуэль, его друг уже ничего не смог бы сделать, а лишние переживания никому не шли на пользу. К тому же, бывший шпион слышал кое-что кое от кого краем уха, и этим самым «кое-кем» был начальник международных сил быстрого реагирования Димитрий Крам, с глубоким уважением отзывавшийся о юной гриффиндорке. А для потомственного чистокровного мага, окончившего Дурмстранг, могла быть только одна причина для подобного тона: Сила и Знания.
- Она обречена…
- Подожди, Люц… Тут не так всё просто, - Северус и сам себе бы не смог объяснить, почему зарядился уверенностью этой хрупкой девушки, так гордо стоявшей в кругу относящихся к ней с предубеждением людей. Возможно, холодное и невозмутимое выражение её лица было тому причиной, а скорее всего – собранность и внутренняя готовность к бою, характерные и для них с Люциусом и рождающиеся не от отчаяния и желания дорого продать свою жизнь, а от уверенности в своих силах.

Двое членов Совета наложили чары Непроницаемости на арену, и глубокий звучный голос старого лорда Рочестера разнёсся по залу:
- Поединок проводится по желанию обеих сторон. Разрешены все заклинания, кроме Непростительных. Каждый из вас может покинуть арену, но в этом случае он или она признаются проигравшими. Да рассудит вас Магия. Приступайте.
Аларих МакЛагген, не дожидаясь церемониального поклона, атаковал девушку каскадом проклятий, из которых к относительно светлым можно было причислить только сдвоенный «Ступеффай», но ведьма едва уловимым движением ушла с их траектории, взмахом палочки посылая какое-то заклинание, в котором Люциус с трудом узнал какую-то незнакомую ему модификацию «Обратной петли». Её противнику пришлось попотеть, отражая собственные же проклятия, ещё и усиленные каким-то неведомым ему способом. А к тому времени, как он справился с этим и собрался перейти в контратаку… его противницы не было на месте, и только долгие годы тренировок спасли наследника от позорного поражения в поединке на первых минутах боя. Мужчина заметно подобрался и продолжил бой уже всерьёз. Проклятия «Кипящей крови», «Гнилостной смерти», «Сектусемпра», «Инфламаре», боевые модификации «Бомбарды максима» и пара-тройка семейных секретов – всё было пущено в ход, но хрупкая на вид девчонка с ловкостью, которая могла быть вызвана только длительными тренировками, причем отнюдь не со школьными преподавателями, отражала их одно за другим, не забывая контратаковать. Дуэль набирала обороты. Движения сражающихся стали смазанными от скорости, которую они развивали, пользуясь Ускоряющими заклинаниями. Воздух звенел и вибрировал от огромной концентрации магии в окружающем пространстве, а Люциус завороженно, с восхищением следил за экономными и точными движениями ведьмы. Манера боя не была показательной и эффектной, как у её противника, и поначалу казалось, что она только чудом уворачивается от его проклятий, но опытные бывшие Пожиратели, прошедшие не одно сражение, уже видели, что её мастерство превышает возможности МакЛаггена. Он расходовал лишние силы, она же «прощупывала» его слабые места, готовясь нанести удар, и никто, даже сам её противник, пока не понимал, что происходит. В какой-то момент уязвлённому низкой эффективностью своих атак и поддавшемуся опьянению боем Алариху показалось недостаточно применять только общепринятые боевые заклинания, и он, сначала лишь частично, а потом и почти полностью перешёл на арсенал Пожирателей, где были сплошь запрещённые Министерством проклятия, но… девушка отнеслась к этому, как к небольшому недоразумению, ответив кое-чем таким, чего раньше не встречали в своей жизни ни Люц, ни Северус. МакЛагген опешил и едва не пропустил одно из проклятий, увернувшись в последний момент, и в ярости послал в свою противницу невербальный «Круциатус». Над ареной завыли Сигнальные чары. Лорд Рочестер уже поднимался со своего места, чтобы остановить поединок, а потерявший голову от досады на свои неудачи и посчитавший, что ему уже нечего терять и его всё равно простят как сына члена Совета, Аларих запустил каскад проклятий, считавшихся особо пакостными даже среди Пожирателей. Грейнждер смогла блокировать все, и тогда вслед за ними в неё полетели… «Кровавый орёл»** сдвоенный с «Петрификусом» и «Круцио», увернуться от которых она никак не успевала. Сами по себе все проклятия каскада можно было отразить, но выжить при их совместном попадании и произнести контрзаклятие было невозможно. Все эти действия заняли какие-то доли секунды, и Совет не смог достаточно быстро среагировать, но… Разноцветный луч, ударивший в девушку, разбился об окутавшее её вдруг серебристо-белое сияние, пропавшее так же внезапно, как и появилось, а красивая, раскрасневшаяся в горячке боя ведьма с разметавшимися по плечам волосами, немыслимо изогнувшись, ушла от «Круциатуса» и, даже не поднимаясь с помоста, на который упала, послала в ответ три проклятия… У лорда Малфоя волосы на голове зашевелились, когда он узнал в них «Разрыв-траву», «Самоубийцу» и «Костолом», практически неизвестные в Британии, но являвшиеся визитной карточкой «Ночных волков» и лично Грин-де-Вальда. Да-а, конечно, эти заклинания имели контрзаклятия, но даже если бы неудачливый дуэлянт знал их… Люциус слишком хорошо помнил, каково испытывать их действие на себе: чтобы вспомнить их формулы, нужно было подавить боль, панику и сосредоточится. Даже такой опытный боец, как он, тогда не сумел этого сделать, и вряд ли мальчишка МакЛагген был способен на это. Так и получилось. Наследник Рована катался по помосту, раздирая лицо в кровь собственными руками и воя от ужаса. Единственными членораздельными словами, которые вырывались из его рта, были мольбы о пощаде и помощи.
Пока Рочестер снимал чары Непроницаемости, а его личный колдомедик, перескакивая через ступени амфитеатра, на всех парах мчался к пострадавшему, над телом метавшегося на полу мага, выросла фигура его противницы. Звонким голосом, который был слышен в каждом уголке зала, девушка произнесла положенный вопрос:
- Вы сдаётесь?
- Да… да… ради Мерлина… только снимите с меня ЭТО!!!
Взоры всех присутствующих магов были прикованы к сцене, разворачивающейся на арене, и никто не обратил внимания на застывшего в своём кресле бледно-зелёного лорда Паркинсона, с ужасом следившего за девушкой. Ещё бы: из всех здесь присутствующих он единственный помнил, как подобное же сияние спасло от «Авады» Тёмного Лорда Снейпа и Малфоя.
Гермиона склонилась над поверженным противником и, проводя своей палочкой вдоль его тела, быстро прошептала отменяющие заклинания. Подумала секунду и добавила Успокаивающие чары. Судорожные метания по помосту прекратились. Аларих МакЛагген сел, опираясь руками о пол, и опустил голову, пряча лицо от ошарашенного взгляда отца. А того уже «понесло». Похоже, не особо догадливый лорд МакЛагген не понял, что эта колдунья только что пощадила его наследника. Единственное, что волновало сейчас Рована, это то, что какая-то пигалица унизила его семью. Едва выбежав на арену, он выхватил палочку и атаковал девушку, но его заклинания разбились о выставленный кем-то Зеркальный щит, а палочка внезапно вырвалась из руки и оказалась у одного из выросших, словно из воздуха, по обеим сторонам от волшебницы магов в чёрных плащах с капюшонами. Второй же маг шагнул вперёд, прикрывая собой девушку, и холодным, показавшемся всем смутно знакомым голосом поинтересовался:
- МакЛаггены желают продолжить поединок?
- А кто ты такой, чтобы вступаться за эту грязнокровку?! – лорд Прюетт возник за спиной приятеля, собираясь поддержать его в конфликте.
- Её жених.
- Жених?! – отозвалось сразу несколько голосов, и Рочестер вынужден был рявкнуть, заставляя членов Совета и приглашённых магов занять свои места и уйти с арены. Когда все расселись, он повернулся к вновь прибывшим и бегло постарался оценить потенциальную опасность, исходившую от них. У обоих, так же как у их подруги, были великолепные ментальные блоки. У того, кто назвался женихом девушки, мощная аура, сиявшая чуть красноватым огнём раздражения и гнева, контролировалась железной волей. У второго… она вообще не определялась. А уж то, что они смогли пересечь зачарованную линию, которую без воли на то председателя Совета не мог переступить ни один маг, не являющийся лордом или наследником, говорило само за себя. Тёмные мантии полностью скрывали их фигуры и лица. Вежливо склонив в полупоклоне седую голову, Рочестер поприветствовал вновь прибывших:
- Силы и процветания вам, господа. Извольте представиться и объяснить ваши слова.
Тот, что уже говорил с магами, подошёл к девушке, взял её за руку и, откинув капюшон с головы, не слушая удивлённых возгласов и возмущённых криков, невозмутимо произнёс:
- Моё имя Драко Люциус Малфой, лорд Блэк, и я официально заявляю, что являюсь женихом этой ведьмы.
Почти сотня любопытных глаз уставилась на сидевшего в кресле члена Совета Люциуса, но тот сумел скрыть своё изумление, взглянул в глаза сыну, едва заметно кивнувшему родителю, и спокойно произнёс:
- Господа, я не понимаю, чем вызван подобный ажиотаж? Мой сын представил вам свою избранницу.
- Но она грязнокровка!!! И вы знали… - голос МакЛаггена срывался на крик.
- Попрошу не оскорблять мою будущую невестку, Рован, - тон Люциуса мог соперничать по холодности со льдами Антарктики.
- И мою сестру, - тихо, но грозно произнёс молчавший до сих пор маг, оставшийся в скрывающем лицо капюшоне. Заметив, что всё ещё сидевший на помосте Аларих МакЛагген пытается направить свою палочку в спину Гермионы, он шипящим голосом, почти на Серпентаго, добавил, на секунду поймав взгляд проигравшего:
- Даже и не думай…
Наследник мгновенно узнал сверкнувшие из-под капюшона жуткие зелёные глаза, так часто снившиеся ему в кошмарах эти два года и, не в силах удержать панику, подскочил с пола и метнулся из зала куда глаза глядят, только бы подальше от этого страшного человека. Ему уже больше не было дела до гнева отца и чести рода, молодого человека вело только одно всеобъемлющее желание – спрятаться.
- Похоже, ваш наследник, лорд МакЛагген, только что покинул поле боя, и как минимум семьдесят свидетелей готовы подтвердить, что незадолго до этого он признал себя побеждённым, - гордый и величественный, как всегда, лорд Рочестер сверлил взбешенного Рована взглядом, явно намекая, что тому пора взять себя в руки и либо признать поединок завершённым, либо выставить нового бойца.
- Но… она же не может… - МакЛагген, по-видимому, ещё не пришёл в себя, голос его срывался и только раздавшиеся из нескольких мест зала смешки и ехидные комментарии способностей и храбрости его наследника привели лорда в чувство и заставили окинуть уже внимательным, не ослепленным эмоциями взглядом троицу своих противников, замерших на арене. Да уж, ему было о чём задуматься. Грязнокровка, которую он собирался публично унизить, «надрала задницу» его сыну, несмотря на всю его подготовку Пожирателя. Драко Малфой, хоть и не являлся больше наследником своего отца, тоже, судя по всему, был неплохим бойцом, да и мог спокойно рассчитывать на поддержку Люциуса и Северуса, а сходиться с теми в открытом бою МакЛагген и врагу бы не пожелал… да и не в открытом тоже. А кроме того, оставался ещё и тот незнакомец, назвавшийся братом девушки, от одной фразы которого, сказанной свистящим шёпотом, Аларих в ужасе вылетел из зала, словно за ним гналась разъярённая мантикора. Лорд был вспыльчивым человеком, но совсем не идиотом, а тут, как ни крути, ничего, кроме позора и поражения, при продолжении конфликта его семье не светило:
- Я признаю поражение и клянусь ни словом, ни делом не преследовать больше эту ведьму…
- И род, к которому она принадлежит, - с предупреждением в голосе воспроизвёл ритуальную фразу до конца Рочестер.
- И род, к которому она принадлежит, - покорно повторил за ним МакЛагген.
- Вот и славно, - лорд Брендан улыбнулся ему улыбкой проголодавшейся акулы и перевёл взгляд на Министра. - Люциус, вы с сыном, право, конспираторы, каких поискать. Ну, и когда же свадьба молодого Дракона с этой юной леди? Кстати, мисс Грейнджер, мои поздравления. Бой был проведён просто мастерски.
- Благодарю вас, лорд Рочестер, - Гермиона поклонилась сдержанно, ровно так, как было оговорено правилами этикета.
- Если не секрет, юная леди, каков индекс вашей магической Силы?
- Не секрет, 85.
Слова девушки вызвали в зале небольшую бурю. Уже очень многие из не самых родовитых древних семейств пожалели, что не заинтересовались такой талантливой и сильной ведьмой до того, как на неё положили взгляд Малфои. А с теми соперничать было бесполезно, они никогда и никому не отдавали то, что уже считали своим.
Люциус с интересом следил за поднявшимся ажиотажем. С тем, что его сын женится, на ком пожелает, он за эти два года уже смирился, и столь сильная и, надо отдать должное, красивая и умная ведьма была вовсе не плохим вариантом. Свежая кровь роду не помешала бы в любом случае, в этом он был полностью согласен с теорией деда. Вспомнив, что сын по какой-то никому не известной причине перестал быть его наследником и, если уж говорить начистоту, вся эта Сила теперь достанется Блэкам, мужчина подавил тяжёлый вздох, найдя взглядом партнёра. В глазах Сева тоже светилось одобрение выбора крестника, но… совершенно не было удивления.
- Северус, почему мне кажется, что ты об этом знал?
- О помолвке – не знал, а о том, что этих двоих даже войско Пожирателей друг от друга не оттащит – да, знал.
- И когда ты собирался сообщить мне об этой перемене в жизни МОЕГО сына?
- Вообще-то, он собирался сообщить тебе сам. Прекрати смотреть на меня взглядом голодного крокодила, к нам идёт Рочестер. Лучше уж продумай, когда мы этим двум юным боевикам свадьбу будем устраивать. От нас ведь теперь не отстанут.
Люц нашёл глазами сына, послав ему взгляд в стиле ты-так-просто-не-отделаешься-дома-поговорим, улыбнулся как можно обворожительней собравшимся в зале магам и произнёс радушным тоном:
- Мы с сыном планировали сделать всем сюрприз, но, так как наша тайна раскрыта, думаю, больше не имеет смысла что-либо скрывать. Свадьба состоится в Малфой-Меноре через месяц, 25 апреля. Я думаю, мне не стоит упоминать, что все присутствующие будут соответствующим образом приглашены на торжество.
Министр с достоинством покинул ложу Совета и спустился на арену, подхватив под руку сначала будущую невестку, а потом и сына. Молодые люди с надеждой посмотрели на выход из зала, но он уже был надёжно перекрыт Северусом, бархатным голосом обратившемся к Совету:
- Мы вынуждены откланяться. Дела семейные, сами понимаете.
Дрей и Герми почувствовали, как руки Люциуса, до этого лишь осторожно придерживавшие их под локти, впиваются в них мёртвой хваткой, и всех троих подхватывает знакомый водоворот родового портключа. Сев задержался в зале на секунду дольше, раскланиваясь с Рочестером и пытаясь отыскать взглядом таинственного незнакомца, представившегося братом Грейнджер и так и не назвавшего своего имени. Но тот словно сквозь землю провалился, и зельевару ничего не оставалось, как последовать за своим партнёром. Первое же, что он услышал, вернувшись в Менор, было:
- Мои дорогие члены семьи, вам не кажется, что стоит мне кое-что объяснить?
Тон Люциуса не предвещал ничего хорошего всем троим… включая Северуса. А уж тот-то знал, КАК умеет спрашивать его лучший друг.

На следующее утро Министр Магии и председатель Визенгамота явились в Министерство явно не в самом добродушном настроении. Севу накануне пришлось выслушать много интересных вещей за то, что он два года скрывал от партнёра связь сына с гриффиндорской отличницей. Но, как они вдвоём ни пытали боевую парочку, ничего существенного не узнали. Нет, и Гермиона, и Дрей охотно рассказывали, как встретились в Италии три года назад, как вводили всех в заблуждение в течение шестого и седьмого года обучения в Хогвардсе, но стоило старшим магам хотя бы на секунду коснуться их таинственных друзей, как новоявленные Ромео и Джульетта мгновенно уходили от вопросов, переводя разговор на что-то другое. Не помогли ни легиллименция Северуса, ни отцовский авторитет Люца, и, в конце концов, мужчины были вынуждены перейти к обсуждению деталей предстоящей свадьбы. Каково же было удивление зельевара, когда Гермиона Грейнджер поставила их в известность, что её маггловская семья не будет присутствовать на таком знаменательном событии в жизни дочери. Декан Слизерина и не знал, что одна из лучших выпускниц Хогвардса за последние пятнадцать лет ещё почти за год до Битвы отправила родителей в Австралию, предварительно стерев им память. Одно то, что она смогла выйти сухой из воды, нарушив столько законов, вызывало искреннее восхищение слизеринца. О своей встрече с семьёй после окончания войны девушка рассказала очень кратко, упомянув только, что её образ жизни и планы были не одобрены старшим поколением и теперь между ними сохраняется лишь подобие общения, выражающееся только в поздравлениях друг друга по телефону на Рождество и в дни рождения. У преуспевающих владельцев стоматологической клиники в Мельбурне была своя жизнь, свои идеалы и… новый смысл жизни, заключавшийся в маленьком брате девушки – Грегори… Юная ведьма в этот идеальный мирок не вписывалась. Зато её приёмная семья здесь, в Британии, была связана с Магическим Миром и собиралась принимать участие в подготовке к торжеству.
Но это всё было лишь отвлекающим моментом в подготовке Британской делегации к визиту в Магическую Испанию. И Сев, и Люциус хорошо умели абстрагироваться от мешающих делу проблем. Но тут выяснилось, что и Джонс, смывшийся накануне из Министерства сразу после ухода Министра, вместо того, чтобы проверять вместе с охраной, состоявшей из авроров, безопасность будущей поездки, так до сих пор и не вернулся. Люц хотел, было, связаться с «Тенью», опасаясь за жизнь зловредного Невыразимца, когда из приёмной на несколько секунд послышался какой-то подозрительный шум, разговор на повышенных тонах, и… наступила тишина. Министр не придал этому значения – конфликты в его приёмной случались довольно часто, и опытный секретарь в лице бессменного Персиваля Уизли, умел их мастерски гасить. К тому же, его собственная палочка была всегда под рукой, Боевую магию он знал хорошо, а на помощь всегда было готово прийти подразделение авроров. Через минуту дверь в его кабинет бесшумно приоткрылась, и в образовавшуюся щель скользнула тонкая фигура незнакомого мага:
- Приветствую вас, господин Министр, - высокий блондин лет двадцати пяти, одетый как чистокровный маг, мог бы сойти за кузена или племянника Люциуса, если бы у него таковой имелся.
- С кем имею честь? – Малфой, вставший из своего кресла, пристально вглядывался в аристократа, пытаясь понять, кто он такой и как смог пройти сквозь охрану. Палочка лорда уже была зажата в руке, скрытой рукавом богато украшенной мантии.
- Ну-ну, господин Министр, я же уже говорил, что вам не стоит вставать в моём присутствии…
- ДЖОНС???!!!
- Собственной персоной. Я же упоминал, что если моя внешность оскорбляет их чистокровные вкусы, её недолго и сменить, - блондинчик сделал изящный жест, откидывая полу щегольской мантии, и уселся в кресло перед Люциусом, вальяжно забрасывая ногу на ногу. Если бы не прежний, насмешливо-нагловатый тон, тот просто бы не узнал визитёра. Бесследно исчезли маггловские замашки и плебейские манеры, сменившиеся отточенными движениями знающего себе цену потомственного аристократа.
- Вы не устаёте поражать меня, мистер Джонс. Не задумывались о карьере актёра?
- Задумывался. Как же.
- И как успехи?
- Просто великолепны. Мне удалось стать кумиром среди наших соседей магглов, и даже…
Договорить он не успел. Дверь в кабинет Министра Магии распахнулась настежь, и в комнату одним ловким движением скользнул Северус, с порога нацеливший свою палочку на незнакомого мага. Джонс даже и бровью не повёл, продолжая едва заметно покачивать носком начищенной до блеска щегольской туфли. Люц переводил взгляд с одного из них на другого, не спеша приходить на помощь Невыразимцу.
- Люциус, ты в курсе, что вся твоя охрана под парализующими чарами, а секретарь приклеен к своему креслу?
- Не-ет. Мистер Джонс, это снова ваши шуточки?
- Они имели наглость не узнать меня.
- Да что вы говорите? Какое упущение! В следующий раз вы добьётесь того, что они заавадят вас с порога, - Северус просканировал ауру Невыразимца и, успокоившись, убрал палочку в крепления на руке, попутно закрывая дверь в приёмную.
- Я извинюсь.
- А вы умеете? Это новость, - Люциус смерил взглядом совершенно не испытывающего раскаяния Джонса и поинтересовался: - Надеюсь, вы успели вчера исполнить ваши обязанности, до того как превратились в… моего неизвестного родственника.
- Разумеется. А мой внешний вид намекает на родство с Малфоями. Мне пришлось постараться, чтобы добыть подходящие волосы для Оборотного зелья.
- Каждому, кто хоть чуть-чуть разбирается в генеалогии, достаточно только взглянуть на Древо Малфоев, чтобы понять, что некто Джонс не приходится мне родственником.
- Вам – да, но… не вашему покойному отцу. Как знать, может «некто Джонс» бастард Абрахаса Малфоя?
- Вы полагаете, они купятся на это?
- Их посол – внебрачный сын Министра, так что сомневаюсь, что они удивятся подобной… семейственности, - Джонс цинично усмехнулся.
Дальнейшие сборы не заняли много времени, и вот в назначенный час между атриумом Министерства Магии Британии и залом для приёма почётных гостей Испанского Министерства был открыт портал, в который и прошли, вежливо улыбаясь встречающим их магам, Люциус, Северус, Персиваль Уизли, Джонс и двенадцать человек охраны, до сих пор провожающих Невыразимца убийственными взглядами.

Марк с хрустом распрямил затёкшую спину, с удовольствием скидывая надоевшую парадную мантию, сюртук и крахмальную рубашку. Он только что в очередной раз вместе со смирившимися с его присутствием аврорами проверил все помещения их апартаментов на предмет хитро спрятанных сюрпризов. Они ничего не нашли. В этот раз. За те две недели, что британская делегация находилась в Испании, было уже три хорошо замаскированных покушения. И теперь юноша был твёрдо уверен, что убить пытались не только Люциуса, но и Северуса. Те, кто этого добивался, упорно шли к своей цели, но были настолько осторожны, что ни у него, ни у авроров охраны не было сколько-нибудь достоверного повода официально обвинить испанцев в нападении. Невыразимец вымотался от постоянного напряжения и недосыпа, опасаясь просмотреть какой-нибудь нюанс, свидетельствовавший об опасности. А заговорщики совершенствовались. Если в двух первых случаях покушения раскрыли авроры и помощь Джонса не понадобилась, то в последнем охрана не смогла обнаружить пронесённый в жилые помещения отведённого им крыла артефакт. Марку пришлось попотеть, обезвреживая его общепринятыми методами, ведь открытое применение Магии Иллюзий выдало бы его с головой. Одно радовало: тот, кто им противостоял, похоже, имел власть над Стихийной Магией, но не прямую, а опосредованную – путём жертвоприношений и тёмномагических ритуалов. Способ действенный и опасный, но… очень медленный. Там, где Маркусу стоило лишь пожелать и призвать свою Силу, противнику приходилось проводить целый ритуал, а магические вибрации от него вполне можно было отследить с помощью формулы, разработанной недавно Герми и Дреем. Всё было бы замечательно, если бы это всё происходило на территории Британии, где Министру и председателю Визенгамота подчинялся целый Аврорат, но здесь любые намёки на опасность, грозившую гостям, вызывали лишь понимающе-презрительную усмешку чистокровных снобов из приближения Министра Кортеса. Они, похоже, считали, что английские гости одержимы паранойей. В общем, Марк как манны небесной ждал окончания переговоров. Всё же на своей территории отражать нападения было сподручней. К тому же, ему удалось кое-что выяснить. Единственное, чего он не мог понять, так это почему если почти половина команды Кортеса замешана в заговоре, в непосредственной опасности вместе с гостями оказывался и Кортес-младший, отвечавший за подготовку переговоров и проживание гостей в стране. Не понимал, пока не поговорил с одним своим знакомым сквибом-укротителем. И здесь совет ставшего непривычно серьёзным, как только он заикнулся о политике Магической Испании, Диего пригодился как нельзя кстати. Оказывается, в этой стране было принято магически привязывать к только что родившемуся ребёнку домового эльфа, и подчинялись эти создания в первую очередь своему хозяину, а не главе его рода, и жили порой дольше своих подопечных. А знали домовики много, в этом Марк убедился ещё по общению с Добби. Кирана, которая когда-то, до отлучения Диего от рода, была его нянькой, не была исключением. От неё-то юный маг-иллюзор и узнал всю подноготную семейных отношений в древнейшем и благороднейшем доме Кортесов. И посочувствовал Министру. Тот ухитрился развести в собственном замке настоящее змеиное гнездо с собственными политическими течениями и партиями. У парня волосы дыбом встали, когда он представил то, во что ничего не подозревающие британцы вляпались по ходу дела. Оказалось, что покойный Риддл незадолго до своей гибели пообещал Веласкесу, уже тогда бывшему послом Испании в Магической Британии, что поддержит его претензии на пост Министра, который в этой стране переходил практически по наследству, в обмен на военную поддержку. Тому-то как бастарду такое «наследство» в жизни не светило, несмотря на то, что он был старше законного наследника лет на пять. Жажда власти и вовремя сделанное предложение – взрывоопасная смесь. И часть тех, кто по вине Иллюзора погиб в резиденции Лорда, как раз и составляли элитные испанские боевые маги, недовольные разделом власти в своей стране. В том числе, среди них находился двадцатилетний Карлос… сын Веласкеса. Никто не знал, что Пожирателей тогда убили не Снейп с Малфоем, а третий, присутствовавший в резиденции маг. Те, кто выжил, помалкивали в тряпочку, опасаясь, что их привлекут к суду за совершённые преступления и членство во Внутреннем Круге. Учитывая, что не все погибшие в резиденции Пожиратели тогда были опознаны, а не запрошенные родственниками тела похоронены в общей могиле на окраине магического кладбища, неудивительно, что Веласкесу потребовалось почти два года, чтобы незаметно выяснить в чужой стране, кто убил его сына. А тут ещё ему приходилось скрываться от собственного отца, заговор против которого он возглавлял. Ещё какое-то время ушло на попытку добраться до кровных врагов обычными магическими способами, которые не привели ни к какому положительному результату. Вот тогда-то и появился в тайной команде Веласкеса некромаг, которого домовые эльфы боялись больше «Адского пламени» и сообщать о нём какие-либо сведения отказывались наотрез.
К сожалению, всю подноготную нападений Марк узнал только за день до решающей встречи Министров, на которой те должны были подписать важнейший договор, и Малфой со Снейпом уже не могли изменить ни время, ни место встречи – прекрасное маленькое поместье на берегу моря, с трёх сторон окружённое неприступными скалами. И действительно, если ожидать нападения извне, безопасней место сложно было бы найти, но… четверо опытных боевых магов, включая командира охраны, были уверены, что нападавшие будут среди гостей. При таком раскладе было понятно и присутствие Кортеса-младшего в зоне поражения. Веласкес убирал брата-соперника, при этом уничтожая кровных врагов, и обставлял всё так, будто наследник отца был убит вероломными гостями. Кто бы там потом искал правых и виноватых после разрыва дипломатических отношений?
Времени на подготовку почти не оставалось. По их прибытии в поместье нападение могло начаться в любой момент. Каждому в Британской делегации сообщили об опасности и по мере возможности просчитали варианты отходов. Причём в их разработке больше толка оказалось от бывших Пожирателей и Джонса, чем от охранявших их авроров и работников Министерства. В случае нападения одна часть охраны должна была прикрывать отход Министра и председателя Визенгамота, а другая - ничего не подозревавших Кортесов. Последнее было задумано отнюдь не из альтруизма, а чтобы их делегацию не уничто<