Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Из стихотворений Сергея Паутова




 

 

СТРАШНЫЙ СУД

 

По зову ангельской трубы
Восстанут божии рабы
Из праха.

Поковыляют, побредут
На тот последний, Страшный суд!..
И страха

Густая, тёмная волна!..
И – «да воздастся всем сполна!»
До края!!

Но я не божий. Я – ничей.
Мне ни прощений, ни свечей.
Ни рая.

 

…………………………………………………………………….

 

Первый сон Сергея Паутова

 

 

…Какое-то то ли плато, то ли ущелье. Стиснутое со всех сторон скалами, но всё равно совершенно, неправдоподобно просто, неестественно огромное. Очень широкое и длинное-предлинное, бесконечное почти. Собственно, горы, сквозь какую-то нежно-пастельно-сиреневую дымку, угадываются смутно лишь вдалеке, чуть ли не у самого горизонта.

Он стоит на возвышении, на небольшой скале, скорее даже на небольшом утёсе, сцепив руки за спиной, и скучающе смотрит вдаль. Рядом с ним, справа от него, стоят члены Круга. Полина, Алла и все остальные. Одеты они только как-то странно, в какие-то непонятные длинные тёмные то ли плащи, то ли балахоны. И отчего-то у всех мечи. Даже у женщин. Лишь он один одет обычно, по-домашнему − старые выцветшие треники и мятая рубашка. (Кажется, даже и тапочки ещё. Для полноты картины.) И меча у него нет. Тоже у одного у единственного из всех.

Спутники его тоже всматриваются вдаль, как и он сам, но только, в отличие от него, все они напряжены как струна и словно чего-то ждут, явно волнуясь и нервничая. Он знает это и чувствует. Оно будто разлито в воздухе, это их волнение! Его можно вдыхать, обонять! Кажется, что можно даже пощупать, потрогать рукой! Погладить, помять пальцами. Настолько оно реально, вещественно и ощутимо. Запах его даже чувствуется. Резкий и терпкий. Запах беды и тревоги.

Сам же он спокоен абсолютно и только незаметно, искоса поглядывает время от времени чуть насмешливо на остальных, так, словно всё происходящее его всего лишь слегка забавляет.

И звучит почему-то музыка. Шостакович. Седьмая симфония, Ленинградская. Первая её часть, Allegretto, самая его любимая. Сначала тихо совсем звучит, неслышно почти, но затем, с течением времени, всё громче и громче, набирая постепенно силу, нарастая исподволь. Crescendo! Но никто, кроме него самого, этой музыки, кажется, не слышит. Да, он уверен в этом почти. Никто! Только он один.

И вот, словно под эту музыку, под эти торжественные и грозные маршевые звуки вдалеке начинает наконец нечто происходить, нечто непонятное совершенно и удивительное: появляются, возникают из ниоткуда, из небытия, будто прямо из этой музыки рождаются, первые колонны какого-то несметного, неведомого, грозного воинства. Потом вторые, третьи… Они всё выползают и выползают из-за гор, эти колонны, и несть им конца. Очень скоро они заполняют собой уже всё ущелье.

Он смотрит на них, на эти идеально-ровные колонны, на горделивых и будто кичащихся своей силой и необоримостью нечеловечески-прекрасных и могучих воинов, то ли ангелов, то ли демонов, величайших в целой Вселенной бойцов, не ведающих соперников, способных в одиночку подчинять миры и завоёвывать царства, и чувствует вдруг, как просыпается, поднимается, клокочет и бурлит в душе какой-то страшный, тяжёлый и мрачный гнев. Словно есть во всём этом, творящемся сейчас, разворачивающемся у него перед глазами грандиозном и величавом действе какая-то неслыханная ложь. Что-то глубоко неправильное и противоестественное. Чего быть не должно! Никогда!! Чему нет и не может быть ни оправдания, ни прощения. Будто он поверил опять, а его опять обманули. Предали!! Попытались погубить, заманить в ловушку! Нарушили некие священные и незыблемые договорённости. Как и миллионы, и миллионы, и миллионы раз случалось уже с ним до этого. В миллиардах и миллиардах миллиардов других миров. Всё повторилось. Повторилось вновь. Знакомым до боли, до отвращения просто кошмаром всё опять повторилось!!

И ещё он словно физически просто ощущает нарастающее напряжение своих спутников. Нет, они верят в него, верят истово и свято, в их вождя, в их лидера, в их бога! Они не отступят, не дрогнут, не оставят его, не предадут − они-то не предадут! − но то, что предстаёт сейчас перед их глазами… Они ведь всего лишь люди. А эта колоссальная, запредельная абсолютно, поистине титаническая мощь, не войско, собственно, даже в обычном понимании этого слова (с кем ему воевать?), а какая-то просто необоримая сила, несокрушимая армада!.. Кажется, что нет другой силы в целом мире, во всей Вселенной, которая могла бы ей противостоять. Да её и действительно нет. «Кто сразится с зверем сим?»

Но и это ещё не конец! Вдали показываются совсем уж немыслимые, неестественно, чудовищно просто огромные всадники в ослепительно горящей на солнце золотой броне, сидящие верхом на столь же немыслимых и чудовищных единорогах, какие-то и впрямь ожившие будто великаны из сказки. Гиганты, способные бороться с богами!

− Титаны! − тихо, словно про себя, бормочет стоящая рядом поражённая донельзя Полина, кидая на него тайком быстрые встревоженные взгляды. − Так значит, они всё-таки действительно существуют. И они позвали даже их! Впервые с сотворения мира.

Передние колонны бойцов, этих ангелов-демонов между тем уже почти вплотную приблизились к той скале, на которой стоят он и его сотоварищи. И кажется, поначалу, что они так же легко, играючи, спокойно и не торопясь, не приостанавливаясь даже ни на мгновение, сомнут, захлестнут этот небольшой кусок камня с жалкой горсткой стоящих на нём и замерших сейчас в ледяном ужасе людишек. Да даже и не заметят их! Продолжая двигаться по каким-то своим, ведомым им одним лишь делам.

Но нет! Происходит немыслимое. Колонны неожиданно тормозят. Все эти легионы, легионы и легионы вдруг останавливаются. Останавливаются у их скалы, словно чувствуя исходящую оттуда какую-то непонятную, странную, но вместе с тем несомненную и грозную опасность и будто не решаясь двигаться дальше. Все эти великие бойцы, не ведающие обычно ни страха, ни колебаний. Даже гигантские всадники на горизонте застывают в неподвижности. Все словно чего-то ждут. И ждут − от него. Что же он теперь предпримет?

− Займите левый проход, − он цедит это негромко, сквозь зубы, не поворачивая даже головы и не разжимая губ. Музыка уже гремит, грохочет в ушах, разрывает барабанные перепонки! − Я погоню их туда. Убивайте всех, − добавляет он после паузы, так и не отрывая глаз от стоящей перед ним, сверкающей великолепными доспехами на солнце, несметной и несокрушимой рати. − Идите! − чуть повышает он голос уже нетерпеливо, видя, что спутники его не трогаются с места и лишь мнутся в нерешительности и переглядываются между собой. Те медлят ещё мгновение и потом поспешно уходят, постоянно оглядываясь.

Он дожидается, пока все они не скроются совсем между скалами, и лишь затем начинает медленно и осторожно, внимательно глядя себе под ноги и следя, чтобы не поскользнуться и не упасть, не обращая ни малейшего внимания на недоумённо наблюдающих за ним, стоящих внизу бойцов, спускаться…

 

...

 

…Сворачивает в узкое боковое ущелье, почти щель, где его должны ждать Полина с Аллой и все остальные. Тапочки на камнях постоянно спадают, и потому он еле ковыляет, бормоча раздражённо что-то неразборчивое себе под нос. Наконец за очередным поворотом он сталкивается буквально нос к носу с Полиной, которая прыгает мягко, как пантера, к нему откуда-то сбоку, замахиваясь в воздухе мечом, и лишь в самый последний момент останавливается и смотрит на него сумасшедшими совершенно глазами и полураскрыв рот.

− Да тише ты! − машет суматошно он на неё руками, отшатываясь от неожиданности и теряя в очередной раз свои тапочки. − Не видишь, что ли?! Совсем озверела?! Ты бы в постели так прыгала!

− А где?.. − не закрывая рта, спрашивает Полина, заглядывая непроизвольно ему за спину, куда-то вглубь ущелья, словно ожидая каждую секунду увидеть там летящих по его следам на своих чудовищных единорогах великанов.

Алла и остальные члены Круга тоже медленно поднимаются тем временем вокруг из-за камней с обнажёнными мечами в руках.

− В пизде! − цинично ухмыляется он и подмигивает. − Где же им ещё быть? Да расслабься ты! − толкает он женщину в плечо. Та по-прежнему так и стоит как столб, держа в руке меч и пребывая будто в каком-то ступоре. − Всё путём. И убери на хрен свою железяку. А то с тобой находиться рядом прямо страшно.

− Что это? − спрашивает вдруг Алла, наклоняя недоумённо голову и прислушиваясь. − Слышите?

Все прислушиваются вслед за ней и сразу же различают невдалеке уже какой-то неясный и грозный гул, буквально с каждым мгновением к тому же всё приближающийся и приближающийся.

− Мать твою!! − в панике кричит он, подхватывая свои тапочки, бросаясь в сторону и отчаянно карабкаясь вверх по скале. − Полундра! Все наверх!

По ущелью с рёвом несётся поток. Это кровь.

 

...

 

…ни одного живого. Казалось, здесь неистовствовала сама смерть. Раны поверженных ужасают. Почти все искромсаны просто, нашинкованы, как капуста, разрублены на мелкие и мельчайшие ещё части, точно пропущены через какое-то чудовищное сито или мясорубку. Словно ярость того, кто всё это совершил, не знала предела, будто он мстил за что-то, а не просто сражался. Точно в припадке какого-то безумного бешенства рубил он уже убитых и, так и не утолив жажды крови и смерти, скорбел лишь о том, что живых больше нет и что убивать больше некого.

Все молчат. Никто не смеет поднять на него глаза. Даже Полина с Аллой.

 

…………………………………………………………………….

 

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...