Иррационалистическая философия XIX века

Иррационалистическая философия 19 века во многом была реакцией на философию Гегеля и подобных ей философских систем Фихте, Шеллинга и т.д. Это была реакция на большую абстрактность, логизированность, оторванность философии от реальных потребностей личности. В лице учений Гегеля, Фихте и Шеллинга и других подобных им, философия, делающая акцент на логичности изложения, себя дискредитировала. Так, акцент философской мысли смещается от рационалистического подхода к иррациональному.

Философия Артура Шопенгауэра (1788 – 1860).

Шопенгауэр – представитель субъективного идеализма и иррационализма. На его взгляды повлияли учения немецкой классической философии, платонизма и индийской философии.

Основные его труды: «О четверояком корне закона достаточного основания» (1813), «Мир как воля и представление» (Т.1 – 1819, Т. 2 – 1849), «О свободе человеческой воли» (1839), «Об основании морали» (1840), «Примечания и дополнения» (1840), в состав которых были включены пользующиеся большой популярностью у его современников «Афоризмы житейской мудрости».

Шопенгауэр исходит из того, что тот мир, который мы видим, ощущаем, осмысляем, является лишь нашим представлением, истинная же сущность мира сводится к слепой и дикой воле, направляющей все события в нём. Поэтому для появления того мира, каким мы его себе представляем, необходимо и достаточно было одного наблюдателя, пусть даже если это ни человек, а животное или насекомое. Для Шопенгауэра субъект (наблюдатель) и объект неотделимы, образуют единое целое мира нашего представления.

В человеке его действия определяются одновременно и природной причинностью (внутри организма, мозга), и его собственными мотивами, его волей, что и наводит Шопенгауэра на мысль о том, что единой движущей силой всего является мировая воля, ведь оказывается, что природные причины в конечном счёте приводят к тому, что соответствует волеизъявлениям человека, его мотивации. Таким образом, все события окружающего нас мира есть проявления единой иррациональной силы – мировой воли, которая абсолютно независима, бесцельна, она лишь слепо устремлена к осуществлению жизни, представляет собой слепое и безудержное хотение. На уровне физического мира эта воля проявляется в виде природных сил, вызывающих движение, тяжесть и т.п., в животных и людях – в виде тяги к удовлетворению потребностей и желаний. В результате в мире выстраивается удивительная целесообразность, проявляющаяся в соответствии строения организма окружающей среде, его совершенстве, в формировании полезных инстинктов, в симбиозе и т.д. Однако всё это ни чей-то продуманный план, а следствие борьбы отдельных проявлений мировой воли между собой. Вечная ненасытность всеобщей воли приводит к тому, что она "вынуждена пожирать саму себя", что является источником постоянной борьбы всех конкретных проявлений жизни, каждое из которых стремится к насыщению за счёт внешнего мира, к лучшим условиям своего существования. Это порождает бесконечную войну "всех против всех".

У человека такая воля господствует над его разумом, а её вечная неудовлетворённость приводит к одержимости различными стремлениями, побуждениями и желаниями, что превращает жизнь в трагедию, полную конфликтов, борьбы, страданий, боли, тревог и разочарований. И чем больше эти стремления, тем сильней в конце концов оказываются страдания. Как считал Шопенгауэр, по своей природе желание – это страдание, поскольку когда мы не имеем желаемого, то мучаемся от этого, а когда его насыщаем, то положительный эффект от этого непродолжителен и мы снова либо хотим того же, либо переключаемся на другие желания. Наши мечты иллюзорны, их достижение снимает с них ореол притягательности, приводя к разочарованиям. Более того, любое удовлетворение потребностей, вызывающее сильные или продолжительные позитивные эмоции, создаёт привязанности и зависимости, которые также являются причиной будущих страданий.

Счастье – лишь временный период избавления от страданий, который заканчивается либо пресыщением и скукой, либо новыми страданиями. К тому же ощущение счастья возникает лишь из-за контраста с предыдущим состоянием неудовлетворённости. Более того, часто мы начинаем ценить лучшее в нашей жизни лишь в периоды, когда мы это уже потеряли, но не ценим, когда его имеем. При этом счастливые часы протекают быстрей и незаметней, а часы страданий тем медленнее, чем мучительней они. Но несмотря на всё это, люди берегут свою жизнь как самоценную, как наивысшую для них ценность, в этом наиболее явно становится видна их воля к жизни.

Даже любовь – не более чем проявление инстинкта, влечения к продолжению рода, ее механизм в неимоверной идеализации объекта любви, благодаря которой любящий становится игрушкой воли к жизни. Но когда цель достигнута, то иллюзия начинает постепенно рассеиваться. У Шопенгауэра любовь – это не сорадование в стремлении принести счастье другому, а скорей сочувствие ему в тяготах его жизни, переживание за него.

Эгоизм, глупость и злость людей делают картину жизни ещё более печальной. Так, в противоположность оптимистичному учению Лейбница о нашем мире как наилучшем из возможных миров, Шопенгауэр называет наш мир наихудшим, окрашивая его в пессимистичные тона вечных страданий и бед.

Действительно, если взглянуть на историю человечества, то редко когда на период жизни одного поколения любой страны не приходится никаких глобальных бед в виде войн, эпидемий, голода, деспотических режимов, экономических потрясений, природных катаклизмов и т.д. Да и в лучшие периоды истории многие люди не имеют условий для достойной жизни, а те, что имеют легко могут их потерять. Однако это не означает, что человек обречён на несчастья, всё зависит от дальновидности его действий, решений, его отношения к событиям, умения адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам.

Шопенгауэр видит истоки всех этих бед, корень вины человечества, за которую оно сейчас расплачивается, в грехопадении Адама и Евы в результате акта свободной воли (по отношению к запретному плоду). Но тогда единственный путь к искуплению этой вины – борьба с волей к жизни. Иначе путь воли к жизни будет вечно приводить к бедствиям и страданиям. Однако каким образом возможна эта борьба с лежащей в основе всего мировой волей?

Может с этой целью использовать научные методы? Наука, будучи нацеленной на практические интересы, также оказывается инструментом в руках мировой воли, поскольку интересы практики и есть интересы воли к жизни. Отсюда большая роль отводится интуитивному познанию и эстетическому созерцанию бытия. Именно интуиция способна познать сущность мира как волю к жизни, и именно искусство способно отвлечь сознание от вызываемых ею страданий и пробудить в человеке духовные мотивы, тягу к прекрасному. Но большинство людей, будучи под влиянием воли к жизни, направляющей их к низменным потребностям и интересам, относятся к прекрасному враждебно.

Единственный способ борьбы с властвующей над человеком мировой волей, состоит в том, чтобы уменьшать в себе стремление к насыщению желаний, и тем самым постепенно усыпляя мировую волю, избавиться от источника страданий. Поэтому Шопенгауэр положительно относится к различным формам аскезы и тем положениям христианства, которые призывают к духовности, возвышенности над материальными потребностями, но резко выступает против протестантизма, видя в нём «религию любящих комфорт женатых лютеранских пасторов». По его мнению, святость должна исходить из отказа от плотских желаний, ибо именно этот отказ открывает путь к человеколюбию.

Когда человек начинает видеть общность с другими людьми в их заботах и бедах, то он открывает в себе чувство сострадания, способное подавить в себе ненависть, злобу, корысть, презрение и найти точку соприкосновения с ними, понимание. Ведь многих из людей эгоистами делает жизнь, испытания которой и обостряют в них инстинкт выживания, волю к жизни.Человеческая жизнь обретает смысл лишь тогда, когда индивид освобождается от присущего ему эгоизма и проникается заботой, состраданием и благожелательностью к другим людям.

Шопенгауэр критически относился к этике предписаний и долженствований, ибо они не учитывают уникальность конкретной жизненной ситуации, конкретных качеств личности, являются слишком абстрактными. С его позиции наиболее нравственным поступком является тот, что определяется не пониманием должного, а чистым побуждением, чистой волей – тот, который идёт «от души».

В тоже время он видел необходимость в жёсткости внутренней политики государства, оправдывая её тем, что в силу эгоистической природы людей, они порождают множество вредных последствий, которые нужно предотвращать.

Интересно учение Шопенгауэра о свободе воли. Последняя возможна ни как что-то независимое от причинно-следственных связей внешней и внутренней для человека природы, а как причинность, определяемая волей самого человека, его мотивацией (т.е. как причинность рассматриваемая изнутри). Если ум животного прикован к потребностям, которые полностью определяют его поведение, не оставляя место для свободной воли, то человек при помощи разума способен возвышаться над чувственными побуждениями сиюминутного момента. Анализируя прошлое и пытаясь заглянуть в будущее, просчитывая дальнейшее течение событий, он тем самым отрывается от чувственной детерминации, создавая возможность для свободного выбора.

Философия Шопенгауэра оказала значительное влияние на последующий ход развития философской мысли, зародив сомнения в рациональности мотивов человеческого поведения и совершенстве устройства мироздания, а также пробудив трагические нотки в восприятии действительности, что получило выражение в трудах представителей философии жизни, экзистенциализма и других философских направлений.