 |
Глава 13. Расчёска Воина
|
|
|
|
Вампир в искрящейся белой рубашке показал жестом на бар.
— Прошу, садитесь.
Вампир в черно-золотой рубашке наконец освободился от горящего полотенца, а вампир в красной рубашке уже не был прикован наручниками к бару.
Я села на барный стул между ними, но полковник Файрсвифт остался стоять. Вероятно, он считал, что сидеть при исполнении — это смертельный грех.
Искрящаяся Рубашечка посмотрел на него, и в его глазах плясало веселье.
— Ладно. Сидеть необязательно. А вот пить — обязательно. Видите ли, мы сыграем в небольшую игру, и если вы выиграете, вас впустят в храм Зариона.
Холодный взгляд полковника Файрсвифта пробежался по стеклянным стопкам, выставленным на стойке.
— Игра с выпивкой, — сказал он, задрав нос.
Вампир сверкнул зубами, которые были такими же белоснежными, как его искрящаяся рубашка.
— Да.
— Не проблема, — полковник Файрсвифт поднял одну из стопок.
Я удивлена, что он вообще знал о таких обыденных вещах. С высоты своей ангельской башни из слоновой кости, вдалеке от грубиянов вроде нас, он определённо не участвовал в столь прозаичных вещах, как игры с выпивкой. С другой стороны, он только что подрался в баре с тремя вампирами. Так что, возможно, за фасадом злобного владыки скрывался другой полковник Файрсвифт.
Искрящаяся Рубашечка посмотрел на стопку в руке полковника Файрсвифта и рассмеялся.
— О, не все так просто. Мы пьём прямо из источника.
Полковник перевёл взгляд на стену с бутылками алкоголя, которые стояли за барной стойкой — а затем остановился на трёх людях и отметинах укусов, которые виднелись на их шеях.
Прямо из источника? Вампир, конечно, не ожидал, что мы будем пить из этих людей.
|
|
|
Должно быть, эти мысли отразились на моём лице, потому что вампир снова рассмеялся.
— Нет, не из них. Вы попробуете нечто более экзотическое.
Дверь в задней стене едва слышно открылась, и оттуда вышел мужчина с длинными темными волосами. Он расположился за баром. Бармен. И всё же его синяя туника с золотыми нитями выглядела слишком роскошной для униформы бармена.
— Правила просты, — сказал Искрящаяся Рубашечка, обращаясь ко мне и полковнику Файрсвифту. — За каждый вопрос, который один из вас задаёт нам, вы оба должны выпить из нашего друга.
Что-то подсказывало мне действовать осторожно. Этот вампир в блестящей рубашке не так прост, как кажется на первый взгляд.
— Ты жрец Храма Ночи Зариона, — осознала я.
— Так и есть, — подтвердил Искрящаяся Рубашечка, улыбаясь. — А теперь вы должны выпить, поскольку я ответил на твой вопрос.
— Это был не вопрос. Это было утверждение.
— Вопрос под маской утверждения всё равно остаётся вопросом, — парировал жрец-вампир.
— Я не думаю...
— Тебе вообще не стоит думать, — сказал мне полковник Файрсвифт. — Твой мыслительный процесс приводит только к проблемам. Что мы только что и увидели.
Я хмуро покосилась на него. Нет уж, в первый раз я была права на его счёт. Он действительно был лишь злобным владыкой до мозга костей. Никакого фасада.
Полковник Файрсвифт схватил бармена за воротник и укусил его. Ангел мгновенно отстранился, и в его синих глазах закружило серебро.
— Что не так? — спросила я.
— Его кровь на вкус как Нектар, — произнёс полковник Файрсвифт дрогнувшим голосом.
Если бы я не видела это своими глазами, я бы ни за что в такое не поверила. Полковник Файрсвифт — лидер Дознавателей Легиона, чемпион самодисциплины в ущерб всему веселью — прогибался под давлением жажды крови бармена, которая, видимо, на вкус напоминала Нектар.
Фарис предупреждал всех нас, что жажда крови будет сильнее обычного. Поэтому победить в этом испытании сложно. Черт, да даже преодоление одной лишь игры с выпивкой уже сложно.
|
|
|
Искрящаяся Рубашечка выжидающе уставился на меня. А, он ждал, когда я тоже выпью.
Я вздохнула. Вот тебе и действовать аккуратно.
Я позволила своим клыкам удлиниться и погрузила их в шею бармена. Я постаралась не затягивать, проглотить всего один глоток. Но вкус его крови взорвался на моем языке и воспламенил мой голод. Его кровь действительно походила вкусом на Нектар. Она вообще не походила на чью-либо кровь.
Кроме Неро. Кровь Неро тоже напоминала вкусом Нектар. Кровь Неро на вкус была ещё лучше, ещё сильнее походила на Нектар, чем кровь бармена. Но почему? Почему их кровь так сильно отличалась от крови других людей?
Этот жгучий вопрос, крутившийся в голове, послужил якорем для моего разума. Он помешал мне утонуть в жажде крови. Ещё лучше помогало то, что я пробовала кровь Неро. Я и раньше отказывалась от сладкой крови Неро; значит, я могла отказаться и от крови этого мужчины. Я сделала шаг назад, отпустив бармена.
Полковник Файрсвифт, стоявший рядом со мной, зачарованно уставился на него, прослеживая каждый удар пульса на шее.
— Что ты такое? — зачарованно спросил он.
Я пихнула его локтем. Теперь уже он тратил вопросы впустую.
Полковник Файрсвифт тоже только что осознал это. На его лице промелькнуло раздражение — и в кои-то веки оно адресовалось не мне. Оно было направлено исключительно в адрес него самого.
— Это Канья, жрец Зариона, — сказал Искрящаяся Рубашечка.
Не полный и не хороший ответ, но я не стала спорить. Это могло вызвать ещё больше обвинений в вопросах, замаскированных под другие вещи, а значит, придётся ещё больше пить из Каньи. В данный момент мы должны сосредоточиться на том, чтобы попасть в храм Зариона, а не любопытствовать, почему только кровь Каньи и Неро на вкус напоминала Нектар. Так что я отложила эту тайну до лучших времён.
Вампир выжидающе смотрел на нас. Время платить и пить. Полковник Файрсвифт выглядел так, словно ему очень хотелось снова попить из Каньи. И в то же время ему очень этого не хотелось, словно один глоток способен лишить его контроля и погрузить в безудержную жажду крови.
|
|
|
Так что в этот раз я пила первой. Я действовала быстро, воспротивившись безудержному желанию слизнуть вкусную капельку крови Каньи, которая осталась на моих губах. Вместо этого я стёрла её салфеткой. Затем я бросила на полковника Файрсвифта вызывающий взгляд.
Ощетинившись, он схватил Канью и стал пить. Его мышцы содрогнулись, вены пульсировали, но он отстранился после одного-единственного глотка — как я и думала. Он никогда не позволит себе проиграть соревнование по силе воли с грязной уличной бродяжкой. Это желание доказать, что он цивилизованнее дикарки вроде меня, было достаточно сильным, чтобы он контролировал свою жажду крови.
— Как пройти в храм Зариона? — спросила я у Искрящейся Рубашечки.
Он разочарованно скуксился. Я видела — он надеялся, что мой разум не останется достаточно ясным, чтобы вспомнить цель этой игры.
— Ты не такая, как другие, — сказал он мне.
Я улыбнулась.
— Именно так говорят все мои враги.
Рассмеявшись, он повернул несколько пивных краников за баром. Зеркальная стена за стойкой отодвинулась и открыла проход.
Теперь пришло время в последний раз заплатить цену. Я отпила из Каньи, затем полковник Файрсвифт сделал то же самое. К тому времени его тело тряслось так сильно, что я сомневалась, сумеет ли он удержать оружие. Более того, казалось, что он даже на ногах держится с трудом. Я подтолкнула его к потайной двери.
— Было весело, мальчики, — сказала я трём вампирам и загадочному бармену с кровью-Нектаром. — Мы просто обязаны повторить это, когда я в следующий раз окажусь в вашем уголке космоса.
Затем я потащила полковника Файрсвифта за собой, через дверь. Она сразу же закрылась за нами. Я слышала, что вампиры за стеной уже принялись опять распевать пьяные песни.
Мы с полковником Файрсвифтом прошли по коридору. Его спазмы мышц уже почти прекратились. Он даже сумел идти по прямой линии, уже подавляя последние эффекты крови Каньи. Не ударить в грязь лицом — ключевой навык в сражении. Наши шансы справиться с этим испытанием только что стремительно возросли с «ни за что на свете» до «может быть, возможно».
|
|
|
Проход был полностью темным, если не считать каких-то светящихся кристаллов на стенах, расположенных как лампы. Магический свет отражался от глянцевого пола из чёрного мрамора, чья поверхность была скользкой как чёрный лёд. Десять тел лежали на этом полу.
— Наши соперники, — прокомментировала я.
Взгляд полковника Файрсвифта пробежался по солдатам.
— Никс и Ариус разделались с ними.
Я нагнулась над Неро, нащупывая пульс на его шее. Он всё ещё жив. Теоретически мы не должны убивать членов других команд, но Никс прошлым вечером выглядела ну очень уж взбешённой.
— Что ты делаешь? — потребовал полковник Файрсвифт.
Я стащила несколько украшений с бесчувственного тела Дельты.
Полковник Файрсвифт вскинул брови.
— Обчищаешь павших?
— Очень смешно, — я сорвала металлический элемент с её кулона, соединив его с деталями, которые я вытащила из её кинжала и кольца. Затем протянула законченный предмет полковнику. — Знакомо выглядит?
Он удивлённо моргнул.
— Это театральный бинокль Алериса.
— Бинго. Дельта разобрала его на детали и прикрепила к своим украшениям, чтобы спрятать.
Обыденное решение магической проблемы — трюк, до которого не додумалось бы большинство ангелов. Оказывается, Дельта весьма умна и изобретательна. Жаль, что она такая стерва, а то мы с ней могли бы подружиться.
Полковник Файрсвифт убрал бинокль в куртку.
— А корона Валоры?
— Её нет ни на Неро, ни на Дельте. Может, другая команда украла, — предположила я.
Мы быстро обыскали других солдат, но ни у кого из них не обнаружилось короны — даже в разобранном виде, как Дельта хранила бинокль.
— Мы пойдём дальше по коридору, — решил полковник Файрсвифт. — Сокровище Зариона в той стороне. Его команда, возможно, заполучила и корону.
Мы побежали по коридору. Он заканчивался тупиком в виде двери склепа.
— Где Никс и Ариус? — спросила я, зевая.
В пределах видимости их нигде не было, но такое чувство, будто они притаились сразу за моим плечом. Однако осмотревшись по сторонам, я их не увидела.
— Не знаю.
Я снова зевнула.
— Вы чувствуете усталость? Мои ноги как будто свинцовые.
— Это всё кровь, — сказал он. — Она лишила нас равновесия.
— Нет, это нечто другое.
Я посмотрела себе под ноги. Мраморный пол выглядел... почти жидким. Как будто он сделан из густой текучей слизи. Я моргнула. Это вещество действительно текло. Оно перетекало по нашим ступням, окутывая наши ноги. А затем пол просто перестал двигаться. Он вновь сделался твёрдым, а наши ноги оказались заточенными в мрамор.
|
|
|
— Трансформирующее заклинание, — полковник Файрсвифт провёл рукой над нашими мраморными оковами. — Это магия Никс. Ни один ангел не умеет так управляться с Тенью Оборотня, как она.
Я вспомнила то время, когда Никс притворялась моей подругой Басанти. Она одурачила всех. Никто даже не заподозрил её. Специальностью богини Валоры также являлась трансформирующая магия. Они делили одну магию и одного отца. У них было много общего, и всё же они ненавидели друг друга. Ненависть — такая бесполезная эмоция.
Никс и Ариус появились из теней, взглядами пробежавшись по оппонентам, которых они победили. Некоторые солдаты в отключке зашевелились, а вместе с ними и мраморное море. Оно захватило их запястья и лодыжки, прижав их к полу.
Узорчатая золотая расчёска сверкнула в руке Никс. Или Первого Ангела одолело безудержное желание причесаться, или же эта расчёска — артефакт Зариона. Я ставила на последнее, хоть этот предмет и напоминал женскую расчёску. В конце концов, Зариону нужно расчёсывать свои длинные светлые волосы. И ему нравились яркие и блестящие предметы.
Когда Никс приблизилась к нам, полковник Файрсвифт вытащил бинокль из куртки. Не знаю, чего он собирался этим добиться — если только он не хотел бросить бинокль ей. Он помахал биноклем вокруг. Магические блёстки посыпались с линз. Они выглядели как бриллиантовая крошка. Эти бриллиантовые блёстки пролетели по воздуху и прилипли к расчёске в руке Никс. Полыхнула магия. Из расчёски хлынули образы, которые проецировались на всю комнату.
Воспоминание. Бинокль вытянул воспоминание из расчёски Зариона, совсем как это было с короной Валоры.
Нет, не просто воспоминание. Целая серия фрагментированных воспоминаний и мыслей Зариона хлынула из расчёски, проигрываясь так быстро, что без моих вампирских органов чувств я не смогла бы все их осмыслить.
Я видела, как Зарион сражается с ангелом Сириусом Демонслейером.
Ангел дал хороший отпор, но куда ему тягаться с богом. Магический клинок Зариона полоснул по нему. Изменник Демонслейер, который предал своё призвание, чтобы спрятать свою украденную любовницу, был мёртв. Зарион вновь пронзил ангела своим клинком — просто чтобы убедиться, что тот погиб. Зарион испытал особенное наслаждение, обрывая жизнь нового любовника Эвелины.
Затем, когда её последняя защита рухнула, Зарион занёс свой меч над Эвелиной. Главу чикагской стаи оборотней с раннего возраста покрывали шрамы, и нельзя назвать её красавицей, но она была свирепой воительницей. И Зарион любил её, как никого другого. Эта любовь довела его до временного помешательства. Зарион взглянул на округлившийся живот Эвелины. Ребёнок внутри неё — ребёнок Зариона — был не просто проблемой. Он был катастрофой.
Мерсеру сошло с рук зачатие полубога только потому, что он сам был королём богов. Если бы другие боги узнали о ребёнке Зариона, его союзы развалились бы на куски. Сейчас у него в процессе столько деликатных затей. Столько стоит на кону. Ему нужны эти союзы. Ему нужна поддержка других богов. Он не мог позволить, чтобы вся его работа покатилась псу под хвост, когда он так близок к исполнению предначертанного.
Зарион атаковал Эвелину. Она сражалась как всегда доблестно, но вскоре пала жертвой клинка бога.
Он опустился на колени возле её мёртвого тела и легонько провёл ладонью по её лбу.
— Я не забуду твою жертву.
Несколько последних секунд он держал её на руках, гладя по волосам. Затем он поднялся и взял с комода позолоченную расчёску. Это был подарок Зариона для неё, символ их любви. Теперь он забирал её обратно, как напоминание о любимой женщине. Она и её не рождённый ребёнок умерли во имя всеобщего блага. Благодаря их жертве, мир станет лучше.
Когда Зарион оставил позади себя разрушенный город, крепко сжимая в руке расчёску, другое воспоминание смыло его тело. Цвет образов, лившихся из расчёски, изменился, и синева заменила красноту. В этот раз это было воспоминание не Зариона, а Никс.
Никс, магически скрытая в облике Басанти Сомерсет, стояла рядом с Ледой Пирс на Черных Равнинах. Неро и Харкер бдительно следили за Стэшем. Стэш был оборотнем, который отрицал все законы магии и внезапно стал ангелом. Что ещё хуже, в настоящее время он командовал сверхъестественной армией, которая угрожала захватить мир — а закончив с этим, они собирались приняться за богов.
— Стэш — ребёнок матери-оборотня, — произнёс ведьмак Константин Уайлдмен, в настоящее время пребывающий под чарами Стэша. — Её звали Эвелина. Она была лидером чикагской стаи оборотней. Лидером сильнейшей стаи оборотней в городе.
— Двадцать лет назад моя мать влюбилась в бога, — сказал Стэш. — Но союзы между богами и смертными не одобряются. Боги, виновные в таких союзах, теряют лицо перед другими богами. Когда мой отец узнал, что она беременна, он попытался её убить.
Стэш был не просто оборотнем. Он был полубогом. Совсем как Никс. А она-то думала, что она одна такая.
— Моя мать едва убралась живой, — сказал Стэш. — Она заключила сделку с ведьмовским ковеном, который незадолго до этого стал очень могущественным. Ходили слухи, что они могли творить чудеса. Они наложили на неё заклинание. Когда мой отец в следующий раз пришёл за ней, он вспорол ей живот, и она умерла. Он думал, что убил и меня, но я выжил, защищённый магической оболочкой в её утробе.
Воспоминание дрогнуло, забросив нас в ветхую хижину. Я помнила это место. Оно располагалось на Черных Равнинах, куда Никс привела нас после того, как сбросила личину Басанти.
— Я помогу тебе научиться контролировать свою силу, Стэш, — сказала ему Никс.
Воспоминание забросило нас дальше в будущее. Я видела, как Никс и Ронан тренировали Стэша. С каждым упражнением его магия становилась сильнее; с каждым сражением они выковывали из него воина своего собственного образца.
Последний кадр последнего воспоминания застыл, затем проекция рассеялась, а остатки чар развеялись по ветру как стайка бабочек.
Где-то во время этого потока воспоминаний мраморный пол нас отпустил. Мы с Неро встали рядом, обменявшись многозначительными взглядами. Не к добру это. Совсем не к добру.
Напарник Никс, Ариус Демонслейер, расхаживал туда-сюда по коридору.
— Темные ангелы убили моего отца, — бормотал он. — Все это знают. Это выгравировано на табличке с его именем, которая висит в каждом офисе Легиона.
Его разум всё ещё пытался осмыслить то, что он только что увидел. Его отец был любовником любовницы Зариона. И Сириус Демонслейер умер, чтобы защитить её и её не рождённое дитя. Зарион убил его.
Никс схватила Ариуса, затем они исчезли в магическом зеркале вместе с расчёской Зариона.
Взгляд полковника Файрсвифта остановился на мне и Неро.
— И конечно же, вы двое оказались в самой гуще этого безобразия.
— Я бы не сказала, что мы были «в гуще этого», — парировала я. — Мы просто случайно оказались там. Случайно. Мы не имели к этому никакого отношения.
— И всё-таки ты всегда оказываешься там, где что-то рванёт. Хаос вращается вокруг тебя, Леда Пирс.
— Мы наткнулись на этот секрет только потому, что Фарис манипулировал сиренами, нами и всеми в пределах досягаемости, — парировала я. — Он пытался использовать нас, чтобы выдать секрет Зариона.
Полковник Файрсвифт бросил на меня взгляд, который говорил, что я ничуть не помогаю себе. В его понимании это целиком и полностью моя вина.
— Если верить статистике катастроф в Легионе, ты, Файрсвифт, всё ещё удерживаешь рекорд, — сказал ему Неро. — Ты бежишь за хаосом по пятам.
Полковник Файрсвифт перевёл суровый взгляд на Неро.
— Я глава Дознавателей. Это моя работа — преследовать хаос и положить ему конец. А какое оправдание у тебя, Уиндстрайкер?
Неро подмигнул мне.
— Мой изумительный вкус в женщинах.
Я широко улыбнулась ему. В этот самый момент я любила его как никогда сильно.
Полковника Файрсвифта это явно не веселило.
— Сентиментальность ангелу не к лицу.
— Тогда хорошо, что я архангел.
Напоминание, что Неро превосходит его по рангу, заставило полковника Файрсвифта замолчать. Нахмурившись, он развернулся и зашагал к выходу через магическое зеркало.
— Если я тебя сейчас поцелую, это будет совершенно неприлично, не так ли? — прошептала я Неро, пока мы тоже шли к зеркалу.
— Верно, — тихо сказал Неро. — Но если ты меня не поцелуешь, я сам тебя поцелую.
Другие солдаты находились перед нами. Никто не смотрел — ну, если не считать богов. Но они, очевидно, смотрели всегда. Если я буду постоянно беспокоиться об их наблюдении, я упущу всё веселье. Я подалась вперёд и поцеловала Неро в губы.
— Я просто умираю от желания, Неро, — сказала я, прильнув к нему.
Он выгнул брови.
—... От желания узнать, где ты спрятал корону Валоры.
— А я думал, что это ты меня облапала, пока я лежал на полу без сознания.
Я усмехнулась.
— О, я тебя умоляю. Я лапаю тебя только тогда, когда ты хотя бы наполовину в сознании.
Смешок Неро был до неприличия аппетитным, как тёмный шоколад.
— Как только мы получили корону, я превратил её в носок.
— Ты носишь драгоценный артефакт Валоры... на ноге? — я буквально лопалась по швам от сдерживаемого смеха.
— Это последнее место, где кто-нибудь стал бы искать.
Я фыркнула. Один из сдерживаемых смешков всё-таки вырвался наружу. Действительно, никто бы не стал искать корону Валоры на ноге Неро. Это даже умнее тайника Дельты.
— Странно, что Никс не разглядела сквозь эти чары, — заметила я.
— Это было тщательно проработанное заклинание, — сказал он. — Но да, это удивительно. Если честно, её сложно обдурить трансформирующим заклинанием. Я не был уверен, что мой план сработает. Могу лишь предположить, что виной этому тот факт, что в последнее время Первый Ангел рассеянная.
Сначала боги закинули её в тренировку со всеми нами. Затем она узнала, что её сводная сестра убила их отца. Учитывая всё происходящее, неудивительно, что Никс рассеяна.
— Кое-что не сходится, — сказала я. — Расчёска принадлежит Зариону. В ней отпечатались его воспоминания. Но как туда попали воспоминания Никс?
— Мне знакома эта расчёска, — ответил Неро. — Как-то раз, когда Ронан и Зарион конфликтовали, Ронан украл у Зариона расчёску.
— Зачем?
Неро пожал плечами.
— Он знал, что расчёска почему-то очень важна для Зариона, и хотел разозлить его. Это сработало, особенно когда Зарион узнал, что Ронан подарил расчёску Никс.
Я рассмеялась.
— В итоге Никс отдала расчёску Зариону взамен Безошибочного Лука, ещё одного бессмертного артефакта, — сказал Неро, когда мы шагнули через магическое зеркало.
Мы последние вернулись в зал богов. Испытание Зариона вдохнуло новую жизнь в бушевавшую там бурю. И в этот раз под перекрёстный огонь попал Зарион и его секрет. Ронану и Никс тоже досталось. Другие боги оскорбились, что от них скрыли полубога.
Неро отвёл меня в сторонку.
— Давай подышим воздухом.
Мы украдкой выбрались из палаты аудиенций богов. Никто даже не заметил.
— Вот это бардак, — прокомментировала я, пока мы шли по цветущим садам снаружи. — У меня такое чувство, что эта тренировка не полностью сводится к ангелам.
— Все сводится к богам, — согласился Неро. — Кто-то пытается раскрыть их секреты.
— Но зачем? И кто?
— Кто-то идёт? — Неро обхватил меня руками и утащил в потайной садик.
— Где бинокль Алериса? — донёсся требовательный голос Фариса из-за высокой изгороди. — Мне он все ещё нужен.
— Он у меня, — ответил полковник Файрсвифт. — Я забрал его у майора Пирс, — он произнёс моё имя с абсолютным презрением.
Фарис это тоже заметил.
— Она мне тоже всё ещё нужна. Не убивайте её, полковник. Каким бы сильным ни было искушение.
Бог Божественной Армии говорил так, будто судил по своему опыту. Что ж, Фарис не скрывал, что он думает обо мне, и что он воспринимает меня лишь как инструмент, которым можно манипулировать — а закончив, можно просто выбросить. Полагаю, он считал, что я чиню слишком много проблем, и меня не нужно оставлять в живых дольше необходимого.
— Как пожелаете, мой лорд, — сказал полковник Файрсвифт. — Я воздержусь от убийства уличной бродяжки.
— Держите при себе бинокль, полковник. Когда вы доберётесь до предмета Майи в следующем испытании, бинокль должен быть при вас, чтобы вы смогли раскрыть воспоминания, хранящиеся в нем. Как вы раскрыли секрет Зариона.
Я посмотрела на Неро. Похоже, Фарис дал полковнику Файрсвифту задачу использовать бинокль на расчёске Фариса, чтобы наконец-то раскрыть секрет его брата. На Черных Равнинах Фарис пытался и не сумел манипуляциями заставить нас показать сына Зариона богам.
Очевидно, он не сдавался. Более того, он вывел игру на новый уровень. Сначала секрет Валоры, теперь секрет Зариона, а затем секрет Майи. Фарис манипулировал всеми тренировками. Он подстраивал испытания так, чтобы разоблачить секреты других богов. Вот почему мы первым делом украли бинокль Алериса. Он обладал силой раскрывать воспоминания из предметов других богов.
Фарис поставил перед собой цель разобщить и победить совет богов, и я не уверена, что мы как-то могли его остановить.
|
|
|
