 |
Философ Хауке Ритц о том, куда ведет мультикультурная политика Германии и есть ли в ней место российско-германскому диалогу.
|
|
|
|
Довольно много граждан Германии серьезно обеспокоены текущим направлением политики своей страны. С профессором Ритцем мы общались буквально за неделю до совершения теракта в Берлине 19 декабря, когда грузовик наехал на толпу на рождественской ярмарке. Эта трагедия, к сожалению, подтверждает некоторые мысли, которые профессор озвучил во время беседы. Он считает, что нужны перемены, ведь смешение культур может привести к исчезновению немецкой культуры как таковой и что охлаждение отношений с Россией — неверный шаг. Почему мигрант мигранту — рознь, а русские немцы задумываются о возвращении в Россию в интервью с политологом и доктором философии Хауке Ритцем.
— Каким образом представлена Россия в немецких СМИ? Какой можно представить Россию, если брать информацию только из газет или телевидения?
—Прежде всего, я должен отметить, что немецкое общество разделено вопросом отношения к России. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Есть та часть населения, у которой есть контакты с русскими, например, восточные немцы, есть те, кто обладает политическими связями с Россией. Есть те, кто достаточно образован, чтобы мыслить самостоятельно. Их отношение к России, как правило, дружественное. Но в то же время, это те люди, которые не доверяют СМИ. Но когда речь идет о тех, кто верит медиа, тех, кто ориентируется на информацию из них, то их картина России абсолютно искажена. Они уверены, что Россия сейчас такая же, как при Брежневе: длинные очереди в магазины, в которых нет ничего; что все контролируется спецслужбами; что здесь есть ГУЛАГ, в котором содержатся заключенные. Что это все еще коммунистическая страна, что СМИ скучно транслируют одну и ту же историю. Что в России нет западного образа жизни и вообще все скучно. Эта картина совершенно оторвана от реальности, эти люди думают о России примерно как о Северной Корее. Это довольно забавно, но это то, что транслируют медиа. В их сообщениях о России Путин — диктатор, который все контролирует, а если кто-либо его критикует, то попадает в тюрьму. Это то, что думает не самая интеллектуальная часть немецкого общества.
|
|
|
— А что тогда думает другая часть населения?
— Другая часть — это те, кто давно потерял всякое доверие к СМИ. Они вообще не верят ничему, что сообщают медиа. Вообще ничему! Я думаю, это, примерно, четверть населения — те, кто действительно скептически относится к немецкой журналистике. Если по телевизору говорят, что завтра будет дождь — они думают: «Значит, будет солнце!». Это такой образ мышления все переворачивать: так, если в СМИ говорят о какой-то стране, что эта страна — зло, то эти критики думают: «О, наверное, это хорошие там ребята живут!». То есть, любой, кто атакован немецкими медиа должен быть априори хорошим. В Германии сейчас политический кризис, потому что это впервые за семьдесят лет произошло, что элита теряет контроль над сознанием граждан. Количество тех, кто читает и смотрит международные СМИ, тех, кто следит за grassroot media и происходящим в Интернете. Тех, кто вступает в дискуссии и все анализирует. И на них пропаганда уже не может повлиять. Газеты теряют 10% тиража ежегодно. Мы не знаем, как они выживают, может быть, они откуда-то получают финансирование? В журналистике кризис, и, если, например, у производителя автомобилей падают продажи — он старается что-то изменить, дизайн, например. Но газеты и телевидение этого не делают, они теряют аудиторию каждый день, но продолжают упорно вещать, что Путин-диктатор, что американцы — лучшая нация на планете, поэтому американские бомбы — хорошие, а русские — плохие. Вот это тотальное раскрашивание на «черное» и «белое» абсолютно не совместимо с сознательными людьми. Россия атакована нашими СМИ: я знаю наперед, еще до того, как открою и прочту газету, что обязательно будет какой-то материал против России. Каждая 6 или 7 новость такова. Но людям становится все более любопытно: что же такое Россия? И иногда эффект немецких медиа таков, что люди, наоборот, из интереса начинают смотреть Russia Today потому что им хочется понять эту страну. И они начинают думать в ином направлении, но это лишь четверть населения.
|
|
|
— Получается, что из той половины, которая положительно относится к России, одна половина не доверяет СМИ абсолютно. Получается, есть еще какая-то группа, которую можно выделить по ее отношению к медиа и к России?
— 5% немецкого населения сейчас — это русские немцы, это весьма большое количество. Те, чьи предки 200 лет назад, во времена Екатерины Великой, оказались в России. 5 миллионов из них переехали в Германию, получив эту возможность в 1990-х. У нас в Германии, вы слышали, сейчас много мигрантов. И из этого огромного количества мигрантов, русские немцы — единственные, кто действительно адаптировался к немецкому образу жизни. Их довольно трудно узнать, они выглядят как немцы. Это турецкую кровь можно узнать внешне и через три поколения — они никогда не становятся настоящими немцами, как и арабы, и те, кто приехал из африканских стран. Так что можно сильно удивиться, когда тебе вдруг кто-то говорит, что он приехал из Казахстана лет пятнадцать назад. Они, кстати, несколько более консервативны, чем обычные немцы и… может быть, это жестковато звучит, но у них мозги не настолько промыты.
— Тогда о ком можно сказать, что у них «мозги промыты»?
— Наверное, тут три стадии: западные немцы, кто подвергался американскому влиянию наиболее долго, семьдесят лет. Восточная Германия находится под этим влиянием двадцать пять лет. А русские немцы — лет пятнадцать, потому что в начале процесса возвращения в Германию могли быть проблемы с языком и все такое. Поэтому русские немцы, когда они думают о политике, они обычно смотрят на факты и у них есть что-то вроде комплексного понимания вещей. Ну, у жителей Западной Германии часто есть идеологические мысли об экологических проблемах, феминизме, прогрессе, правах сексуальных меньшинств и всей вот этой западной идеологии. А у русских немцев какое-то более натуральное представление о вещах, что их делает также критической частью общества.
|
|
|
— Они как-либо афишируют свое критическое отношение?
— Конечно, есть много примеров, как в случае, когда они не согласны с представлением России в немецких СМИ. Они пишут письма в редакции газет, мол, это все неправда, что они рассказывают своим читателям. Но иногда… Я знаю одного русского немца, который себя идентифицирует исключительно с Германией и он настроен решительно против России. Такой тип реакции, связан, вероятно, с негативным опытом в Советском союзе. Такие люди связывают себя только с Западом и не хотят возвращаться в Россию. Но это, скорее, исключение. Например, недавно я зашел в химчистку, чтобы почистить пиджак, а мужчина, который там работал, случайно заметил в кармане пиджака мой бейдж на русском языке (накануне я был в России). Он спросил меня об этом, оказалось, что он из Казахстана, переехал 15 лет назад, но думает вернуться обратно, например, в Крым.
— Он рассказал почему?
— Он объяснил, что немецкое общество более холодное и люди менее дружелюбны, чем в России. И это правда, потому что в России есть эта культура взаимопомощи. В Германии каждый сам за себя, каждый хочет быть независимым. В этом причина экономического успеха, потому что каждый работает как проклятый. Но с другой стороны, общество у нас на самом деле несколько холодное. Когда я был в Москве — я давал лекции в МГУ на английском языке — там была девушка, учитель немецкого. Она была как раз-таки русской немкой, которая вернулась ранее в Россию. Она переехала в Германию в 13, а в 30 решила жить в Москве. Сначала она не планировала этого: впервые она поехала в рамках студенческого обмена на пару недель, но подумала уже тогда, что чувствует себя как дома. Затем она приезжала несколько раз на полгода. В конце концов, когда я ее встретил, она уже пять лет как жила в России. И, конечно, в начале это было просто чувство, но теперь, когда случился кризис беженцев и немецкие СМИ становятся все более сумасшедшими день ото дня — это все тоже причины для них, чтобы остаться с России.
|
|
|
— Могли бы вы подробнее пояснить, почему именно для них? Ведь у них немецкое происхождение.
— Есть большая проблема. Представьте: русские немцы оказались в России два века назад и вернулись спустя 175 лет в Германию. Они сохраняли традиции и язык на протяжении долгого времени, передавали их через поколения. А когда они вернулись, то обнаружили, что Германия утратила эти традиции! Наверное, в девяностых это было не столь очевидно, но сейчас это очень заметно. Например, Рождество. Это самый главный праздник: никто не работает, все собираются вместе и проводят время с семьей. И рождественские ярмарки — уникальная немецкая традиция. Недавно они были переименованы в «Зимние ярмарки», а аргумент таков: нам нужно интегрировать мусульман, ведь они не христиане, они не могут зайти на «Рождественский» маркет. Это такое самоподавление культуры. А деловая коммуникация перешла на английский язык, кроме того, все больше и больше слов приходят в немецкий язык из английского. Культура Германии «атакована» с двух сторон: глобализация и американизация, вездесущий английский язык — с одной стороны, и внедрение мусульманских традиций в общество — с другой.
— Какое же будущее ждет Германию, находящуюся в этой позиции двустороннего давления?
— Это не пришло из ниоткуда. Начиная со Второй мировой войны, многие немцы чувствуют стыд за то, что сотворили нацисты. И они не хотят быть немцами, они хотят быть европейцами, вроде таких лево-зелено-ориентированных людей. Они думают, что массовая миграция — это хорошо, потому что у нас низкая рождаемость и нужно ее поднять с помощью этого. Для них нормально, даже хорошо то, что другие люди приедут и восполнят нехватку граждан. Германия сейчас разделена этим вопросом: некоторые отчаянные люди переехали в Венгрию и Чехию из-за того, что они не согласны с такой ситуацией.
Я изучал философию, и я очень люблю классическую немецкую философию. Лично я думаю, что наша культура очень богата, это эта ее переработка за последние двадцать лет была ошибочной. Наши политики хотят сделать мультинациональное государство: все религии представлены, люди разных цветов… Но это суицид культуры. Противостояние этой политике нарастает, но у наших женщин недостаточно детей — в среднем, 1.4 на семью. Количество населения уменьшается, и идея наших властей — восполнить недостачу за счет мигрантов. Сейчас ситуация такова, что каждый третий рождающийся в Германии — ребенок мигрантов. Через 5-10 лет будет половина, потом 60%, 70%… Немцы становятся меньшинством. А мигранты не заинтересованы в сохранении и развитии культуры Германии. Моя сестра — учитель истории в школе. Она рассказывала, как турецкий мальчик на уроке возмущался, что немецкая история — скука, а у него самого «нет никакого интереса к мистеру Бисмарку». Мигранты себя не связывают с этой культурой. Кстати, русские немцы и те русские, кто просто переехал жить в Германию, на данный момент даже больше патриоты этой страны, чем сами немцы — у них есть эта связь с культурой. Но проблема в том, что если высказывать это на публике, то тебя могут обвинить в нацизме.
|
|
|
— Оказывает ли какое-либо влияние на ситуацию немецкая религия?
— На самом деле, религия, по большей части, мертва. Но она значительно повлияла на формирование немецкой культуры. Я думаю, что протестантизм, основанный на тезисах Мартина Лютера, имеет множество хороших черт. Он сформировал культуру мышления и анализа, потому что изучение Библии — начало изучения немецкой философии и литературы. Чтение Библии в этой конфессии — единственный вид службы Господу. Церковь и религия как таковые были не очень важны. Не нужно просить прощения у священника, поэтому ты оказываешься один перед Богом. Благодаря этому, Германия имеет культуру, в которой люди не лгут много друг другу. Но современные обстоятельства сделали этот менталитет проблемой, потому что протестант или человек, выросший в этой культуре подсознательно всегда хочет быть хорошим и пытается понять: «Я спасен? Я попаду в Рай?». Такая самодисциплина — благодатная почва для современных идей феминизма, толерантности, ЛГБТ-движения, поэтому они так успешны в протестантских странах.
— Что, по вашему мнению, может стать «мостом» между Германией и Россией? Возможен ли партнерский диалог?
— Я думаю, что, к сожалению, в данный момент, нет. Осуществить кооперацию невозможно из-за режима Меркель, который является эдакой формой диктатуры. Я надеюсь, что это станет возможно после смены власти в Германии. Но я не знаю, когда это случится. Может быть, что-то изменится после выборов в США и Франции, а может, перемены придут благодаря другим странам. Германия застряла в своей собственной истории и культуре самоподавления. И та часть населения, которая относится к такой политике критично, не имеет права голоса. Их аргументы не представлены в СМИ. Если ты критикуешь экспансию НАТО, поддержку Аль-Каиды, то журналисты называют тебя «Russlandversteher» («Russian-understander») — это такая негативная номинация, и медиа объявляют, что ты проплачен Кремлем, чтобы говорить и думать это. Это в чем-то похоже на СССР в последнее время.
— Вы хотите сказать, что Германия сегодня похожа на СССР? В чем же?
— У нас тоже есть диссиденты, которых не печатают, которым не дают высказаться. Они могут потерять работу из-за политических взглядов. Их выбрасывают отовсюду. Я думаю, что в России легче быть про-западным, чем в Германии про-российским. Но я считаю, что не может эффективное правительство на протяжении долгого времени действовать против половины населения страны.
14 ♥
|
|
|
