 |
Эмоциональное обогащение: прислушиваясь к сердцу
|
|
|
|
Как я уже говорил, многие, даже большинство работников зоопарков проявляют глубокую заботу о животных, находящихся у них на попечении; но чаще всего животные все равно страдают, потому что их потребности не сочетаются с потребностями зоологического бизнеса, а не потому, что смотрители, которые заботятся о них каждый день, жестоки. И на самом деле, всегда находятся люди, которые понимают эмоциональные нужды этих подчас отчаявшихся животных и находят способы успокоить их и помочь им.
Хотя это и не зоопарк, тем не менее, Международный заповедник экзотических кошек в Бойде (Техас) — интересный пример. Здесь Луис Дорфман и Скотт Коулмэн используют то, что они называют «эмоциональным обогащением», чтобы улучшить жизнь экзотических кошек в неволе, питомцев, о которых им пришлось заботиться. Дорфман и Коулмэн имеют в виду кошек, которых нельзя выпустить в дикую природу. Терпеливо, проявляя заботу и внимание к индивидуальным потребностям каждой кошки, заповедник стремится к тому, чтобы облегчить переживаемый ими стресс, и помогает им установить доверительные отношения с людьми, которые станут за ними присматривать. Эмоциональное обогащение проявляется в простом контакте с человеком, который не обязательно должен быть прямым или физическим. Этого простого жеста признания, внимания и заботы достаточно для того, чтобы гарантировать животному и воспитателю необходимые перемены, и это срабатывает по отношению к кошкам различных характеров и эмоциональных потребностей.
Затем есть зоопарк в Нидерландах, который внимательно следит за эмоциональными потребностями живущих в неволе орангутангов из Индонезии, где эти обезьяны живут в маленьких клетках из-за того, что лесорубы разрушили их дома. В обоих зоопарках установили веб-камеры и мониторы — только для того, чтобы орангутанги в Индонезии могли общаться с орангутангами в Нидерландах. И, похоже, это работает, судя по тем жестам и выражениям лица, которые орангутанги демонстрируют перед экраном. Кроме того, видео, отснятое камерой, запечатлеет поведение орангутангов, что пригодится в будущем.
|
|
|
И снова мне хотелось бы закончить этот раздел историей о слонах. Сума, 45-летняя слониха из Загребского зоопарка (Хорватия), была необычайно расстроена недавней смертью своего партнера Патны, который скончался от рака. Вскоре смотрители Сумы обнаружили, что ее успокаивает музыка Моцарта — она расслаблялась, «прислонялась к забору и неподвижно слушала целый концерт». Музыка помогала Суме справиться с горем, и администрация зоопарка специально приобрела стереосистему, чтобы проводить для нее музыкальную терапию.
Жизнь Сумы немного улучшилась, но я надеюсь, что скоро она переедет туда, где она сможет наслаждаться компанией других слонов. И, конечно, надеюсь, что пройдет не так много времени до того, как все слоны переедут из зоопарков в более гостеприимные заповедники. И некоторые зоопарки соглашаются с этим. В 2006 году «Нью- Йорк Таймс» сообщила, что «Зоопарк Бронкса объявил о том, что в связи со смертью трех слонов, проживавших в зоопарке, — Пэтти, Максин и Хэппи, он намерен свернуть экспозицию слонов по социальноповеденческим мотивам, принимая во внимание новое осознание исключи- тельной чувствитыьности слонов и их потребностей». На очереди — зоопарки в Детройте, Чикаго, Сан-Франциско и Филадельфии.
Скорее всего, зоопарки будут существовать еще какое-то время, но я бы предпочел постепенно избавиться от них и переселить их обитателей в более благоприятные условия. «Ассоциации зоопарков и аквариумов» стоит установить более высокие стандарты для получения и возобновления аккредитаций. Сэкономленные деньги могут пойти на защиту животных в их естественных условиях обитания, сохранение природных ареалов и на обучение людей. Но пока зоопарки существуют, мы должны удовлетворить физические и эмоциональные потребности всех их обитателей — по этой причине зоопарки и существуют, и наша обязанность — обеспечить им наилучшую жизнь, насколько это возможно.
|
|
|
В ДИКОЙ ПРИРОДЕ: ЦИВИЛИЗАЦИЯ И ЕЕ НЕДОВОЛЬСТВО
Мы являемся частью поколения стыда; когда будущие поколения
оглянутся на то, как мы обращались с животными, они ужаснутся.
Джил Робинсон,
ОСНОВАТЕЛЬ ФОНДА «ЖИВОТНЫЕ АЗИИ»
«Одомашненные» люди имеют долгую и беспокойную историю взаимоотношений с дикой природой, которая существует на окраинах их цивилизации. Мы стараемся приручить ее и, приспосабливая к своим интересам, ставим в безвыходное положение, но мы почти никогда не можем просто оставить ее в покое. Возможно, мы просто не в состоянии это сделать и, на самом деле, это не наша вина. Дикая природа считается дикой по одной простой причине: она существует там, где ей нравится, живет по собственным правилам и редко признает искусственные границы — ограждения и условные границы парков, — в которые мы пытаемся ее загнать.
Хотя кажется, что дикие животные не входят в сферу ответственности человека, на самом деле нам все равно нужно о них заботиться — и именно потому, что мы уже много веков старались «управлять» дикой природой ради собственной выгоды. С ростом наших городов и окрестностей нам требуется все больше земли для пастбищ и сельскохозяйственных угодий. Дикие территории начинают сокращаться, и подобная потеря диких ареалов может быть губительной для природы. Животные, которые привыкли передвигаться на расстояния в сотни миль, страдают от этих ограничений, и это заставляет их вторгаться в нашу человеческую цивилизацию. И нам не нравится, когда они это делают: олени и зайцы разрушают наши сады, хищники убивают овец, а мы убиваем их, чтобы защитить то, что построили. Практически везде на западе Соединенных Штатов обитающие в этих местах хищники, такие как медведи гризли и волки, были истреблены. Это порочный крут. Один из способов улучшить ситуацию — уделять больше внимания тому, как и где мы живем и строим. Мы должны учитывать природные условия обитания и привычки диких животных настолько, насколько это возможно, чтобы разрешить эти конфликты, которые нам причиняют беспокойство, требуют больших затрат и смертельны для них. Вполне осуществимой может быть, например, стратегия сохранения коридоров для диких животных, такая, как предложенная Йеллоустоуном и Юконом (Y2Y) инициатива по защите (дикой природы). Y2Y предлагают создать систему коридоров, которая позволит гризли и другим животным более свободно передвигаться по горной экосистеме.
|
|
|
Огромное чио\о животных уничтожается федеральными агентствами. В 2004 году Департамент рыбного и охотничьего хозяйства США убил более 2,7 миллиона животных, из них 83 тысячи — млекопитающих хищников, таких как волки, койоты, пумы и другие крупные хищники. Они убивают их, расставляя капканы, ловушки, куда попадает лапа или шея животного, и с помощью яда. Они также убивают животных с вертолетов и выгоняют их из берлог. И они делают это несмотря на существующие доказательства того, что все эти убийства, как правило, не решают ни одну из актуальных проблем.
Например, в Колорадо олени и лоси страдают от хронических болезней, вызывающих истощение, и в 2001 году штат обеспокоился тем, что распространение болезни повредит охотничьей индустрии. Поэтому Департамент дикой природы Колорадо начал программу по истреблению оленей и лосей, с тем чтобы — прос\едите логику! — больше животных смогло выжить и стать впоследствии жертвами охотничьего отстрела. Однако в 2006 году местные газеты сообщили, что «власти признали, что истребление лосей и оленей с целью остановить распространение хронической болезни истощения не оправдало себя». К несчастью, они пришли к этому выводу после того, как было убито 2300 животных.
Следуя той же логике, другие считают, что волки — это хищники, которые убивают очитком много лосей, поэтому их надо отстреливать, чтобы людям осталось достаточное количество животных для охоты. Как бы то ни было, животные-жертвы принадлежат своим хищникам, с которыми они вместе эволюционировали; дикие животные не являются «нашими», мы не вправе преследовать их и убивать. Исследования показали, что волки не являются причиной значительного снижения численности лосей, оленей и других копытных. Более того, волки обычно убивают с\абых и больных животных, в то время как охотники чаще преследуют самых лучших животных, которые являются генетическим банком будущих поколений. Волков тоже убивали, чтобы защитить рогатый скот, но, исключая убийства отдельно взятых волков-вредителей (что особенно часто происходило в конце XIX века), эти меры также оказались неэффективными. Джим Писсот, исполнительный директор «Общества защитников дикой природы Канады», рассказывает, что его группа выяснила, что отстрел волков не приносит результатов, и его организация старается найти средства, чтобы хозяевам ранчо можно было покрыть расходы на защиту своих хозяйств. В отдельном подробном и всеобъемлющем исследовании консервативный биолог Ким Мюррей Бергер также показал, что финансируемый правительством контроль над хищниками, который предполагал убийство койотов, не помог предотвратить распространение некой изнурительной болезни среди овец.
|
|
|
Какую бы кратковременную пользу ни приносило убийство диких животных, в долгосрочной перспективе это не помогает. Убить легко, но это не окончательное решение проблемы. Дикие животные следуют своему эволюционному поведению, теперь им приходится приспосабливаться к вторжению нашей цивилизации, и только с нашей легкой руки они становятся «вредителями» или «помехой». Наш долг— сдерживать себя, свои ожидания, свои «границы», чтобы уменьшить конфликты с дикими животными. Наше мирное сосуществование возможно, и для этого не требуется уничтожение одной из сторон.
МЫ И ОНИ, ИЛИ ТОЛЬКО МЫ?
Если мы продолжим допускать постоянное превосходство человеческих интересов над интересами других животных, мы никогда не сможем разрешить многочисленные и сложные проблемы, с которыми сталкиваемся. Нам необходимо как можно больше узнать о жизни диких животных. Наши этические обязательства также требуют от нас изучения того влияния, которое мы оказываем на их жизнь, когда изучаем их в дикой природе и в неволе, и какое влияние оказывает на них существование в неволе. Собрав больше информации об этом влиянии, мы сможем предпринять профилактические, а не реактивные меры.
|
|
|
Хрупкость естественного порядка вещей требует от человека действовать гармонично, чтобы не разрушить целостность, благость и щедрость природы. Разделение на «мы» (люди) и «они» (другие животные) порождает ложную дихотомию. Все это выливается в дистанцирование, которое разрушает, а не обогащает многие возможные отношения, которые могут развиваться в течение всей жизни животного и человека. То, что происходит с животными, случается и с нами. Близкие взаимоотношения с природой являются решающим фактором нашего собственного благополучия и духовного роста. И, независимо от наших собственных интересов, мы остаемся в долгу перед животными и должны проявить наивысшую степень непоколебимого уважения и заботы об их благополучии.
Недавно мне на глаза попалось слово соластальгия, которое было придумано британским профессором Гленном Альбрехтом. Оно описывает «стресс, вызванный реальным переживанием трансформации чьего-либо дома и чувством принадлежности к нему, который проявляется в чувстве опустошенности в связи с этой переменой». Мы переживаем соластальгию, когда разрушаем свои отношения с другими существами.
|
|
|
