Учение и не-учение. Видеть в глубине горы руду

Учение и не-учение

В: Многие люди столько читают, и все же это их не меняет, в чем дело? Можно ли не впитывать суфийскую информацию через написанное слово?

О: Чтобы учиться чему-то, вам, вероятно, надо многократно к нему обращаться, возможно, просматривать под разными углами зрения, и надо также уделить ему определенного рода внимание, что даст вам возможность учиться.

По нашему опыту, люди терпят неудачу в учении по суфийским материалам по той же причине, что и в учении другим вещам – они читают избирательно.

То, что затрагивает их эмоционально или нравится им, или бросает в дрожь, они будут помнить или искать в большем количестве и более сильного воздействия.

Поскольку такие вещи часто являются последним из то­го, в чем люди, может быть, нуждаются, и поскольку такое несбалансированное отношение к любой вещи делает человека нуждающимся в уравновешивании его подхода, мы имеем ту ситуацию, которую вы описываете.

Мы можем сразу же признать невероятным то, что культуры, которые стремятся выдвигать на первый план необработанные вещи, вещи, которые мгновенно привлекают, и проектировать их в притягательных формах, поддерживать и подкреплять их, дадут в целом людей со склонностями к чему-то иному, нежели к еще большему количеству таких же вещей. Более того, это поведение просто увековечит такой тип личности и позиции, что создали его в самом начале.

Если у вас есть шоколадный торт, украшенный шестнадцатью вишенками, и вы сразу поедаете вишни, потому что они вам нравятся, и затем хотите знать, почему вы не съели торт – что это даст вам? И если я расскажу, понравлюсь ли я вам?

Вот тот барьер, который надо преодолеть. Через него прохо­дят, наблюдая его в действии, решая преодолеть его и предприни­мая действия, чтобы всесторонне изучить его, а не притворяться учеником и потом удивляться, почему не научился.

ВИДЕТЬ В ГЛУБИНЕ ГОРЫ РУДУ

Чтение не меняет людей, пока они не готовы измениться. Руми сказал: «Вы видели гору, вы не видели в глубине горы руду».

Просто наличие полезной книги, даже одной из величай­ших книг, не означает, что можно или, возможно, следует пытаться в любой данный момент времени учиться по ней пра­вильно. Суфий Садреддин сказал в своем Testament: «Отныне не позволяйте каждому пытаться учиться на писаниях шейха Ибн Араби или моих, ибо эти ворота закрыты для большей части человечества». [13].

Так потому, что учителя, возможно, не нуждаются в содер­жимом книг, но могут использовать их для учеников, в то время как ученики, возможно, не знают, что вряд ли извлекут пользу, изучая книги произвольно, как обычно они это делают.

Даже самотитулованные 'специалисты', среди них есть и фи­лологи, не переводят правильно различные уровни и подтексты суфийских материалов. В. действительности, есть признаки, что многие из них вообще не видят дополнительных измерений и альтернативных прочтений классической литературы. Неко­торые даже признают, что не способны это сделать. [14] Отчасти характерно, что они почему-то не прекращают переводить или не обогащают свое восприятие этих материалов.

Суфийское употребление работ Хафиза совершенно иное, чем у обычных переводчиков или читателей. [15] Я уже отмечал в другом месте[16], что, едва ли найдется правильное толкование самого первого куплета основной классической суфийской ра­боты Руми The Masnavi, хотя его много раз переводили и тысячи раз цитировали.

Мы могли бы дать сотни примеров. Действительно, давайте просто откроем Gulistan (Розовый сад) Саади, возьмем один отрывок и посмотрим, что получится. Вот отрывок, как он звучит на персидском:

Kasani ki yazdan-parasti kunand

Bi-awazi dulab masti kunand.

Один английский перевод дает, достаточно дословно, следу­ющее:

Those who are God-worshippers

Become drunken (even) at the sound of a water-wheel.

 (Те, кто поклоняется Богу,

Опьяняются (даже) от звука водяного колеса. )

Так вот, слово dulab (водяное колесо) означает также, мета­форически, на персидском 'обман'. Следовательно, Саади говорит:

1. Люди, поклоняющиеся божественному (yazdan), прихо­дят в состояние опьянения даже при звуке водяного колеса. В таком контексте это может означать либо то, что они мо­гут быть столь обусловленными [конечно, в случае поверх­ностных людей], что любая вещь ввергнет их в то, что они считают религиозным состоянием, либо еще то, что любая вещь могла бы напомнить [правильно настроенным мистикам] о Божественном.

2. Любой человек, принадлежащий к упомянутым выше типам, может быть введен в соответствующее состояние (вообра­жаемое или реальное) обманом.

Итак, вместо не вызывающего возражений, но фрагментар­ного перевода «Все, что угодно, ввергнет верующего в экстаз», мы находим целый смысловой спектр, открывающийся по мере того, как мы рассматриваем слова в их альтернативных значени­ях, он включает:

1. Фиксация на Божественном может привести к опьяне­нию им посредством звука, производимого неживым объектом, не предназначенным вызывать такой эффект.

2. Люди, сосредоточенные на Божественном, могут вновь возвращаться к опьянению [которое может быть, а может и не быть, неподдельным мистическим переживанием] при помощи ритмического звука.

3. Истинные мистические переживания в преданном могут быть вызваны ритмическими методами.

4. Переживания, о которых предполагают, что они мисти­ческие, могут быть обманом вызваны в людях, занимающихся [искренне или нет] служением богу.

Персидская поэзия изобилует многозначностями такого ро­да. Суфию надо быть в состоянии удерживать в уме все взаимоисключающие возможности осмысления, чтобы видеть весь диапазон возможных значений человеческого опыта, ко­торый обычные люди втискивают в гораздо меньший диапазон понимания.

⇐ Предыдущая32333435363738394041Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: