Сколько раз читать книгу

В: Я понимаю, что изучение книг очень важно. Скажите что-нибудь о том, как суфии относятся к чтению, и сколько раз следует читать книгу?

О: Обычным способом суфийскую книгу надо читать несколько раз. Если ум читателя не подготовлен правильно, читатель будет отвергать эту книгу, читать ее выборочно, или даже внушать себе ее содержание. Все это нежелательно.

Вышеприведенные факты, тем не менее, объясняют воздей­ствие литературы на умы разных людей. Ум человека является таким организмом, что впитанное им будет для одного человека пищей, для другого ядом. Этот эффект в значительно большей степени присущ уму читателя, чем книге.

И все же, люди упорствуют, полагая, что возможное дей­ствие книг на людей всегда одно и то же. Эта глупость является одной из наименее притягательных сторон наследия механиче­ского схоластицизма, который, действительно, обычно требует стандартизованного ума при чтении всякой книги.

Многие гордятся тем, как много раз они прочитали книгу. И в качестве доказательства своего усердия указывают на замусоленность книги. Действительно, в некоторых кругах «зачитанная до дыр библия» все еще служит доказательством благочестия.

И все же, вряд ли кто-нибудь знает, что условия, в которых находилась книга, то, как с ней обращался читатель, оставят на ней следы, которые, точно так же, как и напечатанное содержание, будут оказывать воздействие еще долго после того, как на книгу был наложен отпечаток. Взятые почитать книги несут на себе отпечаток. Книги, читанные слишком много раз, несут на себе этот отпечаток, этот, используя персидское выражение, 'дух неверия', от одного прочтения к другому.

Именно по этой причине людей часто просят читать много раз различные экземпляры одной и той же книги, даже если это означает покупку нового экземпляра после каждого второго прочтения. Это, возможно, малоизвестно, но, тем не менее, эффективно. Современный утонченный невежда в подобной процедуре может заподозрить лишь способ продать ему побольше экземпляров одной книги!

Из предыдущего материала можно заметить, что наши учеб­ные методы в одинаковой степени касаются как малоизвестных фактов, так и психологических факторов, которые люди знают, но не применяют. Вот почему курс обучения Школы требует всеохватывающего внимания к нуждам обучения, материалам, ученикам и учителю.

Руми говорит об использовании книг в (The Divan of Shams-i-Tabriz), в которой отрицает, что книги – источник мудрости. Они, как и та книга, которую он в тот момент писал, являются инструментами:

Божий человек мудр от Истины,

Божий человек не законовед от книги...

Для того, чтобы литературные отрывки, инструменты обу­чения, оказали свое правильное потенциальное воздействие на человека, ему, возможно, понадобится значительное время и разнообразный опыт. В Ruh al-Quds (Дух Святости) Ибн Араби рассказывает о том, как его обучали при помощи цитаты из Корана, данной ему Абу-Абдуллахом из Ронды, Испания. Этот великий суфий, обладавший многими экстрасенсорными способностями, выбрал отрывок и спросил у Ибн Араби, что он означает. Ибн Араби не смог ответить, но когда смысл отрыв­ка пришел к нему, он нашел Абу-Абдуллаха и дал ответ. Это произошло спустя четыре года. Следовательно, говоря обычным языком, один этот урок занял четыре года. С тех пор, как мы начали публиковать книги с суфийскими историями и случая­ми из жизни суфиев, такой род реакции исходит от читателей этих книг все чаще: от тех, кто не настолько нетерпелив, что прекращает учебу тут же, если она не приносит немедленных результатов того рода, что он требует от нее.

И, как говорит в своей книге Taaruf  Калабадхи:

Терпение – терпеть терпеливо.

В: Не следует ли нам ознакомиться со всеми работами Руми, раз уж значительная часть его произведений переведена сейчас на английский и другие западные языки?

О: Следует заметить, что Руми обращается к конкретной ауди­тории. Как вы узнаете, что из сказанного им относится к ВАМ? В тех случаях, когда разговор идет о выдержках из Корана, которые он использует столь широко, можно заметить, что использует он их как 'данное', как вы использовали бы, скажем, математические формулы. То есть, он обращался к общине, которая принимала эти выдержки, как истинные, буквально и фигурально. Это позволяло ему подчеркивать одни определенные моменты и внедрять в сознание другие. В современной аудитории, которая либо отвергает эти отрывки, либо оспаривает их, либо желает их анализировать, мы не можем использовать их как наше 'данное'. Вместо этого нам приходится ссылаться на психологические данные, признаваемые нашей клиентурой, и именно это мы и делаем. Поступая иначе, мы исказили бы в целом ценность работы Руми. Он, в свою очередь, делал то же самое с теми материалами, которые встраивал в свои писания.