 |
Кто сторожит одежду. Броситься с четырнадцатого этажа. Смерть и горы
|
|
|
|
КТО СТОРОЖИТ ОДЕЖДУ
Атгар в Сказаниях о святых рассказывает историю о великом суфии Хабибе Аджами, который оставив на берегу свою одежду, вошел в реку помыться. Мимо проходил Хасан из Басры и увидел это. Подумав, что кому-то надо присмотреть за этим имуществом, он остался сторожить его до тех пор, пока не вернется Хабиб.
Потом Хасан спросил у Хабиба, кого тот оставил присматривать за одеждой.
«Того, – сказал Хабиб, – кто поручил тебе присматривать за ней! »
Этот анекдот, предназначенный указать способ, каким делаются дела у суфиев, часто принимается примитивными имитаторами за образец для подражания, и они испытывают 'судьбу', оставляя вещи и пренебрегая обязанностями – с результатом, соответствующим их стадии невежества.
Горе от ‘дел духовных'
В: Как получается, что некоторым людям вовлечение в дела духовные причиняет так много горя и беспокойства. У некоторых расстраивается психика и ухудшается характер...
О: Во-первых, вспомните, что эту тенденцию отмечали и комментировали во всех религиях и других системах. Каким бы респектабельным ни было вероучение, всегда найдется что-то, что сведет с ума, и еще не нашли способа, как это предотвратить. Люди горюют и сходят с ума везде и от всего.
Во-вторых, те, кто действительно сознает эту психологическую проблему, всегда предпринимают попытки сократить эти вредные воздействия – вредные воздействия не процессов, а состояния ума страдающего, к которому процессы прививаются или применяются.
Именно по этой причине суфийские учителя стараются добиться того, чтобы определенные ученики не брались за многие упражнения. Некоторые учителя даже настаивают, чтобы такие люди не совершали, например, паломничество в Мекку, которое является обязанностью каждого мусульманина. Суфиев, по этой причине, упрекают в «препятствовании тому, что разрешено и предписано», упрекают те, кто слишком бестолков, чтобы понять, что, в Исламе, больным не следует делать то, что могло бы увеличить их немощь, даже если это предписано.
|
|
|
«Горе и беспокойство», о которых вы говорите, – следствие внутренней болезни. Это та болезнь, при которой становится хуже от всего, что приближается к ней, даже от духовных вещей, потому что, когда духовный элемент приближается к определенным формам болезни, само нездоровье искажает приближающийся элемент и неправильно его использует. Вы можете убедиться в этом сами, заметив как идеально благотворная вещь, будучи использована неправильно, или в неправильном месте, или с неправильными людьми, может причинить ущерб.
БРОСИТЬСЯ С ЧЕТЫРНАДЦАТОГО ЭТАЖА
В британских газетах не так давно промелькнули два сообщения. В одном из них говорилось о человеке, бросившемся с четырнадцатого этажа из-за своей 'религиозной' веры, будучи уверенным, что «Бог спасет его». Он разбился. В другом сообщалось, что религиозно настроенные люди предположили, что некто одержим бесами. Была сделана попытка 'изгнать' этих бесов с помощью ритуала, которому учит Церковь. Через несколько часов после церемонии изгнания бесов священником Англиканской Церкви этот человек убил свою жену, вырвав у нее глаза и язык.
Такие вещи могут случаться, когда люди путают духовные вопросы с медицинскими. Это, в свою очередь, происходит, когда воображают, что доктрина, а не опыт, дает возможность распознавать 'духовное'. Догме присущи указанные ограничения; как правило, по этой причине, газеты часто характеризуют такие трагедии как 'горе от дел духовных'.
Суфии неоднократно отмечали, что люди, пытающиеся следовать духовным путям без начальной тренировки по отделению от своей гордости, часто сталкиваются с горем и еще худшим.
|
|
|
«Те, кто пытается формировать пути зла в мире, – сказал Хасан из Басры[30] (что, согласно суфиям, включает формирование личности в неправильной последовательности) – загублены».
Люди становятся психически ненормальными, следуя тому, что они принимают за духовные пути, пытаясь сделать то, что не только невозможно, но и абсурдно.
Я хочу отметить, что постоянное муссирование страха смерти, а не разговор о ее важности как феномена перехода, а также сбивающий с толку поиск 'безопасности' в насажденной одержимости (часто принимаемой за веру, но, на самом деле являющейся только догматизмом) – это две наиболее частых причины горя и беспокойства, о которых вы говорите.
На эту тему имеется два четверостишия на персидском выдающегося мастера Кхалилуллаха Кхалили, великого современного суфия. Вот и сравните его высказывания с бессодержательными произведениями, которые столь многими принимаются за духовные.
СМЕРТЬ И ГОРЫ
В первом[31] он говорит:
Не смерти боюсь я, она мой помощник...
Доставила предков к месту их назначения:
С изящностью легкой и меня переправит!
В другом он рассказывает об обусловливании, кристаллизовавшемся в притупляющей и бесполезной жесткости, как о горе, и о гибкости понимания искателя, как о птице, в форме замечания птицы горе:
О, гора! Высокая и могущественная, достигающая небес.
Ты так поглощена самоуважением.
Пусть всего лишь маленькая птичка, я свободна
Порхать с цветка на цветок,
цепями ж опутаны ноги твои... [32]
|
|
|
|
|
