 |
Другие представители французской социологической школы
|
|
|
|
Морис Граммон (1866-1960) известен своей полемикой с младограмматиками и отказом признавать безоговорочное действие звуковых законов.
Жозеф Вандриес (1875-1960) занимался общим языкознанием, индоевропейскими в целом и особенно классическими и кельтскими языками. Он систематизировал взгляды Ф. де Соссюра и А. Мейе и дал изложение собственных позиций в книге «Язык: Лингвистическое введение в историю».
Он понимает науку о языке как лингвистическое введение в историю, определяя язык как сложный (физиологический, психологический, социальный и исторический) акт. Ему присуще отношение к языку как прежде всего социальному факту, происхождение которого обусловлено потребностями общения. Он постулирует зависимость форм языка на самой ранней ступени от законов, которые управляют формированием всех социальных институтов. Вандриес согласен с соссюровским тезисом о произвольности языкового знака. Им допускается признание индивидуального характера происхождения фонетического новообразования при его генерализации лишь в случае соответствиям тенденциям, обусловленным потребностями всего языкового коллектива. Связи между уровнем культурного развития народа и грамматическими категориями данного языка, между расой и языком им отрицаются.
Ж.Вандриес признаёт обусловленность грамматических категорий социальными условиями жизни человека. Аналогиям он приписывает упрощающую роль в морфологии.
Ж. Вандриес призывает изучать язык прежде всего в настоящем его состоянии. Он указывает на определение судьбы слова социальными моментами, а не фонетическими факторами, и подчёркивает наличие в развитии языка тенденции к унификации и тенденции к дифференциации. Он развивает эмоциональную теорию развития языка.
|
|
|
Среди заслуг Ж. Вандриеса:
ü разработка теории ономатопеи;
ü объяснение эволюции языка усложнением социальных отношений;
ü внимание к соотношению диалектов, письменной и литературной форм языка, сленга;
ü интерес к лингвистической географии;
ü обсуждение проблемы классификации языков;
ü констатация победы в борьбе соперничающих языков того, который обладает более высоким престижем;
ü указание на сохранение языком тождества самому себе при любом количестве заимствованных иностранных элементов;
ü критика выдвинутой Отто Есперсеном теории прогресса языков, признающей лишь движение от синтетизма к аналитизму;
ü введение терминов «семантема» для носителя лексического значения в слове и «морфема» для носителя грамматического значения в слове.
Эмиль Бенвенист (1902-1976) был преемником А. Мейе по кафедре. Он преимущественно занимался проблемами индоевропейского компаративизма (грамматика согдийского языка, исследование индоевропейского именного словообразования, работы по хеттскому языку).
В своих работах он обсуждал проблемы природы языкового знака, языковой структуры, структурных уровней языковой системы и отношений между единицами разных уровней.
Э. Бенвенист напоминал о невозможности обойтись в лингвистическом анализе без значения, квалифицируя взаимосвязь формы и значения как основную проблему языкознания. Он подчёркивал необходимость соотносить методы анализа с исследуемым объектом.
Марсель Коэн (1884-1975) развивал основные идеи Ф. де Соссюра и А. Мейе с учётом своих марксистских позиций. Он признавал недопустимость говорить о марксистской лингвистике, так же как и о марксистской физике, марксистской астрономии и т.п.
Он понимал систему языка как особую структуру с особыми законами эволюции и настаивал на её автономном положении по отношению к обществу - творцу и носителю языка.
|
|
|
Им была выдвинута обширная программа исследования языка в разных социальных условиях. Он признаёт приоритет социальных факторов при изучении языковых явлений за многими другими французскими языковедами - представителями психологического направления (Жак Дамуретт, Эдуар Пишон), лингвистической географии (Жюль Жильерон, Альбер Доза), диалектологии (Гастон Парис), социальной диалектологии (Лазар Сенеан/Шейняну).
Заслуга французской социологической школы в языкознании, созданной Антуаном Мейе и его учениками, состояла в том, что социальный аспект изучения языка впервые был введен в науку как существенный и необходимый [5]. Выдвинув тезис о социальной природе языка, А. Мейе, ученик Ф. де Соссюра, убедительно показал, что конечной причиной изменения значения слов являются не внутренние сдвиги в контексте и не психологические процессы как таковые, а стоящие за ними социальные факторы, в одних случаях такие, как изменение реалий, обозначаемых словом, или исторических условий употребления слова, в других - употребление слова в более широких или в более узких кругах общества.
А. Мейе показана была также связь между развитием цивилизации и изменениями в составе словаря, между интеллектуальным прогрессом и переосмыслением или возникновением новых грамматических форм и категорий, примером чего может служить развитие семантики грамматического рода или редукция флексий и упрощение морфологической структуры слова в истории западных европейских языков.
Решение А. Мейе основных лингвистических проблем
В России Антуан Мейе впервые стал известен читателю после выхода в свет перевода его книги «Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков», сделанного в 1911 г. проф. Юрьевского университета Д. Н. Кудрявским и выдержавшего три издания. Изложение концепции А.Мейе выполнено нами с опорой на эту работу.
Понимание сущности языка
По мнению А. Мейе, рассматриваемый под утлом зрения индивида языкесть сложная система бессознательных ассоциаций, осуществляемая движениями органов речи и ощущениями дающая ему возможность говорить и понимать слова других.
|
|
|
Эта система составляет принадлежность каждого человека и не встречается в совершенно тожественном виде у прочих людей; но она имеет свою ценность лишь в той мере, в какой другие члены той социальной группы, к которой принадлежит данное лицо, располагают примерно схожими системами: в противном случае это лицо не было бы понято и не могло бы понять другого.
Язык существует, по мысли А. Мейе, «только в нервных (двигательных и чувственных) центрах каждого отдельного лица: но те же ассоциации навязаны всем членам группы с такою силой, какой не знает никакой иной «социальный институт»[6].
Каждый человек избегает всякого уклонения от нормального типа и относится очень чувствительно к малейшему уклонению, замечаемому им у других.
Язык, будучи, с одной стороны, принадлежностью отдельных лиц, с другой стороны — навязывается им; и благодаря этому он является реальностью не только физиологической и психической, но и прежде всего социальной. Язык существует лишь постольку, поскольку есть общество, и человеческие общества не могли бы существовать без языка.
Система ассоциаций, каковой является язык, не передается непосредственно от одного лица к другому: язык, как когда-то было высказано, не вещь, έ'ργον, а деятельность, ενέργεια[7].
Каждый ребенок, как считает А. Мейе, обучаясь говорить, должен сам создать себе систему ассоциаций между движениями и ощущениями, подобную той системе, которою обладают окружающие. Он не получает от них готовых приемов артикуляции: он учится артикулировать, как они, ощупью и после многолетних усилий. Он не получает готовыми грамматических парадигм: он создает каждую форму по образцу тех, которые употребляют другие вокруг него: например, ребенок постоянно слышит, как говорят: «мы едим — вы едите» и повторяет это.
|
|
|
