 |
Корма. Хозяином их считался Винсент, потому что только ему они позволяли себя гладить.
|
|
|
|
Зимой они подхватили простуду, и в результате все котята погибли, кроме одного.
Однажды Бобби поймал котенка за хвост. Я видел это из окна второго этажа. Он сидел
И гладил котенка, а я еще подумал, что год назад ему такое и в голову не пришло бы. Я стал
Всерьез подозревать, что напрасно катил на него бочку, и тут Бобби поднял голову и
Улыбнулся мне.
Я улыбнулся в ответ и помахал ему рукой.
Бобби посадил котенка себе на ладонь и вытянул руку вперед. Котенок сидел,
Поглядывая вниз, но спрыгнуть боялся. Бобби схватил котенка за шею, а руку, на которой тот
Сидел, убрал. Котенок повис в воздухе, дергаясь и пытаясь вырваться из мертвой хватки
Бобби.
Я скатился вниз по лестнице и кинулся к Бобби.
Котенок царапал его руки своими коготками, а Бобби улыбался мерзко, как вурдалак,
Глядя на него. Я крикнул ему, чтобы он отпустил котенка, но он лишь продолжал улыбаться.
Я ударил его кулаком по лицу.
Он выпустил котенка.
Мы смотрели, как тот, прокашлявшись и пофыркав, рванул к себе под сарай.
Мы подрались.
Он схватил меня за волосы, а я назвал его жалким трусом, и он ужасно разозлился. Мне
Удалось прижать его носом к земле и вырвать у него обещание, что он не будет больше
Мучить котенка. Он добавил, что еще заставит меня пожалеть об этом, а я ответил, что тогда
Побью его еще раз. Он рассмеялся и отправился смотреть телевизор.
Января 1980 года
«Г» – Геена
В этот день я нашел волшебную шкатулку Гудли.
В этот день Бобби чуть не убил нас всех.
В этот день сгорел наш дом.
Началось все в тот момент, когда мы с Бобби сошли со школьного автобуса и стали
|
|
|
Подниматься по нашей подъездной аллее, огибая рытвины Он вдруг ни с того ни с сего
Принялся толкать меня, подставлять ножку, бить по плечу и дергать за ухо. Я сказал ему,
Чтобы он прекратил это дело, если не хочет получить по физиономии. Он послушался.
Похоже, Бобби теперь побаивался меня, потому что я был в состоянии дать ему сдачи. Я
Продолжал подниматься к дому, радуясь тому, что опять пресек его поползновения.
– Эй, сиротинушка, посмотри, что у меня есть! – крикнул он мне.
Мне было очень любопытно и хотелось обернуться, но вполне могло быть, что он
Просто хотел разыграть меня. Он обожал такие шутки – стоит, например, тебе выйти из
Комнаты, как он позовет тебя обратно только для того, чтобы спросить, чего это ты вернулся.
– Ну, Алекс, я же знаю, что тебе хочется посмотреть.
Терпеть не могу телепатов.
– Я не придуриваюсь, честное слово. У меня правда кое-что есть.
Я остановился и медленно обернулся. А он принялся бомбардировать меня спичками.
Зажженными. Этот гад старался поджечь меня. В одной руке он держал коробок, большим
Пальцем прижимая головку спички к коробку. Другой рукой он резко чиркал спичкой, она
Зажигалась и с шипением устремлялась в мою сторону.
Две штуки долетели до меня, и я сбросил их рукой. Я живо представил себя, объятого
Пламенем, вроде того священника на костре, которого я видел в журнале пару лет назад.
Бобби хохотал. Он так зашелся, что даже не мог чиркать спичками. Я разозлился.
Я двинулся на него, и он перестал смеяться, лишь чуть-чуть улыбаясь уголками рта. Он
Зажег еще одну спичку и держал ее в руке. Я подошел вплотную к нему и с вызовом смотрел
Ему прямо в глаза, ожидая, бросит он спичку или нет. Он не бросил. Не отводя глаз, он
|
|
|
Поднял руку со спичкой и затушил ее большим и указательным пальцами. Спичка погасла со
Слабым шипением, от его пальцев поднялся дымок. Я почувствовал странный запах, какой
Бывает, когда пригорит хлеб.
– Ты ненормальный, – сказал я, отвернувшись.
– Да уж, нормальные ребята так себя не ведут, – отозвался он и засмеялся.
В эту ночь мне приснился страшный сон. Я, как обычно в таких случаях, вылез из
Постели и, убедившись, что Бобби крепко спит, отпер сундук и достал из него фонарик. В
Луче света ожили все хранившиеся в сундуке фотографии – мама с папой, пейзажи, Джаспер
Уокер на колесиках, снятый возле километровых столбов чуть ли не по всей Ирландии. Они
Придавали мне уверенности, у меня появлялось ощущение, что Виски и Элизабет
Продолжают каким-то образом оберегать меня.
Взяв одеяло, я забрался в сундук. Фотографии и одеяло – больше мне ничего не надо
Было, чтобы уснуть.
И я уснул бы.
Если бы крышка сундука вдруг не захлопнулась.
Я попытался поднять ее, но она не поддавалась.
Мне показалось, что я услышал, как хихикает Бобби.
Я закричал.
Безрезультатно.
Я был в ловушке.
Наверное, я все-таки уснул, потому что следующее, что я помню, – это крики Хелены.
Я закричал в ответ и стал колотить по крышке сундука. Внезапно крышка приоткрылась.
– Алекс, что ты тут делаешь? – По щекам Хелены катились слезы. – Мы тебя ищем!
– Мне приснился плохой сон, и я забрался сюда. Я всегда так делаю, ты же знаешь.
Прошу прощения.
– Вылезай скорее! – воскликнула она, поднимая меня. – Надо бежать из дому.
– Что?
Она накинула на меня одеяло и потащила к лестнице, не отвечая на мои вопросы. На
Площадке она стала отчаянным голосом звать Винсента.
Когда мы спустились на один пролет, я понял, почему она в такой панике. Дом горел.
Из-под двери гостиной вырывались языки пламени, коридор был в дыму.
Сойдя с лестницы, мы побежали к входным дверям. Во дворе я увидел Макмерфи,
Катившую Альфреда подальше от дому, к тому месту, где стояли двойняшки. Нана Мэгз
Семенила рядом с ней. Виктория и Ребекка стояли, застыв как статуи, в своей школьной
|
|
|
Форме, держали в руках портфели и смотрели на дом абсолютно безучастно. На их лицах
Было написано: «Меня это нисколечко не волнует». Бобби, Винсента и мистера Гудли не
Было видно.
Мы с Хеленой присоединились к остальным, и только я хотел спросить ее, из-за чего
Начался пожар, как раздались страшный треск и звон, сопровождавшиеся яркой вспышкой.
Это полопались стекла в гостиной; языки пламени вырвались наружу и стали лизать стены
Дома.
Тут я сорвался с места.
Я не помню, как Хелена с криком бежала за мной.
Я не помню, как Макмерфи поймала ее у самых дверей дома.
Я не помню, как петлял между дымящимися островками горящего ковра и как взбегал
По ступенькам, шарахаясь от огня, охватившего перила.
Я не помню, как Бобби с Винсентом выскочили из дому и бросились в объятия Хелены
Как раз в тот момент, когда обрушилась часть лестницы позади меня.
Единственное, что я помню, – сундук был тяжелым. Мне казалось, я толкаю и тяну его
Целую вечность, а он сдвинулся всего на какой-нибудь фут. Джаспер ждал своей очереди,
Обеспокоенно глядя на меня из-под кровати. Это было все, что осталось у меня от родителей.
Это был весь мой мир.
Когда я дотащил сундук до двери, в коридоре было уже не продохнуть от дыма. Но у
Меня и мысли не было оставить сундук и спасаться бегством в обнимку с Джаспером.
Сундук был слишком дорог мне.
Я был вынужден на минуту присесть, чтобы собраться с силами. Руки у меня просто
Отваливались. С меня ручьями лил пот, пижама облепила тело. В горле саднило от дыма, и
Было такое ощущение, будто кто-то трет мне глаза наждачной бумагой. Дышал я с трудом.
|
|
|
