 |
Любишь и даже побаиваешься. Я не мог спокойно спать, зная, что он там лежит и наблюдает
|
|
|
|
За мной.
– Как-нибудь мы разберемся с нашими разногласиями. Когда ты будешь способен на
Это, – прошептал он. – Ты уверен, что ничего не хочешь мне сказать?
Еще бы не хотеть!
Абсолютно уверен.
Уверен на все сто процентов плюс еще один процент.
По крайней мере, мне так казалось.
С одной стороны, мне не терпелось рассказать ему все о его отце и о мистере Гудли.
Мне хотелось сделать ему больно, заставить мучиться, а это известие должно было
Причинить ему боль, как мне представлялось.
А если нет?
Трудно было сказать, к чему это приведет. Я был почти уверен, что он взбеленится, но
Что будет дальше – полная неизвестность. Нет, лучше подождать, пока мне не станет яснее,
Какова будет его реакция и ее последствия.
Познай врага своего и так далее.
Главное, нельзя было допустить, чтобы это обернулось против меня.
– Спокойной ночи, Алекс. Спи крепко, только смотри, чтобы крысы не отгрызли тебе
Нос.
Я все-таки выдал ему секрет, но это получилось нечаянно. Слова сами собой выскочили
У меня прежде, чем я осознал, что говорю.
Мы с ним подрались – не помню уже из-за чего, скорее всего, по пустякам. В конце
Концов, мы ведь были всего лишь детьми, что тут можно еще сказать? Чисто мальчишеские
Амбиции – доказать другому, что ты сильнее. По крайней мере, Бобби так на это смотрел.
Если он уложит меня в драке, значит, он лучше. К этому все у него и сводилось. Однако во
Время одной из наших последних стычек я сделал открытие, что нос, который он так любил
Задирать, – его слабое место.
Обычно я затевал драку. Обзывался, высмеивал его претензии – делал все, чтобы
|
|
|
Разозлить его. Ему, само собой, не оставалось ничего другого, как вступить в бой. Он был
Больше, сильнее и агрессивнее меня, и мне всегда порядком доставалось в этих схватках.
Но только до 24 октября 1978 года, который стал поистине красным днем в моем
Календаре.
Мы были в саду за домом. Каменная серая громада вырисовывалась в отдалении сквозь
Сеть оголенных ивовых ветвей. Запах скошенной накануне травы наполнял холодный воздух.
Мы бегали среди деревьев, задыхаясь и вздымая волны янтарно-красных листьев. Одеты мы
Были сразу в несколько рубашек, жилетов, свитеров и шарфов, не говоря уже о страстно
Ненавидимых нами варежках на резиночке, тянувшейся под нашими куртками от одной
Варежки до другой.
Бобби мчался за мной, выкрикивая по очереди все ругательства, какие только знал.
Если вам случалось убегать от разъяренного добермана-пинчера, то вы можете представить
Себе, что я чувствовал. Я был перепуган и не хотел верить, что это действительно
Происходит со мной. Затем его руки обхватили мою лодыжку, и я бухнулся носом прямо в
Кучу листьев. Он взгромоздился мне на спину, прижимая меня своим весом к земле.
В ужасе оттого, что попался, я завопил, и как раз в тот момент, когда рот у меня был
Широко раскрыт, Бобби ткнул меня носом в землю. Внезапно я обнаружил, что не могу
Дышать – сухие листья встали у меня пробкой в горле. Я хотел встать, но Бобби решил, что
Это попытка оказать ему сопротивление, и принялся злобно прыгать на моей спине. При этом
Воздух, остававшийся у меня в груди, вырвался наружу вместе с листьями, и я наконец
Свободно вздохнул. Я не мог поверить, что мне так повезло. На протяжении всего
Нескольких секунд Бобби едва не удалось прикончить меня, пусть даже неумышленно, и тут
|
|
|
же спасти от смерти. Если бы он знал, какой момент он упустил!
Что произошло вслед за этим, я помню смутно. В голове у меня не было ясности.
Какая-то вспышка перед глазами, прилив гнева, и вот я уже сижу верхом на Бобби и молочу
Его по лицу своими кулачками в варежках. Помню, я еще подумал, что, если бы не варежки,
Его физиономии пришлось бы гораздо хуже.
Я перестал колотить его, увидев кровь, хлынувшую у него из носа. Я сидел и смотрел,
Как она течет. И никак не мог поверить, что это моих рук дело.
Тут посыпались проклятия.
Но на это мне было наплевать.
Я хотел уязвить его как можно сильнее, и тут мне как раз представилась такая
Возможность. Схватив его за воротник обеими руками, я приблизил его лицо к своему и
Спокойным, угрожающим тоном поведал ему о том, что Винсент все это время только
Притворялся слепым, что он терпеть не может Бобби и разыграл этот спектакль для того,
Чтобы не смотреть на него. Я открыл ему, в общем-то, только часть правды, наиболее
Неприятную и слегка искаженную, как раз такую, которая была бы для него самой
Болезненной.
Конечно, мой рассказ был сочинен на скорую руку. Но, учитывая, что я
Импровизировал, в целом я, по-моему, выступил неплохо.
К сожалению, однако, я не продумал возможные последствия и поэтому оказался
Совершенно не подготовлен к тому, что вскоре произошло.
Но что поделать?
Как говорил Виски, бывают в жизни огорчения.
Января 1980 года
«В» – Вурдалак
ЯНВАРЬ
Я потерял дневник за предыдущий год, но это не страшно, потому что ничего
Существенного в это время не произошло, за исключением того, что Бобби подкараулил
Винсента и убедился, что я сказал ему правду. По части всяких гадостей он был очень
Изобретателен.
Осуществил он свой замысел, естественно, ночью. Винсент совершил обычную
Перебежку на чердак и заперся там. Бобби, очевидно, был предельно осмотрителен, – я даже
Не заметил, как он выскользнул из комнаты.
Перед ступеньками, ведущими в студию Винсента, есть небольшой коридор. По обеим
|
|
|
Сторонам коридора находятся двери кладовок. Бобби протянул поперек коридора яркую
Желтую бечевку, привязав ее к ручкам этих двух дверей. Зрячий человек, в отличие от
Слепого, сразу мог заметить ее. После этого Бобби спрятался за углом и стал ждать.
Ждал он долго.
Три часа спустя Винсент вышел из студии и спустился по ступенькам. Не доходя до
Бечевки он остановился, почесал затылок и отвязал ее.
Бобби проплакал всю ночь до утра.
Утром он сказал мне, что повысил рейтинг Винсента. Прежде первые строчки в его
Списке занимали я и мистер Гудли.
После этого Бобби стал очень тих и спокоен.
Вел себя исключительно примерно, и это пугало меня. Весь этот год он почти не
Вытворял своих штучек, даже не изводил меня песенкой о моих родителях, Я трясся от
Страха, не понимая, что у него на уме. Уж лучше бы он оставался злобным гаденышем – по
Крайней мере, знаешь, чего от него можно ожидать и имеешь возможность как-то к этому
Подготовиться.
А тут я знал только одно – он что-то замышляет.
Все, что мне оставалось, – это ждать.
Вот я и ждал.
Целый год, чтоб ему.
И ничего.
Мне даже приходило в голову, уж не стал ли он по какой-то необъяснимой причине тем
Нормальным любящим братом, каким, по идее, и задумал его Господь.
Но все это было сплошное притворство.
Я могу это утверждать после того, как увидел, как он душит котенка.
Это был бездомный котенок. Его родители жили под сараем позади дома, и в летние
Месяцы мы наблюдали, как все члены семейства играют и гоняются друг за другом. Винсент
И мистер Гудли каждое утро давали им теплое молоко, мясные обрезки и горы кошачьего
|
|
|
