Финал фильма: от эпизода с поездом к возвращению в прежний мир

Финал фильма: от эпизода с поездом к возвращению в прежний мир

Длинная сцена в конце фильма с того момента, как Сэн садится в поезд, вызывает множество вопросов. Здесь возможны различные интерпретации. Это момент удивительного спокойствия, когда неявно перед зрителем всплывает много символов и аллегорий, с которыми предстоит разобраться. Камадзи предупреждает Сэн, что поезд идет только в одну сторону и обратного рейса нет. Таким образом, можно рассматривать это путешествие как аллегорию жизни, ход которой нельзя повернуть вспять. Героиня это принимает с удивительной невозмутимостью и решимостью, которые контрастируют с ее недовольством во время поездки в начале фильма. Будучи гиперопекаемым ребенком, она стала сэмпай (опытной, «товарищем, стоящим впереди») как для Бо, так и для Безликого. Иными словами, это путешествие становится своего рода переходом из детства в отрочество и юность (любопытно, что на локомотиве поезда стоит отметка «Центральный путь»). И все же движение поезда отмечено печатью некоторой мрачности и тоски: пассажиры внутри – тени, как и Безликий, они безжизненны и бессловесны. И контролер, и пассажиры действуют машинально. Никто из них не издает ни звука, один похож на другого, и каждый терпеливо ждет своей станции. Что это за образ? Неужели это люди, которые покинули мир духов, что почти удалось Тихиро?

Или это намек на общественный транспорт Токио (в особенности на пригородные поезда и метро), где люди не разговаривают и пребывают в разобщенном[81] ожидании? На одной из станций можно разглядеть маленькую девочку, которая, как Хатико[82], ждет кого‑ то уже целую вечность… Быть может, она надеется на чье‑ то возвращение, как на это надеялись тысячи японцев в послевоенное время, продолжавших ждать с фронта своих близких?

После всех приключений Тихиро оказывается в «своем» мире, где ее встречают родители, которые называют ее по имени и, кажется, ничего не помнят. Как и в мифе об Орфее[83], девочка не должна оглядываться, когда она возвращается, – и она неукоснительно следует этому указанию Хаку. Выходит, Тихиро осознает, что произошло нечто необыкновенное. Замечание Дзэнибы о том, что есть вещи, которые не забываются, это подтверждает. Однако некоторые воспоминания ни к чему хорошему не приводят. Веревочка‑ амулет, которую оставила ей колдунья, – тому подтверждение. Только родителей Тихиро это путешествие не изменило – ограниченные в своем восприятии, они забыли, что были свиньями, и остались бы таковыми, если бы не их дочь. Не исключено, что внутренней метаморфозы с ними не произошло.

Ходячий замок (2004)

Экранизация, которую часто неверно истолковывали

Еще во время работы над фильмом «Унесенные призраками» студия Ghibli решила, что ее следующим фильмом будет экранизация романа Дианы Уинн Джонс, британской писательницы‑ фантастки, скончавшейся в 2011 году. Ее роман «Ходячий замок» был опубликован в 1986 году. Изначально постановку хотели доверить приглашенному режиссеру Мамору Хосода, признанному мультипликатору, который на тот момент был известен постановкой двух фильмов по франшизе «Дигимон». Хосода покинул проект, когда раскадровки были уже почти полностью разработаны. По официальной версии – в результате разногласий относительно формы, однако поговаривают, что молодой режиссер не поладил с главным аниматором студии Кацуя Кондо. Имя Мамору Хосода можно найти среди членов команды шестого фильма «One Piece. Большой куш» (он может показаться аллегорической версией этого эпизода его карьеры, когда команда «пиратов соломенной шляпы» сталкивается с мошенниками), затем были более индивидуальные проекты: «Девочка, покорившая время» (2006 г. ), «Летние войны» (2009 г. ), «Волчьи дети Амэ и Юки» (2012 г. ), «Ученик чудовища» (2015 г. ) и затем «Мирай из будущего» (2018 г. ).

ハ ウ ル の 動 く 城 Hauru no Ugoku Shiro (дословно – «Движущийся замок Хаула») был оставлен недоработанным, пока в начале 2003 года за него не взялся лично Хаяо Миядзаки. Мастер создал версию, которая лишь отчасти была вдохновлена оригинальным романом. Миядзаки рассказывает свою собственную историю – словно создает лоскутное одеяло из идей, не столько работающих на сценарий, сколько являющихся попытками осмыслить свое существование.

В конечном итоге «Ходячий замок» показался более тяжелым фильмом даже тем, кто хорошо знаком со вселенной Миядзаки. Порой складывается ощущение, что в нем попытались соединить несовместимое и сделать слишком тривиальную развязку для такого сложного сюжета. Этот девятый по счету фильм Миядзаки был хорошо принят публикой, когда только вышел в кинотеатрах. Количество посмотревших, конечно, было ниже, чем у «Унесенных призраками», но приближалось к «Принцессе Мононоке». Через несколько недель проката количество проданных билетов резко упало из‑ за в целом менее хвалебной критики и, возможно, в первую очередь – из‑ за малого количества восторженных отзывов. Студия Ghibli не желала давать комментарии прессе, из‑ за чего журналисты были настроены неоднозначно. Студия была недовольна тем, что «Ходячий замок» приняли не так хорошо, как ожидалось, и критиковали за разрыв с традицией. Каждый остался при своем мнении.