Проработка локального архетипа

На варварском уровне проработки локального архетипа человек иногда прыгает от одной детали объекта к другой с необыкновенной легкостью, не успевая толком ее рассмотреть и оценить, а иногда, наоборот, застревает на одном месте надолго, причем все усилия окружающих (и самой судьбы) сдвинуть его с занимаемых позиций оказываются безуспешными. Для этого уровня характерен совершенно случайный, спонтанный, неуправляемый выбор очередного фрагмента рассмотрения и глубокая убежденность человека в том, что он имеет на это полное право. Мысль о том, что для рассмотрения данной детали нужны определенная санкция и определенные усилия, здесь не появляется даже в зачаточной форме.

Характерная черта этого уровня — поверхностность рассмотрения данной детали в сочетании с глубокой убежденностью, что рассматриваемый в данный момент элемент (ракурс, угол зрения) — самый важный из всех возможных. В каком-то (нехорошем) смысле этот уровень означает максимальную свободу и минимальную ответственность человека за рассмотрение объекта. Так ребенок, оказавшись впервые на большом детском празднике, крутит головой сразу во все стороны, бегает вприпрыжку от одного необычайного зрелища к другому и глотает без счета соблазнительные лакомства, не обращая никакого внимания на одергивающие замечания старших.

На варварски-локальном уровне человек не задумывается ни о соотношениях данной детали объекта с другими его деталями, ни о ее месте в нем как в едином целом. Ее связи с другими частями, даже соседними, попросту ускользают от его внимания, и он не замечает, сколь поверхностно, ограниченно, искаженно и дефектно его видение; более того, он вовсе не считает его таковым, считая, что то, что он видит, и есть полное, законченное и исчерпывающее знание. И его не смущает то, что через минуту, слегка сменив ракурс видения или перейдя на соседнюю область, он увидит и ощутит нечто совсем другое, совершенно не сопрягающееся с прежним его видением. Вот пример монолога человека, твердо стоящего на этом уровне:

— А вчера иду из продуктового — взяла у Мани творогу полкило — никуда не смотрю — под ногами булыжник — хлоп на живот — локоть вдребезги — кровища — этот в беретике подбегает — еле домой доплелась — а передо мной-то в очереди такая поганка стояла — чаю напилась, а бинтик-то мне берет этот примотал...

На этом уровне характерно как бы отождествление целого с рассматриваемой в данный момент его частью; в речи это явление называется синекдохой — оборотом, когда вместо официального имени или названия объекта используется его часть, свойство и т. п. (например, в вышеприведенном отрывке «берет» означает «молодой человек в берете»). В основе этого весьма распространенного в устной речи приема лежит подсознательное убеждение, что целое сводится к своей наблюдаемой в данный момент части, что также свойственно варварскому уровню проработки локального архетипа. При этом человек как-то не замечает, что рассматривая разные части или аспекты целого объекта, он, пользуясь таким приемом, выносит об этом объекте несовместимые, а то и прямо противоположные суждения — но это его в принципе не смущает: «Петька мой не предупредил, вчера явился в двенадцать ночи, все сердце изболелось, гад, глазки ясные, красавчик кудрявый, золотце мое ненаглядное!»

Другой характерной для варварского уровня чертой является крайне невнимательное отношение человека к объекту, фрагмент которого он рассматривает. Он вообще-то чувствует, что такой целостный, объемлющий объект существует, но не склонен придавать ему слишком большое значение, как-то определять и считать, что он сам по себе может влиять на восприятие части. Девиз локально-варварского уровня: часть важнее и интереснее целого! Поэтому нередко целое, объемлющее рассматриваемую человеком часть, не только мыслится им весьма туманно, но и незаметно для него существенно меняет свои очертания в процессе рассмотрения данной части. Например, дома, на работе и на встрече с друзьями человек на варварски-локальном уровне может с совершенно одинаковой интонацией употреблять местоимение «я», не замечая того, что смысл последнего в этих трех ситуациях совершенно различен: это становится очевидным, если оценить, например, авторитет данного человека в своей семье, фирме и дружеском круге.

На любительском уровне проработки локального архетипа у человека появляется некоторое чувство такта по отношению к рассматриваемой им части целого. Это качественно новое переживание по сравнению с предыдущим уровнем, и оно связано с утерей значительной части свободы перемещения по объекту, свойственной варварскому уровню. Именно, человек начинает чувствовать некоторое уважение к предмету своего внимания, и понимать, что для того, чтобы должным образом рассмотреть видимый им в данный момент фрагмент целостного объекта, ему нужно потратить некоторое количество усилий и времени, и пока он этого не сделает, его видение и суждения будут поверхностными. Кроме того, на любительском уровне обнаруживается, что есть определенная логическая последовательность рассмотрения частей объекта, и частое нарушение этой логики ведет к неприятным последствиям: например, у человека начинает рябить в глазах и он вообще перестает воспринимать и понимать что-либо. Эта логика заключается, например, в том, что в процессе рассмотрения данного элемента объекта следует изучить его связи (хотя бы основные) с другими элементами того же объекта, соседние, выше— и нижестоящие элементы, и выбирать следующий фрагмент рассмотрения на основе этой информации. Например, придя в гости, где присутствует множество совершенно незнакомых людей, не нужно хаотично спрашивать имена всех, кто попадется под руку. Гораздо правильнее выяснить, кто здесь хозяин и хозяйка; затем спросить, присутствуют ли в собрании их родственники, близкие друзья, коллеги по работе; после этого перейти к родственникам хозяев, затем к их друзьям и т. д.

На любительском уровне теряется наивная априорная уверенность человека в том, что данный фрагмент целого может быть произвольно выбран: оказывается, что, во-первых, это иногда довольно трудоемкая процедура, а во-вторых, и здесь нет полной свободы, так как у целого есть свое мнение на тему того, какие его части и как следует рассматривать, и неучет этого мнения может привести к неприятным последствиям. Это хорошо знают воспитатели и администраторы: часто совершенно невозможно разрешить конфликт, пусть даже незначительный, оставаясь в рамках непосредственных взаимных претензий участников. «Он меня ударил!» — «А он меня обманул и вообще первый начал!» Понятно, что для того, чтобы успокоить и ввести в разум участников конфликта, необходимо существенно расширить рамки рассмотрения ситуации, выяснить ее предысторию, коснуться основ мировоззрения участников, напомнить им о понятиях долга перед младшими и уважении к старшим, предложить программу будущих действий и т. д.

В аналогичной ситуации оказывается исследователь, изучающий любой элемент сложной системы: без учета его взаимоотношений с другими элементами оказывается совершенно невозможным понять его существование, и выделение относительно изолированного фрагмента среды, содержащего данный элемент, является сложным искусством, которое человеком на любительском уровне лишь начинает осваиваться.

Другими словами, на любительском уровне человек уже воспринимает влияние других элементов объекта на рассматриваемую им часть и лучше чувствует объект в целом, и хотя тот по-прежнему остается в некоторой дымке, но его общие контуры уже прорисовываются. Так поэт-любитель, мучаясь над неуклюжей строчкой, в какой-то момент остро ощущает, что причиной его неудачи является не плохой комбинаторный талант или недостаточная память, а плохое знакомство с литературным языком, который и отказывает ему в своем покровительстве; и ему приходит в голову очень неприятная мысль, что порой лучше выучить наизусть десять хороших чужих стихотворений, чем написать одно плохое свое.

Итак, любительскому уровню свойственно более глубокое отношение человека к рассматриваемому им элементу, и осознание того, что это рассмотрение является заведомо неполным — в частности, из-за обнаруживаемых явно и ощущаемых интуитивно связей этого элемента с другими частями объекта. Это служит для человека уточняющим импульсом для дальнейшего направления внимания и прибавляет скромности в оценке своего понимания: здесь нередко можно услышать такие отзывы о себе, как: «и я увидел, что ничего еще толком не понимаю», «век живи, век учись, дураком помрешь» и т. п. Здесь намеки целого на то, какое внимание должно быть уделено каждой его части человеком почти не воспринимаются — они становятся явственно слышны лишь на профессиональном уровне.

На любительском уровне находящаяся в центре внимания часть объекта по-прежнему кажется ему самой интересной из всех — но он чувствует, что другие его части тоже по-своему не лишены интереса и через некоторое время их тоже имеет смысл рассмотреть, тем более, что знание данного фрагмента прольет на них дополнительный свет (на варварском уровне человек смотрит на каждый новый кусок объекта, полностью забывая обо всех предыдущих; если он подобным образом относится к своему жизненному опыту, то о нем говорят: «хоть кол на голове теши»). Кроме того, с каждым новым изученным фрагментом объекта у человека улучшается интуитивное представление о нем как о целом, чего на варварском уровне не происходит. Поэтому для любительского уровня не характерно отождествление объекта с его рассматриваемой в данный момент частью: человек ясно понимает, что они не похожи и не сопоставимы. Синекдоха в данном случае если и используется, то не по прямому смыслу, а подчеркнуто иронически или иносказательно. «Твои мечты сегодня вечером зайдут», — сообщает мать своей юной дочери, имея в виду предмет ее влюбленности.

На профессиональном уровне проработки локального архетипа человек с чрезвычайной осторожностью и вниманием выбирает фрагмент целостного объекта, который он будет рассматривать. В некоторых случаях он готов потратить на этот выбор большие усилия, зная, что иначе он вырвет из объекта кусок, как говорится, «с мясом», что создаст много хаоса и неразберихи. Приблизительно такая задача стоит перед президентом страны, формирующим правительство и определяющим спектр задач для каждого своего министра: ясно, что, при всей обширности этого спектра, он должен быть разумно ограничен, а иначе каждый из министров будет фактически заниматься делами всей страны, и к добру это не приведет.

На профессиональном уровне человек, рассматривая элемент целого, хорошо видит его разнообразные связи со всеми остальными элементами. Кроме того, он может быстро переместить свое внимание на другой элемент или фрагмент целого, не забывая о предыдущем, что дает ему большие преимущества: особенно тонкие подробности лучше всего просматриваются из глубины или сбоку.

Профессионально-локальный взгляд на часть объекта всегда предполагает хорошее представление человека об объекте в целом, который ощущается при локальном взгляде как определенный (и весьма существенный) фон, на котором располагается данная часть. Профессионализм заключается в умении человека хорошо видеть этот фон, например, быстро замечать его изменения при изменениях объекта, происходящих в совершенно других, может быть, весьма отдаленных его частях. При этом рассматриваемая в данный момент часть в чем-то сразу меняется, и человек умеет это увидеть. Так, экстрасенсы говорят, что фотографии меняются после смерти изображенных на них людей, а настоящий влюбленный всегда заметит сияние почтового ящика, в котором лежит заветное письмо.

На профессиональном уровне приобретает чрезвычайно важную роль не только правильный выбор фрагмента рассмотрения и способа его рассмотрения, но и последовательность рассматриваемых фрагментов целого. При этом подсказки, какой фрагмент следует рассматривать далее, идут как со стороны предыдущего фрагмента (когда он в должной степени изучен), так и со стороны объекта в целом. Так детектив осматривает место преступления в поисках улик, оставленных преступником, так опытная домохозяйка обходит дом, планируя в уме последовательность его уборки, так хороший писатель ищет способ передать в словах картины, возникающие в его воображении.

Девиз варварского уровня: «Часть, на которую я сейчас смотрю, важнее и интереснее всех остальных частей и тем более целого» на профессиональном уровне пересматривается и звучит приблизительно так: «Часть может быть воспринята лишь после изучения других частей и на основе знания целого» — но убеждение, что часть интереснее и богаче целого, сохраняется и здесь.