Кто фальсифицирует?

В последнем номере «The Religio-Philosophical Journal» (27 февраля), вышедшем в филадельфийском отделении, опубликована статья под редакцией д-ра Чайлда с весьма поэтическим названием «После бури выглянуло солнце», где мы читаем:

«Я терпеливо ожидал, пока утихнет ажиотаж вокруг дела Холмсов. Теперь же собираюсь ответить на некоторые вопросы и сделать несколько заявлений».

Далее: «Все рассказы о моем знакомстве с миссис Уайт – чистейшая ложь».

И ниже: «Я не буду обращать внимание на разные сообщения о моих финансовых делах; хочу только сказать, что мне причитается определенная сумма за ссуду Холмсам».

Я требую, чтобы мне предоставили право ответить на три вышеприведенные заявления, тем более, что второе из них бесцеремонно возводит меня в ранг лжецов. По моему скромному суждению, если и существует что-либо, заслуживающее большего презрения, чем ложь, так это сам лжец.

На все остальное в этом письме – редакционной статье – называйте это как угодно, ответить невозможно, а почему – читатель узнает, когда прочтет ее. Когда сердитый мистер Пэнкс (в «Крошке Доррит») отшлепал доброго Кристофера Кэсби, этот почтенный патриарх только кротко устремил свои голубые глаза к небу и улыбнулся еще более кроткой улыбкой. Д-р Чайлд, которого столь изрядно помотало и отшлепало общественное мнение, улыбается так же мило, как и мистер Кэсби, говорит о «солнце» и уверяет своих назойливых обвинителей, что «все это ложь».

Не знаю, откуда появилось «солнце». Наверное, из глубины невинного сердца доктора. Что же до меня, то со времени приезда в Филадельфию я видела лишь слякоть и грязь – слякоть на улице и грязь в этой поднадоевшей всем загадке Кети Кинг.

Я бы настоятельно советовала д-ру Чайлду не обвинять меня в «фальсификации» и не награждать какими-либо другими эпитетами. То, что я говорю, я могу доказать – и всегда готова это сделать. Если же он не участвовал в этом преступном обмане, то пусть «встанет и объяснит». Если он сможет оправдаться, я первая порадуюсь за него и публично принесу самые искренние извинения за «ошибочные подозрения» относительно его участия в этом деле; но пусть он сначала докажет свою невиновность. Грубостью ничего не докажешь, и доктор не может рассчитывать на победу, обвиняя в «фальсификации» других. Если же он не прекратит употреблять эпитеты, не подкрепленные вескими доказательствами – он рискует, как в игре в бадминтон, получить назад посланный им снаряд, и возможно, что тот ударит его гораздо сильнее, чем он рассчитывал.

В своей статье д-р Чайлд пишет: «Все рассказы о моем знакомстве с миссис Уайт – ложь. Я действительно два-три раза пропускал ее, но при входе и в холле было так темно, что узнать ни ее, ни кого-либо другого было просто никак невозможно. Я видел ее несколько раз и знал, что она походила на Кети Кинг больше, нежели мистер (? ) или миссис Холмс... »

Mirabile dictu! Это даже похлеще нашего ученого друга доктора Бэрда! Тот полностью отрицает не только «материализацию», которую еще предстоит доказать всему миру, но и любой спиритический феномен. А д-р Чайлд отрицает свое знакомство с дамой, которую, по собственному признанию, он «несколько раз видел» и принимал в своем офисе, где ее неоднократно видели и другие – и в то же самое время соглашается, что «знал, что она походила на Кети Кинг» и так далее. Кстати, у всех нас сложилось впечатление, будто д-р Чайлд признался в «The Inquirer», что он в первый раз увидел миссис Уайт и узнал в ней Кети Кинг только в то утро, когда она давала письменное показание под присягой в офисе мирового судьи. Скорее всего, это также была «фальсификация». В «The Religio-Philosophical Journal» за 27 октября 1874 года д-р Чайлд пишет:

«Ваше сообщение ни на минуту не может заставить меня усомниться в нашей Кети Кинг, поскольку она приходит и разговаривает со мной каждый день. Несколько раз Кети приходила ко мне и просила меня и мистера Оуэна пойти туда [то есть к Холмсам]; она рассказывала нам обоим то, что говорила мне одному».

Выяснил ли д-р Чайлд, где была миссис Уайт, когда его посещали духи?

«Что касается миссис Уайт, то я хорошо знаю ее. Я много раз пропускал ее в дом. Я видел ее там во время продолжения феноменов в Блиссфилде. Потом она уехала в Массачусетс».

И все же доктор уверяет нас, что не был знаком с миссис Уайт. Какое же значение, в таком случае, он придает слову «знакомство»? Разве он не ходил в отсутствие Холмсов к ним домой, не разговаривал и даже не ссорился с ней? Несомненно, это еще одна сфабрикованная история. Пусть д-р Чайлд только попробует, если посмеет, еще раз употребить слово «фальсификация» по отношению ко мне, особенно после того, как он прочтет некое заявление, которое я приберегла напоследок.

Во всей этой жалкой надувательской истории «разоблачения», предпринятого слишком материальным духом-дамой, нам не предложили ни одного разумного объяснения, хотя бы даже одного-единственного факта. Все началось с фальшивой биографии и грозит закончиться фальшивой дуэлью, ибо каждая дуэль требует, по крайней мере, участия двоих, но д-р Чайлд предпочитает извлекать солнечный свет из невозмутимости собственной души и ждать, пока утихнет шторм, нежели сражаться, как настоящий мужчина, за свое доброе имя. Он пишет, что «не будет обращать внимания» на разговоры о своих мелких спекулятивных сделках с Холмсами. Он уверяет, что именно они должны ему деньги. Очень может быть, только это нисколько не меняет того факта, что он платил им по 10 долларов за сеанс, прикарманивая себе все остальное. Осмелится ли он отрицать это? Холмсы утверждают нечто обратное, и письменные показания разных свидетелей подтверждают их слова.

Некоторым Холмсы могут показаться негодяями, а в глазах наиболее предвзятых они будут единственно таковыми; но до тех пор, пока их заявления не будут опровергнуты, их словам можно доверять так же, как и словам д-ра Чайлда; да, даже на суде «медиумы Холмсы» будут сидеть на одной скамье с любым спиритическим пророком или ясновидцем, которого посещали те же духи, что и Холмсов. Пока д-р Чайлд не докажет законным путем, что Холмсы обманщики, а он невиновен, почему им нельзя верить так же, как и ему?

С момента возникновения загадки Кети Кинг, хотя все и обвиняли Холмсов, никто – насколько мне известно, даже д-р Чайлд – не доказал и не пытался доказать невиновность их бывшего кассира и регистратора. Тот факт, что каждое слово бывшего лидера и президента филадельфийских спиритуалистов будет подхвачено всеми спиритическими изданиями (и здесь мы должны с удивлением признать, что он не спешит воспользоваться такой возможностью), а любое заявление Холмсов скорее всего будет отвергнуто, вовсе не означает, что виноваты лишь они одни; это только покажет, что несмотря на божественную истину нашей веры и доктрины наших незримых хранителей, некоторые спиритуалисты не научились у них справедливости и непредвзятости.

«Медиумов» Холмсов преследуют – и это только справедливо, ибо они сами признались в подделке фотографий; к тому же, пока нельзя доказать, что они были под контролем ложных духов, их собственные уста будут осуждать их; но вот что менее справедливо – так это то, что их кругом оклеветали и опорочили, возложив на них одних весь груз преступления, в котором из-за каждого угла выглядывают сообщники. Никто, похоже, не горит желанием помочь им – этим двум беспомощным, не имеющим связей существам, которые, если и согрешили, то по слабости и невежеству; никто не хочет заняться их делом, чтобы, восстановив справедливость по отношению к ним, воздать справедливость и делу истины. Если их вина ясна, как божий день, то разве не нелепо, что их партнер, д-р Чайлд, удивляется подозрениям на свой счет! В истории известна только одна личность – законная супруга великого Цезаря – чье имя, по закону, было вне подозрений. Думаю, что если д-р Чайлд, в силу природных качеств, и претендует на произвольно присвоенное имя «отца-исповедника» Кети Кинг, то у него нет никаких прав разделять непогрешимость мадам Цезарь. Поскольку я абсолютно в этом уверена и, более того, горю нетерпением дополнить список вопросов по данному делу, по крайней мере, одним только фактом, то сообщу читателям следующее:

Фотография «Кети» оказалась подделкой, обманом доверчивой публики, ибо на ней была изображена миссис Уайт. Это подтверждает сама «подвыпившая» красавица в своей вымышленной автобиографии (гранки которой правил д-р Чайлд), а также письменное признание Холмсов, и, наконец, сам д-р Чайлд.

Из нескольких фальшивых фотографий этого мнимого духа самой фальшивой объявили ту (в основном, на основании показаний, подтвержденных д-ром Чайлдом и засвидетельствованных его подписью), где самозванка Кети Кинг стоит позади своего медиума.

Воплотить в жизнь столь тонкий обман было так сложно, что Холмсам пришлось посвятить в тайну своего заговора фотографа.

Теперь д-р Чайлд отрицает, что позировал для этих фотографий. И отрицает это категорически – он даже говорит (этому есть свидетели и доказательства), что в то время, когда делали эти фотографии, он находился за 400 миль от города. И это действительно так, да благословит Господь его провидческую душу! Он медитировал и болтал с нимфами и гоблинами у Ниагарского водопада, так что если он заявит о своем алиби – на сей раз это будет не «фальсификация», а правда.

К несчастью для правдивого д-ра Чайлда, «чью репутацию, честность и высокие моральные качества никто не ставит под сомнение». (Здесь мы цитируем слова «честность» и «истина», прозрачные псевдонимы «любителя» расследовать, разоблачать и писать под покровом таинственности, который пытался дать дружеский шлепок доктору в двух статьях – и в обеих потерпел неудачу).

К несчастью для X. Т. Чайлда, в некий недобрый час его посетило вдохновение написать статью, но, забыв мудрый девиз: Verba volant, scripta manent, – он опубликовал ее 16 ноября в «The Daily Graphic», вместе с фотографиями Джона и Кети Кинг.

Вот этот букет доказательств правдивого человека, «чьи высокие моральные качества никто не ставит под сомнение».