Потенциальные и скрытые семы

И ИХ АКТУАЛИЗАЦИЯ В АНГЛИЙСКОМ

ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ

I

К числу проблем семасиологии, заслуживающих внимания, но до сих пор малоизученных, относится вопрос о «скрытых компонентах» лексического значения слова, рас-смотренный Р.С.Гинзбург в ее последней статье (Гинзбург Р.С. Значение слова и методика компонентного анализа // Иностр. языки в школе. 1978. № 5. С. 25). Под скрытыми компонентами Р.С.Гинзбург понимает те компоненты, которые выявляются через сочетаемостные возможности. Поскольку сочетаемость имеет в каждом языке свои особенности, скрытые компоненты оказываются специфическими для каждого языка и обусловлены лингвистически.

В указанной статье скрытые семы рассматриваются пре-имущественно на примере сем пола и возраста. Прилагатель-ное pretty, например, сочетаясь с названиями лиц, предпола-гает семы молодости и женского пола. Сочетание pretty с существительными, означающими лиц пожилого возраста, неестественно (*а pretty old woman). Существование скрытых сем доказывается, таким образом, от противного: ограничение на сочетаемость дает повод предположить наличие семы, препятствующей соединению.

Р.С.Гинзбург всегда интересовало рассмотрение сложных связей лингвистического и экстралингвистического в значении слова (Ginzburg R. Meaning and the Relation Between Intra-Linguistic and Extra- Linguistic Factors in Lexical Unity // Journal of Literary Semantics. 1975. № 3; ее же: О двух уровнях семантического анализа // Actcs du X Congres International des| linguistes. Bucarest, 1970). Она отмечала, что в классическом компонентном анализе компоненты соответствуют сущност-ным характеристикам названных словом объектов действи-тельности, но что успешно проводился он только на закрытых лексических системах (термины родства, названия цветов), a подход с точки зрения сочетаемости дает возможность выйти за пределы подобных систем.

Предложенная концепция скрытого компонента значения,

выявляемого через сочетаемость, представляется очень полез-

ной практически, и задача настоящей статьи состоит в том,

чтобы попытаться включить такие компоненты в общую схему

семного анализа, учитывающую как внутрилингвистические, так и экстралингвистические факторы. Среди сущностных, т.е. о6условленных референтной отнесенностью, т.е. экстралингвистически, компонентов значения имеются, как мы постараемся показать, аналоги скрытым компонентам, а именно импликациональные компоненты значения. Импли-канационал — это потенциальные семы, зависящие от свойств называемого словом предмета реальной действитель-ности, которые не вошли в первичную номинацию, но потенциально возможны при вторичной номинации, оккази-ональной или закрепленной в ЛСВ. В основе импликационала лежат не только научные, но и научно-популярные знания и просто общежитейские сведения.

Импликациональные компоненты являются дополнитель-

ными, факультативными и потенциальными и должны быть

противопоставлены обязательным, т.е. необходимым и доста-

точным, компонентам к интенсионалу. Классическим примером таких обязательных сем для слова woman, например, являются семы human, female, adult.

В дальнейшем изложении вместо термина «компонент»
будет использован синонимичный ему термин «сема», как
более короткий и не менее распространенный. Термин «сема»
почтителен еще и потому, что он не подчеркивает,
подобно термину «компонент», идею расщепления на части,
однако, не означает полного отказа от термина «компо-
нент», который широко принят и закреплен в термине
компонентный анализ». Терминоэлемент «скрытый», введен-­
ный Р.С.Гинзбург, необходимо сохранить, так как он хорошо
подчеркивает ее мысль о том, что в значении слова могут
объективно существовать семы, которые остаются незамечен-
ными лексикографами, но дают себя знать в ограничениях
сочетаемости. Статус этих компонентов предстоит еще подробно исследовать.

Поскольку импликационные семы в основное значение слова при первоначальной номинации не входят, но могут

 

54

55

проявиться при использовании слова в производном значении, а также при деривации, их удобно назвать потенциальными. Актуализация потенциальных сем происходит в речи. Если они в дальнейшем в языке закрепляются, то они могут в том или в ином лингвистическом варианте стать основными.

II

Перейдем теперь к рассмотрению возможных типов и их места в лексическом значении. По определению Юджина Найды, значение, рассматриваемое с точки зрения компо­нентного анализа, есть множество необходимых и достаточных признаков понятия, которое позволяет говорящему разграни­чить референционные возможности любой лексической еди-ницы, которая может входить в то же семантическое поле (Nida E. Componential Analysis of Meaning. The Hague; Paris, 1975. P. 26). Значение, понимаемое в таком смысле, соответствует тому, о котором пишет Р.С.Гинзбург как о принятом в классическом компонентном анализе, и тому, которое теперь многие называют интенсионалом, проти- вопоставляя его импликационалу.

Для уяснения различия между импликационалом и интенсионалом целесообразно напомнить, что А.А.По- тебня писал о том, что помимо значения с минимальным набором признаков, которое он назвал «ближайшим значе-нием», существует еще «дальнейшее значение», которое соответствует научному понятию о предмете и которым, по мнению А.А.Потебни, лингвистика заниматься не должна (Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. I—П. (М.,.. 1958. С. 19). В полемике по этому вопросу многие лингвисты, принимая первую часть тезиса А.А.Потебни, возражали против второй. Действительно, с повышением культурного уровня народа — носителя языка — «ближайшее значение» приближается к «дальнейшему значению», хотя последнее с развитием науки не стоит на месте. Вопрос этот очень сложный. Даже если два этих крайних типа допускают разграничение в общем плане, то степень их схождения зависит от тезауруса каждого индивида. Дело осложняется еще и тем, что одно и то же слово в разных науках получает

различное терминологическое наполнение. И, наконец, по самой природе обозначаемого далеко не все слова в языке могут иметь терминологическое значение, поскольку не все выражают научные понятия и изучаются какими-либо науками, помимо языкознания. Совершенно различны поэтому возможности компонентного анализа для таких слов, как light gloom.

Число работ, посвященных компонентному анализу, как в нашей стране, так и за рубежом очень велико. Но итогового описания всего достигнутого в этой области обнаружить не удалось.

Задача состоит в том, чтобы собрать возможно более полный комплекс признаков, дающий возможность подробно описать разные типы сем. С этой целью попытаемся привести в систему характеристики, предложенные в семасиологической литературе.

Выше уже говорилось о противопоставлении сем, обусловленных экстралингвистически, т.е. зависящих от знания свойств называемых референтов, и сем, лингвистически обусловленных свойствами языка, т.е. сочетаемостью (скрытые семы) или грамматическим строем (частиречные семы), а также о противопоставленности обязательных сем, т.е. сем, необходимых и достаточных для основного значения, и сем дополнительных, потенциальных, которые могут актуализироваться и стать обязательными в производных значениях. Деление на обязательные и дополнительные семы коррелирует, но не совпадает с делением на актуализированные и потенциальные.

С точки зрения иерархии семы подразделяются на маркеры и дистингвишеры или по логическому признаку на гиперсемы и гипосемы. В учебном пособии «Основы лексикологического исследования» Р.С.Гинзбург, характеризуя компонентный анализ по Дж.Дж.Катцу и Дж.А.Фодору, отмечает, что основные семантические элементы классифицируются и получают описание как иерархически организованные категории, причем каждая последующая категория является субкатегорией для предыдущей. Наиболее крупными компонентами значения являются категориальные семы предметности для существительного,

 

56

57

признаковости для прилагательного и т.д. Все остальные семь подразделяются на маркеры и дистингвишеры. Маркеры указывают черты, общие с другими классами лексических единиц, дистингвишеры индивидуализируют. В слове spinster, например, только сема («не бывшая в браке») — дистнигви-шер. Все остальные — маркеры (Гинзбург Р.С. Основы лексического исследования: Учебное пособие по лексиколо­гии. М., 1978).

С точки зрениям категориального статуса передаваемой информации архисемы, несущие значение части речи, противопоставляются всем остальным. Bring, например, имеет архисему глагола, которая оказывается более общей, чем присущие этому глаголу семы движения и каузативности, характерные не для всех глаголов (ср., например, thank, где этих сем нет). Семы движения и каузативности тоже категориальны, но они относят bring к классам, являющимся подмножеством класса глаголов, такие семы и называются маркерами или классемами. Последний термин, в силу ясной мотивированности, представляется более удачным. Классемы, в свою очередь, противопоставляются индивидуа-лизирующим семам, которые называют либо, как уже было сказано выше, дистингвишерами, либо дифференциальными или диагностирующими. Эти семы разграничивают значение в минимальных парах. Так, bring отличается от fetch тем, что указывает направление к говорящему, a fetch отличается bring тем, что означает движение от говорящего и обратно т.е. оба глагола имеют сему направленности, но неодинаковую.

По характеру обозначаемого понятия принято противо­поставлять терминологические и нетерминологические значе-ния слов. Семный состав терминологических значений обычно содержит больше элементов, которые выделяются легче. Компонентный анализ вторых затруднительнее, если не считать небольшого количества закрытых систем. Впрочем, нетерминологические значения слов, называющих предметы, изучаемые наукой, постепенно приближаются, как уже было сказано выше, к терминологическим, и выделение соответствующих признаков понятий, а следовательно, и сем становится все более строгим и объективным. Примером может служит слово fog, о котором подробнее будет сказано ниже. Или

такие слова из приведенного на с. 13 и 14 текста, как cosmos и earth.

Наиболее подробно понятие об импликационале разработано М.В.Никитиным, который, с одной стороны, признает, что «строго говоря, импликационал составляет не часть ценной семантики имени, а его "силовое поле". С другой стороны, он все же говорит об импликационале как о части значения, поскольку между интенсионалом и импликационалом нет жесткой границы» (Никитин М.В. Лексическое значение в слове и словосочетании. Владимир, 1974. С. 35). Получается как будто противоречие, но противоречие это снимается, если подойти к импликационалу как к потенциальным семам. Подчеркнем, что импликационал — важный фактор динамичности и адаптивности лексической системы языка, чутко реагирующий на открываемые человеческим познанием связи, существующие в объективном мире. Различие между импликационалом и «дальнейшим значением» А.А.Потебни состоит в том, что импликационал — не значение, а входящие в него семы и в том, что даже в обиходном, а не только в научном понятии могут быть признаки, которые не вошли первоначально в значение слова, но могут актуа-лизироваться в дальнейшем, поскольку называемое в слове явление реальной действительности имеет гораздо больше сторон, связей и признаков, чем понятие или значение. Пропущенные признаки могут возникнуть в памяти по ассоциации и способствовать возникновению новых значений, необязательно научных.

Существует немало слов, обозначающих предметы, признаки, действия, которые никакими науками не изучаются, но импликационал возможен и для них: to lure, to visit, cosy, lenient, gloom и т.п. Лексикографы вместо дефиниции обычно поясняют эти слова одним или несколькими синонимами. Лексикологи стремятся получить объективный результат, обращаясь к сочетаемости и обрабатывая материал статистически.

По характеру передаваемой информации и прагматическому статусу различают семы, относящиеся к денотативному, т.е. предметно-логическому, значению и коннота­тивные, т.е. связанные с отношениями оценки, эмоциями,

 

58

59

экспрессивностью и функционально-стилистической отнесен-ностью. Коннотативные семы отражают условия акта комму-никации и отношения говорящего к предмету речи, обстановке коммуникации и собеседникам, т.е. прагматику общения.

Узуальные семы, присущие слову в языке и указывае-мые словарями, противопоставляются семам окказиональ-ным, наведенным окружением. Окказиональной, например, является для слова fog сема лица в заглавии стихотворения Вистана Хью Одена «Спасибо, туман». Окказиональные семы времени появляются у существительных grief и sun в известных примерах полуотмеченных структур: a grief ago, all the sun long.

Сложным и малоизученным является вопрос о связи семного состава слов с разрешенной и запрещенной их сочетаемостью. Скрытые семы связаны с наложением на код ограничений. Их существование подтверждается невозможностью противоречащих им сочетаний. Изучение этого типа зависимости, из которых одни связаны с наложением на код ограничений, а другие (импликационал), напротив, с расширением возможностей использования знака, будет способствовать уяснению механизма адаптивности лексической системы.

Итак, семы могут быть: экстралингвистически и лингвистически обусловленными, обязательными и дополнительными, потенциальными и актуализированными, скрытыми и импликациональными. Возможны архисемы, классемы и дифференциальные семы, гипосемы и гиперсемы, терминологаческие и нетерминологические, денотативные и коннотативные, узуальные и окказиональные, запрещающие и разрешающие.

III

Теперь можно попытаться подробнее охарактеризовать скрытые семы, предложенные Р.С.Гинзбург. Рассмотрим скрытую и лингвистически обусловленную сему возраста в прилагательном chubby, запретительную применительно к сочетанию со словами, означающими лиц пожилого возраста, лингвистически проверяемую сочетаемостью. Это — дополнительная, т.е. не указанная словарями, сема. Обязательными для слова chubby являются архисема, отмечающая принадлеж-

60

ность слова к прилагательным, маркеры полноты и округлости и дистингвишер отнесенности преимущественно к лицу. Сему возраста в слове chubby можно тоже считать дистинктивной (дистингвишером), поскольку она отличает значение chubby от значения других прилагательных, указывающих полноту человекa: fat, stout, plump, buxom. В плане родо-видовых отношений это — гипосема, поскольку все упомянутые выше обязательные маркеры означают более общие, родовые понятия. Сему возраста для прилагательного chubby можно считать узуальной, поскольку примеры, которые даются в словарях, всегда показывают именно такую сочетаемость (a chubby child).

В упомянутой выше статье Р.С.Гинзбург показывается возможность скрытых сем у разных частей речи и приводится глагол giggle как содержащий скрытую сему женского пола. Разные словари определяют значение этого глагола по-разному. Указывается, что это смех глупый, смущенный, спазмодический. Сема пола здесь дополнительная — словари ее не отмечают. Обязательны семы: смех, прерывистость, глупость и коннотативная сема отрицательной оценки. Необязательность семы пола подтверждается еще и тем, что данный признак может нейтрализоваться и глагол этот может встре­титься и с подлежащим, означающим лицо мужского пола, т.е. он запрещающей силы не имеет, но бывает это редко и в определенных типах контекста. Сема пола является классемой довольно высокого ранга, поскольку она подчиняется родственно гиперсеме лица, но по отношению к этой гиперсеме является гипосемой.

Выше говорилось о том, что потенциальные семы могут актуализироваться в производных значениях или производных словах. У рассматриваемого глагола это происходит в виде довольно любопытной контаминации. Эта скрытая сема ассоциируется со словом giglet, giglot — «легкомысленная девушка», хотя этимологически они не связаны и giglet возникло путем добавления уменьшительного аффикса «-let» к среднеанглийскому gig, которое имело то же значение.

Для установления скрытых сем, на основании сочетае­мостных свойств слов, нужен специальный частотный словарь сочетаемости. Работа над созданием такого словаря ведется в нашей стране уже несколько лет, и в ней принимают участие

61

кафедры нескольких десятков институтов страны (см.: Вол­кова НА., Гинзбург Р.С. и др. Частотный словарь сочетае­мости современного английского языка. Ч. I: Принципы сос­тавления словаря: Методические указания по работе над словарем. М., 1971).

IV

Объем статьи ограничивает возможность подробно рас- смотреть методику работы над установлением импликацион-ных сем. Поэтому рассмотрим только возможность использо-вания энциклопедического словаря при рассмотрении импликационала слова fog. Слово fog и его русский эквивалент «туман» определяются в энциклопедическом словаре как скопление в приземном слое атмосферы мелких водяных капель или ледяных кристаллов, понижающее горизонтальную видимость до одного километра и менее. При видимости от одного до десяти километров помутнение атмосферы, вызван­ное присутствием капель или кристаллов, называют дымкой (mist, haze), а помутнение, вызванное пылью, дымом и другими твердыми частицами, — мглой (ср. smog). От облаков туман отличается тем, что возникает непосредственно у земной поверхности. Приводить все содержание энциклопедической статьи о тумане нет надобности, следует, однако, заметить, что кончается она указанием на препятствия, которые создает туман для нормальной работы транспорта всех видов. Из сказанного становится очевидным, что энциклопедический словарь может помочь лексикологу при выделении возможных потенциальных сем, а также помочь рассмотреть то, как отражаются свойства и связи предметов реальной действи-тельности в языке, проверить, например, правильность выде-ления семантических полей. В данном случае мы убеждаемся в обоснованности выделения в одну рубрику идеографического словаря слов: fog, mist, haze, cloud. Понижение видимости, указанное как непременное свойство тумана, поясняет воз-можность возникновения метафорического значения «неяс-ность», приведенного многими английскими словарями, т.е. позволяет проследить внутрисловную импликациональную связь. Роль импликационала в семантике производных слов

и фразеологических единиц очевидна в сленговом наимено-вании Государственного департамента США Foggy Bottom, которое словарь Барнхарта поясняет следующим образом: Foggy Bottom, an informal name for the USA State Department, often used with humorous or mocking intent in allusion to the supposed fogginess of its official statements or politics. (Barnhart C.L., Steinmetz S., Banmait R.K. A Dictionary of New English (1963-1972). London, 1973.)

Импликациональных сем у слова может быть несколько. Из собственных наблюдений все знают, что особенно часто Мин появляется по утрам и вечерам, а также осенью. Уже из школьного курса географии известно, что туманы особенно часты в Англии и особенно в Лондоне. Жесткий имплика-ционал проявляется в устойчивом словосочетании London fog.

Актуализация скрытых и импликациональных сем проис-ходит в речи. Логично поэтому обратиться к целостному тексту. Рассмотрим поэтический текст, в котором то же слово является носителем главного художественного образа и получает в контексте значительное семантическое осложнение на основе импликационала. Художественный образ програм­мирует те ассоциации, которые должны возникнуть у читателя. Но, как всем известно, художественное восприятие обусловлено прошлым опытом читателя, запасом его знаний, ассоциативным его фондом и общим содержанием его психической деятельности, зависящей от потребностей общественной практики. Проследим возникновение художественных эмоций и ассоциаций в стихотворении Вистана Хью Одена «Спасибо, туман». Это стихотворение было написано поэтом, когда он вернулся из США на родину — в Англию.

Thank you, Fog.

Grown used to New York weather,

all too familiar with Smog,

You, Her unsullied Sister,

I'd quite forgotten and what

You bring to British winters:

now native knowledge returns.

Это — только первая строфа, но уже здесь, начиная с заглавия, слово fog получает семантическое осложнение. Оно употреблено в функции обращения, т.е. приобрело окказио-

 

62

63

 

нальную сему антропоморфности. Такой семы не было ни в импликационале, ни среди скрытых сем этого существитель-ного. Но в языке существуют определенные, более или менее постоянные контекстуальные средства персонификации, т.е. придания семы лица любому существительному. Такими средствами являются соотнесенность с соответствующими личными местоимениями, употребление в некоторых синтак-сических конструкциях и написание с большой буквы. Далее в тексте персонификация поддерживается местоименным замещением. Первая номинация - идентифицирующая - сопровождается номинацией предикативной - туман проти-вопоставляется смогу. Окказиональная экспрессивность слова fog поддержана сильной позицией (оно стоит в заглавии и в концовке) и повторами в тексте. Оно тематично, поскольку входит в тему погоды, представленную также словами weather, smog, winters. Уже отмеченное семантическое осложнение дополняется импликационалом и кореференцией. При по-вторной номинации туман обозначается как Her* unsullied Sister. Следовательно, туман и смог не только персонифици-руются, но и получают сему пола. Дальнейшее семантическое осложнение связано с импликационалом слова woman, ассо-циируемого с Sister. Известно, что у многих народов считается, что женщине свойственны мягкость, нежность, способность создавать уют. Это дополнительная сема, импликационал находит себе выражение в производных «женственный» и womanly. Повторная номинация здесь имеет предикативный характер - туман наделяется женственностью и чистотой. Другой, еще более важный для образной системы стихотво-рения импликационал связывает туман с родиной поэта - Англией. Живя в Америке, поэт привык к смогу Нью-Йорка, забыл, что несет с собой туман в английские зимы. Теперь врожденное знание возвращается. Это - главная тема. Фраза native knowledge returns очень важна. Она передает чувство родины, ощущение возвращения домой. Мы понимаем, что для того чтобы по-настоящему знать, что такое английский туман, надо родиться англичанином. Другими словами, имп- ликационал слова native связан с тезаурусом человека. Вспомним, что после войны в Испании, в которой Оден * of the smog

64

принимал участие, он уехал в Америку и стал гражданином США, но незадолго до смерти вернулся в Англию.

Можно, по-видимому, утверждать, что слово native имеет скрытую сему положительной оценки, поскольку оно не сочетается со словами, выражающими неодобрение. Нельзя, например, сказать native incapacity. Наиболее привычно это слово встречается в таких сочетаниях, как native country, native language/ land/place/shore/seas, etc., т.е. привычная сочетаемость native ассоциирует его с той же темой родины. Но продолжим чтение стихотворения Одена:

Sworn foe to festination,

daunter of drivers and planes,

volants, of course, will curse you,

but how delighted I am

that You've been lured to visit

Wiltshire's witching country-side

for a whole week at Christmas,

that no one can scurry where

my cosmos is contracted

to an ancient manor-house

and four Selves joined in friendship,

Jimmy, Tania, Sonia, Me.

Семантические осложнения, внесенные стилистическим контекстом, создаются многими связями одновременно. В этой строфе продолжается персонифицирующее действие стилистического приема апострофа и прономинальной замены. Новыми интересными случаями повторной персонифициро­ванной номинации являются парафразы Sworn foe to festina-tion, daunter of drivers and planes.... Они указывают на другую часть импликационала, на очень важное для данного текста свойство тумана. Туман — помеха для всякого транспорта, воздушного и наземного, и враг поспешности. Именно потому он несет тишину и отдых. Функция импликационала ключевого слова оказывается, таким образом, движущей силой сюжета.

Поэт благодарен туману. Он радуется его приходу в Уилтшир в эту рождественскую неделю, потому что он и его близкие могут спокойно отдохнуть и провести праздники, приятно отрезанные от всего мира и его суеты в старинной помещичьей усадьбе. Следующие две строфы, которые мы

65

 

 

опускаем, описывают тишину вокруг дома и покой и уют внутри. Последняя строфа говорит о том, что друзьям скоро предстоит вернуться в мир работы и денег, она изобилует словами с сильными отрицательными, экспрессивными и эмоциональными коннотациями (global, gloom, vomit, filth violence, dumb to prevent, sorry spot), которые передают и отвращение к этому миру, и бессилие что-либо в нем исправить.

No summer sun will ever

dismantle the global gloom

cast by the Daily Papers,

vomiting in slip-shod prose

the facts of filth and violence

that we're too dumb to prevent:

our earth's a sorry spot, but

for this special interim,

so restful yet so festive,

Thank You, Thank You, Thank You, Fog.

Повтор заглавия в последней строке важен композици-онно. Он имеет интимную разговорную интонацию и вместе с предшествующими двумя стихами (после союза but) кон-трастирует с описанием чуждого мира и помогает читателю почувствовать главное настроение — ощущение счастья вер-нувшегося на родину человека. Тема родины - Англии - передана импликационалом слова fog во взаимодействии с другими тематическими словами: British winters, native kno- ledge, witching country-side, ancient manor-house. Ассоциации с разными чисто английскими реалиями составляют основу образной системы этого стихотворения.

Подведем итоги. Разработка принципов компонентного анализа, составление типологии сем, введение в практику компонентного анализа предложенной Р.С.Гинзбург концеп-ции скрытых сем, а также рассмотренных импликациональных сем, усовершенствование методики выделения и описания сем - все это будет способствовать дальнейшему проникновению в семантическую природу слова и будет иметь большое значение для методики преподавания иностранного языка для лексикографии.

ВОПРОСЫ ТЕОРИИ СИСТЕМНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ЛЕКСИКЕ И ЕЕ МЕЖСИСТЕМНЫЕ СВЯЗИ*

Адаптивные системы и некоторые вопросы лексикологии

В настоящей статье рассматриваются некоторые перспек-тивы подхода к лексикологии английского языка с точки зрения современного понимания теории систем. Системный подход к изучаемым объектам характерен, как известно, для всей современной науки и привлекает к себе внимание ученых во всех областях знания; наука о языке в этом смысле — не исключение. Под системой понимается упорядоченная и внутренне организованная совокупность взаимосвязанных объектов. Общая теория систем абстрагируется от физической природы объектов и рассматривает систему как конечное множество элементов, обладающих некоторыми общими свойствами и взаимодействующих и друг с другом и с внешней средой. Лексика языка признается знаковой системой особого рода.

Эволюция любой отрасли науки зависит не только от ее собственной истории, ее содержания, методологии и тех задач, которые ставит перед ней жизнь, но и от общего уровня знаний как в сопредельных, так и в несмежных областях, т.е. требует контакта наук, а следовательно, сотрудничества ученых разныхспециальностей. Попытку такого сотрудничества и представляет настоящая статья, написанная совместно филологом и специалистом по теории информации.

Тезис о связи наук соответствует диалектическому принципу всеобщей связи и взаимообусловленности предметов и явлений в природе и обществе. В силу этого принципа язык в своем развитии и функционировании зависит от воздействия внеязыковых явлений. Связи наук отражают связи в объектах исследования и позволяют установить общие закономерности.

Современная лексикология стремится к комплексному рассмотрению языковой системы и к показу связи языка, особенно его лексики, с другими семиотическими системами

Статья написана в соавторстве с Н.Н.Бугой.

 

66

67

и с познавательной и практической деятельностью человека в различных сферах жизни¹.

Большую роль в процессе взаимодействия наук играют формы обратной связи. Под обратной связью понимается воздействие результатов функционирования какого-нибудь элемента системы на характер ее дальнейшего поведения. Информация о текущем состоянии элемента поступает в соответствующее звено системы по цепи обратной связи, и на основании ее вырабатываются необходимые управляющие воздействия. Заметим попутно, что сама история термина «обратная связь» (feedback) является ярким примером связи наук, о которой идет речь. Процесс его движения из одной отрасли науки в другую можно для английского языка проследить по словарям. Так, в словаре Рендом Хаус² feedback подан сначала как термин электроники, затем как термин психологии и, наконец, как термин вычислительной техники. Словарь Барнхарта, характеризующий слова, вошедшие в английский язык за период 1963—1972 гг., трактует feedback уже как слово, перешедшее в общенародную лексику, и иллюстрирует его значение примерами из публицистики3. Подобным же образом расширили свое значение и употреб-ление математические термины parameter, vector и медицин- ский термин syndrome.

Содружество наук требует преодоления терминологичес-кого барьера между специалистами, установления некоторого единства языка и упорядоченности терминологии, обеспечи-вающих взаимопонимание. Научность подхода создается не квазиматематическим языком, а точностью формулировок и в значительной степени зависит от строгости метаязыка4. Последняя повышается по мере усовершенствования терми-нологии, а иногда и введением дополнительных систем знаков при условии их строгой и тщательной продуманности и оправданности.

Возможность применения общей теории систем в лекси-кологии вытекает из того факта, что в теории систем в качестве объектов понимаются параметры системы⁵, взаимодействие которых проявляется в том, что случайное или преднамеренное изменение одного параметра влечет за собой изменение других параметров. В лексикологии, семасиологии, терминоведении

объектами оказываются разные свойства языкового знака и исследуется то, каким образом изменение одних элементов или параметров влечет за собой изменение других. Так, в истории английской лексики имеются отдельные примеры изменения значения исконных английских слов под влиянием заимствований (ср.: harvest vs autumn) и в случае размежевания синонимов. Известен и обратный процесс уподобления семантической структуры слова семантической структуре его синонима. Но общего исследования закономерностей подобной самооптимизации системы пока не существует.

Понятие множественности частей и единства целого упо-минается почти во всех описаниях систем. В этой статье нам важно показать свойство адаптивности систем, т.е. их целенаправленное функционирование, ведущее к оптимизации данным критериям получения заданного результата⁶.

Важное свойство иерархичности систем заслуживает отдельного специального рассмотрения, и в данной статье мы на нем останавливаться не будем. Заметим только, что для настоящего уровня знаний вполне реальна задача перехода от установления связей слов внутри отдельных лексико-семантических групп к организационным основам более крупных объединений, образующих лексические подсистемы, и далее — лексической системе в целом⁷.

В истории науки системному подходу предшествовали разложение изучаемого объекта на элементы, классификация и изучение свойств этих элементов, затем наблюдение за их историческим развитием и, наконец, установление закономерностей этого развития. По такому пути шло и изучение словарного состава языка. Позднее атомарный подход был вытеснен изучением сочетаемости слов, лексико-семантических групп и систем.

В развитии теории систем можно выделить три периода: детерминизма, стохастизма и адаптации. Обра-щаясь к описанию этих периодов, постараемся показать некоторые их аналоги в описании лексики.

Для периода детерминизма характерны гипотезы о линейности свойств системы, полноты априорной и получае-мой информации и детерминированности во времени сигналов и помех. Под детерминированными понимают системы со

 

68

69

стационарным по времени законом смены состояний, у которых каждое последующее состояние полностью опреде­ляется предыдущим состоянием (для системы с памятью — несколькими состояниями) и входными воздействиями, т.е. факторами, которые исследователю известны. Последующие состояния системы при этом могут быть полностью предска­заны на основании предшествующих.

О неприемлемости такого подхода к лингвистике уже больше 10 лет тому назад писал Ч.Хоккет⁸. Именно это, уже отброшенное теорией систем понимание, господствует в теории Н.Хомского, который рассматривает язык как жесткую, детерминированную, статичную систему. Эта теория, широко разрекламированная как последнее слово науки, показала в дальнейшем свою несостоятельность⁹.

Многие попытки стандартизации терминологии, особенно в быстро развивающихся отраслях науки и техники, терпели неудачу именно потому, что лексика не является детермини-рованной системой.

Для стохастического подхода характерны веро­ятностные модели с использованием классического аппарата теории вероятностей и случайных процессов, параметры которых во времени считаются известными и неизменными; используется гипотеза о полноте априорных сведений. Hа этой основе созданы многочисленные частотные словари¹⁰.

Характерная черта стохастического моделирования состоит в том, что изучается не сам интересующий исследователя объект, а его модель. Такое исследование не учитывает адаптацию кода под действием сообщения, состоящую в частичном нарушении наложенных на код ограничений и позволяющую передать в тексте (в частности, научном) информацию о новых, ранее неизвестных объектах и понятиях.

Для адаптивных систем, в отличие от детермини-рованных и стохастических, характерно изменение неполноты априорной и текущей информации, необходимой для самоприспособления системы к меняющимся условиям ее функционирования. Само понятие «адаптивные системы» появилось примерно в середине 50-х годов в литературе по автоматическому управлению, когда была описана модель действия головного мозга человека по типу гомеостата Эшби11.

70

Всовременной теории управления адаптивными называются системы, которые автоматически приспосабливаются к изменениям внешних условий функционирования и к изменению свойств объекта, обеспечивая при этом заданное качество управления путем целенаправленного изменения параметров и структуры системы¹². С этой целью адаптивные системы должны обладать способностью непрерывно извлекать информацию о состоянии внешней среды и использовать эту информацию для оптимизации своей работы. Под средой при этом понимается «совокупность объектов, изменение свойств которых влияет на систему, а также тех объектов, чьи свойства меняются в результате поведения системы»¹³.

Поводом и основой для саморегуляции адаптивной сис-
темы является нарушение равновесия свойств внутри самой системы или противоречия между задачами функционирования, с одной стороны, и свойствами системы и ее элементов — в другой. В лексике такое нарушение равновесия происходит непрерывно, но меняется по интенсивности в зависимости от экстралингвистичсских условий.

Обратимся к конкретным примерам. Весьма обоснованная тревога по поводу загрязнения среды обитания вызвала к жизни развитие науки экологии и общественное движение по защите окружающей среды и породила такие термины, как biocontamination, ecology, pollution, depollution, pollutant, anti-smog, wastemaker. Дело при этом не ограничивается созданием новых слов или переосмыслением уже существующих. Здесь имеет место изменение статуса морфологического элемента, а морфологические элементы отличаются большей устойчивостью, чем слова. Корневой элемент, ранее известный во многих интернациональных словах (экономист, экономия, экономика), получает статус полуаффикса с новым значением ‘относящийся к проблемам защиты среды обитания’ — ecoactivist, ecocatastrophy, ecocide, ecologist. Явление это не изолированное: аналогичное развитие

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: