 |
Что есть государство - корпорация или учреждение ? (10-17. 01. 1949)
|
|
|
|
I. Когда мы находим в левых органах русской зарубежной прессы
категорические заявления о том, что "теперь-де демократия признана всеми и
окончательно", то мы изумляемся политической близорукости и партийной
наивности этих писателей. На самом деле "демократия" переживает сейчас
"великий и затяжной кризис", который может иметь только два исхода: или
торжество диктатур и тираний тоталитарного направления (чего не дай Бог!),
или же полное обновление демократического принципа в сторону отбора лучших и
политического воспитания. Идея "формальной демократии", выдвинутая за
последние полтораста лет в качестве всемирной политической панацеи
(всеисцеляющего средства), уже привела целый ряд государств, а за ними и все
остальное человечество, к величайшим затруднениям и бедствиям и уперлась в
выросший из ее последовательного осуществления тоталитарный строй. Не видеть
этого могут одни только доктринеры.
То, что в действительности произошло в мире за последние тридцать лет,
есть духовное обличение и отвержение тоталитарного строя, все равно --
левого или правого; но совсем не политическое оправдание формальной
демократии. Напротив, именно "формальная демократия" с ее внутренними
пустотами, ошибками и соблазнами, и привела к левому и правому
тоталитаризму: эти два политических режима связаны друг с другом, как
уродливая реакция на болезненное преувеличение, или как тирания, возникающая
из распада; или как рабство, возвращающееся на того, кто не сумел найти и
соблюсти духовноверную меру свободы. Ныне мы переживаем период, когда
человечество везде не разочаровалось ни в формальной демократии, ни в
|
|
|
право-левом тоталитаризме; когда одни наивно собираются лечить провалившийся
тоталитаризм -- формальной демократией, а другие организуются для того,
чтобы заменить формальную демократию -- правым или левым тоталитаризмом.
Мы же настаиваем для России на третьем исходе и считаем его
единственно-верным. Для того, чтобы уразуметь его, надо поставить весь
вопрос со всей возможной политико-юридической ясностью.
Государство, как многоголовый (или совокупный) субъект права, может
быть или "корпорацией" или "учреждением". Что же оно есть на самом деле?
Спросим себя прежде всего: что есть "корпорация" и что есть
"учреждение"?
Корпорация (например, кооператив) состоит из активных полномочных и
равноправных деятелей. Они объединяются в единую организацию по своей
свободной воле: хотят -- входят в нее, не хотят -- выходят из нее. Они имеют
общий интерес и вольны признать его и отвергнуть. Если они признают его и
входят в эту корпорацию, то они тем самым имеют и полномочие действовать для
его удовлетворения. Они уполномочены формулировать свою общую цель,
ограничивать ее, выбирать голосованием все" необходимые органы, утверждать
их и дезавуировать их, "отзывать" свою волю, погашать свои решения,
обусловливать свое участие "постольку-поскольку". Кооперация начинает с
индивидуума: с его мнения, изволения, решения; с его "свободы" и интереса.
Она строится снизу вверх; она основывает все на голосовании; она
организуется на свободно признанной (и соответственно свободно
ограничиваемой, свободно отвергаемой) солидарности заинтересованных
деятелей. "Все через народ" -- идеал формальной демократии.
Напротив, жизнь учреждения (например, больницы, гимназии) строится не
снизу, а сверху (даже и тогда, когда само учреждение -- учреждено
всенародным голосованием). Люди, заинтересованные в жизни этого учреждения,
|
|
|
получают от него благо и пользу, но не формулируют сами ни своего общего
интереса, ни своей общей цели. Они не имеют и полномочия действовать от лица
учреждения. Они "проходят" через него, но не составляют его и не строют его.
Они пассивно принимают от учреждения -- заботы, услуги, благодеяния и
распоряжения. Не их слушаются в учреждении, а они слушаются в учреждении.
Учреждение само решает, "принимает" оно их или нет; и, если "принимает", на
каких условиях и доколе. Они не выбирают его органов, не имеют права
"дезавуировать" или "сменять" их; и даже не всегда могут самовольно
отвергнуть его услуги и "уйти". Следовательно учреждение строится по
принципу опеки над заинтересованными людьми. Оно имеет свои права и
обязанности, свой устав, свою организацию; но все это оно получает не от
опекаемых; оно не отчитывается перед ними, и органы его не выбираются, а
назначаются. Больные в больнице не выбирают врачей; гимназисты в гимназии не
могут сменить директора и инспектора и кадеты не могут самовольно выйти из
кадетского корпуса; студенты принимаются в университет, но не определяют его
целей и задач, и профессора не слушаются их распоряжений. И поскольку
государство есть учреждение, постольку народ в нем не управляет собою и не
распоряжается, а воспитывается, опекается и повинуется.
И вот сторонники формальной демократии считают, что государство тем
лучше организовано, чем последовательнее оно превращено в корпорацию. А
сторонники тоталитарного строя убеждены, что государство тем лучше
организовано, чем последовательнее всякое самоуправление исключено и
подавлено, чем больше государство превращено в учреждение. Принцип
корпорации, проведенный последовательно до конца, погасит всякую власть и
организацию, разложит государство и приведет его к анархии. Принцип
учреждения, проведенный последовательно до конца, погасит всякую
человеческую самодеятельность, убьет свободу личности и духа, и приведет к
каторге. Анархия не лечится каторгой; это варварство. Каторга не
оздоравливается анархией: это безумие. Спасителен только третий путь. Какой
|
|
|
же? И как найти его?
Прежде всего надо понять и до конца продумать, что корпоративный строй
требует от граждан зрелого правосознания. Желающий участвовать в управлении
государством, должен уметь управлять самим собой, понимать сущность
государства, его задачи и цели, органичность народной жизни, значение и
смысл свободы, технику социальной организации, законы политики и хозяйства.
Нет этого -- и общий интерес останется неосознанным, подмененным частной
корыстью и личными вожделениями, принцип солидарности останется пустым
словом, общая цель утратится, полномочие будет подменено "кулачным правом";
-- начнется фальсификация государственности и развал. Государство погибнет
или сложится вновь по типу диктаториального учреждения.
И вот, по отношению ко всем гражданам с незрелым правосознанием (дети,
несовершеннолетние, душевнобольные, дикари, политически-бессмысленные,
уголовно-преступные, анормальные, жадные плуты и т.п.) -- государство всегда
останется опекающим учреждением. Тех, кто неспособен осознать и жизненно
оформить свой общественный интерес и кому нелепо давать право голоса, --
государство всегда будет опекать и вести.
Но и этим дело не ограничивается. Люди вообще живут на свете не для
того, чтобы убивать свое время и силы на политическую организацию, а чтобы
творить культуру. Политика не должна поглощать их досуга и отрывать их от
работы, а обеспечивать им порядок, свободу, законность, справедливость и
технически- хозяйственные удобства жизни. Кипение в политических
разногласиях, страстях и интригах, в тщеславии, честолюбии и властолюбии --
есть не культура, а растрата сил и жизненных возможностей. Поэтому политика
не должна поглощать времени и воли больше, чем это необходимо. Корпоративный
строй склонен растрачивать народные силы; строй учреждения, если он на
высоте, экономит их.
В довершение всего -- политическое дело требует особых знаний,
изучения, подготовки, опыта и таланта, которыми "все" никогда не обладали и
обладать не будут; политическое строительство всегда было и всегда будет
|
|
|
делом компетентного меньшинства.
Поэтому государство никогда не перестанет строиться по типу учреждения,
особенно в тех отношениях, где необходимы единая власть и дисциплина: а
именно -- в делах общественного воспитания, порядка, суда, управления,
обороны, дипломатии и некоторых других. Это совсем не означает, что принцип
самоуправления исключается из государственной жизни и строительства, что он
осуждается и отвергается; но это означает, что сфера его применения по
самому существу дела ограничена: 1) принудительным характером
государственного союза вообще (подданство -- гражданство, лояльность без
всякого "постольку-поскольку", налоги, воинская повинность, судебный
приговор и наказание); 2) самой техникой государственного и в особенности
военного строительства (вопросы, требующие тайны и личной ответственности,
вопросы стратегии и тактики -- не голосуются); 3) наличным уровнем
правосознания в стране; 4) необходимой экономией сил (люди живут на свете
решительно не для того, чтобы политиканствовать).
Все это означает, что современные крайности (формальной демократии и
тоталитарного режима) являются нездоровыми заблуждениями. Государство в
своем здоровом осуществлении всегда совмещает в себе черты корпорации с
чертами учреждения: оно строится -- и сверху, и снизу, и по принципу
властной опеки, и по принципу самоуправления. Есть государственные дела, в
которых уместно и полезно корпоративное самоуправление; и есть такие дела, в
которых оно решительно неуместно и недопустимо. Голосования в русской армии
в 1917 году были проявлением политического кретинизма и революционной
интриги (одновременно). Подобно этому есть государственные дела, которые
могут вестись только по принципу властного предписания, назначения и
взыскания; и есть такие дела, в которых необходимо самоуправление, ибо
тоталитарный централизм убивает в них жизнь (срв. советский строй). Нелепо
строить все государство по схеме больницы или школы: ибо государственно
зрелые граждане -- не больные и не школьники; их осознанная солидарность
драгоценна, их политическая активность необходима, их публично-правовая
уполномоченность зиждительна; все это есть могучий политический цемент.
Это означает также, что политик, организующий государство, должен
считаться, прежде всего, с наличным в данной стране и в данную эпоху уровнем
народного правосознания, определяя по нему то жизненное сочетание из
учреждения и корпорации, которое будет наилучшим "при данных условиях
|
|
|
жизни".
Такими условиями жизни являются:
1. Территория и ее размеры (чем больше эти размеры, тем необходимее
сильная власть и тем труднее проводить корпоративный строй).
2. Плотность населения (чем больше она, тем легче организация страны;
чем меньше она, тем необходимее начало учреждения).
3. Державные задачи государства (чем грандиознее они, тем меньшему
числу граждан они понятны и доступны, тем выше должен быть уровень
правосознания, тем труднее корпоративный строй).
4. Хозяйственные задачи страны (с примитивным хозяйством маленькой
страны может легко управиться и корпоративное государство).
5. Национальный состав страны (чем он однороднее, тем легче народу
самоуправляться).
6. Религиозная принадлежность народа (однородная религиозность масс
облегчает управление, разнородная -- затрудняет; обилие
противогосударственных сект -- может стать прямой государственной опасностью
и т. д.).
7. Социальный состав страны (чем он первобытное и проще, тем легче
дастся народу солидарность, тем проще управление).
8. Культурный уровень народа (чем он ниже, тем необходимее начало
учреждения).
9. Уклад народного характера (чем устойчивее и духовно
индивидуализированнее личный характер у данного народа, тем легче
осуществить корпоративный строй; народ индивидуализированный не духовно, а
только биологически, и притом бесхарактерный -- может управляться только
властною опекой).
Все это указуется здесь только для примера; при всем этом
подразумевается оговорка "при прочих равных условиях".
Итак: единого мерила, единого образцового строя для всех народов и
государств нет и быть не может. И тот, кто вечно твердит "все через народ"
-- обнаруживает свое верхоглядство и свою политическую неспособность.
Идея "государства -- учреждения" представлена в истории началом
монархическим (и диктаториальным); несмотря на это монархическая форма
государства способна уживаться с самым широким корпоративным самоуправлением
(например, Англия; Россия до 1917 г.).
Идея "государства -- корпорации" представлена в истории началом
републиканским (и демократическим); несмотря на это, республиканская форма
государства способна вырождаться в сущий тоталитаризм, приближаясь к
диктатуре (Германия после 1933 года; Россия после 1917 года).
Крайние лозунги -- "все сверху" и "все снизу", -- столь соблазнительные
для людей примитивного мышления и страстного темперамента, одинаково
несостоятельны и опасны. Тот, кто попытается делать все "сверху", -- убьет
творческую самостоятельность своего народа, отвратит его от себя, ожесточит
его, изолирует себя, захлебнется в сетях формальной и продажной бюрократии и
подорвет жизненную силу своего государства, независимо от того, будет ли он
левым или правым тоталитаристом. Тот, кто попытается строить все "снизу", --
разложит государство на систему маленьких и бессильных общинок, сделает
невозможным единение и правопорядок, даст преобладание дурному количеству
над творческим качеством, захлебнется в волнах демагогии и смуты и очнется
под пятой у тирана.
Государство по самому существу своему есть организация не
частно-правовая, наподобие кооператива, добровольно-свободная, а
публично-правовая, властно-повелительная, обязательно-принудительная. И этим
одним уже предопределено, что оно никогда не перестает быть учреждением и
никогда не превратится в корпорацию чистой воды. Дух учреждения может
временно отступать на задний план, но горе той республике или демократии, в
которой он выветрится совсем! В час смуты, революции, войны, стихийного
бедствия, общей опасности, голода, заразы -- самая демократическая,
архифедеративная республика вспомнит о ведущей, повелевающей и
принудительной опеке учреждения и не будет решать "все через народ", как
этого требовали наши русские сверхдемократические головотяпы в 1917 г.
Грядущей России предстоит найти для себя -- свою, особую, оригинальную
государственную форму, такое сочетание из "учреждения" и "корпорации",
которое соответствовало бы русским, национальным историческим данным,
начиная от наличного в России по-революционного правосознания и кончая
национальной территорией.
Перед лицом такой творческой задачи -- призывы зарубежных партий к
формальной демократии остаются наивными, легкомысленными и
безответственными.
|
|
|
