 |
Глава 4. Применение норм международного частного права
|
|
|
|
В РОССИЙСКОЙ ПРАКТИКЕ
Международные частноправовые отношения регулируются нормами коллизионного права и нормами материального права той правовой системы, на которую указывают коллизионные нормы. Кроме того, эти отношения подчиняются нормам прямого действия, под которыми понимаются императивные нормы внутреннего права соответствующего государства, а также положения международных договоров.
Центральное место в системе норм российского МЧП занимают коллизионные нормы. Процесс применения коллизионных норм принято обычно делить на две стадии. Первая стадия заключается в разрешении коллизионного вопроса и выборе применимого права. Вторая стадия - это собственно применение избранного права <1>.
--------------------------------
<1> В юридической литературе можно встретить более подробное описание процесса применения коллизионных норм (см.: Звеков В.П. Коллизии законов в международном частном праве. С. 172 - 174).
Раздел VI "Международное частное право" ГК РФ открывается гл. 66 "Общие положения". Она содержит основополагающие нормы, связанные с первой стадией применения коллизионных норм. Эти нормы регулируют, в частности, вопросы квалификации юридических понятий (ст. 1187); взаимности (ст. 1189); обратной отсылки (ст. 1190); установления содержания норм иностранного права (ст. 1191); применения императивных норм (ст. 1192); применения оговорки о публичном порядке (ст. 1193); реторсий (ст. 1194). Причем часть этих норм регулирует отношения, осложненные иностранным элементом, исключительно в тех случаях, когда применяется иностранное право или по крайней мере возможно его применение (ст. ст. 1188, 1189 - 1193).
Ниже анализируется содержание указанных норм, а также приводятся примеры из судебной практики, иллюстрирующие их толкование и применение.
|
|
|
Взаимность и реторсии
В контексте международных связей в самом общем виде институты взаимности и реторсий служат цели обеспечения во взаимоотношениях двух государств такой ситуации, при которой каждое из них предоставляет субъектам другого государства права, аналогичные тем, которые его субъекты получают на территории другого государства. Эти институты применяются тогда, когда иностранные судебные или иные органы игнорируют общественные и правовые устои соответствующего государства.
Таким образом, государство как суверен в отношениях с другим государством использует данные институты для того, чтобы достичь такого уровня защиты интересов своих субъектов, который не был бы ниже степени защищенности интересов субъектов другого суверена. В конечном счете институт взаимности и институт реторсий направлены на обеспечение равенства государств в своих взаимоотношениях.
В юридической литературе выделяется несколько аспектов взаимности. Во-первых, взаимность в аспекте применения норм иностранного права, к которому отсылают соответствующие коллизионные нормы. Во-вторых, взаимность в сфере материально-правового регулирования, определяющего гражданско-правовое положение иностранных лиц. В-третьих, взаимность в контексте международного гражданского процесса <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Звеков В.П. Международное частное право: Учебник. С. 175.
Принимая во внимание то, что задачей данной главы предпринятого исследования является рассмотрение тенденций развития МЧП и практики его применения, представляется целесообразным проанализировать все три вышеупомянутых аспекта института взаимности.
Взаимность в аспекте применения норм иностранного права,
|
|
|
к которому отсылают соответствующие коллизионные нормы
Вопросу применения в России иностранного права в отношениях с иностранным элементом на основе соответствующих коллизионных норм посвящены положения ст. 1189, которые впервые включены в ГК РФ.
Анализ текста этой статьи показывает, что требование наличия взаимности не устанавливается в качестве необходимого условия для применения иностранного права. Применение иностранного права на началах взаимности требуется лишь в случаях, предусмотренных законом. При этом в тех случаях, когда в соответствии с законом применение иностранного права зависит от взаимности, предполагается, что она существует, поскольку не доказано иное. В данном случае ГК РФ устанавливает презумпцию взаимности, применения норм иностранного права на основе соответствующих коллизионных норм <1>. Иными словами, взаимность в этом смысле выступает лишь как исключение из указанного общего правила <2>.
--------------------------------
<1> См.: Богуславский М.М. Международное частное право. 6-е изд. С. 100, 101.
<2> См.: Сергеев А.П., Толстой Ю.К., Елисеев И.В. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья. М., 2002. С. 202.
Следует заметить, что весьма сложно найти в российском законодательстве примеры норм, в силу которых иностранное право подлежит применению в России лишь на началах взаимности. Так, в литературе <1> в качестве такого примера дается ссылка на одну из норм СК РФ, согласно которой браки между иностранными гражданами, заключенные на территории Российской Федерации в дипломатических представительствах и консульских учреждениях иностранных государств, признаются на условиях взаимности действительными в Российской Федерации, если эти лица в момент заключения брака являлись гражданами иностранного государства, назначившего посла или консула в Российской Федерации (п. 2 ст. 157). Очевидно, однако, что в данном виде указанная норма регулирует не собственно применение иностранного права, а устанавливает условия признания в России последствий применения иностранного права.
--------------------------------
<1> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья (постатейный) / Под ред. Л.П. Ануфриевой. М., 2004. С. 389, 390 (автор комментария - Л.П. Ануфриева).
|
|
|
Кроме того, нормы п. 2 ст. 157 СК РФ направлены на регулирование вопросов, касающихся порядка заключения брака, но не условий такового, устанавливаемых иностранным правом. Поэтому, как представляется, указанная норма может лишь с оговорками служить иллюстрацией использования законодателем права на установление в законе случаев, когда применение в России иностранного права осуществляется исключительно на началах взаимности. Иные законодательные акты, в том числе ГК РФ, не дают таких примеров.
Что касается международных договоров с участием Российской Федерации, то они также не предусматривают случаев применения норм иностранного права исключительно на основе начал взаимности. Неудивительно поэтому, что и судебная практика не дает в этом смысле каких-либо ориентиров в части ограничения применения иностранного права в России в силу соответствующих коллизионных норм.
Российская доктрина, как и доктрина большинства государств, в целом критично относится к использованию взаимности в сфере применения иностранного права. В свое время Л.А. Лунц соглашался с венгерским профессором Л. Рецеи, утверждавшим, что "в области международного частного права общим положением является то, что применение иностранного закона не зависит от взаимности" <1>.
--------------------------------
<1> Лунц Л.А. Курс международного частного права. Т. 1. С. 312.
Как отмечали советские исследователи, в доктрине МЧП преобладает взгляд, что взаимность не является предпосылкой применения коллизионных норм <1>.
--------------------------------
<1> См.: Садиков О.Н. Применение норм международного частного права // Международное частное право. Современные проблемы. С. 451.
В современной отечественной литературе также можно встретить критичное отношение к использованию взаимности в МЧП. Использование взаимности означает дискриминацию граждан определенного иностранного государства, поскольку отечественная коллизионная норма будет действовать в отношении одних иностранцев и не будет действовать в отношении других. Отмечаются следующие недостатки концепции взаимности. Во-первых, неприменение отечественного права иностранным судом не является нарушением в смысле МПП, поскольку отсутствуют нормы МПП, предусматривающие обязательные стандарты коллизионного регулирования. Во-вторых, используя концепцию взаимности, суд не применяет отечественных коллизионных норм, привязывающих отношение к праву наиболее "близкого" иностранного государства. В-третьих, если отечественное право не применяется иностранным судом при рассмотрении определенных ситуаций (по причине иного содержания коллизионных норм), это может компенсироваться применением отечественного права при рассмотрении других ситуаций. В итоге в силу приведенных и ряда других соображений делается вывод о том, что использование института взаимности в коллизионном праве нецелесообразно и вообще "следует... отказаться от использования данного принципа в рамках отечественного правопорядка" <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. СПб., 2004. С. 379 - 383.
Отсутствие в российском законодательстве и в международных договорах с участием России норм, предусматривающих исключение из общего правила ст. 1189 ГК РФ о безусловном применении иностранного права в силу соответствующих российских коллизионных норм, а равно отсутствие на этот счет каких бы то ни было ориентиров, исходящих от судебной практики, не дают серьезных оснований для оспаривания вышеприведенных доктринальных выводов.
Взаимность в сфере материально-правового регулирования,
определяющего гражданско-правовое положение иностранных лиц
Видные исследователи МЧП в советский период И.С. Перетерский и С.Б. Крылов отмечали, что "основная область применения принципа взаимности в международном частном праве - это распространение на иностранцев или на иностранные юридические лица "национального режима", или режима наибольшего благоприятствования" <1>. Именно так понимался этот принцип в советской науке МЧП.
--------------------------------
<1> Перетерский И.С., Крылов С.Б. Указ. соч. С. 62.
Как отмечает М.М. Богуславский, в широком смысле под взаимностью понимается взаимное признание государствами действия их законов и тех прав, которые возникают на основании их законов в иностранном государстве. В более узком смысле под взаимностью понимается предоставление определенного режима (национального или режима наибольшего благоприятствования) <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> См.: Богуславский М.М. Международное частное право. 6-е изд. С. 98.
В доктрине МЧП выделяют взаимность "материальную" и "формальную". Первая означает предоставление иностранным гражданам и юридическим лицам в стране пребывания правомочий, аналогичных тем, какие предоставляются местным гражданам и юридическим лицам в стране, к которой принадлежат эти иностранные лица. Уравнивание иностранцев в стране пребывания в правах и обязанностях с местными гражданами и юридическими лицами образует "формальную" взаимность.
В отечественной литературе в качестве примера материальной взаимности приводилась ссылка на абз. 2 ст. 47 Закона РФ от 23 сентября 1992 г. N 3520-1 "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" <1>, согласно которому право на регистрацию в Российской Федерации наименований мест происхождения товаров предоставляется юридическим и физическим лицам государств, предоставляющих аналогичное право юридическим и физическим лицам Российской Федерации <2>. Думается, однако, что приведенная норма российского права могла служить примером материальной взаимности лишь в отношении тех стран, в которых, благодаря регистрации наименований мест происхождения товаров, российские юридические и физические лица получают права, по содержанию, объему и пределам осуществления идентичные тем правам, которые в результате такой регистрации в этих странах получают их собственные юридические и физические лица.
--------------------------------
<1> Ведомости РФ. 1992. N 42. Ст. 2322. Утратил силу.
<1> См.: Сергеев А.П., Толстой Ю.К., Елисеев И.В. Указ. соч. С. 202.
В принципе в тех случаях, когда в соответствующей сфере права, которыми иностранные юридические и физические лица обладают в своих государствах, по своему содержанию, объему и пределам осуществления идентичны правам, которыми их на основе взаимности наделяют иностранные государства, можно сделать вывод о совпадении "материальной" и "формальной" взаимности.
Значительные различия правовых систем отдельных государств служат естественным препятствием на пути распространения "материальной" взаимности. Поэтому в МЧП определение правового режима иностранцев на основе "формальной" взаимности преобладает. Следствием применения этого принципа является то, что государства обоюдно признают гражданские права иностранных юридических и физических лиц на своей территории, уравнивая их либо с правами национальных лиц, т.е. предоставляют им "национальный режим", либо с правами других наиболее благоприятствуемых иностранных лиц, предоставляя им, иными словами, "режим наибольшего благоприятствования".
В соответствии с действующим российским законодательством иностранные юридические и физические лица наделены равными с российскими юридическими лицами и гражданами правами и обязанностями (п. 1 ст. 2 ГК РФ). Таким образом, иностранным юридическим и физическим лицам предоставлен национальный режим. При этом предоставление им национального режима носит безусловный характер, т.е. не зависит от взаимности. "Следовательно, - как отмечает В.П. Звеков, - и в этом случае российский суд не должен входить в обсуждение вопроса о наличии взаимности в соответствующем иностранном государстве, если иное не предусмотрено федеральным законом или международным договором" <1>.
--------------------------------
<1> Звеков В.П. Международное частное право: Учебник. С. 177.
Между тем действующее российское законодательство содержит немало исключений из общего правила о безусловности предоставления иностранным лицам национального режима. Во многих случаях предоставление такого режима допускается лишь на условиях взаимности. Можно привести примеры в области охраны объектов интеллектуальной собственности. Так, исключительное право изготовителя базы данных, который является иностранным гражданином или иностранным юридическим лицом, действует на территории Российской Федерации только при условии, что законодательством соответствующего иностранного государства предоставляется на его территории охрана исключительному праву изготовителя базы данных, которым является гражданин РФ или российское юридическое лицо (абз. 3 п. 1 ст. 1336 ГК РФ). Принцип взаимности в вопросе охраны прав иностранных лиц на объекты интеллектуальной собственности предусматривается также в ст. 1341 ГК РФ, согласно подп. 3 п. 1 которой исключительное право публикатора распространяется на произведение, обнародованное за пределами территории Российской Федерации иностранным гражданином или лицом без гражданства, при условии, что законодательством иностранного государства, в котором обнародовано произведение, предоставляется на его территории охрана исключительному праву публикатора, являющегося гражданином РФ.
Охрана прав иностранных юридических и физических лиц на объекты интеллектуальной собственности не является той единственной областью российского законодательства, в которой применяется принцип взаимности. Этот принцип применим и в тех сферах, которые связаны со статусом ряда иностранных лиц, их въездом в Россию и выездом из нее, а равно их пребыванием на территории нашей страны. Например, согласно Федеральному закону от 15 августа 1996 г. N 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" <1> въезд в Российскую Федерацию иностранному гражданину или лицу без гражданства не разрешается, в частности, в случае, если иностранный гражданин или лицо без гражданства не представили полис медицинского страхования, действительный на территории Российской Федерации, до его представления, за исключением (на основе взаимности) сотрудников дипломатических представительств и консульских учреждений иностранных государств, сотрудников международных организаций, членов семей указанных лиц и других категорий иностранных граждан (подп. 5 ч. 1 ст. 27).
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 1996. N 34. Ст. 4029.
В ряде других законов права иностранных граждан - сотрудников дипломатических представительств и работников консульских учреждений в Российской Федерации также обусловлены соблюдением принципа взаимности в отношении российских граждан, обладающих аналогичным статусом в соответствующем иностранном государстве (например, Федеральный закон от 25 июля 2002 г. N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" <1> (п. 3 ст. 11)).
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3032.
Права иностранных граждан на территории России в сфере страхования также поставлены в зависимость от соблюдения принципа взаимности по отношению к российским гражданам. В соответствии с Федеральным законом от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" <1> временно проживающие в Российской Федерации граждане иностранного государства имеют право на получение компенсационной выплаты в счет возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью потерпевшего, а также на компенсационную выплату в счет возмещения вреда, причиненного имуществу потерпевшего, в случае, если в соответствии с законодательством этого иностранного государства аналогичное право предоставлено российским гражданам (п. п. 1, 2 и 5 ст. 18).
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 2002. N 18. Ст. 1720.
Принцип взаимности используется даже применительно к деятельности по усыновлению детей. Согласно СК РФ не является посреднической деятельностью по усыновлению детей деятельность специально уполномоченных иностранными государствами органов или организаций по усыновлению детей, которая осуществляется на территории Российской Федерации в силу международного договора Российской Федерации или на основе принципа взаимности (п. 2 ст. 126.1).
В сфере регулирования транспорта также законодательно закреплен принцип взаимности. В соответствии с Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 127-ФЗ "О государственном контроле за осуществлением международных автомобильных перевозок и об ответственности за нарушение порядка их выполнения" <1> международные автомобильные перевозки иностранными перевозчиками по территории Российской Федерации осуществляются в соответствии с российскими и многосторонними разрешениями. Международными договорами Российской Федерации на условиях взаимности может предусматриваться осуществление международных автомобильных перевозок без разрешений (п. 1 ст. 2).
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 1998. N 31. Ст. 3805.
Международные соглашения также содержат примеры использования государствами принципа взаимности как основы их сотрудничества в той или иной сфере. Так, Соглашение о создании зоны свободной торговли от 15 апреля 1994 г., участниками которого являются страны СНГ, предусматривает, что договаривающиеся стороны на основе взаимности будут стремиться к постепенной отмене ограничений в целях создания условий для свободного оказания услуг в пределах территории Соглашения (п. 1 ст. 17) <1>.
--------------------------------
<1> БМД. 1994. N 9 (с изм. от 2 апреля 1999 г.).
Правительство Российской Федерации заключило с правительствами Республики Армения 25 июня 1993 г. <1>, Украины 30 июня 1993 г. <2>, Казахстана 28 марта 1994 г. <3>, Азербайджанской Республики 18 июля 1994 г. <4>, Республики Узбекистан 27 июля 1995 г. <5>, Киргизской Республики 13 октября 1995 г. <6> Соглашения о сотрудничестве в области охраны промышленной собственности. Указанные Соглашения предусматривают, в частности, что при подаче заявок на выдачу охранных документов, при получении охранных документов и поддержании их в силе патентные поверенные обоих государств на основе принципа взаимности могут вести дела непосредственно с патентными ведомствами этих государств, представляя при этом интересы только национальных заявителей. Национальным заявителям одного государства в порядке, определенном его правовыми актами, также предоставляется право на основе принципа взаимности вести дела по получению охранных документов и поддержанию их в силе непосредственно с патентным ведомством другого государства.
--------------------------------
<1> БМД. 1994. N 5.
<2> БМД. 1994. N 3.
<3> БМД. 1994. N 7.
<4> БМД. 1995. N 6.
<5> БМД. 1996. N 1.
<6> РГ. 1995. 23 июня.
Для сравнения приведем некоторые положения Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Беларусь о сотрудничестве в области охраны промышленной собственности от 20 июля 1994 г. <1>. В соответствии с указанным Соглашением в области охраны промышленной собственности физические и юридические лица одного государства будут пользоваться на территории другого государства теми же правами, преимуществами и средствами правовой защиты, которые предоставлены в настоящее время или будут предоставлены правовыми актами этого другого государства собственным физическим и юридическим лицам (ст. 2). При подаче заявок на выдачу охранных документов, получении охранных документов и поддержании их в силе патентным поверенным одного государства предоставляется право вести дела непосредственно с патентным ведомством другого государства, представляя при этом интересы только национальных заявителей. Национальным заявителям одного государства также предоставляется право вести дела по получению охранных документов и поддержанию их в силе непосредственно с патентным ведомством другого государства (ст. 6).
--------------------------------
<1> БМД. 1995. N 3. С. 51 - 54.
Как видим, в данном случае государства решили не прибегать к "услугам" принципа взаимности, а предоставили на своей территории лицам другого договаривающегося государства национальный режим, что свидетельствует о более глубокой интеграции в сотрудничестве указанных государств.
В качестве еще одного примера сошлемся на Соглашение о торговых и коммерческих отношениях между Российской Федерацией и Канадой от 19 июня 1992 г. <1>, согласно которому каждая из сторон будет разрешать другой стороне на основе взаимности учреждение и деятельность контор, действующих в качестве судовых и портовых агентов для торговых судов другой стороны и торговых судов, зафрахтованных лицами другой стороны (§ 3 ст. IX).
--------------------------------
<1> БМД. 1994. N 3. С. 15 - 24.
Таким образом, взаимность в сфере материально-правового регулирования, определяющего гражданско-правовое положение иностранных лиц, находит самое широкое применение и является вполне рабочим юридическим "инструментом", позволяющим государству защищать свои собственные интересы, а равно интересы своих национальных субъектов.
Взаимность в международном гражданском процессе
В сфере международного гражданского процесса использование принципа взаимности может быть обусловлено такими правовыми институтами, как исполнение иностранных судебных поручений, признание и исполнение судебных и арбитражных иностранных решений <1>.
--------------------------------
<1> См.: Звеков В.П. Международное частное право: Учебник. С. 178.
Например, при присоединении к Нью-Йоркской конвенции 1958 г. некоторые государства (Белоруссия, Вьетнам, Куба, СССР и Российская Федерация, Румыния, Украина) сделали оговорку о том, что в отношении решений, вынесенных на территории недоговаривающихся государств, упомянутые государства применяют эту Конвенцию только в той мере, в какой недоговаривающиеся государства признают режим взаимности.
В соответствии с Федеральным законом от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" <1> решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории Российской Федерации в соответствии с международными договорами России. При отсутствии международных договоров России решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории Российской Федерации на началах взаимности, если иное не предусмотрено федеральным законом (п. 6 ст. 1).
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190.
В свете рассматриваемой проблемы любопытным представляется правовое регулирование, существующее в российском уголовно-процессуальном законодательстве. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РФ <1> при необходимости производства на территории иностранного государства допроса, осмотра, выемки, обыска, судебной экспертизы или иных процессуальных действий, предусмотренных указанным Кодексом, суд, прокурор, следователь, дознаватель вносит запрос об их производстве компетентным органом или должностным лицом иностранного государства в соответствии с международным договором Российской Федерации, международным соглашением или на основе принципа взаимности. При этом принцип взаимности подтверждается письменным обязательством ВС РФ, МИД России, Минюста России, Министерства внутренних дел РФ, Федеральной службы безопасности РФ, Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ или Генеральной прокуратуры РФ оказать от имени Российской Федерации правовую помощь иностранному государству в производстве отдельных процессуальных действий (ч. ч. 1 и 2 ст. 453).
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 2001. N 52 (ч. I). Ст. 4921.
Запросы о производстве процессуальных действий, поступившие от соответствующих компетентных органов и должностных лиц иностранных государств и переданные суду, прокурору, следователю, исполняются ими в соответствии с международными договорами Российской Федерации, международными соглашениями или на основе принципа взаимности. Принцип взаимности подтверждается письменным обязательством иностранного государства оказать Российской Федерации правовую помощь в производстве отдельных процессуальных действий, полученным ВС РФ, МИД России, Минюстом России, Министерством внутренних дел РФ, Федеральной службой безопасности РФ, Федеральной службой РФ по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ или Генеральной прокуратурой РФ (ч. 1 ст. 457).
В данном случае интерес представляет то, каким образом законодатель решает проблему подтверждения принципа взаимности в сфере уголовного процесса. Заметим, что законодатель в настоящее время не дает ответа на вопрос, каким образом подтверждать взаимность в сфере МЧП, в том числе в сфере международного гражданского процесса, что вызывает обоснованную критику и дискуссии на доктринальном уровне. Например, предлагается для установления взаимности в аспекте применения норм иностранного права по аналогии использовать ст. 1191 ГК РФ, посвященную установлению содержания иностранного права <1>. Поэтому думается, что подходы к решению этой проблемы, закрепленные в уголовно-процессуальном законодательстве, не следовало бы оставлять без внимания и при возникновении сходных задач в области международного гражданского процесса.
--------------------------------
<1> См.: Международное частное право: Учебник. С. 177 - 178 (автор главы - Г.К. Дмитриева).
Следует заметить, что законодательство ряда зарубежных стран также уделяет внимание вопросу о том, каким образом подтверждается соблюдение взаимности в иностранном государстве. Например, в соответствии с Указом Президиума Венгерской Народной Республики от 31 мая 1979 г. N 13 "О международном частном праве", если закон ставит применение иностранного права в зависимость от взаимности, взаимность следует считать существующей, пока не доказано иное. Если закон предусматривает доказывание взаимности, обязательный для суда или иного учреждения документ, подтверждающий наличие взаимности, выдает министр юстиции (п. 2 § 6) <1>. Согласно Закону Румынии 1992 г. N 105 применительно к регулированию отношений МЧП (ст. 6) <2> в случае, когда требуется условие фактической взаимности, его выполнение предполагается, пока не доказано противоположное. Доказательства запрашиваются у Министерства юстиции, которое посредством консультаций с Министерством иностранных дел устанавливает действительное положение дел.
--------------------------------
<1> См.: Международное частное право: иностранное законодательство. С. 230.
<2> См.: Международное частное право: иностранное законодательство. С. 493.
Необходимость в представлении доказательств наличия взаимности в сфере международного гражданского процесса реально возникает в российской судебной практике.
Так, предметом рассмотрения Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ явилась частная жалоба представителей конкурсного управляющего фирмы "Носта Металльхандельс ГмбХ" П. и С. на Определение Московского городского суда от 30 июля 2002 г., которым отказано в ходатайстве общества с ограниченной ответственностью "Нерр Штифенхофер Лутц" о признании решения Кельнского суда первой инстанции от 30 мая 2001 г. (г. Кельн, ФРГ).
Рассмотрев указанную частную жалобу, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ в своем Определении от 13 сентября 2002 г. по делу N 5-Г02-119 указала следующее. В соответствии с ч. 2 п. 7 ст. 1 Федерального закона от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" <1> при отсутствии международных договоров Российской Федерации решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории Российской Федерации на началах взаимности, если иное не предусмотрено федеральным законом.
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 1998. N 2. Ст. 222. Утратил силу.
Между тем доказательств в подтверждение того, что решения судов Российской Федерации признаются на территории ФРГ, в судебном заседании не представлено. Судом обоснованно отвергнута ссылка заявителя на ст. 102 Вводного закона к Германскому положению о несостоятельности, а также на судебные Постановления Сената по гражданским делам Верховного суда ФРГ от 14 ноября 1996 г. и от 21 ноября 1996 г. о признании решения суда Швеции по делу о несостоятельности в подтверждение действия принципа взаимности между ФРГ и Российской Федерацией.
В итоге Определение Московского городского суда от 30 июля 2002 г. было оставлено без изменения, а частная жалоба представителей конкурсного управляющего фирмы "Носта Металльхандельс ГмбХ" П. и С. - без удовлетворения.
Российская судебная практика в ряде случаев демонстрирует неоднозначный подход к допустимости использования начал взаимности в международном гражданском процессе.
В связи с этим интерес представляет Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 7 июня 2002 г. по делу N 5-Г02-64. В данном случае Судебная коллегия рассмотрела по частной жалобе Московского Народного Банка Лимитэд (Лондон) на Определение Московского городского суда от 5 апреля 2002 г. дело по ходатайству Московского Народного Банка Лимитэд о признании и приведении в исполнение решения Верховного суда юстиции Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии от 16 октября 2000 г.
Как следует из упомянутого Определения от 7 июня 2002 г., решением Верховного суда юстиции Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии от 16 октября 2000 г. по делу N 1241 был удовлетворен иск Московского Народного Банка Лимитэд (г. Лондон) о взыскании с Государственного учреждения "Межотраслевой научно-технический комплекс "Микрохирургия глаза" имени академика С.Н. Федорова Минздрава РФ" денежных средств.
Московский Народный Банк Лимитэд обратился в Московский городской суд с ходатайством о признании и приведении в исполнение указанного решения Верховного суда юстиции Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии. Московский городской суд своим Определением от 5 апреля 2002 г. прекратил производство по делу по указанному ходатайству по п. 1 ст. 219 ГПК РСФСР, указав на то, что при отсутствии международного договора между Российской Федерацией и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии о взаимном признании и исполнении решений по гражданским делам дело по ходатайству Московского Народного Банка Лимитэд суду неподведомственно.
Проверив материалы дела, проанализировав п. п. 1 и 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1988 г. N 9131-XI "О признании и исполнении в СССР решений иностранных судов и арбитражей", регулировавшего в тот период признание и приведение в исполнение на территории Российской Федерации решений иностранных государственных судов <1>, а равно нормы ч. 3 ст. 25 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ нашла Определение суда подлежащим отмене.
--------------------------------
<1> Согласно п. 1 данного Указа решения иностранных судов признаются и исполняются, если это предусмотрено международным договором.
Судебная коллегия сочла, что ходатайство о признании и исполнении иностранного судебного решения может быть удовлетворено компетентным российским судом и при отсутствии соответствующего международного договора, если на основе взаимности судами иностранного государства признаются решения российских судов. В связи с этим при разрешении настоящего дела суду было, в частности, предписано проверить, имели ли место случаи признания решений российских судов судами Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии или по законодательству этого государства такие случаи исключаются.
По итогам рассмотрения данного дела Определение Московского городского суда от 5 апреля 2002 г. было отменено и дело было передано на новое рассмотрение в Московский городской суд.
Ныне действующее российское гражданское процессуальное законодательство также исходит из того, что для признания и исполнения в России решений иностранных судов необходимо наличие международного договора Российской Федерации. Так, АПК РФ предусматривает следующее правило: "Решения судов иностранных государств, принятые ими по спорам и иным делам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности (иностранные суды), решения третейских судов и международных коммерческих арбитражей, принятые ими на территориях иностранных государств по спорам и иным делам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности (иностранные арбитражные решения), признаются и приводятся в исполнение в Российской Федерации арбитражными судами, если признание и приведение в исполнение таких решений предусмотрено международным договором Российской Федерации и федеральным законом" (ч. 1 ст. 241). ГПК РФ содержит на этот счет аналогичную норму (ч. 1 ст. 409).
Несмотря на это, как свидетельствует существующая практика арбитражных судов, при решении вопросов признания и приведения в исполнение на территории России решений иностранных судов российские суды нередко исходят из того, что даже в отсутствие международного договора решение иностранного суда может быть признано и исполнено в России. При этом предпосылкой такого признания и исполнения является соблюдение принципа взаимности в данном вопросе во взаимоотношениях Российской Федерации и соответствующего иностранного государства. Приведем несколько примеров.
ФАС МО в Постановлении от 2 декабря 2002 г. по делу N КГ-А40/7813-02 указал следующее: "Согласно ст. 241 АПК РФ решения, в частности, судов иностранных государств, принятые им по спорам и иным делам, возникающим при осуществл<
|
|
|
