Ведь никто не познает точно добродетели, если не имеет понятия о пороке.

Галина Назарова

ДОРОГА К БОГУ У КАЖДОГО СВОЯ

"Не для житейского волненья,

Не для корысти, не для битв,

Мы рождены для вдохновенья,

Для звуков сладких и молитв".

А.С. Пушкин

"Блажен, кому отпущены беззакония, и чьи грехи покрыты! Блажен человек, которому Господь не вменит греха, и в чьём духе нет лукавства! Когда я молчал, обветшали кости мои от вседневного стенания моего, ибо день и ночь тяготела надо мною рука Твоя; свежесть моя исчезла, как в летнюю засуху. Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: «исповедую Господу преступления мои», и Ты снял с меня вину греха моего".

(Пс.31,1-5).

 

 

 

Жизнь, представленная словесно (как Исповедь, например: себе как другому – всем другим как самому себе). Жизнь, прожитая вчерне, перебелялась в тексте об этой жизни, замысленной стать учебником для всех последующих черновых жизней будущих учеников. От черновика к беловику. От не вполне священных слов к словам высокопробного священства Когда человек приходит к пониманию и осознанию своей вины перед духовными законами, то ни болезни, ни безработица, ни другие какие-либо проблемы его не волнуют, как вопрос: как получить прощение от Бога?

 

Господи, поставь меня теперь лицом к лицу саму перед собой, чтобы я разглядела свои пятна и язвы и избавилась от них!

 

Начну с самого начала, когда ещё будучи пионеркой, на диспутах я добивалась от одноклассников, чтобы они говорили мне в лицо о моих недостатках. Уже тогда у меня была жажда искоренения их. Детская душа хотела любви, чистого, не осквернённого сознания добра.

Но где там! Я родилась в семье: мама – дочь раскулаченных и высланных в Среднюю Азию середняков; отец – сын верующих родителей. Но сын вышел в вольную, самостоятельную жизнь - ударился в разгул.

И вот этот разгуляй, влюблённый и покоривший сердце моей матери за неделю, женился. Образовалась семья такая, как могла: война, сталинизм, атеизм.

После войны нас уже было четверо детей: две девочки и два мальчика, я самая младшая. Воспоминания голодных дней… и как бы насытиться… хотя бы на поле, хлебными колосьями - а объезчик (охранник полей) тебя нагайкой по голым пяткам. Пьяный отец и мат, избиение матери и рёв четырёх детей. В общем, разгуляй!

Дед, Данилов Федор Тимофеевич, иногда посещал нас, пытался усмирить сына, но после нескольких матов, отпущенных сыном, тихо удалялся. Дед верил в Бога и знал много, но за нас не боролся и насильно нам ничего не прививал. Я, юная пионерка, не разглядела в нём свою опору и считала его, видимо, слабаком.

Прости меня, дед! Бабушка Варвара не очень дружила со снохой и старалась держаться от нашей семьи подальше. Они молились! И, возможно, их молитвами мы не деградировали полностью. А мы, мы росли атеистами, ведь Гагарин полетел в космос " и никакого Бога там не увидел".

Но мне надо было себя где-то чистить, и я себя "под Лениным чистила", веря в идею коммунизма, в братство и равенство, идею насаждаемую в головы, опустошенные от духовных ценностей. Идеология извращенная, лживая - искалечила души многих людей.

Были светлые дни. Каждый год к Пасхе производилась побелка, генеральная уборка, стирка. В доме пахло свежестью. Чистота и белизна. Отец играл на балалайке и гитаре. Самоучка, но играл отменно. Однажды я танцевала и перехватила восхищённый взгляд родителей, любовавшихся моим танцем. Это был предел похвалы. Как мне не хватало их любви!

Тогда мы еще и пели, пели на несколько голосов! ТАНЕЦ, ПЕСНЯ – может здесь душа уходит от приземлённых материальных нужд?

Где она хрустальная чистота?

Подсознание говорило мне, что основа всему – любовь; и я собирала стихи:

Несчастной любви не бывает.

Ты только сумей полюбить,

Увидишь, как силы твои прибывают,

Узнаешь, как весело жить.

Ты станешь свободней и жгучей,

Поймёшь, что силён и богат.

И что-то внезапно изменится в мире,

И станет прекрасней стократ.

Мир, который прекрасней стократ. Как в него проникнуть?

И я "по-настоящему" влюбилась! В шестом классе, в Бориса – девятиклассника.

Я любовалась им как картинкой. Он учился с утра, а я во вторую смену. Я шла в школу заранее, с предвкушением встречи. Сборы в школу, особенно, когда в саду ещё персики и яблоки – воздух напоён ароматами, солнечная дорога и всё вокруг поёт. Увидев своего возлюбленного на пороге школы (он проходил мимо), я летала до следующей встречи. Я училась любить. Я проходила по дороге, по которой только что прошел мой возлюбленный – платоническая любовь окрыляла меня.

В меня, по-видимому, был влюблён друг брата, Валерка. Он ходил за мной хвостиком, на руке выжег букву "Г" в виде татуировки.

-Валера, это недостойно пионера, татуировку носят только уголовники! - Это я со своими коммунистическими взглядами.

И этот мальчик срезает лезвием кожу с буквой и показывает мне руку с раной. Но даже этот его подвиг не мог заставить меня "предать свою любовь"

Три года, упоённая платонической любовью, я наслаждалась жизнью. Семейные передряги шли где-то параллельно.

Старшая сестра вышла замуж втайне от родителей. Родила сына (её мужа, Василия, забрали в армию на три года) и все переключились на Сашулю, который появился в семье неожиданно и исполнял роль котёнка. С ним все забавлялись и на меня уже не обращали внимания, как на маленькую.

Первые трагедийные события жизни старших сестры и брата потрясли мои лирические настроения. Мне казалось, что только наши родители плохо живут и даже ненавидят друг друга. Но опираясь на их опыт мы должны же создать были хорошие семьи!

Эпизод возвращения Василия из армии.

У нас на глазах, Люба, эта молоденькая женщина 18-ти лет, воспитывала сына и ждала мужа из армии. И какое счастье – Возвращение, ликование души, радость, что сын, наконец увидит своего отца… Но… он появился без предупреждения, побывал сначала у своих родителей, а потом вырос на пороге нашего дома, стал в дверях, упёршись руками в косяки:

"Ну, рассказывай, как ты тут меня ждала?!" - Это были его приветственные слова.

Сколько раз я представляла их встречу, счастливую встречу, а здесь – как обухом по голове. Мне так хотелось закричать:

" Люди! Что вы творите!?"

Уехала моя сестричка и зажила какой-то жизнью, о которой мы знали только из писем. И только однажды, приехав к ним в Степногорск, меня ждало ещё потрясение. Ужин. Василий с работы. Люба что-то замешкалась у кастрюль и здесь… жестокий удар ложкой:

- Поторопись!

У Любы слёзы на глазах. Господи! Что же это такое? Мой отец всю жизнь бил мать и этот здоровый бугай бьёт хрупкое создание. Всё во мне взбунтовало. По каким правилам, кем это позволено? Как это допускается? Как против этого устоять?

Мне попалась под руку какая-то деревяшка, и я колошматила ей этого "борова". Ему, конечно, было не больно, но он оторопел оттого, что может получить отпор. Но что этот маленький отпор? - В сердце осталась заноза.

Старший брат, Котик, женился, тоже сначала как-то наблудив. Родился Славик, а потом Котика заставили жениться. Он тоже уехал в Степногорск.

Дома остались я и Саня. Родители наши старших детей воспитывали в строгости, но, получив от такого воспитания плачевный результат, нас уже особым строгостям не подвергали и мы росли как бурьян. Саня гулял – чуть не каждый месяц новая девчонка, но меня учил, как себя нести с достоинством, и разъяснял, что к чему приводит. Это выглядело, примерно, так:

-В кино пойдёшь с парнем, руки на колени класть не позволяй!

Из рассказов о его похождениях я узнавала, что не всё в жизни так, как мне бы хотелось.

Однако любовь, моя юная мечта о счастье, делала своё чистое дело, моя душа оставалась непогрешима. Несмотря на то, что Саня обзывал меня коммунисткой, я продолжала верить в светлое будущее, проводила в школе диспуты на тему "Дружба и Любовь", " Честь и Доблесть", доказывала всем, что честь должна быть в чести. Занималась с первоклассниками, была пионервожатой.

Завершался восьмой класс, у меня были мечты учиться, и учиться в политехническом, физика – любимый предмет, математика – "как семечки". И скорей бы уехать из дома! Пьянство, ругань – атмосфера, с которой не хотело мириться всё моё существо. Я надеялась, вырвавшись из дома, найти то светлое существование, о котором были все мои помыслы. Но обстоятельства заставили меня остаться в отчем доме ещё на четыре года.

Мама, женщина, поседевшая раньше времени, родившая пятерых детей и сделавшая неимоверное количество абортов. Хозяйство, огород, муж – пьяный и грозный после работы. Бесконечный замкнутый адов круг. Что было в моих силах, как я могла скрасить это существование? Всегда содержала дом в чистоте (убираться я любила) и на 8 Марта обязательно дарила ей духи, купленные на сэкономленные деньги, которые выдавались мне в школу на пирожки.

Детей она любила, а вот мужа…А Бога?

Что давало силы этой женщине?

В итоге – рак матки. Операция длилась восемь часов. Накануне мне сказали, что надо отпроситься с уроков, чтобы проститься с матерью. Почему-то надо было проститься. Весенняя подготовка к экзаменам. Прогуливать уроки (к этому времени я уже была комсомолка) - не позволительно. Я прибежала в больницу - операция уже длилась четыре часа. Отец и дети стояли под окном операционной, она была на первом этаже. Вероятно, в операционной стало душно, и окно распахнули. Я увидала: операционный стол с окровавленным телом и руки хирурга в крови… Больше я не видела ничего…

Сознание моё отключилось. Но где была моя душа? Возможно, она слилась с душой матери, которой в это время нужна была поддержка и наша любовь.

Молиться тогда мы не могли и даже не знали, как это… Но общее желание наших сердец, "маленькое братское сообщество", по- видимому, слилось в общую молитву. Мама нужна была нам, отец тоже переменился, он боялся остаться без "своей Тамуськи". Пройдя муки химиотерапии и облучения, мама ещё долго жила без Бога, и только незадолго до смерти она приняла Святое Крещение.

В семье я одна оставалась без образования и надо было определять младшего ребёнка, и куда-нибудь рядом с домом. Рядом с домом был только техникум пищевой промышленности. Аргумент был веский: "Если я умру, у тебя будет профессия. Пищевик никогда с голода не умрёт, – наестся хотя бы на работе". Страх смерти и опять страх голода.

Так я попала в технологи молочной промышленности. Профессия, о которой не мечтала, но надо… К тому времени я уже знала, что всё надо делать добросовестно, поэтому и здесь училась хорошо. Занималась спортом, художественной самодеятельностью. Студенческая жизнь: поездки в колхоз, спартакиады, вечера, концерты, танцы. Комсорг группы, группа - одни девчонки, девчонки разные.

Братца моего забрали в армию (Бориса - мою первую любовь тоже, как я узнала позже) и дома я осталась одна. Стало немного спокойнее, спорт дал свои плоды: разбушевавшегося папашу я заталкивала в комнату и закрывала, пока не проспится. И ещё, наверное, родители поняли, что теряют детей, дети вырастают и вырываются из дома любыми методами. А как же они без детей? Это для них немыслимо. И меня стали бояться обижать. Отец меня ударил один раз в жизни. После вечерней прогулки (мы загулялись: я, Саня и Валерка) отец поджидал нас у калитки и врезал мне оплеуху так, что я полетела лицом на железную сетчатую оградку, и железки пришлись мне по глазам. Я зажала лицо руками, кровь через пальцы стекала ручьём. Все напугались неимоверно. После этого инцидента я долго не разговаривала с отцом. Больше меня не трогали. При мне отец старался не материться, что давало покой и матери.

Студенческая жизнь: новые ребята, с подругой Валей какие-то раздоры – перемирия, детские ухаживания однокурсников, практика на молочном заводе. После первого курса с волейбольной командой техникума поехали на сборы на озеро Иссык-Куль. Мы отдыхали и тренировались. С нами, оказывается, приехали наши же третьекурсники, просто отдыхать. Среди них был Юра, и с ним я просто так решила поиграть в "гляделки" – кто кого переглядит. Ну, конечно, я со своим упорством его переглядела. Нарушено правило – просто так в глаза не смотреть. Глаза – это канал в душу. Но тогда я этого не знала, и моя душонка была поймана на крючок. Начались встречи, прогулки, в результате чего меня чуть не украли киргизы (увезли бы в горы и "ищи ветра в поле").

После танцев, взявшись с Юриком за ручки, мы отправились гулять по песчаному берегу Иссык-Куля. Вокруг озера горы, лунная дорожка по водной глади. Ля-ля, тра-ля-ля… Ушли от турбазы довольно далеко, но спохватившись, что тренер будет пересчитывать нас перед отбоем, ума хватило повернуть назад. И вот уже видна турбаза, но навстречу нам выходят пять аборигенов и начинают с нами заговаривать, по-киргизски. Меня спасло то, что Юрик знал киргизский язык, но он ответил им, что не понимает. Тогда они окружили нас со всех сторон. Юрик держит меня за руку и, видимо, наблюдает за обстановкой. В момент, когда стоявший за моей спиной киргиз берёт мою голову "в-замок", Юрка дёргает меня за руку, как бы выбрасывая меня из круга, и кричит:

- Беги!!!

Вот здесь я испытала все "прелести" страха, в такой момент, видимо, хорошо ставить рекорды по бегу. Я бежала так, что очнулась у своей палатки, даже не поняв, сколько времени была "в полёте". Юрик, по всей видимости, киргизам был не нужен, и он через какое-то время прибежал меня успокаивать. Зато тренер выдал мне "по первое число". Я держалась стойко, но «комок в горле» остался надолго.

Второй курс. Я уже была при женихе, да при старшекурснике. Как же, фу-ты, ну-ты. И подумаешь, мамины замечания насчёт того, что мальчик - пройдоха, по отношению к женскому полу. Мам мы не слушаем. Мы себя считаем умнее, а их житейская мудрость – ерунда!

"Вечная премудрость, хотя к ней и обращается всякая разумная душа, она открывается, однако же, каждому из нас лишь настолько, насколько он в состоянии принять ТО, смотря по своей худой или доброй воле". (1).

Наш ум работает так, чтобы расположить нас к себе. Мы де самые умные, и что нам чьи-то советы? Чтобы что-то понять, надо убедиться в этом, увидев своими глазами. И я увидела.

На Новый год в группе Юрика девочка выходила замуж, и мы были приглашены на свадьбу и на новогодний вечер. До определённого момента все шло гладко: веселье, танцы. Я вышла из комнаты и вернулась обратно через какое-то время. Увидела такую картинку – Юрка на стуле, у него на коленях сидит девчонка, с которой он увлечённо целуется. Моё самолюбие, наконец-то, ущемлено, я одеваю шубу и ухожу.

Что дал мне этот случай, какие выводы я сделала?

Никаких.

Я совершенно спокойно перенесла разрыв, тем более, что "на горизонте" уже появился Бизюр. Прибыл на второй курс высокий красавец, и все девчонки были у его ног, я в том числе. Но встав однажды на грабли, надо же было не вставать на них второй раз. Наличие жениха рядом означало твою состоятельность, но надо было бы посмотреть, кто рядом с тобой, и, может, послушать совет старейшины, и потом не лишнее – присутствие любви в этом деле. Но я не знала, как она должна проявляться, и простое ухаживание принималось за великую любовь. Один был - пройдоха, - так другой же скромный. Его бывшая подружка и моя однокурсница передала его мне как эстафету:

-Забирай, он мне не нужен, даже целоваться не может.

Вот я из огня да в полымя. Меня прельстила скромность, да и я же – победительница: из такого огромного количества девиц он выбрал меня. Мамины замечания: «Ох, Галя, ведь он пить будет» не возымели опять своего действия. Я де сильная, мы все пороки искореним и создадим скромную и образцовую семью.

К этому времени вернулся из армии наш Саня и Борис вместе с ним. Ребята обильно отмечали это радостное событие в разных компаниях, но вместе попали в вытрезвитель, где и познакомились, хотя Саня по моим рассказам знал о нём раньше. На следующий день Саня мне заявил:

-Скорешился с твоим Борисом, вечером идём на танцы, буду знакомить!

Предел моих мечтаний!

Пришла, увидела и… разочаровалась.

В таком приближении (я с ним танцевала) он не казался совершенством, каким рисовали его мои мечты. А его ответ на замечание друга: "Борька, ты с кем идешь домой?" - Я что, не найду с кем мне идти? - поверг меня в ужас: – такой же лавелас, как наш Саня. И я вернулась к своему спокойному Бизюру.

" Но благополучие всегда делает глупцов надменными, а беззаботное мирное житье ослабляет силу духа и легко направляет его к плотским соблазнам".(1).

После третьего курса и спартакиады с растяжением ноги, отставая от всей группы, еду в Ленинград на практику. Проездом останавливаюсь в городе Джамбуле, знакомлюсь с будущими родственниками. Встретили хорошо и прописали в невестки. Но впереди три месяца в Ленинграде.

Город покорил меня своей красотой! Работали на молочном заводе, жили в общежитии на территории завода, питались молочными продуктами, а все заработанные деньги уходили на экскурсии, театры, поездки в пригороды. За три месяца мы побывали везде, ещё успели в Ригу съездить на три дня. Я восхищалась городом на Неве, восхищалась домами, мостами, каналами и небом. Какое красивое здесь небо, прямо с картин, которые экспонируются в Эрмитаже. Я влюбилась в этот город, я была им покорена!

Защита диплома, распределение в Туркмению на Чарджоуский молзавод, Бизюр на Джамбульский сахзавод и в армию. По своей торопливости, мы чуть не расстались женатыми. Свекровь приехала сватать, но моя мама сказала: "Хватит, у нас уже одна дочь вышла замуж до армии, теперь сопли на кулак мотает". Со мной конечно, истерика – замуж не пускают!

Мы позволяем своим желаниям заглушить голос разума.

" Похоть нетерпелива. Любовь, вера и терпение говорят: "Я подожду".(1).

Спасибо, мама, что не поддалась моей истерике и настояла на своём. Тогда она показала мне пример материнства. Мы все "строем и с транспарантами" шли замуж. Так было положено. Думать нам было некогда, спасибо хоть матери за нас думают.

 

Туркмения. Экзотика. Самолет приземляется в пустыне. Никак авария?

Нет, всё в порядке – городок в пустыне, температура +50 градусов в тени. В аэропорту меня встречала технолог молзавода Валентина, вела по улицам из сплошных глиняных дувалов (т.е.заборов). Дома с плоскими крышами и туркмены под дувалами, в шапках: "Вах, вах, вах!" – вслед. Я похожа на туркменку, но с короткой стрижкой и в брюках, для них это нонсенс. Валентина выдала первые инструкции: брюки не носить, юбки подлиннее, иначе камнями забросают… Попала!

Я приехала, как самая дисциплинированная, раньше всех. А всего нас было шесть человек: Лена – на низовку, Надя – мастер цельномолочного цеха, Люда – мастер кефирного, я – в лабораторию, Коля и Жук – слесарями. В наш заезд приехала с Алтайского техникума Галка Акулова. Мы хотябы из Киргизии, а она из Сибири, да в этакую жару. Смотреть на неё было жалко. Воду пьешь, а она моментально испаряется из организма. Если бы мы не научились пить зелёный чай, то вымерли бы от обезвоживания. Ночью приходилось спать, укрываясь мокрыми простынями, которые высыхали через два часа. Просыпаешься, окунаешь простынь в налитую водой заранее ванну и спишь еще два часа. И ещё, моя смерть - ползучие и летучие насекомые. Жуть! В общем, экзотика!

По дому всё-таки тосковала, зарабатывала отгулы и летала к родителям, но, побыв у них очень немного, понимала, что не зря рвалась из дома.

Женили Саню. История плачевная. Саня разбился о мою честность. Я прилетела на свадьбу. Его Татьяны я не знала. Но я же всё мерила на свою мерку. Саня, не дожидаясь свадьбы, пытался залезть к Татьяне в постель, как делал неоднократно и девчонку испортил не одну. А здесь кремень – до свадьбы не моги! Чтобы остепенить братца, я ему рассказываю, как честные девушки ждут первой брачной ночи, мечтают о фате и так далее. Он мне поверил и не стал домогаться Татьяны. Но прошла первая брачная ночь – она его не подпускает, вторая, третья… Девочка ждала месячных и хотела обмануть мальчика, но этот мальчик прошел столько, что обмануть его было тяжело.

Ложь! Неспособность видеть подлинные ценности жизни порой толкает человека на такие действия, но какова цена этих действий? А ещё, мои сказки - про девичью честь. Я жила в этом сказочном мире добра, и духовное чутьё подсказывало мне, что так должно быть. Но каково брату, который так много блудил, и было поверил в сказку и честь? И так обмануться! Итог – год, прожитый в скандалах и развод.

Возвращаюсь в Чарджоу.

Нам сразу дали двухкомнатную квартиру, в которой я и осталась, когда все мои девчонки повыходили замуж. Началась трудовая деятельность, знакомство с жизнью аборигенов, письма в армию, комсорг завода. Умудрилась вступить кандидатом в компартию, но когда узнала всю подноготную пищевого предприятия и склоки внутри партячейки, вступать в партию уже не хотелось, но как же нарушать общественное мнение. Мы жили так, чтобы о нас не сложилось плохое мнение. Делай как все, как положено, мало заботясь о духовном. Положено замуж, выходи, положено иметь детей – рожай и воспитывай.

А воспитал ли ты сам себя, подготовил ли себя для воспитания другого? Об этом мы задумались гораздо позже, а некоторые так и не задумались. Зачем воспитывать себя?– Я лучше кого-то буду поучать. Вот так и живём в порочном круге!

Девчонки мои начали выходить замуж. Галка умудрилась выйти за туркмена. Дивчина – русская красавица, влюбилась в Язмамеда. Мы, живя в Средней Азии, зная нравы и догадываясь об обычаях азиатов, пытались отговорить её и даже сделали с Людмилой попытку поехать в Карабекаул, где жили родственники Язмомеда, чтобы узнать … и открыть глаза… Но сам Бог, видимо, распорядился, чтобы мы не добрались и не искали в "чужом глазу соломинку". На половине пути нас застал "Афганец". Впервые – зрелище ужасающее. Мы стояли на автостанции районного городка, чтобы пересесть на автобус на Карабекаул. Было очень тихо, ни малейшего дуновения ветерка. Вдруг солнце потемнело, будто его обволокла какая-то коричневая стена. Стояла зловещая тишина. И вдруг подул ветер, как из прорванной трубы. Мы, напуганные, остановили такси и назад в город. Ехали очень медленно с включёнными фарами в бушующем море песка, пыли, грязи. Земля смешалась с небом…

Галине пришлось испить свою чашу до дна. Родив дочку - Майюгузель, прожив в Карабекауле полгода, она сбежала оттуда с узелком вещей в руках и ребенком. Их обычаи резко отличаются от нашего понимания и надо очень любить человека, чтобы стать его рабом, в самом низком понимании этого слова. Уже работая в Госстандарте, мне пришлось проверять Гузерипльский винсовхоз. В обеденный перерыв главный бактериолог завода пригласил меня обедать к себе домой. Сидим под виноградом, достархан, обслуживает жена (но это, как у нас). Когда всё накрыто, я её приглашаю присесть с нами, так как вижу, что она забивается в угол. На что слышу резкий окрик:

-Пусть попробует сесть – убью! Я её купил.

Сесть за один стол с мужчиной! Даже в одну комнату при посторонних женщине запрещено входить. Ну это - лирическое отступление, это их законы, а в чужой монастырь, как известно, со своими законами не лезь. Влез, – получил по заслугам.

Воровство на молзаводе процветало и причем, кто больше воровал, тот больше выступал, что он безгрешен. Я, как заведующая лабораторией, отвечала за качество выпускаемой продукции. Это хорошая школа. Подписав "Качественное удостоверение", ты отвечаешь за это качество, пока продукт не съедят. А когда его проверит Санэпидстанция или Госстандарт, ты не знаешь. Поэтому, если пропустил некачественную продукцию, тогда не спи ночь. Так что лучше всегда делать хорошо. "Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придет". Матв. 24.

Отвечать за чьи-то грехи я долго не могла и при хорошем стечении обстоятельств перешла работать в лабораторию госнадзора. Там проверяла я, а не меня.

Два года, будучи в невестках, получая регулярно письма из армии, работая и ведя, вроде бы, активный образ жизни, я не могла понять однообразия ежедневной толчеи, монотонности будней. А смысл, где смысл жизни? Начались (неосознанно) поиски смысла. И вот здесь сатана со своей миской: на - полакомись, на - развлекись. У меня не было уважения к святым вещам, да я и не знала, где их искать. Вокруг был духовный вакуум.

А смысл жизни, где найти?

Может, погадать? Предвидеть, что меня ждет, принимая такое безответственное решение, тогда я не могла. Однажды, когда я еще училась в школе, мне показали сеанс спиритизма. От безделья, однообразия жизни ум вытащил из запасников методику вызова духа и общения с ним, чтобы узнать…

"От того и беда наша, что мы не глядим в настоящее, а глядим в будущее. От того и беда вся, что как только, всмотревшись в настоящее, заметим мы, что иное в нём горестно и грустно, другое просто гадко или же делается не так как бы нам хотелось; мы махнем на всё рукой и давай пялить глаза в будущее. Оттого Бог и ума нам не даёт; оттого и будущее висит у нас у всех точно на воздухе: слышат некоторые, что оно хорошо…, но как достигнуть же этого будущего никто не знает. Оно точно кислый виноград. Безделицу позабыли! Позабыли, что все пути и дороги к этому светлому будущему сокрыты именно в этом темном и запутанном настоящем, которое никто не хочет узнать: всяк считает его низким и недостойным своего внимания и даже сердится, если выставляют его на вид." (1).

А что узнавали-то? Когда выйдем замуж, сколько будет детей, как звать мужа? Услаждали своё любопытство. Тогда приняла это как игру, но вызывала дух реально умершего Казимира Ивановича. Удивление вызывало, что встречались некоторые слова, которых не было в нашем лексиконе. Однажды вызвала своего деда Федора Тимофеевича (прости дед). Он ответил на своём языке: " Не богохульствуйте. Придёт Иегов день, и вы все обратитесь к Богу". Девчонки спрашивали друг друга, что такое Иегов день?

Никто из нас этого не знал.

И это не заставило меня задуматься!

Почему-то, когда гадали со мной, ответы были более чёткие и вразумительные. Я списала это обстоятельство на то, что у меня сильные биотоки, но всё равно относилась к этому как к игре. Однажды моя лаборантка, Белка, уговорила меня прийти к ним домой, её мама очень интересовалась этим делом, но у них плохо что-то получалось. Я долго не соглашалась, но опять от безделья согласилась.

Деловая. Объясняю:

-Чтобы вам была выдана более достоверная информация, назовите Ф.И.О. своего умершего родственника.

Называют. Вызываю… и…блюдечко, которое должно бы писать "Да", " Нет" и так далее, делает хаотические движения, подходя то к букве "А", то к букве "У".

- Ну вот, говорю, и у меня ничего не получается.

Мать настаивает попробовать ещё раз. Пробуем. Результат тот же. Мать в слёзы. Я ничего не пойму. Меня, оказывается, испытывали, мне было предложено имя ребенка, умершего в семь месяцев. Если бы блюдечко начало что-то писать, меня уличили бы в шарлатанстве. Кроме "А-у" ребёнок сказать ничего не мог. И вот… здесь мне пришло осознание. Что я делаю!? Оказывается, это далеко не игра! Простите меня все, кого я потревожила по своей близорукости.

«Духовно близорукий человек позволяет своим желаниям заглушить голос Божий». (1).

Ведь именно тогда я должна была понять, что душа бессмертна. Какие у меня были познания о Боге, о душе? Никаких. Но, видимо, чтобы прийти к ним, мне суждено было познать сначала грех.

Ведь никто не познает точно добродетели, если не имеет понятия о пороке.

Что было для меня греховным тогда? Алкоголизм, зависть и всё что не по чести. В общем-то, и слово грех тогда мы не употребляли, каждый по своему пониманию считал, что плохо, а что хорошо.

«Мы становимся как бы принадлежащими Богу через волю к добру… всякое зло – собственная воля, из-за неё происходит, что твоё доброе деяние служит тебе не на благо. "Никто не будет спасён помимо воли своей".(1)..

 

Прошли два года ожидания Павла из армии. Событие радостное. Встреча! Свадьба! Под громогласное «Горько!» мне было стыдно целоваться на газах у родителей. Мне подсказывала моя интуиция, что поцелуй это святое соединение двоих в одно целое и это должно быть таинством. Но где они – духовные принципы?

Я, казалось, летала от счастья. Но на свадьбе все перепились, передрались. Свекровь мне заявила, что я забрала у неё сына (я не захотела остаться жить в Джамбуле). От меня пытались скрыть "послесвадебные прелести", но недовольства родственников вылились… Опять водка. Кто-то с кем-то не захотел выпить, значит, не уважают.

Зная эту подлую беду, я предъявила Бизюру ультиматум: "В любой компании, где бы мы не были, ты выпиваешь две рюмки, берёшься за третью – я ухожу. О рукоприкладстве:- категорично; если на меня поднимается рука, никакого совместного проживания быть не может!"

Расставив все точки над "и", в оптимистическом настроении мы отбыли в Чарджоу, где и прожили более - менее спокойно пять лет.

" Для чего вы женились?.. Оба друг от друга ждут того, чего нет у обоих. Говорю вам положение ваше не только блаженно, но даже опасно. Вы оба расплыветесь и распуститесь среди жизни, как мыло в воде; все ваши достоинства и добрые качества исчезнут в беспорядке действий, который один сделается вашим характером, и станете вы оба – олицетворённое бессилие." (1).

Павел устроился работать в вагонное депо мастером. Работал через день. День, когда он был дома, я приходила с работы как в гости: всё было убрано, приготовлено (любил готовить разные вкусности). В первый свой совместный отпуск мы поехали по туристической путёвке в Германию, и я, конечно, на неделю утянула его в свой любимый Ленинград. По сравнению с серо-черной Германией, Ленинград – сказка: блеск дворцов, белые ночи.

Ещё через год родилась Ира, первая дочка. Материнского чувства – ноль. Спрашиваю у подруг:

-Когда появится материнское чувство?

-Принесут кормить ребенка, появится.

Принесли. Покормила. Материнского чувства нет. Зато появилась игрушка. Слава Богу, спокойная. Как на куклу шила платьица, вязала костюмчики. На магнитофон записывали каждое произнесенное слово.

Первое знакомство с чёрными силами, завистью, произошло случайно. Иришка только научилась сидеть. Мы вышли прогуляться в соседний микрорайон к Людмиле. Ира сидит в колясочке. Навстречу из соседнего подъезда соседка: светленькая, голубоглазая. Она взяла девочку Юльку из детдома, ей тоже было около полугода. Соседка, увидев нашу Иришку, ахнула:

-Ах, какая она у вас спокойная, моя Юлька орёт и день, и ночь, а вашу не слышно.

Никаких предрассудков, сглазов и чёрных кошек мы тогда не признавали, по дереву не стучали и не сплёвывали три раза. Внутри нас было презрение к предрассудкам. Спокойно покатили колясочку, ребенок – чистое сознание пока, как всегда, спокоен. Но, видимо, поток черноты сделал своё подлое дело и уже, когда мы подходили к дому Людмилы, дитё стало капризничать. Я предложила Бизюру погулять с Иришкой на улице, пока я зайду к подруге. Прошло минут пять, влетает напуганный отец:

-Дочка ревёт!

-Как это? У нас такого не было никогда!

Выбегаю на улицу, действительно мой ребёнок в слезах. Кричит. Её аж выкручивает. На руки! Грудь! Ничего не помогает… Бегом домой! Ребёнок сам не свой.

Проходящая мимо пожилая женщина заметила: "У вас ребёнка сглазили". Ерунда! Пытаемся успокоить дитё обычными методами. Ничего не получается. Ребёнок уже малинового цвета от крика. Влетаем домой… Игрушки под нос – не помогает! Как страшно, когда не можешь помочь своему ребенку! ГОСПОДИ!!!

«Человек вспомнил о Боге и Бог спустился к людям, чтобы пролить мир в их сердца, усилить тонкую ниточку, связывающую Его с ними». (1)..

И вот помощь. Из подсознания мамины наставления: "Если сглазят ребёнка, умой три раза тыльной стороной руки и вытри обратной стороной распашонки или своего подола три раза".

Когда "нож подставлен к горлу", сделаешь что угодно, даже если не веришь.

Сделала: умыла, вытерла. Но кроме этого видимо мое сердце молило Господа о помощи.

Чудо произошло! Ира стала успокаиваться, и минут через десять белые пятна стали пробиваться сквозь багровое лицо, и ребёнок уснул.

Ухватилась ли я за тонкую ниточку, увидела ли Божью помощь? Сознание моё не было чисто и не было способно принять истину в первозданном виде. Сердце моё было недостаточно чисто, чтобы узреть Бога. А ведь я в тяжелую минуту вспомнила о Нём и, получив помощь, сразу о Нём забыла.

«Истина тускнеет в плотных слоях материального».(2).

В год надо было отдавать ребёнка в ясли и выходить на работу. Принято решение – отвезти ребенка к бабушке (мои родители тогда жили на Украине в городе Изюм). Полетели. Ира от меня отходить не хотела, видимо, чувствовала, что её хотят бросить. Её приручали к Саниной второй жене, чаще оставляли с бабушкой, но она цеплялась за меня всё крепче.

И вот настало время мне уезжать. Ребёнка обманывают, что мама идет к дяде Саше и скоро придет. И Иришка спокойно мне машет ручкой.

Вот где! Когда!… Проснулось материнское чувство. Моё сердце обливалось кровью в осознании, что я надолго оставляю своего ребёнка, хотя и с родной бабушкой, но через обман! Её чистое сознание этого не понимает.

" Радуйся, царица премудрость, Господи храни тебя, с сестрой твоей, святой и чистой простотой. Госпожа святая бедность, Господи храни тебя с братом твоим, святым смирением". св.Франциск

Надо было исполнять свой долг, выходить на службу. Да ещё беда – вторая беременность. Решение простое – аборт. Никакого осознания греха. Только страх и холодное рассуждение. Господи, прости мне грех убийства не рожденных детей моих!

" Нужно вспомнить человеку, что он не материальная скотина, но высокий гражданин высокого небесного гражданства. Покуда он не будет жить жизнью небесного гражданина, до тех пор не придёт в порядок и земное гражданство."(1). Но до понимания этого ещё далеко, и все происходит на бездуховном уровне.

Я так жила, жила как все, как диктовало общество. Наработка материальных ценностей. Работа, дом, работа. Уже работала в Госстандарте, проверяла качество пищевой продукции (молочной, мясной, и так далее). Ещё верила в торжество справедливости, но жизнь ставила меня на место.

Иду с проверкой на мясокомбинат, проверяю колбасы со "Знаком качества": "Московскую" и "Украинскую". Бракую колбасу уже по внешнему виду, составляю акт, приглашаю подписать акт начальника отдела стандартизации. Забракована продукция со "Знаком качества" – предприятие надо лишать этого знака. Я добросовестно составляю протокол… Но что здесь начинается! Моего начальника вызывают в горком, в обком. Предприятие лишается "Знака качества"!

Высветить такую показуху!

Это недопустимо. Меня вызывает начальник, предлагает уничтожить протокол или…

Я не собиралась совершать переворотов, осознавая, что у меня маловато сил, чтобы тягаться с обкомом, и уничтожила протокол. На партсобраниях я ещё пыталась что-то доказать, чем губила своё сердце (приходила домой после собраний с сердечными приступами), но вот "прописать лекарство" против обкома…

Что происходило в стране? Мы присутствовали на пленумах, голосовали за что-то, "решали мировые проблемы". А знать то надо было, что " общество только тогда поправится, когда всякий частный человек займется собой и будет жить, как христианин, служа Богу теми орудиями, какие ему даны, и стараясь иметь доброе влияние на небольшой круг людей, его окружающих. Все придет тогда в порядок, сами собой установятся тогда правильные отношения между людьми, определятся пределы, законные всему. И человечество двинется вперёд." Н.В.Гоголь "Духовная проза".(1) Ах, Николай Васильевич!

1234Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: