Феномен российских «информационных войн»

Во второй половине 90-х годов для характеристики российской медиа реальности все чаще стали использовать понятие информационная война. Среди факторов, способствовавших его появлению, выделяют рост противоречий внутри ведущих финансово-промышленных группировок.

Противоречия эти были сопряжены с рядом обстоятельств. Во-первых, следует отметить увеличение могущества бизнес-групп, как таковых. Во-вторых, постепенная переориентация их интересов с финансового сектора на сектор реальной экономики. Именно в этом они видели залог своего дальнейшего развития. В-третьих, на этот период приходится наиболее активный этап т.н. денежной приватизации, когда в рамках программы приватизации были выставлены на продажу крупнейшие (а зачастую, и наиболее эффективные) российские предприятия. В-четвертых, нельзя упускать из виду то обстоятельство, что возросшие экономические возможности бизнес-групп с неизбежностью ставили на повестку дня задачи влияния собственно политического.

Под информационными войнами 1997-1998 гг. принято понимать проводившуюся теми или иными бизнес-группами (или их альянсами) совокупность информационно-пропагандистских акций в целях достижения своих экономических и политических задач. Зачастую информационные войны также определялись как войны «компроматов». Дело в том, что именно посредством публикации компрометирующих материалов конкурирующие груп-

¹⁵⁰ Независимая газета. 1996. 16 декабря.

166 Медиа в современном обществе

пы пытались достичь своих целей. К наиболее известным можно отнести информационные войны в связи с приватизационными аукционами телекоммуникационного холдинга «Связьинвест», нефтяных кампаний «Сибнефть», ТНК, СИДАНКО, крупных предприятий «Российский никель», «Красноярский алюминиевый завод» и других.

Важно отметить, что субъектами информационных войн выступали как представители бизнес групп, так и федеральные власти, имевшие прямое отношение к условиям проведения приватизационных аукционов. Информационные войны оказались возможными еще и потому, что ведущие бизнес-группы овладели к тому времени мощнейшими информационными ресурсами. Таким образом, был создан информационно-пропагандистский аппарат давления на конкурентов, государство, различные слои российского общества.

Наиболее активное информационное противоборство в 1997-1998 гг. наблюдалось между группой Интеррос-Онэксим (В. Потанин) и выступавшими в то время единым блоком группой Б. Березовского и группой Мост (В. Гусинский). Наиболее ярким примером этого явилась продажа 25% акций «Связьинвеста» — фактического монополиста российского рынка междугородних и телефонных переговоров. Наряду с огромной стоимостью и потенциальной эффективностью предприятия, интерес к «Связьинвесту» определялся и самой областью телекоммуникаций. Ведь именно через каналы холдинга проходила существенная часть информации, необходимая для функционирования телерадио и газетной индустрии. По итогам аукциона победа была присуждена консорциуму во главе с Онэксим-банком, предложившей за «Связьинвест» несколько большую плату, чем конкуренты.

Объявленные результаты вызвали мощную пропагандистскую активность всех участников данного события. Проигравшие выдвинули в центр своей информационной кампании тезис о сговоре покупателя (Онэксима) с продавцом (Правительством, в лице руководства Госкомимущества)¹⁵¹. Представители власти на-

¹⁵¹ Дмитриев А.В. Латынов В. В. Массовая коммуникация: пределы политического влияния. М. 1999. С. 55.

Медиа и власть в современной России 167

стаивали на обратном. С их точки зрения, это был первый аукцион крупного масштаба, проведенный на сугубо конкурентной основе. Именно со «Связьинвеста» следует отсчитывать историю неолигархического конкурсного российского капитализма. Аукцион положил конец историям приватизации, стержнем которых были «джентльменские соглашения» между олигархами-банкирами. Именно эти перемены и вызвали скандал вокруг телекоммуникационного гиганта, переросший в информационную войну¹⁵².

Определенное представление о сути противоречий между медиа олигархами и властью дает фрагмент интервью Б. Немцова, бывшего тогда вице-премьером в правительстве В. Черномырдина. «Березовский считает, что есть богом избранные люди, к каковым и себя относит. Они хотят управлять страной и поделить между собой собственность, причем правила дележки устанавливать сами. Такая позиция меня не устраивает.... Нет Березовского больше во власти — и все. Хочет заниматься бизнесом, пусть занимается. Но он хочет заниматься политикой. И тем самым подтверждает: то, что я говорил, правда»¹⁵³.

Здесь необходимо отметить небывало высокий накал информационного противостояния. Война «компроматов» развертывалась на страницах ведущих национальных изданий, в нее были включены практически все ведущие национальные каналы. Стало очевидным, что в российской действительности медиа того периода служили не столько интересам общества, сколько являлись средством политической и экономической борьбы своих владельцев.

Говоря о российских СМК того периода, известный телекомментатор В. Познер, правомерно, на наш взгляд, отметил следующее: «Мы получили на сегодняшний день своеобразный телевизионный «компот»: с одной стороны, чисто коммерческое телевидение, которое зависит целиком и полностью от наличия или отсутствия рекламы; телевидение, которое называется об-

¹⁵²Бойко М., Кох А. "Связьинест" — сделка века. В кн.: Приватизация по-российски (под ред. Чубайса А.) М. 1999. С.284.

¹⁵³Цит. по: Черников Г., Черникова Д. Кто владеет Россией?. М. 1998.
С 134.

168 Медиа в современном обществе

щественным, но таковым не является, поскольку и оно на самом деле коммерческое; и наконец, государственное телевидение, которое тоже таковым не является, потому что государство лишь на одну треть покрывает его финансовые потребности, остальное зарабатывается за счет рекламы»¹⁵⁴.

Показательным в этой связи является и другое обстоятельство. Именно в ходе информационных войн 1997-1998 гг. под мощнейшим прессингом СМК оказались представители команды «реформаторов» в правительстве (прежде всего А. Чубайс). Фактически они стали объектом воздействия информационно-пропагандистской машины, которую сами эффективно использовали в ходе президентских выборов 1996 года.