Невротическая любовь: ее повседневное выражение

Невротические элементы в поведении, несомненно, от­равляют любовь, но не устраняют ее из нашей жизни. Важ­но это понять, потому что существует романтическая тен­денция не называть любовью отношения, если они не отве­чают нашим ожиданиям.

Желания быть привлекательным, влюбляться, развивать привязанности — неизбежны, независимо от того, прино­сят удовлетворение или нет. Некоторые виды любви, а тем более некоторые ее фазы очень похожи на описание любви в романах, другие кажутся не лучше событий повседневной жизни. Причина, конечно, в том, что мы сами являемся субъектом своей любви и чрезвычайно сильно влияем на ее характер.

Мы легко упускаем это из виду в напряженных отноше­ниях. Люди говорят: «Это не мои невротические качества, это мой любимый (или любимая) причиняет все неприят­ности. Это он (или она) постоянно...» И далее следует длин­ный перечень жалоб. Такая реакция приносит утешение, но вряд ли способствует улучшению отношений в любви.

[176]

Потому что если человек сумеет убедить себя, что виноват не он, ему не нужно меняться, а что касается партнера, то вряд ли удастся изменить его. Конечно, он постарается. И вот мы часто видим двух людей — каждый ожидает от другого, что тот станет лучше, станет более любящим в том или ином отношении, и никто из них не собирается сам что-то де­лать, чтобы улучшить отношения. И часто такие отноше­ния сохраняются длительное время, несмотря на то неудов­летворение, которое испытывают их участники.

Это не та любовь, о которой мы мечтаем и к которой стремимся. Но стремимся ли мы к ней? Чаще, чем мы сами это признаем, наши невротические порывы превращают любовь из выражения желания в выражение потребности. Мы мечтаем об одном, а действуем по-другому. Все хотят красоты, нежности, понимания, страсти, но наши невроти­ческие потребности легко перехватывают внимание и энер­гию, с которыми мы подходим к жизни. И наши благород­ные желания скоро как будто теряют отношение к повсед­невному поведению. Из реальной жизни они снова верну­лись в мир мечты, последнюю опору нашей свободы. Жизнь заполняется работой, рутиной, неудовлетворенностью, и любовь больше, чем когда-либо, кажется недостижимой.

Первая причина такого несчастливого результата в са­мом выборе, который делают люди со слабой приспособ­ленностью. Существует циничное, но тем не менее часто справедливое выражение: рыбак рыбака видит издалека. Под романтическим обрамлением, возможно, именно невроз привлекает одного невротика к другому и удерживает их вместе. Такие люди делают выбор не в своих интересах, представляющих их главные ценности и вкусы, а на основе сильнейших неконтролируемых внутренних сил. Они ищут друг друга и цепляются друг за друга не по желанию, а про­сто потому, что не могут иначе.

Например, человек, которого подгоняет необходимость постоянно утверждаться в глазах окружающих, может дей­ствовать в двух направлениях. Он должен заработать мил­лион долларов и он должен встречаться с самыми красивы­ми девушками. Помню одного такого молодого человека,

[177]

он был холостяк и назначал свидания самым красивым и потому самым популярным девушкам. Чем популярнее была девушка, чем настойчивей домогались ее другие мужчины, тем настойчивей становился и он. Его девушка всегда была такой, которую труднее всего пригласить на свидание, по­тому что она уже занята.

Наконец он женился на одной из таких желанных деву­шек. Ему пришлось настойчиво добиваться этого больше года, но он преуспел, обошел соперников и получил свою награду. И как только получил ее, утратил к ней всякий интерес. Он больше не находил ее очаровательной, привле­кательной или даже просто физически желанной.

Он не понимал, что интересует его не сама девушка. Его интересовали другие мужчины, добивающиеся ее, ему нужно было соревнование с ними. Он печально призна­вал, что тот год, когда он за нее сражался, был лучшим временем в его жизни. Если бы только он мог жениться постоянно, он был бы самым счастливым человеком. До­биваться девушки — замечательно, но быть женатым на ней — это страшная ошибка.

Очевидно, любовь этого молодого человека не была сво­бодным выбором женщины. Им двигала невротическая по­требность соперничества с другими мужчинами, причем независимо от девушки, за которую они соревнуются. Вы­играв соревнование, он не освободился от своей потребно­сти и не мог наслаждаться победой. Невротическая потреб­ность не исчезает, даже когда мы ее удовлетворяем. Этот человек не может чувствовать себя счастливым, пока не при­мет участие в новой гонке.

Привлекательная молодая женщина, которую он завое­вал, точно так же подчинена своей потребности, которую она не в состоянии контролировать. Во время ухаживания она понимала, что ее жених счастлив тем, что демонст­рирует ее, и что они редко бывают наедине. Казалось странным, что когда обстоятельства наконец разлучили их с окружающими, он сразу помрачнел и стал ворчлив. Его девушки всегда были дорогими, вплоть до безрассуд­ства, но никогда не были по-настояшему понимающими и

[179]

способными сочувствовать. А ей, терявшейся среди множе­ства братьев и сестер, нравилась демонстрировать свои до­стоинства, она радовалась, когда за нее боролись, обраща­лись с ней как с особенной. И как только она вышла за­муж, ее стремление к вниманию перестало удовлетворяться и быстро превратилось в источник болезненного разочаро­вания.

Другой пример такого случая — молодая женщина, вы­росшая в скромной семье, влюбляется в очаровательного мужчину, привлекательного внешне, прекрасного собесед­ника, у которого буквально сотни друзей. Она прекрасно знает о его прошлом: он был женат трижды и еще не менее полдюжины раз был на пороге брака; он у всех в долгу, вклю­чая и ее. Подруги предупреждали ее, да и сам мужчина ста­рался оттянуть брак. Но она не испытывала удовлетворения, пока не вышла за него, хотя все окружающие считали, что ее брак обречен с самого начала. Этот мужчина мог поддержи­вать дружбу — дружбу с сотней и большим количеством лю­дей, но не мог поддерживать тесные близкие отношение, тем более любовные отношения с одним индивидом.

Эта молодая женщина привлекала его точно так же, как и многие другие. Большинство принимало его на приятных, но поверхностных условиях, которые он им предлагал. Но молодая женщина, руководимая собственной невротической потребностью, нуждалась в большем. Она видела в нем по­пулярность, приемлемость, очарование, остроумие — все великолепные качества, которых была лишена в своем скром­ном детстве. Для нее этот мужчина символизировал бегство в новый великолепный мир, мир мечты, мир утонченности, статуса и удовлетворения. Движимая этими потребностями, она позволила себе не думать о том, что должна будет испы­тывать женщина, вышедшая замуж за такого мужчину. Поз­же его популярность стала источником ее ревности, общи­тельность заставляла почувствовать себя отвергаемой, а его остроумие — слишком ядовитым для ее спокойствия.

Если внимательно вслушаться в слова мужчины или женщины, собирающихся вступить в брак, то часто услы­шишь, что в них присутствует не любовь, а невротическая

[179]

потребность. «Подожди, пока ты ее не увидишь, — говорит жених. — Она такая милая, такая сговорчивая, никогда не возражает, на земле нет более щедрой женщины». Хорошо, если это действительно так и он нашел драгоценность — девушку, способную искренне любить и давать. А возмож­но, нашел ту, которую можно только контролировать, но не любить. Сговорчивая девушка, возможно, никогда не го­ворит «нет» не потому что она такая любящая, а потому что совершенно пассивна и ей необходим человек, который при­нимал бы за нее решения. Влюбленный, с другой стороны, неосознанно ищет не партнера, не женщину, к которой обычно испытываешь стимулирующую и благодарную лю­бовь, но такую, которая никогда ему не возразит, никогда не бросит ему вызов. Этот мужчина настолько не уверен в себе, что малейшее возражение кажется ему страшной уг­розой. Возможно, он нашел действительно любящую и спо­собную принять любовь женщину, а может, такую, чья по­требность подчиняться соответствует его потребности гос­подствовать, доминировать, поступать по-своему.

Конечно, это может сработать. Когда невротические по­требности соответствуют друг другу, брак может не быть сча­стливым, но он будет прочным. Два таких человека на протя­жении всей жизни цепляются друг за друга. И нельзя сказать, что они не любят друг друга. Но их любовь подчинена выра­жению невротических потребностей. И поэтому не становит­ся вознаграждающей. Вместо того чтобы делать их счастли­выми, она поддерживает то, что в них болезненно. Их отно­шения создают возможность не уменьшать, а напротив — уси­ливать невротические тенденции и недостатки.

Многие мужчины невольно ищут в жены женщину, ко­торая стала бы их матерью, вела бы образцовое домашнее хозяйство и все делала для удобства мужа. В доме не будет ни пятнышка, подушки на диване никогда не будут смяты, все пепельницы, чисты, все счета в порядке, рубашки мужа отглажены, а костюм побывает в чистке и вернется в шкаф так, что сам его хозяин даже пальцем не шевельнет. В этом браке будет все, кроме веселья, непосредственности, ра­дости, сюрпризов и того ощущения отдачи и принятия,

[180]

которое составляет самую суть приносящих удовлетворе­ние человеческих отношений.

Такие мужчина и женщина могут много лет прожить в браке, но у них нет отношений друг с другом. У них отно­шения с механизмами повседневной жизни: она приводит эти механизмы в действие, а он наслаждается создаваемыми удобствами. Такое состояние удовлетворяет невротические потребности обоих, но не соответствует их мечтам о любви.

Так это и продолжается. То, что мы считаем своим выборам, на самом деле выбор, сделанный за нас. Чем сильней невроз, тем безжалостней непостижимые силы гонят нас. Они не только неумолимы. Такая потребность оперирует под уровнем сознания и в результате не под­властна разумному анализу. Обычно она является пере­житком ранних стадий жизненного опыта. Отказ от по­добных потребностей для нас благотворней их удовлет­ворения. Все остальное способствует не любви в браке, а ослаблению тревоги.

Попустительство к собственным невротическим потреб­ностям позволяет нашему прошлому шантажировать нас. Страдает не только возможность выбора любви и брака, но и наше последующее поведение в семейной жизни.