 |
Глава двадцать четвертая
|
|
|
|
Глава двадцать четвертая
Stay With Me ~ Sam Smith
Блейк
За всю дорогу от дома Мэддена я не проронила ни слезинки. Я захожу в свою квартиру, выключаю телефон, бросаю его на тумбочку и, даже не раздеваясь, иду прямо в кровать. Мои мысли и чувства пришли в полный хаос, я настолько подавлена, что не знаю, как реагировать. День, проведенный с Мэдденом на пляже и пирсе, был одним из лучших в моей жизни, и, бесспорно, лучшим со времен раннего детства. Забыв обо всем дерьме, которое со мной произошло, и о прошлом, от которого я прячусь, я действительно провела с ним лучшее в своей жизни время и надеялась, что такие моменты будут повторяться у нас снова и снова. Позже, когда мы были вместе в его постели, я подумала: «Вот оно. Именно это я искала. Я хочу отдать ему себя. Я ему доверяю». Но тут в одну секунду все это перестало иметь значение, все поменялось.
Один телефонный звонок.
Два слова.
Русская банда.
Как и почти каждый вечер, мы с Исом в тишине сидели за столом и ужинали. Я знала, что как только он закончит еду, то опять уйдет, и лишь молилась о том, чтобы он не привел кого-нибудь домой. Громкий стук в дверь и последовавший за ним голос его отца, выкрикивавший его имя, удивил нас обоих.
— Иди и спрячься в шкафу. Быстро, — приказал он, вскочив с места и пряча наши тарелки с едой.
Я сидела на своем месте и пялилась на него, не понимая, что происходит.
— Я сказал: «ИДИ! ». И, если ты не хочешь сегодня сдохнуть, не издавай ни одного гребаного звука, — свирепо прорычал он, — и не выходи, пока я за тобой не приду.
Я подпрыгнула и пулей понеслась во встроенный шкаф, заползла в дальний угол, спряталась за одеждой и стала ждать, когда он заберет меня оттуда. Мне и в голову не могло прийти, что разговор, который произойдет между Исом и его отцом, откроет мне глаза на многое, о чем я даже не подозревала.
|
|
|
— Как тут мой любимый ублюдок? — разносился по квартире рокочущий голос Винсента.
— Хорошо, отец. Чем я заслужил счастье видеть тебя в моем доме? — ответил Ис.
Пожилой итальянец искренне рассмеялся:
— Да, я стараюсь держаться подальше отсюда и от твоей маленькой белой сучки. Кстати, а где она?
— Пошла в магазин за продуктами. Ты должен дать ей шанс, она хорошая жена: исполняет приказы и не задает вопросов.
— Здесь полно итальянок, которые были бы хорошими женами, Исмаэл. Не начинай это на хер снова. Ты пошел против меня и, несмотря на мою волю, все-таки женился на ней. Только потому, что из-за своей бразильской шлюхи-матери ты все равно всю жизнь будешь мальчиком на побегушках, наши боссы и одобрили твою женитьбу не на итальянке.
— Отец, я любил…
Что-то ударилось и разбилось об стену, за которой я притаилась, что безмерно напугало меня и заставило вздрогнуть. К счастью, я не издала ни звука и не выдала себя.
— Закрой свой долбаный рот. На хер любовь, я пришел сюда не болтать о твоей жене. У нас серьезная проблема, и мне нужно, чтобы ты о ней позаботился. Русские пытаются подмять под себя нашу территорию на юге города. Они начали поставлять много оружия и боеприпасов, не говоря уже о порошке, мелким бандам, которые доставляют нам неприятности.
— Чем я могу помочь? — спросил Ис, готовый на что угодно, чтобы порадовать своего дерьмового отца.
— Наши уши на улицах донесли, что завтра Алексей Кабинов, внук хорошо известного в узких кругах босса с Западного побережья, Анатолия Кабинова, будет сопровождать поставку на склад. Вот адрес. Можешь взять с собой еще двоих, но тебе лучше не облажаться. Я даю тебе шанс показать себя перед нашими капо.
— Большое спасибо, отец. Это большая честь для меня. Я тебя не подведу.
|
|
|
— Хорошо, а теперь мне пора домой ужинать.
— Я тоже ухожу. Позволь мне тебя проводить.
В ту ночь он больше не вернулся. Он пришел только на следующее утро, чтобы переодеться на работу и нашел меня все в том же шкафу. Ис повел себя так, будто ничего необычного не произошло, и просто приказал мне приготовить ему завтрак, потому что сегодня его ждут великие дела.
Убийство Алексея было той самой искрой, которая, наконец, разожгла пламя тотальной войны между русскими и итальянцами за контроль над нелегальной торговлей оружием в Чикаго. Ненависть, которая проросла глубоко сквозь несколько поколений, никогда не проявляла себя с такой жестокостью, пока Ису не отдали приказ. Обычно я молилась по ночам, чтобы кто-нибудь из семьи Кабиновых нашел и убил его. К сожалению, они так никогда и не добрались до моего мужа, поэтому я помогла им два года спустя.
Я просыпаюсь в воскресенье с ощущением, как будто меня переехал самосвал. Мое тело представляет собой одну сплошную рану и болит тупой болью, левые лодыжка и нога полностью онемели, но ничего не может сравниться с мучительной пульсирующей болью в голове. Веки налились свинцом, и невероятным усилием я открываю их до маленьких щелочек. Слепящие потоки света попадают мне на сетчатку, усиливая мучения, и я немедленно снова закрываю их. Перекатившись на бок, я протягиваю руку к подушке, чтобы прикрыть ею лицо, пытаясь скрыться от льющегося из окна света. И тут понимаю, что лежу на твердом полу. Что, черт возьми, произошло?
Вытянутой рукой я ощупываю место вокруг себя, пытаясь определить, где точно нахожусь. Кровать на расстоянии вытянутой руки справа от меня, поэтому я с плотно закрытыми глазами, используя минимально необходимые для этого усилия, хватаюсь за простыни и подтягиваюсь вверх в положение сидя. Как только я выпрямляюсь, меня охватывает головокружение и тошнота, и я понимаю, что у меня есть два варианта: опорожнить желудок на пол в спальне или дотащить себя до ванной, без промедления. Я переношу вес на колени, а потом распрямляюсь на короткое мгновение, прежде чем свалиться обратно на пол, покрывая рвотой все вокруг себя. У меня неприятности.
|
|
|
Как только рвота прекращается, я, не открывая глаз, ползу к прикроватной тумбочке и ощупываю ее, пока, наконец, не нахожу свой телефон. К счастью, я могу включить его не глядя, и, когда я слышу звук, указывающий на то, что он заработал, я, щурясь, потому что все расплывается перед глазами, звоню единственному человеку, которому доверяю заботу о себе.
— Блейк, о, слава Богу, ты в порядке, — говорит он в трубку после первого же звонка. — Куда ты ушла? Я ужасно беспокоился.
— Мне нехорошо. Ты срочно нужен мне, — говорю я скрежещущим голосом, с трудом дыша через боль.
Я понимаю, что со мной действительно что-то не так, и, несмотря на то, что случилось с его братом, я доверяю Мэддену. Пообещав рассказать ему больше, как только он приедет, я даю ему свой адрес и код доступа в мой жилой комплекс. Он настаивает, чтобы я оставалась на телефоне, пока он добирается до меня, но я объясняю, что мне очень больно говорить и слышать звуки, поэтому мы сидим и слушаем дыхание друг друга до тех пор, пока, наконец, я не слышу стук в дверь. Каким-то образом мне удается доползти до нее и открыть, свалившись на пол, как только поворачиваю дверную ручку.
— О, черт, — выдыхает он, зайдя внутрь и склонившись рядом со мной на колени. — Что случилось? Что с тобой, сладкая девочка?
— Я-я не уверена. Мне приснился кошмар, я проснулась на полу, и мне было очень больно. Полагаю, что я упала с кровати и ударилась головой об тумбочку или об пол, — шепчу я. — Я пыталась подняться, но упала, и голова болит так, что вот-вот готова взорваться. У меня все расплывается перед глазами, и сильно тошнит.
— Нам нужно отвезти тебя в больницу. Позволь мне помочь тебе немного привести себя в порядок, — мягко говорит он. — Я возьму теплую влажную тряпку и смену одежды для тебя. Ничего, если я тут это все поищу?
Я согласно киваю головой, а затем слышу, как он выходит из моей комнаты и начинает открывать ящики и перебирать вещи на полках. Надеясь, что он все быстро найдет, я пытаюсь вспомнить, нужно ли мне что-то дополнительно сказать или сделать в больнице, исходя из моей новой личности, но мои мысли туманны, и я не могу сосредоточиться на чем-либо, кроме бьющей внутри черепа боли.
|
|
|
— Я здесь, Блейк, нашел все, что нужно. Сейчас я отнесу тебя в ванную, сниму эту одежду, я помою тебя и одену.
— Но беспорядок… — начинаю спорить я.
— Мы можем убрать все позже. Меня больше беспокоишь ты.
Его голос дрожит от тревоги, и я начинаю бояться того, как ужасно я, должно быть, выгляжу.
Осторожно взяв меня на руки и прижав к своей груди, Мэдден делает несколько мучительных шагов в ванную, каждый из которых доводит меня до безумия, несмотря на его попытки быть осторожным. Он кладет меня на пол, аккуратно снимает с меня через голову футболку и стягивает вниз по ногам шорты, пока я не остаюсь только в бюстгальтере, том самом, который без всяких сомнений сняла с себя прошлой ночью, и в трусиках. Я прижимаюсь щекой к холодной плитке, а Мэдден в это время моет куском ткани мое лицо и шею, мне это просто необходимо. Каким-то образом, пока я лежу на полу, ему удается одеть меня, а потом он снова берет меня на руки, чтобы забрать отсюда.
— Сумочку, — хнычу я. — Мне нужны права и карточка медстрахования.
— Я уже их взял, а также телефон и ключи, — мягко отвечает он, целуя меня в лоб. — Тебе положить что-нибудь на лицо, чтобы спрятать его от солнца?
— Да, пожалуйста.
Намочив в раковине еще одну тряпочку, Мэдден кладет ее на мои глаза, затем мы покидаем квартиру. Если мне показалось, что те несколько шагов в ванной были невыносимы, то спуск вниз по лестнице наверняка убьет меня. Я знаю, что он изо всех сил старается нести меня быстро и бережно, но я боюсь, что меня вырвет прежде, чем мы доберемся до машины. К счастью, мы уже спустились, ему удается, держа меня на руках, открыть дверь и усадить меня внутрь. Прижимая ткань к глазам, я откидываю голову назад, на спинку сидения и молюсь, чтобы со мной не было ничего серьезного.
Дорога в больницу занимает совсем мало времени, и Мэдден всю поездку держит руку на моем бедре, напоминая мне, что он здесь, рядом. Как только мы оказываемся в приемном покое, он берет ситуацию под свой полный контроль, регистрирует меня и держит на коленях до тех пор, пока нас не зовут в смотровую. Мы ждем в тишине и темноте. Заходит медсестра, щелкает выключателем, включая свет и тем самым провоцируя раскалывающуюся боль, прожигающую мою голову насквозь.
— Мисс Мартин, меня зовут Мел, я дежурная медсестра, — вежливо представляется она. — Доктор Джеффрис скоро будет. Мне нужно задать вам несколько вопросов, если это возможно? Вы бы хотели, чтобы ваш… — она замолкает, не зная, как назвать Мэддена.
|
|
|
— Парень, — подсказывает он ей.
— Вы бы хотели, чтобы ваш парень остался здесь или вышел?
Из-за своего тяжелого, мучительного состояния я плохо соображаю, и поэтому отвечаю:
— Он может остаться.
Затем она начинает задавать мне множество вопросов об аллергии, предыдущих операциях, и так далее… а потом она спрашивает об этом.
— Вы когда-нибудь были беременны?
Я не сразу отвечаю. Глотая комок в горле, я не знаю, что сказать. Я не хочу врать медработнику, но также не хочу, чтобы Мэдден об этом знал.
— Вы когда-нибудь были беременны, мисс Мартин? — спрашивает она снова уже немного резче.
— Да, — шепчу я.
— Сколько раз?
— Один.
— Сколько у вас живых детей?
— Ноль.
— Есть ли вероятность того, что вы сейчас беременны?
— Нет.
Она задает еще несколько вопросов, измеряет мои жизненно важные показатели и записывает, что я помню из событий прошлой ночи и сегодняшнего утра, а потом объявляет, что вернется через несколько минут. Вместе с медсестрой из комнаты выходит весь воздух. Вдобавок к физическим страданиям, меня душит боль оттого, что Мэддену стал известен этот кусочек моей истории. Я жду, что он в любую минуту встанет и уйдет.
— Блейк, я не расстроен и не собираюсь никуда уходить, — мягко говорит он, как будто, как он это часто делает, слышит мои мысли. — Нам обоим предстоит еще многое узнать друг о друге, но нет ничего, чтобы могло напугать меня и заставить уйти от тебя.
Я почти смеюсь над его словами, если бы он только знал… Уверена, что могла бы напугать его до такой степени. Тем не менее, я ценю его чувства, но все еще не знаю, что сказать. К счастью, дверь открывается и заходит Мел в этот раз в сопровождении мужчины в синей медицинской форме, который, я полагаю, и является доктором Джеффрисом.
После почти невыносимого осмотра, врач объясняет, что он отправит меня на рентген, чтобы подтвердить растяжение в лодыжке и исключить перелом, но, что более важно, он хочет, чтобы мне сделали КТ, чтобы проверить, есть ли отек мозга или мозговое кровотечение. При этом заявлении Мэдден глубоко втягивает воздух.
— Доктор Джеффрис, с ней ведь все будет хорошо? — смущенно спрашивает он.
— В настоящее время я не хочу делать никаких прогнозов. Все симптомы указывают на сотрясение, но прежде чем что-либо обсуждать, я бы хотел иметь на руках результаты обследования. В связи с тем, что ситуация серьезная, ей все сделают в первоочередном порядке, и нам не придется долго ждать результатов анализов и исследований.
***
Три часа спустя все обследования были проведены, и мы с Мэдденом вернулись обратно в комнату, ждать результатов. Обезболивающие, которые мне дали, наконец, подействовали и в основном облегчили боль, но от них я почувствовала себя очень уставшей. Мэддена проинструктировали, что он не должен позволять мне заснуть, поэтому каждый раз, когда я погружаюсь в сон, он целует мое лицо до тех пор, пока я не проснусь. Можно только представить, как мерзко пахнет у меня изо рта, не говоря уже о том, как я, должно быть, выгляжу. Последний раз я принимала душ перед тем, как мы пошли на пляж и пирс, и я чувствую себя отвратительно. Видимо, дома на полу я потеряла сознание, потому что Мэдден рассказал, что я позвонила ему только в час дня. Он признался, что, после того как я покинула его дом, кружил по Вудленд-Хиллз и искал мою машину. Я попыталась извиниться за свой побег, но он сказал, что сейчас не время об этом говорить. Наконец, дверь открывается, и в комнату широким шагом заходит доктор Джеффрис, он выглядит подавленным.
— Извините за то, что заставил вас ждать, — начинает он, — но поступило несколько пострадавших в автомобильной аварии. В любом случае у меня хорошие новости относительно вашей ноги — перелома нет, есть растяжение второй степени, что означает небольшой разрыв связок. Это легко лечится покоем, холодом, тугой повязкой, а также необходимо держать ногу поднятой вверх. Полагаю, что через четыре-пять дней, самое большее через неделю вы сможете нормально ходить. Совсем другое дело — ваша голова. Из хорошего могу сказать, что видимого кровотечения в данный момент нет, но отек достаточно серьезный и может скрывать кровоизлияние. Мы госпитализируем вас на несколько дней, пока он значительно не уменьшится, и мы не убедимся, что нет других проблем. Я направлю вас к здешнему неврологу, если только у вас на примете нет какого-то другого.
— Меня устроит любой, — тихо отвечаю я, все еще не веря, что это происходит со мной.
Тут вступает в разговор Мэдден.
— На самом деле, доктор Джеффрис, если вы не возражаете, я бы хотел позвонить кое-кому, посоветоваться насчет невролога.
— В этом нет необходимости, — возражаю я.
— Блейк, пожалуйста, не спорь со мной по этому поводу.
Боль в его глазах и стальные нотки в голосе заставляют меня замолкнуть.
Кивая, я соглашаюсь:
— Ладно.
Врач наклоняет голову и говорит:
— Как только вы решите насчет невролога, пожалуйста, скажите об этом Мел. А мы тем временем начнем процесс госпитализации и перевезем вас в отдельную палату.
После того как он выходит за дверь, Мэдден извиняется и отправляется сделать несколько звонков, умоляя меня до его возвращения оставаться в сознании. Прежде чем исчезнуть за дверью, он нежно целует меня в уголок губ.
Я изо всех сил стараюсь не потерять сознание.
Правда, очень стараюсь.
Но не могу не закрыть глаза.
|
|
|
